-- Тебе очень больно? -- спросила она, боясь шелохнуться.
От него пахло сильно, это был запах сильного лесного зверя. Но в этом
запахе было и что-то странно приятное, возбуждающее. Она робко опустила
глаза, глядя на его лобастую голову, где слева шерсть слиплась, торчала
коричневыми клочьями. Пасть была распахнута, язык высовывался на локоть,
красный и влажный, дыхание оставалось сиплое, частое.
Осторожно, замирая от ужаса, она робко опустила руку. Кончики пальцев
коснулись его шерсти. Волк вздрогнул, но не шелохнулся. Уже смелея, она
почесала ему за ушами, все звери любят когда их гладят и чешут, присела на
корточки. Волк не двигался, только скосил на нее жуткие желтые глаза, и
она внезапно поняла, что лесной зверь старается не напугать ее!
-- Ах ты ж, мой чудесный,-- сказала она еще со страхом, ибо его пасть
оказалась на уровне ее лица,-- ты такой герой...
Он осторожно лизнул ей руку. Язык был горячий, без привычной кошачьей
шершавости. У нее побежали по телу сладкие мурашки. Она уже увереннее
гладила его по голове, ласково трогала уши, отыскала платочек, заботливо
вытерла кровь из раны над левой бровью. Волк терпел, хотя она видела по
дрожанию век, что ему больно.
-- Ты мой хороший,-- сказала она участливо.-- Но мужчины должны
терпеть боль... А шрамы мужчин украшают. У тебя будет красивый шрам.
Волк приподнял голову, вслушивался. Уши дрогнули, подвигались, чуткие
и настороженные. Вскоре и Светлана услышала далекий топот копыт. Кони шли
галопом, трещали кусты, слышались встревоженные крики.
-- Уходи,-- шепнула она.-- Это мои телохранители. Если увидят тебя
рядом со мной, то сразу выпустят тучу стрел, а стреляют метко.
Он лизнул ей руку, снова послав по ее телу целую тучу сладких
мурашек, тяжело вздохнул и попятился в кусты. Там остановился, глядя на
нее желтыми глазами. Взгляд жутких глаз был совсем не страшным.
-- Уходи,-- повторила она громче.-- Они уже близко!
Волк попятился еще, но морда оставалась торчать из кустов. И лишь
когда всадники с грохотом выметнулись на дорогу, он бесшумно отступил,
зеленые листья сомкнулись как покрытая ряской вода болота. Однако Светлана
почему-то была уверена, что странный зверь, невидимый для других,
наблюдает за ней и оттуда.
Первым к ней подскакал Рогдай. Спрыгнул, похожий на огромного
разъяренного снеговика, меч в руке, сам взъерошенный, бросился к ней, а
воины за его спиной торопливо переворачивали убитых и раненых, добивали,
собирали доспехи, сапоги.
Рогдай закричал:
-- Светлана, ты цела?.. Кто это был?.. Что произошло?
Он набросил ей на плечи плащ, тревожно всматривался в лицо. Светлана
пугливо повела очами по сторонам:
-- Я ничего не знаю. Какие-то люди выпрыгнули из кустов, убили моих
людей...
-- Мы нашли их тела,-- быстро сказал Рогдай.-- Умелая работа. Но
какие умельцы сумели их самих?
Светлана покосилась на зеленую стену. Показалось, или в самом деле
блеснул желтый глаз? Отвернулась, почему-то храня тайну, сказала устало:
-- Отец говорил, на силу всегда находится сила. Но кто был?
-- Люди Артании,-- сказал Рогдай зло.-- По крайней мере, на них
похоже.
-- Что они хотели?
-- Если бы знать... Может быть, тоже предложить богам? Но уже от
себя?
Светлана зябко передернула плечами. По коже побежали пупырышки. Воины
уже изловили артанских коней, собрали оружие. Один подошел, покачивая
головой. Глаза были недоумевающие:
-- Воевода... Кто это был?
-- Артанцы, кто еще,-- зло оскалил зубы Рогдай.
-- Нет, кто их побил? Больно чудно.
-- Что тебе не так?
-- Ни одного зарубленного или заколотого.
Рогдай насторожился:
-- А какие?
-- Загрызенные -- выпалил воин. Увидев лицо воеводы, даже отшатнулся,
но упрямо повторил: -- Загрызенные! Что я, не видел загрызенных коров? У
нас однажды волки такое устроили! А тут прямо горла порвал, куски мяса
долой...
Рогдай морщился, оглядел убитых. Почти у каждого на лице застыл
неописуемый ужас. У троих глотки просто вырваны напрочь, кровь еще
заливает землю, впитывается нехотя. Хорошо видны следы острых зубов.
Светлана опять покосилась на кусты. Там было тихо, но она
чувствовала, что даже если странный зверь и попятился еще дальше, чтобы не
пугать запахом коней, то слышит их, а то и наблюдает.
-- Кто это был? -- спросил Рогдай озадаченно.
Светлана замялась, Рогдай жестом услал воинов, и она сказала
тихонько:
-- Я не знаю, что это за странный волк... Огромный, черный! Он
погнался за похитителями, прыгал на коней и убивал их, а когда остался
только их вожак, то они схватились грудь в грудь. Артанец ранил его
дважды... еще стрелами тоже, но он загрыз и последнего.
Рогдай смотрел с недоверием:
-- И не тронул тебя?
-- Сама удивляюсь,-- призналась она. Плечи ее передернулись снова
сами по себе.
-- Гм... На месте любого волка всякий бы сожрал именно тебя. Ты такая
нежная, сочная, лакомая, чистенькая! А он, дурень, грыз крепкое мужское
мясо.
Она покачала головой:
-- Это еще не все. Я гладила его! Поверишь ли, даже чесала.
Рогдай смотрел отсутствующими глазами:
-- Ну, это все мужики любят, когда гладят и чешут. Ладно, для нас
охота закончена! Возвращаемся. Надо разобраться, как эти люди сумели
пробраться через три кордона стражи. И кто поплатится за это головой. А
поплатится точно! Я прослежу.
Он помог ей сесть на коня. Воины окружили их кольцом. Так и ехали,
невольно вытягиваясь в цепочку только там, где дорога сужалась до узенькой
тропки.
К вечеру уже все во дворце и во всем детинце знали, что стряслось на
охоте. Воины рассказали немало страстей, и когда к Светлане зашел Рогдай,
она уже знала, чем еще встревожен старый воевода.
-- Я не знаю, что это за зверь,-- повторила она.-- Это был волк, но
очень большой волк. И очень сильный.
Рогдай гладил ее по голове, рука подрагивала:
-- Милая... Что это в мире творится? Много напастей, а тут еще этот
волк... Хоть и помог, а еще больше запутал. Артания -- страна Боевых
Топоров, там отвага, честь, верность слову и долгу. Куявия -- страна
землепашцев, крепкая городами, волшбу не любит, колдунов сжигает на
кострах. Правда, в горах живут чародеи, рудокопы и Змеи, но они к нам не
ходят, мы их тоже не тревожим. Есть еще Славия -- страна дремучего леса,
болот, упырей, всякой нечисти. Мы почти ничего не знаем о тамошних людях.
Других стран, как известно, на белом свете нет. Откуда же этот волк, если
о таком ничего не слышно даже в Артании, где всякой нечисти хоть... гм...
словом, много?
-- Но откуда ж он?
-- Не из Артании,-- повторил Рогдай.-- Я, прежде чем идти сюда,
говорил с волхвами. Головы дают наотрез, что в Артании таких волков нет.
Есть серые, обычные. Овец воруют, корову иной раз задерут. Конечно, их
головы ничего не стоят, но сами они считают себя ох какими ценными!
Впрочем, я слыхивал, в древности правители держали таких... или похожих
зверей вместо телохранителей. В те времена, когда не было ни Артании, ни
Славии, ни Куявии. Лучше этих зверей вообразить трудно. Их не подкупишь,
не посулишь место ближе к государю по службе. К злату равнодушны. За
хозяина отдадут жизнь только потому, что любят, боготворят! Если твой
рассказ верен, я хотел бы на него взглянуть.
-- Я тоже,-- призналась она.-- Хоть я и боюсь так, что начинаю
трястись, но меня просто тянет увидеть его снова. Он пугает меня и...
привлекает.
Рогдай посматривал на нее искоса, словно бы с недоверием. Сказал
хмуро:
-- Просто невероятно... А я не люблю невероятного. Царевна, а если
нам побывать в том лесу еще раз?
-- Зачем? -- удивилась она, но в сердце затеплилась надежда.--
Думаешь, волк покажется снова?
-- Волки -- не гуси перелетные, у него может быть там нора.
Она в задумчивости покусала губку. Суровое лицо Рогдая было
непроницаемо, но она чувствовала его нетерпение.
-- Если нора,-- сказала она,-- то и волчица с волками?
Он покачал головой:
-- Вряд ли... Это пришлый зверь-одиночка. Иначе о нем бы уже услышали
от сельчан.
-- Хорошо,-- решилась она.-- Но поедем только вдвоем. Он не выйдет,
если нас будет много. Или накинется на всех, и вы его убьете, а я не хочу.
Рогдай кивнул:
-- Мы поедем большим отрядом. И в тайне! Но их пошлем в стороны,
чтобы обезопасить от внезапного нападения... Хотя не думаю, что оно
возможно. Такое готовится задолго, тщательно. О царской охоте знали, знали
даже, кто где будет стоять... Словом, в чащу пойдем вдвоем.
-- Вдвоем?
-- Одной слишком опасно.
-- Он может напасть на тебя!
-- Если я увижу, что не разъярен, не готовится напасть... а в
повадках зверей разбираюсь, то я отступлю.
Она спросила с оттенком подозрительности в голосе:
-- А почему так хочешь его увидеть?
Он усмехнулся, выставил вперед открытые ладони:
-- Царевна, я на твоей стороне. Но этот волк, так неожиданно
пришедший на помощь, спутал чьи-то планы... Я буду не прочь, если спутает
еще.
В молчании выехали во главе двух десятков воинов, отобранных самим
Рогдаем, так же в молчании свернули с дороги и углубились в лес. Пока
деревья стояли редко, ехали свободно, лишь пригибались под низкими
ветками, но за лесным ручейком потянулся опасный кустарник, когда конь не
видит куда ставит копыто, да и в зеленой чаще можно спрятать целый отряд
лучников.
Рогдай беспокоился, порывался послать людей прочесать кусты хотя бы
на полет стрелы вокруг, но сам же сдерживал себя, объяснял царевне
виновато, что тогда волка спугнут уж точно.
Светлана с сильно бьющимся сердцем осматривалась по сторонам. Теперь,
после внезапного нападения, лес казался чужим и страшным.
-- Вон там это было,-- сказала она наконец.
-- Да помню... Только где он? Даже следов не видать.
-- Что тут увидишь? -- удивилась она.
-- Я увижу,-- пообещал он.-- Я не родился воеводой.
Глава 7
Рогдай слез, долго бродил, разглядывая землю, срывал листья с кустов,
нюхал, нагибался и щупал траву. Другие следопыты тоже искали, но Рогдай
доказал даже им, что в самом деле не родился воеводой, а успел кое-чему
научиться. Когда к нему подбежал обрадованный следопыт, Рогдай указал на
едва заметный отпечаток лапы:
-- Матерый, крупный, шерсть черная, ранен в правую лапу... все верно?
-- Верно,-- вздохнул следопыт.-- И еще голодный.
-- Или что-то беспокоит,-- поправил Рогдай строго.-- Так много бегают
не только от голода. Ну, а теперь собери всех и прочь за дорогу. Чтоб ни
один не перешел на эту сторону!
-- Как скажешь,-- поклонился следопыт.
Рогдай кивнул на своего коня и кобылу Светланы, следопыт утащил их
под уздцы. Вскоре за деревьями прогремел удаляющийся конский топот.
Светлана тревожно оглядывалась по сторонам. Деревья стояли толстые,
уходящие в небо. В дуплах поблескивали злые глаза, под ногами были темные
перепрелые листья.
-- В прошлый раз я не так боялась,-- призналась она.
-- В прошлый,-- хмыкнул Рогдай,-- в прошлый у тебя был такой
защитник!
Он бродил по поляне, наконец кивнул:
-- Пойдем по этой тропке.
-- Где ты видишь тропку?
-- Он ушел туда.
Без колебаний он раздвигал кусты, переступал валежины, обходил
широкие ямы, всматривался в траву. Светлана тащилась следом, вздрагивала
от любого шелеста. Над головой прыгали звери, ветви трещали под их
тяжестью. Вниз сыпались чешуйки коры. Однажды вниз медленно опустилось
