она и безумие своего создателя, а как поступить - не знала. Веселье то
вспыхивало, то угасало, солдаты заревели походную песню, стучали по столу
огромные глиняные кружки, между столов заскользила юная девушка, она
убирала пустую посуду, и Галатея с ужасом наблюдала, как ее создатель, не
выпуская плеча женщины, повернул смеющееся лицо к девушке, попытался
обнять другой рукой за бедра. Девушка увернулась, и скульптор едва не
упал, глаза его блеснули странным огнем, но гетера рядом, она не так
молода, но рядом, и вот он с ней, вот он с ней, вот он с ней...
Сердце Галатеи билось отчаянно. Солдаты все еще ревели вовсю песни,
когда создатель повернулся к ним, щеки его раскраснелись, он зло
прикрикнул; солдаты не поняли его, и он заорал громче, требуя прекратить
ослиный рев. И тогда рассвирепевшие солдаты стали подниматься из-за
стола...
Примчавшись домой, она не успела привести себя в порядок, как
услышала царапанье по двери. Скрипнуло, появилась светлая щель,
расширилась. В дверях стоял, пошатываясь, темный силуэт, а сзади светила
огромная луна, и волосы гостя выглядели серебряными.
Силуэт качнулся, исчез, послышался глухой стук. Галатея вскочила,
разожгла приготовленный светильник.
С пола поднимался ее создатель. В крови и грязи, хитон разодран,
волосы слиплись, под глазом расплывается огромный кровоподтек.
Галатея подбежала. От создателя несло кислым, хитон испачкан, от него
отвратительно пахло.
Она ощутила тошноту, но, пересилив ее, помогла создателю дойти до
ложа. Он тут же завалился на чистые простыни, на его умном лице блуждала
идиотская улыбка. Он порывался петь, но слова с хрипом застревали в горле;
он тяжело ворочался, мешая снимать грязную одежду, капризно дергал
ногами...
Утром он лежал бледный, тихо постанывал. Галатея попробовала поднять
ему голову, но он взмолился:
- Не нужно! Весь мир переворачивается...
- Создатель, ты заболел?
- Еще как!.. Голова разламывается. Ох, за что я мучаюсь...
- Что мне нужно сделать для тебя, создатель!
- Ох, не знаю... Разве что снова превратиться в камень.
Галатея не поняла:
- Зачем?
- Ох, не знаю... По голове как будто кто молотом бьет...
- Я хочу понять, - сказала она медленно, - что с тобой случилось? Я
самая совершенная на свете женщина... Так ведь? Я самая совершенная на
свете женщина, я твоя жена, а ты сегодня обнимал другую, старую и
некрасивую, очень порочную. Ты умеешь мыслить и говорить логически, но
дрался с пьяными крестьянами, пил безумящий виноградный сок... Зачем?
Он неподвижно лежал лицом вверх, бледный, похудевший. С закрытыми
глазами.
- Все-таки я сумел сделать тебя, а не бог, - сказал он тихо. - Был
такой миг...
- Что с тобой, создатель?
- Это верно, создатель... Сумевший создать более чистое и светлое,
чем я сам. Я слаб духом, грязен, похотлив, труслив и драчлив. И все-таки
создал тебя... Странное я существо.
Она ощутила тревогу, хотя он говорил тихо и бесцветным голосом. Ее
руки уже привычным движением положили его голову себе на колени, провели
ладонями по лбу Пигмалиона.
- Ты мне не ответил, - сказала она.
Он повернул к ней лицо, и она поразилась отчаянию в его глазах.
- Любимая, - прошептал он, - чистая моя, нежная, зачем ты пришла в
этот мир? Ведь сделал тебя не я. Тебя создала моя исстрадавшаяся по
красоте и чистоте душа, измучившаяся в этом мире грязи, обмана, скотства,
грубости. Но я - это не только душа, я - больше... но это "больше" не все
столь чисто и свято...
Он попытался встать, но она прижала ему голову.
- Я еще не могу жить одной душой, - сказал он яростно. - Сволочь я,
но не могу, не получается! И ни у кого в нашем городе не получится. Да,
наверное, и на всем белом свете. Грязь во мне - тоже я. У души есть свой
голос, но он есть не только у нее.
Он все же поднялся и теперь ходил по мастерской; его шатало, он
хватался за подставки с комьями глины, та рушилась на пол, а он не
замечал, его водила чужая сила; и Галатея поняла, что отчаяние дергает им
как куклой, отчаяние смотрит из его глаз.
- Я сорвался в обычность, - сказал он горько. - Да, в обычность... Ты
создана моим вдохновением, что выше меня! Это есть у нас, людей, есть...
- Но если ты знаешь, - сказала она, - знаешь, как жить правильно и
красиво...
Она поднялась с ложа, прошла к трону и села там, зябко укуталась. Он
в трех шагах от нее жадно пил из посудины, в которой размачивал глину.
Когда оторвался и поставил сосуд на место, то по подбородку и рубашке
сбегала струйка грязной желтой воды.
- Знаю, - сказал он, и в тишине скрипнули зубы. - Наступить слабостям
на горло! Жить, как надо, как положено, а не так, как хочется. Но... не
радует меня такая жизнь, не радует! А почему, сам не знаю...
Она в тревоге следила за ним, а он метался по мастерской все быстрее.
Его движения стали лихорадочными, все валилось из рук, пальцы дрожали.
- Но если отсечь в себе худшее?
- Нет! Мы, эллины, никогда себя не принуждаем. Смирять себя,
обуздывать, ограничивать? Сделаться твоим рабом? О, нет! Нет!
Он уже кружил, как в припадке, и вдруг рухнул, упал лицом на ее босые
ступни, прижался губами к розовым пальцам с розовыми ноготками.
Галатея дотянулась до губки, смочила в уксусе. Его лоб был горяч и
влажен, она бережно вытерла его лицо.
- Что с тобой?
- Ты солнце... Солнце, до которого не дотянуться. Я мог создать, но
не могу владеть! Как мне жить, чтобы дорасти до собой же созданного?.. Ты
родилась из моей лютой тоски... Родилась потому, что я живу в грязи,
понимаю это, грежу о чистоте и святости! И чем глубже меня засасывает, тем
отчаянней цепляюсь за мечту... Ты создана такой прекрасной лишь потому,
что жизнь моя черная!
- Создатель, опомнись! Что ты говоришь! Я рядом с тобою...
- Я, слабоумный идиот, что я говорю? Я тебя никогда не отдам, спасу в
любой беде, не пожалею за тебя жизни...
- Бедный мой, - прошептала она. - Да, ты не бог...
- Не бог!
- Ты выше, чем бог. Ты - человек...
Голос его, хриплый и исступленный, упал до шепота. Он все прижимался
губами к этим нежным, таким дающим силу пальчикам.
И вдруг ее пальцы начали твердеть.
Юрий НИКИТИН
ПЛАНЕТА КРАСИВЫХ ЗАКАТОВ
Он посадил корабли на планету Закатов уже под утро. Небо на востоке
начало сереть, звезды блекнуть. Всего несколько минут понадобилось ему,
чтобы подключиться к приземной мыслесфере и узнать все о землянах и об их
планете, которая просуществует не дольше, чем понадобится ему для нажатия
красной кнопки с надписью: "Телепортация". А потом на этот обреченный мир
хлынут армады конквистадоров, на крупные центры полетят аннигиляционные
бомбы, по материкам пройдет волна абсолютной стерилизации.
Для разведчика-телепата никогда не представляло трудности нащупать
мозги военных и административных деятелей намеченной планеты и покопаться
в них. А то, что он узнал, наполнило презрением к военному потенциалу
туземцев. Термоядерные бомбы, нелепые ракеты, металлические самолеты,
ползающие танки... Примитив, который и оружием назвать нельзя.
Его корабль стоял в пустынной степи, и Тор без опасения вышел наружу,
вдохнул с удовольствием натуральный воздух. Тяжелый атомный пистолет висел
под рукой. Да и что могло угрожать тренированному атлету-телепату, который
хладнокровно просматривал мысли всех этих грязных приматов на сотни миль
вокруг?
Он уже знал, что эту кислородную планету называют Землей и будут
называть так еще некоторое время.
В Совете по делам новых планет назвали ее планетой Закатов, потому
что на пленке зонда-разведчика оказалось запечатлено просто сказочное
зрелище при заходе солнца.
Он знал, что на этой планете имеется множество разных форм жизни и
поэтому смотрел по сторонам с брезгливым интересом. Всех их придется
немедленно уничтожить. Почти у самого горизонта поблескивали огоньки. Тор
сфокусировал зрение, рассмотрел даже отдельные здания. Понятно. Тип города
- пленочный, население - в пределах миллиона, освещение - допотопное
электрическое...
Он равнодушно повернул к кораблю. Смотреть не на что. На выжженный
ландшафт, который предстанет перед ним через час и то приятно взглянуть
Хорошее здоровое сердце и не должно знать жалости. И оно не знает!
Он уже заносил ногу в люк, когда услышал слабый прерывистый звук под
ногами. Будто поскребли ножом по стеклу и, перепугавшись отвратительного
визга, бросили нелепое занятие. Он постоял, прислушиваясь, хотел уже идти
к своей красной кнопке, как вдруг эти слабенькие звуки возобновились. Но
как! Теперь это была чистая звенящая мелодия на уровне лучших
суперквазитронных многоскерц. Но откуда здесь уникальные агрегаты?
Тор нагнулся в недоумении. Возле его ноги сидело на зеленой травинке
существо с двумя гибкими антеннами на смешной голове с выпуклыми глазами.
Кукольное чудовище держалось двумя парами передних лап за былинку, а
задней ножкой старательно пиликало микроскопическими зазубринками по
жесткому надкрылью. И оно создавало звуки, которые на его планете
кропотливо изобретал, проектировал, проверял и доводил до совершенства
огромный коллектив высококвалифицированных инженеров, акустиков,
психологов, физиологов?
Тор тряхнул одурманенной головой, отгоняя наваждение. Нет, ни о каких
происках врагов не может быть и речи. Его тренированный мозг
разведчика-телепата высшей категории заметил бы опасность вовремя. Даже
если радары туземцев и засекли его корабль, то дикарям понадобится
несколько часов, чтобы отыскать место посадки и послать истребительный
отряд. А ему нужно всего несколько минут...
В этот момент неподалеку отозвался чистый, как горный ручеек,
серебряный альт, через мгновение к дуэту присоединился прозрачный голосок
флейты. Трио звучало настолько слаженно, что Тор невольно поднял голову,
отыскивая невидимого дирижера. И он его увидел!
Тот висел неподвижно в воздухе, бешено вращая крохотными блестящими
крылышками. Он тоже играл и пел одновременно, но его мелодия оказалась на
грани ультразвука, и Тор ощутил чувство горечи: половина прекрасных звуков
заваливалась за линию слышимости!
Он присел на корточки, рассматривая крохотный оркестр. Маленький
скрипач сидел возле самого носка тяжелого сапога с магнитной подковкой. Он
смотрел темными бусинками глаз доверчиво и беззащитно, лапки подрагивали
от страха, но мелодии не прерывал.
Тор растроганно улыбнулся. После мрачной бездны черного космоса с
холодными льдинками звезд, после огня и пламенного вихря из термостойких
дюз, после адского рева и грохота атомных двигателей - чистая нехитрая
песенка крохотных музыкантов!
В немом изумлении он смотрел на эту поляну. На каждой травинке сидел
маленький исполнитель и самозабвенно, во всю мочь выводил собственную
песенку. Но звучали они настолько слаженно и красиво, что холодело внутри,
будто он стоял на самом краю звездной бездны.
Прозвучали печальные басовые ноты: в утреннем воздухе тяжело прогудел
коричневый жук и шлепнулся в мягкую траву.
Трепеща радужными крыльями, на кончик травинки опустилось совсем уже
странное существо. Длинное тельце с утолщением на груди состояло из ряда
сегментов изумрудного цвета, половину круглой головки занимали сказочные
глаза! Огромные и сферические, они отливали красным, оранжевым,
ультрамариновым и сотнями других, никогда не существовавших - он это знал!
