Нас удивило такое расхождение книжных форм с действительностью. Мы увидели,
что возможности детей гораздо больше наших представлений о них. Но как их
измерить? Как найти такие критерии, которые позволили бы сравнить уровень
развития детей, разных по возрасту, по росту, по весу? Задача оказалась
сложной. Но в первом приближении мы ее все-таки, думаю решили. Правда,
вначале мама немного подтрунивала над моими многочисленными таблицами, разной
"цифирью", но вскоре убедилась, что без этой "цифири" невозможно было бы
ничего объективно определить, сравнить, оценить. Ведь сказать просто:
"Сильнее, быстрее, выше" - это значит мало сказать, поскольку неизвестно:
насколько сильнее, насколько быстрее. Я пробовал найти такие критерии,
которые позволили бы это "насколько" определить.
Главный из этих критериев, конечно, сила. И прибор для ее измерения известен
- это становой динамометр, который показывает, какой максимальный груз
человек может оторвать от земли. Малыши с удовольствием "измеряют силу" по
многу раз, но... принимают для этого удобную позу. Они как грузчики и
штангисты, когда надо показать максимальный результат, не сгибают спины. Мы
назвали этот показатель: "максимальный груз, который может оторвать от земли
человек в наивыгоднейшем положении". Но мерить этот груз мы стали не только в
килограммах, но и в собственных весах, то есть делили груз на вес самого
ребенка.
И вот оказалось: трехлетний городской малыш может оторвать от земли груз,
равный в среднем его собственному весу, а шестилетний - полуторному
"собственному весу". Наша 5-летняя Люба уже отрывает 2,5 своих веса, а
старшие 2,8; 2,9; 3,1, то есть в среднем около 3. Видимо, потому они могут
носить друг друга на спине, даже младшие старших.
Но сила - это, так сказать, статический показатель. И чтобы охарактеризовать
динамические возможности ребенка, я взял за критерий максимальную скорость,
какую малыш развивает в беге (на 30 метров с ходу). При этом скорость бега я
стал измерять не в метрах, а в своих ростах в секунду (р/с). Тогда оказалось,
что можно сравнивать "беговые способности" ребятишек разных возрастов.
Победителем при таком подсчете может оказаться не самый старший и не самый
рослый, а самый быстрый, а им может быть и самый маленький по росту.
Оказалось, что дети пяти-шести лет в среднем бегают со скоростью 3 р/с, а
наши в том же возрасте - 4 р/с, а к семи-восьми годам скорость вырастает до
4,5 р/с. В девять лет у Ани этот показатель был равен 5,2 р/с. Конечно, мне
захотелось определить этим же способом скорость бега наших мастеров спорта.
Она оказалась в среднем 5-5,4 р/с ( у олимпийского чемпиона В.Борзова - 5,48
р/с), то есть оказалась... соизмеримой со скоростью наших ребят. Это было
неожиданно: ведь специальных тренировок мы с ними не проводим, и сами они
регулярно бегом не занимаются, а результаты высокие. Наверное, тут сказалось
то, что они много и с большим удовольствием двигались.
Чтобы иметь подобные объективные данные, три-четыре раза в год мы проводим
измерение "уровня физического совершенства" ребятишек почти по 20 разным
показателям. Из них можно увидеть, что уже в 4-5-летнем возрасте малыши умеют
подтянуться до подбородка на перекладине (7-летний Ваня, например, может
сделать это 11 раз подряд, а 10-летняя Юля - 14), в три-четыре года - влезать
по вертикальному металлическому шесту на высоту 4-5 метров (старшим на это
требуется 6-10 секунд). Из виса на перекладине 5-6-летние могут до 40-50 раз
подряд поднять ноги вверх и коснуться ими рук. Могут целую минуту или даже
полторы провисеть на турнике, держась за него одной рукой, и т.п. Нет
надобности перечислять здесь все измеренные нами показатели, и невозможно
показать, к сожалению, имеющиеся у нас сравнительные данные развития наших
детей и их сверстников. Скажу только об одном важном наблюдении: наилучшие
результаты в спортивных соревнованиях показывают, как правило, те самые дети,
у которых в школьных медицинских картах в графе "физическое развитие"
написано "среднее" или даже "ниже среднего". Разве это не обидно?
Дети пошли в школу и...
Конечно, в их жизни многое изменилось, как и у всех детей. Впрочем, контраст
между домашней и школьной жизнью для наших ребятишек оказался даже больше,
чем у других: вместо легких трусиков - тяжеловесная школьная форма, вместо
игры - уроки, вместо вольного чередования занятий - строгое расписание.
- Вы совсем не готовите детей к школе, - огорчалась бабушка, - им будет очень
трудно привыкать к школьным требованиям и дисциплине.
А нас тревожило другое: каково будет усидеть за партой нашим непоседам?
Чего-чего, а усидчивости-то мы от них никогда не требовали, наоборот, всегда
поощряли движение, движение, движение...
Представьте себе, это-то как раз их на первых порах и выручило! Здесь нет
противоречия. Парта, конечно, их утомляла, но привычная жажда движений,
развитая потребность в них находила выход. "Я так любила бегать на
переменках, носилась все время", - вспоминает начальную школу Анечка. "А нам
не разрешали, - вздыхает Оля, - а так хотелось..." Это желание
удовлетворялось дома: ведь здесь были снова трусики, те же спортивные снаряды
и та же свобода в перемене занятий и их последовательности. А то, что у них
были крепкие мышцы и прочные кости, оказалось самым надежным средством против
искривления позвоночтека - этого бича многах школьников. Нам даже почти не
приходилось специально следить за осанкой, за тем, чтобы они правильно сидели
за столом, когда делали уроки. Как-то нужды в этом не было, тем более что за
уроками они не засиживались.
И все-таки моя "цифирь" самоуспокоиться не дает. Чем старше становятся
ребята, тем тревожнее результаты моих измерений. Тревогу вызывают как раз не
вес и рост, тут дела обстоят нормально: к 16 годам оба старших сына обогнали
в росте меня, а мой рост - 175 сантиметров. Падают показатели силы, скорости,
выносливости. Движение уже не доставляет им такого удовольствия, как раньше.
Почему? Домашний "спортзал" становится мал для подрастающих ребят,
неинтересен, а стадиона, бассейна, настоящего спортзала поблизости нет.
Л.А.: Да, ребята приходят домой уставшие - не от учебы, а от сидения. К тому
же, привыкая к теплой школьной одежде, они все неохотнее раздеваются дома.
Бывало, раньше, еще до школы, нет-нет да скажешь: "Что-то прохладно, может,
рубашку наденешь?" А теперь чаще не удерживаешься от досадного упрека: "Что
же ты упаковался с ног до головы?" Наверное, к старшим классам мы своими
домашними средствами уже не сможем противостоять Всемогущей Парте и с грустью
видим, как все приобретенное до школы постепенно сходит на нет.
Б.П.: Иногда нас спрашивают: "А почему ваши дети не пошли в большой спорт?"
Надо сказать, что по своим данным они могли бы заниматься успешно во многих
видах спорта и, несомненно, достигли бы высоких результатов - таково мнение
тренеров, которые видели наших ребят на спортснарядах или на беговой дорожке.
Видимо, это так и есть. Младших, например, охотно приняли в акробатическую
секцию, и спустя полтора месяца девочки получили 3-й юношеский разряд по
акробатике, а через год уже первый. Но, во-первых, ездить на занятия им
приходится далеко, а провожать и встречать их не всегда удается, поэтому
бывают пропуски тренировок. А во-вторых, хотя они и занимаются с
удовольствием, все-таки всепоглощающей страсти, какая требуется для
завоевания спортивных высот, у них нет. Меня это огорчает, а вот маму не
очень. Даже больше - совсем не огорчает. Она считает, что большой спорт
поглощает человека целиком, становится главным в жизни, а все остальное ему
подчиняется. А у наших ребят так много этого "остального", такая уйма дел и
интересов тянет их к себе, что для спорта остается только подсобная роль,
видимо, самая для него подходящая: ведь главный рекорд - все-таки здоровье. Я
в общем-то согласен с этим, но вот в чем беда: здоровье не делается у ребят
крепче - показатели-то снижаются! Наверное, нужны не только секции для
избранных, надо, чтобы для каждого был спортзал и стадион рядом, и каждый
день спортивные занятия - в детских садах, школах, жилых домах. Вот тогда и
парта будет не страшна.
Что мы считаем важным
То, что у нас сложилось, назвать системой, видимо, еще нельзя. Но основные
принципы, которыми мы руководствуемся, выделить можно. Их три.
Во-первых, это легкая одежда и спортивная обстановка в доме: спортснаряды
вошли в повседневную жизнь ребят с самого раннего возраста, стали для них как
бы средой обитания наравне с мебелью и другими домашними вещами.
Во-вторых, это свобода творчества детей в занятиях. Никаких специальных
тренировок, зарядок, уроков. Ребята занимаются сколько хотят, сочетая
спортивные занятия со всеми другими видами деятельности.
В-третьих, это наше родительское неравнодушие к тому, что и как у малышей
получается, наше участие в их играх, соревнованиях, самой жизни.
Все эти принципы, конечно, были не придуманы заранее, а выработаны в практике
жизни, в общении с детьми. Мы пользовались ими интуитивно, неосознанно,
преследуя лишь одну цель: не мешать развитию, а помогать ему, причем не
давить на ребенка в соответствии со своими какими-то замыслами, а наблюдать,
сопоставлять и, ориентируясь на самочувствие и желание ребенка, создавать
условия для дальнейшего его развития. Честно говоря, это не всегда
получалось: не давить, не мешать, а помогать. Ведь мы еще во многом не знали,
как надо это делать. Бывало, рассердишься: "Ну-ну, прыгай, не бойся. Эх ты,
трусишка!" Малыш в слезы. Потом я стал говорить иначе - без укора и насмешки:
"Кто у нас храбрый, тому можно прыгнуть, а кто еще не расхрабрился, тому пока
не надо. Ты хочешь? Ну давай! Молодец!"
Разница получалась огромная: в первом случае малыш испытывает давление извне,
им руководит страх, стыд. А во втором он сам собой распоряжается и испытывает
не унижение, а гордость, радость преодоления. Конечно, действие ребенка тут
организовано взрослым, но оно навязано силой, не ломает волю малыша.
Все эти психологические тонкости мы постигали нелегко, не миновали многих
ошибок, но, постигая, менялись и сами приобретали умение общаться с детьми на
основе взаимопонимания и взаимодоверия.
СПОСОБНЫЙ РЕБЕНОК - НЕ ДАР ПРИРОДЫ
Как рождаются способности?
Б.П.: В основу умственного развития наших детей положены все те же наши "три
кита": богатая для разнообразной деятельности обстановка, большая свобода и
самостоятельность детей в занятиях и играх и наша искренняя
заинтересованность во всех их делах. Мне и здесь хотелось бы еще раз
подчеркнуть, что мы не ставили себе целью научить их всему как можно раньше,
мы старались создать условия для развития их способностей - по их
возможностям и желаниям.
Мы не знали и не могли взять на себя смелость определять, что и когда
развивается у малышей, и в своих действиях исходили из того простого
наблюдения, о котором уже упоминали в первой части книги: с младенцем
разговаривают со дня его рождения, когда он еще и не понимает ничего.
Наступает момент (для каждого индивидуальный), и малыш скажет первое слово.
Если с ним не говорить, то это первое слово может быть не сказано и в год, и
в два, и в три. Ну а если по отношению ко всем прочим человеческим
способностям поступить так же? Не определять сроки заранее, а просто создать
благоприятные условия и посмотреть, как будет развиваться ребенок. В поиске
этих условий мы и выработали те самые принципы, о которых я говорил.
Наблюдая за детьми, мы заметили, что развиваются у них те стороны интеллекта,
для которых у нас были условия, опережающие само развитие. Допустим, ребенок
еще только начинал говорить, а у него уже были среди прочих вещей и игрушек
кубики с буквами, разрезная азбука, пластмассовые, проволочные буквы и цифры.
Вместе с великим множеством понятий и слов, входящих в эту пору в мозг
ребенка, четыре десятка значков, называемых А, Б, В... 1, 2, 3, 4... и т.д.,
