помощнее тех оранжевых пилюль, которые слабаки глотают, как лошади.
Константин пожал плечами:
- Я не читаю на языках. А такие книги у нас не переводят. Пилюли же
дают человеку возможность жить в роскошной квартире, общаться с
интересными людьми, как вот ты, к примеру... могу бывать везде, где
захочу...
Павел усмехнулся, глаза остро блеснули:
- Но зато не знаешь... только веришь!.. есть я на самом деле, или же
игра твоего воображения? С которым ты споришь умно, умело, а я остаюсь в
дураках?
Константин сказал кисло:
- Ну, я не сказал бы, что побеждаю в споре...
- Значит, я не воображение? Или твое воображение начало давать сбои?
Все ли у тебя в порядке, дружище?
- Не сомневаюсь!
Похоже, ответ прозвучал излишне резко. Павел всмотрелся внимательнее,
покачал головой:
- А не переел ли ты их... Неустрашимый рыцарь, герой Галактики, чей
гордый девиз - защищать слабых, беречь женщин?
Константин скользнул по коробочке с оранжевыми пилюлями жадным
взглядом. Через мгновение окажется в своем уютном мире, а она, эта
женщина, останется в этом неприспособленном, отравленном выхлопными
газами, где работы выше головы... Он, мужчина, уйдет в тыл, оставив эту
слабую, ведь слабую же, на передовой?
Он еще не знал, что принял то решение, к которому давно шел. Пилюльки
часто-часто застучали о раковину. Он автоматически открыл кран, но вместо
воды закапала ржавая жижа.
Она жадно смотрела ему в лицо. Он шагнул к ней, взял за плечи. Глаза
ее были трагически расширены, лицо бледное, как мел.
- Да куда ты без меня? - спросил он, уже не замечая в своем голосе
слабой нотки. - Пропадешь, мой жалобный зайчик.
Он расправил плечи, чувствуя плотно облегающую кольчугу. Пальцы
правой руки обхватили рукоять двуручного меча, а на левой чувствовал
привычную тяжесть щита с его красивым и гордым девизом. Он, рыцарь этого
мира, остается в нем охранять и защищать свою женщину!
Юрий НИКИТИН
МУРАВЬИ
-...На каждую амазонку в колонии полиергус приходится шесть-семь
чужих рабочих, - сказал Натальин, заканчивая лекцию.
В это время в аудиторию заглянули. Натальин сразу ощутил холодок
между лопатками, словно кто-то невидимый приложил холодное лезвие к
обнаженной спине. Давно ли была первая лекция, когда он настолько
разволновался, что выбежал из зала?
- Ам-мазонки полиергус, - сказал он дрожащим голосом и с ужасом
почувствовал, что надвигается дикое косноязычие, когда он не в состоянии
связать и двух слов, - эти амазонки не единственные в своем роде. В
следующий раз рассмотрим крупноголового и широкожвалого харпагоксенуса
сублевиса, который тоже полностью зависит от рабочих муравьев чужих видов.
Я кончил!
По широкому проходу к нему уже спешили двое: директор и незнакомый
крупный мужчина с загорелым широким лицом, изрезанным шрамами.
Директор торопливой скороговоркой представил:
- Тролль, заместитель директора по геологоразведке Венеры. Умоляю
вас, Натальин, пойдемте быстрее!
Они подхватили Натальина под руки и почти бегом повели к выходу. Рука
у замдиректора оказалась прямо железной. Чувствовалось, что он без особых
усилий мог бы раздавить локоть преподавателя мирмекологии, словно елочную
игрушку.
"Бывший космонавт", - констатировал Натальин с уважением. Ему стало
обидно от сознания собственной неполноценности. Худое и скорбное лицо,
кривые зубы, сутулая спина... Наверное, он даже лето не любил по той
причине, что приходилось снимать защитный панцирь: пиджак с искусственными
плечами. Никакая рубашка не могла скрыть торчащих ребер, плоской грудной
клетки, костлявых плеч и длинных худых рук с бледной кожей, к тому же
покрытых темными волосами.
У подъезда их ждал автомобиль. Ничего не понимающего Натальина
втиснули на заднее сидение. Директор института сел к шоферу, космонавт
грузно опустился рядом с Натальином.
Машина рванулась с места, словно прыгнула. Как стрела пронеслась она
по узкой улочке и буквально вылетела на магистраль.
- Важное дело, - сказал космонавт. Он сидел огромный и крепкий, как
гранитная скала, на поворотах наваливаясь плечом на Натальина, и тот
чувствовал, что его грудная клетка сминается, словно воздушный шарик. -
Пришла лазерограмма с Венеры: "Срочно пришлите мирмеколога". А наши спецы,
как назло, разбрелись. Кто в отпуске, кто гриппует, двое что-то ищут в
сельве Амазонки... И мне порекомендовали обратиться к вам.
- А что случилось? - спросил Натальин слабым голосом.
- Неизвестно. У них малые мощности. Энергию экономят. Может быть
местные муравьи покусали кого-нибудь или погрызли кабель. Вы согласны?
С переднего сидения повернулся директор. От натуги лицо налилось
кровью, глаза лезли на лоб.
- Наш институт тоже заинтересован, - сказал он многозначительно. -
Учтите это обстоятельство, дорогой Сергей Владимирович!
Машина выскочила за городскую черту, замелькали строгие дома научного
центра.
- Вы согласны отправиться и проконсультировать на месте? - спросил
бывший космонавт в упор.
Натальин ощутил дрожь в коленях. Куда отправиться?
- Перебросим вас с помощью телетранспортации, - сказал директор,
словно космонавтика находилась в его ведомстве, - потребуется уйма
энергии, но ведь пришел сигнал опасности... Для нашей страны, где все для
человека, все только во имя человека...
Машина на большой скорости понеслась к массивному зданию из серого
гранита. Возле подъезда стояли трое в белых халатах.
- Этот? - спросил один отрывисто, указывая на представительную фигуру
директора.
- Гм, - промямлил директор и побледнел, - я, собственно, тоже знаком
с мирмекологией, но обстоятельства не позволяют мне...
Но Натальина по кивку Тролля уже вели по коридору, и он лишний раз
мог убедиться, что даже у космонавтов-медиков пальцы тоже железные.
Они вбежали в огромный зал. Все помещение наполнял мощный гул, под
куполом откликалось эхо, пол подрагивал. В самом центре блестела круглая
плита из черного металла.
- Только консультация мирмеколога может помочь, - сказал космонавт
неожиданно тихо.
- Я... я... согласен, - сказал Натальин, изо всех сил стискивая зубы
и сжимая кулаки, чтобы они не опозорили его дрожью.
И тут же сообразил, что его и не везли бы сюда, если бы не
сомневались в согласии немедленно все бросить и отправиться в мир другой
планеты консультировать людей из ведомства космонавтики. Странный народ
эти планетолетчики!
Несколько крепких парней помогли влезть в космический скафандр малой
защиты, жуткую помесь рыцарских доспехов и водолазного костюма для
глубочайших спусков. Натальин ощутил, что весь покрывается липким потом.
На плечи давила вся планета.
- Я не могу сделать и шагу, - прохрипел он.
Один из техников, здоровенный детина, сказал торопливо:
- Это облегченный костюм малой защиты. Для кислородных атмосфер!
Но в его голосе Натальин уловил нотку глубокого презрения. Сквозь
обзорный щиток он увидел своего директора, который обеспокоено
протискивался к нему.
В наушниках послышался его писк:
- М-мэ... В таких костюмах можно и в преисподнюю!
Ответил тенор техника:
- В этой пижаме?
И все покрыл густой нетерпеливый бас замдиректора по освоению Венеры.
- Вам не придется ходить в нем! Проконсультируете, не выходя из
комнаты. Они само наловят и принесут. Готовы?
- Д-да... - прошептал Натальин, понимая, что делает величайшую
глупость в своей размеренной жизни.
Его подхватили и перенесли на металлическую плиту.
-...пять, четыре, три, два...
Перед глазами вспыхнул неземной плазменнный свет, выжег тени по всему
залу, басовитое гудение смолкло, в уши ударил пронизывающий свист...
Он материлизовался над приемной площадкой на высоте трех-пяти
сантиметров. Здесь трудно было упасть. Но Натальин не удержался на
занывших ногах. Холодная блестящая поверхность отражала странный сиреневый
свет, в наушниках слышались неясные шорохи...
- Прибыл!
Он почувствовал, как кто-то сильный хватает его под руки. В следующее
мгновение уже стоял на ногах. Сзади его поддерживали за плечи.
Перед ним стоял высокий человек. Голова у него была перевязана
бинтом, в темных запавших глазах угадывалась злость и отчаяние.
- Руденко, ты? - спросил он. Голос его был резкий и четкий.
Он приблизил лицо к шлему, всматриваясь сквозь полупрозрачный металл
поляроида.
- Гм... - сказал Натальин. - Я не Руденко. Меня попросили прибыть...
гм... уладить некое... недоразумение.
- Мирмеколог? - спросили сзади.
Натальин ощутил, что его не поддерживают. В поле зрения появился
другой атлет. Он выглядел еще более измученным, чем коллега. Правая рука
висела на перевязи, лицо багровело ссадинами.
- Да, - ответил Натальин. - Ученый. Что тут у вас?
- Напали муравьи! - сказал первый зло.
- Примените инсектициды, - предложил Натальин заученно.
- Инсектициды? - переспросил атлет яростно. - Инсектициды?
В темных глазах, которые стали чернее угольев, полыхнуло пламя.
- Инсектициды? Огнеметы не справились! Все боевые припасы
израсходованы!
Пятна на повязке проступили ярче, налились темной кровью. Второй
молча повернул Натальина за плечи к стене.
За матовой перегородкой беззвучно мелькали страшные тени... Огромные
крючковатые лапы скользили по металлу, зловеще смыкались и размыкались
челюсти.
- Их сотни, - сказал первый глухим голосом. - Уничтожены все внешние
приборы. Вездеход изуродован. Один-единственный муравей сорвал гусеницы,
раскусил спектролитовый колпак, уволок на сотню метров лазерную пушку...
- К какому виду они принадлежат? - спросил Натальин.
- Челюсти невероятных размеров. Значит, к кусачему.
- Они появились, - сказал второй, - когда мы работали за Куполом. К
счастью, все мы были в скафандрах высшей защиты. За несколько мгновений
все вокруг оказалось разрушено. Троих эти злобные твари утащили, мы с
Марусиным успели прыгнуть в люк. Один из этих демонов вскочил за нами. Еле
успели... Полста пуль, не меньше.
- Где он? - закричал Натальин невольно. Сердце мирмеколога забилось
вдвое быстрее: совершенно новый биологический вид! Мирмекос гигантик. Нет,
грандиозус!
- Возле самого люка, - ответил тот, которого назвали Марусиным, - в
коридоре.
Они вышли из зала. Натальин обливался потом, сцепив зубы, покорно
тащил на себе нелепые железные латы. Но разом забыл об этой груде металла,
пластмасс, приборов и установок, когда увидел поверженного гиганта.
Поперек коридора лежал огромный муравей, размером с саблезубого
тигра. Весь иссиня-черный, как вороново крыло, он точно так же отливал
металлическим блеском, страшные жвалы раздвинулись в предсмертной
судороге, голенастые ноги сплелись в узел. Продолговатое брюхо, покрытое
прочными щитками, втянулось вовнутрь. Все его тело было изрешечено пулями.
Впрочем, стены коридора пострадали не меньше.
Марусин перехватил взгляд мирмеколога и сказал хмуро:
- Едва успели... Из двух автоматов крупнокалиберными.
Его товарищ предложил:
- Теперь нас трое. Может, еще и удастся отбить. Они утащили капитана,
метеоролога и биолога. Биолог - женщина!
Натальин покосился на матовую стену. Время от времени там проносились
стремительные тени. Мелькали изогнутые челюсти, крючковатые лапы, злобные
немигающие глаза. Выйти - и шансов не будет даже на собственное спасение.
