Голос его был похож на медвежий рев:
-- Кто звал этих чужаков?
Замахнулся он с неожиданной легкостью. Мрак парировал удар правой, а
левой коротко и сильно ударил под ложечку. Повар без звука опустился на
пол, глаза вылезли из орбит, рот беззвучно открывался и закрывался.
-- Открывает рыба рот, -- сказал Мрак, -- но не слышно, что поет...
Три куска мяса, кувшин вина и ковригу хлеба! Можешь жареного поросенка.
Он поднял повара за шиворот, подтолкнул к дверям кухни.
Таргитай сказал осуждающе:
-- Грубый ты, Мрак.
Олег проговорил с сомнением:
-- Надеюсь, готовит он лучше, чем дерется.
-- Зачем тебе и жареный поросенок? -- спросил Олег сухо. -- Такую
беду, как у нас, не заедают.
-- Да, -- согласился Мрак, -- но запить можно.
Мясо проглотили, как утки, не успев разжевать. Кувшин вина осушили
тут же, а потом вертели головами, ждали, выбирали забившиеся в щели крошки
хлеба.
Когда слуга принес жареного поросенка, точнее кабанчика, Мрак
пристально всмотрелся в сморщенное желтое лицо.
-- Что-то мне твое лицо знакомо... Это не в тобой мы рубились спина к
спине в битве Красных Мечей?
Челюсть слуги, который и кабанчика нес с трудом, отвисла. Глаза
забегали, хотел явно соврать, но не решился.
-- Н-нет...
-- А! -- протянул Мрак и звучно хлопнул себя по лбу, словно прибил
комара с индюка размером. -- Ну тогда это ты защищал ворота нашей крепости
в Долине Крови? Помнишь, девы на драконах, яростный клич Боевого Носорога,
кровь и пыль под знойным солнцем...
Снова трое наблюдали мучительную борьбу: слуга даже тощую грудь
попытался выпятить, отчего выдвинулся живот. Однако пересилил себя,
выдавил с неохотой:
-- Воин, ты все-таки ошибся.
-- А, в самом деле. Ты приносил нам первое. Ох и давно это было!
Таргитай, насытившись, оглядел завсегдатаев корчмы. Не все едят так
же здорово, не у каждого кувшин с вином. Да и одеты многие в лохмотья.
-- Мне бы хотелось получить гору золотых монет, -- сказал Таргитай
мечтательно. -- Я бы раздал всем бедным...
-- А мне бы дал половину? -- спросил Олег. -- Я бы тоже раздавал.
-- Зачем тебе? -- удивился Таргитай. -- Не дам!
-- Почему?
-- Трудно самому намечтать гору? Или две?
Мрак велел принести вина еще, пил, громко причмокивал от
удовольствия. Напротив сидел горожанин, кривился, хмурился, вздыхал,
наконец бросил раздраженно:
-- Варвар -- всегда варвар. Ты мог бы хлебать не так шумно?
Мрак понимающе кивнул, спросил шепотом:
-- Понял. Вино краденое?
-- Да при чем тут краденое? Не стоит пить, шлепая губами, как
верблюд.
-- А-а-а-а, -- понял Мрак. -- Тогда буду пить, как ты: процеживая
сквозь зубы, как осел.
Когда на столе от поросенка -- какой там кабан, судя по остаткам, --
и жареной птицы, которую заказал Олег, остались только груды обглоданных
косточек, а три кувшина лежали под столом пустые, Мрак довольно рыгнул и
отвалился от стола.
-- Малость червячка заморил... Оказывается, диспуты мудрецов -- дело
стоящее.
Повар подошел уже опасливо.
-- Три... гм, две с половиной монеты.
Мрак удивился:
-- Мил-человек, ты продаешь всю корчму? Нам недосуг, возьми одну, но
принеси еще поросенка. С яблоками.
Повар исчез, не взяв монету. Мрак икнул, поковырялся в зубах. Олег
съежился, ожидая неприятностей. Он даже не вздрогнул, только еще сильнее
втянул голову в плечи, когда от двери раздался могучий голос, похожий на
рев разъяренного быка:
-- Где, где это мерзавец?
Таргитай продолжал обгладывать косточку, а Олег сказал негромко,
пересилив себя:
-- Мрак, это ищут тебя.
-- А почему не тебя? -- огрызнулся Мрак.
Таргитай услужливо вмешался:
-- Тогда бы искали шарлатана, жулика, пускателя пыли, мошенника,
труса...
-- Таргитай, -- произнес Олег медленно и угрожающе.
-- Все-все! Молчу, как рыба об лед.
За офицером вошли стражи, громко стуча подошвами. Хозяин корчмы
кинулся навстречу.
-- Вон те трое варваров не хотят расплачиваться!
Начальник стражи быстро пошел, гневно раздувая ноздри, к столу, где в
ожидании драки набычились и опустили руки на ножи трое чужаков. Самый
могучий, черный и злой, раздвинул грудь, тугие шары на широких плечах
вздулись. Шея у него была, как ствол старого дуба, битого молниями,
исхлестанная ветрами и бурями, в темных глазах плясало злое веселье.
Второй варвар, с удивительно красной как пламя костра головой
кашлянул, осторожно потянулся к Жезлу. А третий подвигал плечами,
проверяя, на месте ли меч, хотя о таком оружии ни один мужчина не забудет.
Начальник остановился, смерил взглядом всех троих. Он был немолод,
опытен, видывал всякое, бывал во всяком, людей знал. Умел владеть мечом,
знал когда и как вступать в сражение. Потому оглянулся на своих
помощников, подумал, кивнул хозяину:
-- Ладно, я заплачу за них.
-- Но...
-- Гости все-таки. Да и что с них взять, если в самом деле страусов
ловят так здорово?
Их комната была под крышей, наверху урчали и шумно топтались голуби,
вниз летели перья, шлепались лепешки, как из коров, только чуть меньше.
Олег сердился, что глупым урчанием отвлекают: он-де не дурак и не
оборотень, дабы спать, как бревно. На самом же деле был слишком возбужден,
чтобы заснуть так сразу.
Внизу в журке и на улицах все так же бурлила жизнь. Не затихала. Те
же песни, выкрики, скрип колес и мычание огромных рогатых зверей,
впряженных в телеги с высокими колесами.
Таргитай с криком проснулся. Вскочил весь в холодном поту, сердце
билось так, что заболели ребра. Мрак мгновенно оказался рядом, хищные
глаза зорко осматривали. комнату, рука потянулась к секире.
-- Что? Где?
-- Сон... -- пролепетал Таргитай. -- Страшный сон....
Мрак плюнул, тут же завалился спать. На соседней постели поднялся
Олег. Спросил сонно, но с надеждой:
-- Вещий?
-- Еще какой...
-- Ты что видел?
-- Как мы все умираем. Как умирает весь мир!
Таргитай сел, обхватив руками колени. Его трясло, зубы стучали. Олег
набросил ему на плечи душегрейку, Таргитай зябко кутался, его
передергивало.
-- Олег, это было так страшно.
-- Что ты видел? -- допытывался Олег. -- Как видел? -- Всмотрелся в
бледное лицо. -- Ладно, не рассказывай. Знаю.
Таргитай с недоверием повернулся.
-- Откуда?
Олег молчал долго, а когда заговорил, лицо было бледнее, чем у
Таргитая, а голос стал хриплый и сдавленный, словно рука смерти сжала
горло:
-- Ты умирал.... А я умираю каждый раз, когда засыпаю. Я с ужасом
вижу, как гаснет свет, как исчезают мир, земля, деревья... Исчезаете вы с
Мраком... Потом начинается самое жуткое. Я зависаю в полной тьме, зависаю
в пустоте, я вижу и чувствую Ничто... И в этом Ничто начинают исчезать мои
ноги, руки, мое тело... Остаюсь только сам я со своими мыслями,
чувствами... но и те постепенно блекнут, растворяются, как клочья
тумана... Это так страшно, что я начинаю дергаться, возвращаю себе руки и
ноги, выныриваю из сна... преддверия смерти!.. Однако, Таргитай, человеку
надо спать. И я все-таки засыпаю, измучившись так, что засыпаю раньше, чем
коснусь земли.
Таргитай порывисто обнял и поцеловал молодого волхва. Тот с
неудовольствием отстранился, вытер щеку.
-- Ладно, спи. Завтра день непростой. Это не Лес -- Город!
Он лег, натянул одеяло. Таргитай долго сидел, обняв колени. За окном
ночь была темная, ни луны, ни звезд. Но он чувствовал за окном движение
воздуха, в щели печально стрекотал сверчок. Неужели... неужели все это
когда-то исчезнет?
Рано утром, войдя в конюшню, Мрак долго рассматривал своего коня. Тот
стал вроде бы поменьше ростом, брюхо отвисло, как у стельной коровы, стоял
обпершись о стенку. Но в то же время это был именно тот конь, который до
Рашкании... Где эта Рашкания, забыл спросить.
Спросил у кузнеца:
-- С моим конем все в порядке?
Тот прищурился, похлопал по холке, брезгливо вытер пальцы. Те стали
черными. Даже Мрак догадался, что коня выкрасили черной ваксой: вороные во
всех племенах и народах считаются самыми быстрыми и выносливыми.
-- Гм... Все в порядке с левой задней подковой. Ее еще можно
использовать. Если переплавить и перековать на гвозди.
Мрак почесал в затылке.
-- С конями мне и раньше не везло...
Кузнец смотрел подозрительно в его рябое некрасивое лицо.
-- А в чем тебе, варвар, везло?
-- Ну, с бабами, к примеру.
Кузнец с сомнением покачал головой.
-- Врешь. С твоей-то харей?
-- Клянусь! Ради меня одна красавица даже рисковала жизнью.
-- Врешь?
-- Сказала, что скорее бросится в пропасть, чем выйдет за меня.
Бочком-бочком к нему подошел сгорбленный горожанин. Лицо у него было
желтое как лимон, дряблое, хотя был еще в средних годах.
-- Я слыхивал... -- сказал он нерешительно, -- что с вами лекарь... Я
не верю в наших, одни шарлатаны... А вот в лесах, в глуши, в болотах еще
остались настоящие лекари-исцелители...
-- Как небо синее, -- согласился Мрак. -- Я как раз такой лекарь. А в
чем твоя беда?
-- Я ужасно страдаю от кашля.
-- Два золотых.
-- А точно поможет?
-- Я же из Леса, -- оскорбился Мрак. -- Что в городах понимают?
Горожанин, печально покачивая головой, отсчитал монетки, взял
кувшинчик, что протянул Мрак, отбыл. Олег увидел только, что Мрак раздает
его лекарские вещи, прибежал разъяренный.
-- Ты что хозяйничаешь?
-- Зарабатываю, -- ответил Мрак хладнокровно. -- Жрать-то надо? Вон
Таргитай совсем исхудал, щек из-за спины не видно.
-- А что ты продал? Боги, это же слабительное! На что он жаловался?
-- На кашель.
Олег вытаращил глаза.
-- Ты рехнулся?
Они видели, как прохожий сильно закашлялся, остановился, торопливо
выпил из сосуда. Дернулся, согнулся, ухватившись за стену. Лицо его
напряглось и застыло. Мрак довольно повернулся к Олегу.
-- Вот видишь? Как рукой сняло. Пусть теперь попробует кашлянуть!
Плотно позавтракали, а потом, как Мрака ни отговаривали, оборотень
взгромоздился на несчастного коня. С пешими считаются меньше, заявил он
умудрено, а конный варвар чего-то да стоит.
Лошадки Олега и Таргитая при дневном свете тоже опустили уши, как под
дождем лопухи, полиняли и стали меньше ростом, но все же выглядели лучше
вороного жеребца Мрака. Добрый Таргитай на своего залезал осторожненько,
боясь задавить несчастное животное.
За воротами постоялого двора почти сразу оказались в самом центре
базара. Таргитай решил было, что вчера в потемках да с голоду не заметил
такого изобилия, но Олег покачал головой.
-- Здесь все кочует. Даже базары.
-- Это они нарочно, -- заметил Мрак. -- Дабы наш Тарх ножки не
утрудил.
-- Да я чо? -- сказал Таргитай поспешно. -- Ежели базар добрый, то я
и дальше того угла прошел бы...
-- Куда уж добрее, -- сказал Мрак.
-- Еще не базар, а базарчик, -- бросил Олег.
-- Базарище, -- возразил Таргитай. -- А то и базарищище!
Столы прогибались под гроздьями странных фруктов, овощей. Похоже,
никто в Городе не ложился, но все были поутреннему горласты и переполнены
энергией. Мрак с трудом пробился сквозь базар на свободную улицу.
С разных сторон били в бронзовые доски. Не удержи Мрак, Олег уже
заспешил бы в местный храм на молитву. В храмах еще слабо горели
светильники, окна и входы выглядели темными глубокими пещерами, для Олега
исполненными древних тайн. Из храмов доносилоусь слабое пение.
