наползло на местное светило, Двигалось оно быстро, через две-три минуты
солнце снова сияло на зеленом небе.
Инсектон сразу подбодрился. Его тело раздулось и стало упругим, лапы
замелькали чаще.
- Странный ты, паря, - сказал Савелий. - Под солнцем раздуваешься, в
тени съеживаешься. Это потому, что насекомый?
- Потому, - ответил инсектон печально. - Ты, хомо, млекопитающее,
тебе хорошо. От температуры воздуха не зависишь, сам себе делаешь
температуру. У тебя ведь постоянная?
- Еще бы! - ответил Савелий. - В любое время дня и ночи, зимой и
летом.
- Ну вот, - сказал инсектон уныло, - а у меня на солнце жар, в тени
озноб, а осенью мы вообще замираем.
- Как мухи?
- Как стрекозы, - ответил инсектон. На странном безгубом лице
промелькнула грустная полуулыбка. - Нашу планету населяют только рыбы,
насекомые и пресмыкающиеся. Жизнь зимой замирает. Один только динокан
свирепствует...
- Что за зверь?
- Чудовище. Тоже, как и ты, млекопитающее. Потому ему любая погода
нипочем. А зимой он разрывает наши норы и поедает... - инсектон всхлипнул,
по зеленому лицу потекли слезы, - нас, наших жен и детушек малых...
- Найдем управу, - пообещал Савелий твердо.
- Это ж только представить себе, - сказал инсектон потрясенно, - не
замирает даже зимой!
- Ну и что? - буркнул Савелий. - Эка невидаль! Я тоже не замираю.
Зимой у нас жизнь бьет ключом. Как и летом.
Инсектон съежился от страха. Он невольно ускорил шаг, оглядываясь на
грозного землянина глазами, полными ужаса.
Савелий усмехнулся и пошел быстрее. Через час ходьбы они подошли к
подножию ближайшей горы. Инсектон нерешительно остановился:
- Вот здесь динокан спускается с гор... Можно мне уйти?
- Иди, - сказал Савелий великодушно.
Он сбросил рюкзак, сел на большой камень. Инсектон нерешительно
топтался рядом.
- Вы даже не спросили, какой он, - сказал он неуверенно, - я могу
обрисовать, если хотите, внешний облик...
- Не надо, - прервал Савелий добродушно. - Знаю. Ростом мне по грудь,
молодой, сильный, линяет, худой, отличный бегун, хорошо прыгает, у него
хорошее зрение и слух, когти не прячет, самец...
- Достаточно! - вскричал изумленный инсектон. - Я-то всего этого не
знаю. И никто не знает. Кто вам рассказал?
Савелий указал на едва приметный след на влажной траве.
- И вы по одному отпечатку...
- По отпечатку, - сказал Савелий покровительственно. - Самый паршивый
следопыт по единственному волоску определит пол, возраст, рост, силу,
здоровье, сыт или голоден, местный или пришелец из другого леса...
- Довольно, - воскликнул инсектон и замахал лапками. - Я не следопыт,
охотничью премудрость не усвою. Я только огородник.
Он пошел обратной дорогой, часто оглядываясь на страшное
млекопитающее, которое взялось защитить их от другого страшного
млекопитающего.
Савелий положил рюкзак рядом, развязал. Бутерброды с домашней
колбасой Мария готовить умела тоже... Он успел после ухода инсектона
заморить червячка, а потом еще и плотно подзакусить, прежде чем охотничий
инстинкт подсказал: пора.
Все так же неторопливо запихнул остатки снеди в рюкзак, взял ружье,
взвел курки.
По склону горы словно катился тяжелый камень. Вздрагивали деревья,
падали хрупкие стебли хвощей и королевских папоротников. Слышался треск,
хруст, приглушенный рык сильного животного.
Из зарослей шагах в двадцати от Савелия выскочил громадный зверь.
Ростом он был с теленка, только страшная пасть и когтистые лапы говорили
ясно: хищник. Увидев человека, зверь сделал два прыжка и остановился в
десяти шагах. Однако жертва бежать почему-то не бросилась.
Динокан угрожающе зарычал.
- Господи, - сказал Савелий жалостливо, - до чего скотину довели!
Запаршивел, отощал, ребра пырчат, шерсть клочьями...
Он вынул из рюкзака бутерброд с домашней колбасой, кинул зверю.
Динокан поймал на лету, грозно клацнул челюстями.
- Ну как? - спросил Савелий.
Динокан опустил хвост и униженно помел по траве.
- То-то, - сказал Савелий удовлетворенно. - Настоящей еды ты, брат, и
не пробовал. И никогда здесь не попробуешь. Лови еще!
Он подбросил второй бутерброд. Динокан клацнул, глотнул два раза.
Глаза из красных стали зелеными, помасленели. Он опустил голову и
осторожно подошел к Савелию.
- И не стыдно тебе? - спросил Савелий укоризненно. - Здоровенный
кобель, а воюешь с жабами да мухами. Оттого и отощал как мартовский кот.
Разве ж мухами наешься, даже если они с корову? Настоящей еды ты и не
нюхал. Пожуй, убедись!
Он снова сел на валун, перебросил рюкзак на колени. Динокан стоял
перед ним и смотрел с ожиданием.
Савелий достал куриную лапку, осторожно протянул зверю. Динокан жадно
втянул незнакомый запах, ноздри затрепетали.
- Оп! - крикнул Савелий.
Динокан снова поймал на лету, захрустел. А когда покончил с пищей
богов, посмотрел на человека приниженно и покорно.
- Пропадешь, - сказал Савелий со вздохом. - Молодой еще. Возьму-ка я
тебя, брат, с собой. Будем на медведя ходить, ишь какой вымахал. Да и
сохатый от тебя не уйдет, ты зверь справный. И заживем мы с тобой, Васька!
Он поднялся, закинул рюкзак на плечи. Динокан вздохнул. Савелий
отошел на несколько шагов, оглянулся. Зверь стоял на прежнем месте и с
тоской смотрел на царя природы.
- Пошли, - сказал Савелий и похлопал по ноге.
Динокан вихрем сорвался с места, мигом очутился рядом.
- Пошли, Васька, - сказал Савелий ласково и потрепал динокана по
лобастой голове. Наклоняться не пришлось.
Зверь довольно оскалился и побежал рядом. Когда они проходили через
поселок, Савелия удивила мертвая тишина. На улочке не оказалось ни одного
ребенка, с завалинок исчезли старички.
Он пожал плечами и повел динокана дальше. А обомлевшие от ужаса
инсектоны с дрожью следили из леса за странными действиями человека,
который затащил упирающееся чудовище в воду и принялся натирать мокрым
песком и глиной, приговаривая:
- Это ж надо столько блох завести... Шалишь, не дам нести в двор
заразу. Ты у меня отседова выйдешь стерильным...
А потом динокан уже сам порывался в реку, намереваясь поплавать, но
Савелий снова и снова натирал его песком и окунал в воду.
Ящер прибыл точно в обещанное время. Он степенно вылез из кабины
космолета, но тут же с невероятной скоростью юркнул обратно. Только
зеленый хвост мелькнул в воздухе да взметнулся песок под когтистыми
лапами.
- Тю, сдурел, - сказал Савелий сердито. - Собаку мне спужаешь, паря.
Потом сам переполох выливать будешь.
Динокан угрожающе заворчал. На крутом загривке вздыбилась жесткая
шерсть.
- Свой, - сказал Савелий, успокаивая. - Свой, хоть и ящерка. А ты,
паря, не прячься. Я пошутил. Этот песик всякие образины видывал, не
спужается. Вылазь!
Дверь космолета чуть приоткрылась, гаоист сказал сердито:
- Я сам его боюсь! Видывал их изображения в местном храме... Будь
поосторожнее, хомо, это ж лютый зверь!
- Теперь это Васька, - сказал Савелий. - С собой беру, а то зачахнет.
Своего пса со двора сгоню. Жрет как свинья, а двор не стережет. Только
курей душит да за кошками гоняется. А с этим и на мишку можно идти. Беру,
ибо жалеть надо животных. Убивать - много ума не надобно, а жалеть только
человек умеет.
- Жалеть, - возразил ящер нервно. Он приоткрыл дверцу вполглаза. -
Если ты, скажем, кошку пожалел, я бы еще понял. Хоть она тоже
млекопитающее, но мягкая, пушистая, мурлычет. Я видел такую у тебя в доме.
- Ошибаешься, паря, - сказал Савелий твердо. - Можно приручить любого
зверя, который бегает в стае, но одиночек не берусь. И никто не возьмется.
Кошка вовсе не приручена. Была дикой тварью, дикой и осталась. Только
приспособилась к жизни среди людей. Любая собака, даже самая махонькая, за
хозяина душу отдаст, а вот кошка - пусть ее хозяина режут рядом с ней -
будет преспокойно умываться. В нашем таежном селе в каждом третьем дворе
свой волк живет! Тоже в некотором роде динокан... У соседей прирученный
волк подох с тоски, когда его хозяин спьяну в реке утоп.
- Надеешься приручить? - спросил ящер недоверчиво.
- Динокан зверь из стаи, - ответил Савелий. - Уже по природе способен
к дружбе. Для него дружить - необходимость. И подчиняться более сильному -
необходимость. Понял? Иначе как бы существовала стая? Ты, паря, мне верь.
Мы, таежники, природу понимаем правильно. Иначе сами сгинули бы в тайге ни
за цапову душу.
- Ладно, хомо, - сказал ящер неуверенно, - ты убедил, но лучше я
посижу в машинном отделении. А вы лезьте в кабину. Может, ты и прав, но
для меня это только красивая теория. Ты - другое дело. В твоем дворе
всякие чудища ходят. Видно, таков стиль землян: врагов превращать в
друзей!
Едва Савелий затащил упирающегося динокана в космолет, ящер тут же
дал старт. На этот раз он явно побил все рекорды скорости: звезды
мелькали, словно искры из трубы курьерского поезда.
Савелий одобрительно крякнул, когда ящер посадил машину почти возле
дома. Динокан выпрыгнул и мгновенно подхватил, клацнув зубами,
прошмыгнувшую полевку.
- Молодец! - сказал Савелий и потрепал его по холке.
Ящер тут же шмыгнул на свое сиденье. Оттуда, из безопасного места,
помахал зеленой лапой и сказал:
- Я все уладил. В воскресенье ждем за членским билетом. Учти, прием и
вручение билетов - все в торжественной обстановке, будут охотники с разных
концов Галактики. Так что рубашку надевай получше. После торжественной
части, сам понимаешь, небольшой банкет, то да се... Познакомишься с
мужичками из других миров, послушаешь их рассказы, сам что-то расскажешь.
А там, глядишь, сдружишься с кем-нибудь. У нас не скучно, хомо.
Но, прежде чем стартовать, он с ужасом и восхищением посмотрел на
сильное тело зверя:
- Хозяйственный ты мужик, хомо! Такую зверюку к делу приспособил.
Тебя брось в воду, так выплывешь с рыбиной в зубах. Клянусь космосом, в
Галактике не пропадешь.
Юрий НИКИТИН
САНИТАРНЫЕ ВРАЧИ
- Лена, а вы знаете, кто больше всего страдает сердечно-сосудистыми
заболеваниями? Кто чаще всего скопытивается от инфаркта?
- Нет, - ответила она.
- Мы, санитарные врачи.
Елена, элегантно откинувшись на спинку сиденья, с любопытством
посматривала на Шушмакова. Суровый, насупленный, с желтым нездоровым
лицом, особенно неподвижным на фоне проскальзывающего за стеклом пейзажа,
он смотрел прямо перед собой, большие кисти рук застыли на баранке
автомашины, чуть-чуть двигаясь из стороны в сторону, и загородное шоссе
неслось навстречу с огромной скоростью.
Нервный, поняла она. Как там от инфаркта, неизвестно, а язву желудка
наживет быстро. Или уже нажил, вон какой желтый, злой.
Шушмаков мастерски обогнал гигантский рефрижератор, прибавил
скорость.
- Я санитарным врачом четвертый год, - сказал он. - Всего четвертый,
а уже сердце побаливает, по ночам засыпать боюсь: могу не проснуться. Вы
только что из института, наших проблем не знаете... Таким ядом
пропитываешься, мухи на три метра от тебя дохнут! Кстати, вы знаете, что
есть специальное постановление, дающее заключению врача обязательную силу?
- Конечно, - ответила она, - мы проходили перед распределением.
Она чуть придвинулась к нему, чтобы полюбоваться в зеркало своими
огромными блестящими глазами. Вчера подруги водили к новому парикмахеру.
Там и брови подправили - блеск!
