псевдонима надо?
Жена часто выезжала за город, подыскивала дачу. Он с усмешкой
относился к ее наивным запросам: чтобы не хуже, чем у Чинаевых! Ладно,
пусть. Все это не важно. Самое главное - вон на столе. Это не творение Гая
Юлия Орловского - удачливого писаки, хамовитого удальца и умелого
деньгоделателя...
Среди ночи он проснулся от неясного шороха. Со стороны прихожей
что-то щелкнуло, и его облило страхом. Сон слетел мгновенно, нервы
стянулись в тугой комок. Затаив дыхание и мерно дыша - если грабитель,
пусть думает, что спит, - он напряженно прислушивался.
Снова скрежетнуло, кто-то вставлял ключ в замочную скважину.
Напрягся, не сразу вспомнил, что дверь на цепочке, два замка, обе собачки
спущены, снаружи не открыть.
На площадке топтались. В замке шелестнуло еще и еще, заскрежетало. С
той стороны двери раздраженно ругнулись, и Лампов еще больше сжался:
грабитель даже не таится!
Прошло еще несколько долгих минут. За дверью ругнулись громче,
наконец шаги стали удаляться. Внизу гулко хлопнула дверь, под окнами
наглый голос затянул похабную песню, но не дошел и до угла, как пьяно
заорал: "Эй, такси!.. Э-ге-гей!.. Гони сюда, собачий сын!"
С бешено бьющимся сердцем он лежал почти до утра, потом ненадолго
забылся коротким неспокойным сном, но и там мелькали странные тени, кто-то
хватал за горло, со всех сторон тянулись крючковатые лапы, истошно кричала
полураздетая женщина, потом ему стало легко и по-звериному радостно, он
опрокидывал стол с бутылками и закусками, с размаху бил в чье-то лицо...
- Что с тобой? - послышался от порога голос жены.
Он сильно вздрогнул, в страхе проснулся. Жена была в комнате,
закрывала за собой дверь. В руках у нее были раздутые сумки.
- Спишь до сих пор, - сказала она с неудовольствием. - А я уже на
Курском направлении три дачи посмотрела! Вот продукты привезла. Садись
завтракать, а я опять поеду. Еще с Павелецкого надо успеть по одному
адресу...
Она оставила сумки и, проходя мимо окна, выглянула, сказала с
некоторым напряжением:
- Вчера ночью в ресторане напротив некий гуляка устроил дебош. Одна
женщина отказалась с ним танцевать, так он ее отшвырнул, а когда его
пытались урезонить, орал: "Я писатель, а вы все червяки, ничтожества!"
Милиции показал членский билет, где написано, что он - Гай Юлий Орловский,
и названы его книги, и тем пришлось его отпустить... Все собравшиеся
возмущались, так возмущались!
- Чушь! - пробормотал он, не вставая. - Во-первых, в членском билете
книги не перечисляют, а во-вторых, менты утащили бы в ментовку любого:
писателя, грузчика или министра... Писателя - охотнее всего, они писателей
не любят особенно.
Она попробовала улыбнуться, но глаза ее были тревожными:
- Так говорят. Мало кто видел, какой на самом деле членский билет у
писателя, вот и придумывают правдоподобные детали.
- Ладно, беги, смотри дачи. Оттуда позвони.
Жена ушла, а он еще некоторое время лежал, прислушиваясь к тупой боли
в голове. Трещит, как с похмелья. Пошатываясь, подошел к столу. Роман
почти закончен. Вычитать, исправить несколько корявых фраз и... можно в
бой!
Прислушался, но привычного прилива бодрости не последовало. Он
представил себе, как войдет к Мордоворотову, положит перед ним роман...
Тот, ясное дело, раскроет пасть, забалдеет. Заговорит о романе века...
Нетрадиционно, революционно, пойдем к главному, будем пробивать,
проламывать стену!..
А на кой оно, сказал внутри четкий и очень трезвый голос. Одинаково
платят и за ценную вещь, и за подделку. Платят за лист, не за качество...
Год каторжанился над этим романом, а за это время два других написал с
легкостью, левой ногой. Мог бы и пять, если бы не задался целью сотворить
грандиозный роман, войти в лидирующую пятерку. А лучше - тройку.
Романы под псевдонимом идут с легкостью, а с этим еще попортишь
нервы. И сейчас, и потом... Сейчас, пока пробьешь, потом отбивайся от
разозленных гусей. Многие из них залетели высоко, орлам бы впору...Нужны
ему эти неприятности, когда можно жить так легко и просто?
Он туго перевязал рукопись и забросил на дно самого дальнего ящика.
Фаланги на правой руке саднило. Он рассеянно поднес ее ко рту,
пососал костяшки пальцев, которые вчера расшиб в ресторанчике напротив.
Юрий НИКИТИН
САВЕЛИЙ И ДИНОКАН
Во дворе загремела цепь, отчаянно завизжал пес. Савелий подошел к
окну, намереваясь цыкнуть на глупую собаку. И запнулся с открытым ртом.
Здоровенный кобель скулил хриплой фистулой и с закрытыми от ужаса
глазами втискивался в самый дальний угол будки.
За изгородью стояла на задних лапах громадная лупоглазая ящерица и
заглядывала через забор. От жары ее пасть раскрылась, как у крокодила. Вся
она была серо-зеленая, только на животе блестели потертые желтые чешуйки.
Под лягушачьим торсом отвисала дряблая морщинистая кожа.
- Вам кого? - спросил Савелий.
За его спиной охнула и взвыла жена. Из собачьей будки ответило глухое
эхо.
- Савелий тут живет? - спросила ящерица скрипучим голосом. Ее
лягушачьи глаза уставились на таежника.
- Это я буду, - ответил Савелий. - Заходите, коли дело есть. Гостем
будете.
Он вышел во двор, загнал в сарай козу, зашвырнул туда же любопытного
поросенка. Ящерица наблюдала за его действиями одобрительно.
Савелий шуганул со двора гусей и лишь тогда отворил калитку.
- Здравствуйте, - сказала ящерица, заходя. - Я от ГАО, галактической
ассоциации охотников...
- Да вы заходите в дом, - сказал Савелий. - Поговорим в горнице. Это
двор.
Он проводил гостя в комнату, усадил за стол. Обомлевшая жена
заметалась между погребом, кладовой и печью. Опять привел чудище! Сам
бродяга, бродяги в дом и прут. Вот уж рыбак рыбака... Когда остепенится,
заживет как все люди?
- Знаю, что вы очень заняты, и долго не задержу вас, - произнес гость
общепринятую в Галактике формулу вежливости. - Дело в том, что к нам в ГАО
поступило предложение принять вас членом нашей организации. Как стало
известно, один ланитар вместе с вами охотился в вашем огороде на... э-э...
медведя. Я правильно назвал это чудовище? А потом уже вы помогли ему
подстрелить летающего дракона. Эти действия вполне отвечают духу и букве
устава ГАО. Галактическое братство, бескорыстная взаимопомощь, отсутствие
какой-либо фобии... На голосовании ваша кандидатура прошла. Слово за вами.
- Гм, - сказал Савелий раздумчиво. - Дело непростое, с маху решать не
годится. Пообедаем, обмозгуем со всех сторон. А пока перекусим, чем бог
послал.
- Правильно, - одобрил представитель ГАО. С маху такие дела берется
решать только молодняк.
Мария быстро собрала на стол и юркнула из комнаты. Гаоист оказался
мужик не дурак, быстро сообразил что к чему. Через полчаса он уже
распустил чешуйки на толстом брюхе и, хлопая Савелия по спине холодной
зеленой лапой, втолковывал прямо в ухо:
- Пойми, хомо, охотиться сможешь на любой планете Галактики! На
любого зверя, птицу или рыбу!
Он ударил себя кулаком в грудь. Перепончатая лапа смачно шлепнула по
чешуйкам.
- Мы охотники-профессионалы! Не для баловства, для жизни добываем
пропитание тяжким и опасным трудом. Так неужто и не поможем друг другу?
Вот сейчас, например, инсектоны много терпят от динокана. Страшное
чудовище! Многие пробовали справиться, но мало кто вернулся.
- Так чего ж мы сидим? - сказал Савелий и поднялся.
В голову немного шибануло, но на ногах держался крепко. Да и
соображал нормально. Ящер тоже выглядел прилично, только лупатая рожа
раскраснелась да глаза налились кровью.
- Где этот динокан? - спросил Савелий грозно. - У меня в ногах
драконья шкура поистерлась. Пора менять!
- Сейчас, хомо, сейчас, - сказал ящер с готовностью. - Мы так и
знали, что ты согласишься помочь несчастным инсектонам. Все-таки ты сам
млекопитающее, поймешь повадки чудовища.
- Мария! - рявкнул Савелий.
Со двора донеслось сердитое:
- Чего тебе?
- Собери в дорогу!
Он ободряюще потрепал ящера по костяным пластинкам спины, снял со
стены двустволку.
- У меня, паря, это делается быстро. Подсумок полон, патронташ набил,
ружье в исправности всегда. Могу ночью вскочить с постели и погнаться за
зюбряком.
В комнату, глядя на ящера исподлобья, вошла жена. В руках держала
выгоревший на солнце видавший виды рюкзак.
- Порядок? - спросил Савелий.
- Да, - ответила она сердито. - Все положила. А в газете курица и
пять бутербродов с домашней колбасой.
- Замучаешь ты меня домашней колбасой, - сказал Савелий недовольно. -
Ладно, мы пошли. Сделаю дело - вернусь.
Они с ящером вышли на околицу, углубились в рощу где стоял
обшарпанный двухместный космолет с яркой надписью на боку: "Инспекция
ГАО".
Усаживаясь, ящер одобрительно заметил:
- Жена у тебя, хомо, хорошая. Только сердитая что-то. Не любит нас,
пресмыкающихся?
- Да нет, - ответил Савелий, - на личность она не обращает внимания.
В человеке главное - душа. Просто не любит, когда ухожу на охоту. Хочет,
чтобы стал садовником или огородником. Тьфу!.
- У меня тоже так, - сказал ящер, вздыхая. - Прямо домашняя война. Да
чтоб мы, благородные охотники, в огородах колупались?
Он сердито надвинул на кабину колпак и рывком поднял машину.
Встречали их два толстеньких, ростом с индюка, бело-розоватых
существа. Головы у обоих были круглые, как воздушные шарики, а громадные
стрекозьи глаза занимали половину лица. Над лысыми макушками колыхались
гибкие усики.
- Вот, - сказал ящер бодро, - привез землянина. Неустрашимый
охотник-профессионал. Для него зничтожить вашего динокана, что чихнуть
после простуды. Ах, вы не чихаете? Ну все равно, прошу любить и жаловать,
а я отбываю. Будьте здоровы!
Он повернулся к Савелию.
- Полечу в ГАО, передам ваше согласие на вступление. Вернусь часа
через три. Возможно, окажусь чем полезным.
Он повернул руль, опустил лапу на педаль. Космолет подпрыгнул и
растворился в непривычно зеленом небе.
Инсектоны смиренно посматривали на Савелия. Один спросил робко:
- Вы в самом деле возьметесь защитить нас, мирных земледельцев?
- Конечно, - ответил Савелий бодро, - показуйте зверя.
- Пойдемте, - сказал инсектон тоненьким голосом.
Когда шли через деревню, Савелий осторожно обходил копошащихся в
придорожной пыли ребятишек, степенно здоровался со стариками, что грелись
на солнышке, сидя на завалинке.
Потом они перешли по шаткому мостику через быстрый ручей и двинулись
к видневшимся вдали скалам.
Местность была странная. Трава желтая, как глина, а глина зеленая,
словно трава. Небо не синее, а зеленое, и солнце будто не солнце, а
громадная луна в треть неба.
"Ничего, - сказал себе Савелий, шагая за инсектоном, - у нас есть
земли, где полгода день, полгода ночь. Вот это чудо, так чудо. Или взять
Африку, где слоны водятся. А есть еще страны, где растут пузыри с
колючками. Кактусы называются..."
Задумавшись, он чуть не наткнулся на проводника. Тот очень медленно
перебирал подкашивающимися лапками. Гладкое упругое тело съежилось,
обвисло складками. И весь он стал маленьким и очень жалким.
- Что с тобой, паря? - спросил Савелий встревожено. - Прихворнул
вдруг?
- Ни... чего, - ответил инсектон едва слышно. - Все... нормально.
Просто... солнце зашло.
Савелий недоумевающе посмотрел вверх. Большое лохматое облако
