уж эти, сытые... Ты не больно верти головой, таких примечают издали.
Залешанин постарался напустить на себя равнодушный вид, хотя всего
трясло от возбуждения. А он полагал, что уже повидал весь Царьград, когда
походил, оказывается, всего лишь по окраине!
-- А когда проберемся в их сарай, -- сказал, чтобы услышать, что
Рагдай не сердится, -- то как определим, какой из них настоящий? Может,
щит Олега как-то отзовется, когда нас увидит? Почует родную кровь...
Рагдай поморщился:
-- Брось. На Руси, как и в Царьграде, смешались русы и печенеги,
варяги и торки, а сами славянские племена разнятся друг от друга порой
больше, чем торк от норманна... Да и сам Олег неизвестно из какого
народа... Есть у меня один оберег, но я не уверен, не уверен...
Под требовательным взором Залешанина он нехотя вытащил из-за пазухи
узелок, развязал. На ладонь выкатился комок, Залешанин не сразу распознал
в невзрачном кусочке металла заклепку из черной бронзы. Размером с
майского жука, выпуклая, она лежала на ладони мертвая и равнодушная.
-- Как? -- спросил Залешанин. -- Как это... поможет?
-- Может помочь, -- поправил Рагдай. -- А может и нет... Это из щита
Олега. Перед этим был то ли бой, то ли к нему подсылали убийц, но щит
слегка повредили, а эта заклепка вылетела. Олег в таком виде и повесил на
врата Царьграда.
Залешанин загорелся:
-- Здорово! Остается только примерить...
Рагдай скривился от радости дурня:
-- Сперва остаются пустячки: пробраться в императорский дворец, а его
охраняют тысячи воинов и десятки колдунов, отыскать незамеченными
сокровищницу, суметь войти -- а запоры там не чета в твоем сарае! -- взять
и как-то суметь выбраться. Если не целыми, то хотя бы живыми... Или одному
живому.
На Залешанина пахнуло сыростью, словно внезапно очутился над краем
свежевыкопанной могилы.
-- Ладно, -- сказал он дрогнувшим голосом, -- еще наша сила не
померкла... Боги, что это?
Глава 32
Площадь, на которую выбрели, была огромная, как Дикое Поле, и
блистающая как хрустальные небеса вирия. Все пространство уложено
каменными глыбами, гладко тесанными и так плотно подогнанными одна к
другой, что не то, что палец, волосок между ними не просунуть! У
Залешанина волосы встали дыбом, когда представил каких трудов стоило
притащить сюда куски скал, обтесать так дивно, уложить, и все так
тщательно, будто девка подбирала себе бусы...
Со всех сторон площадь окружали белые дома один другого краше, выше,
блистательнее. Все с колоннами, навесами, мрамор искрится и сверкает на
фоне голубого неба, ко входу в каждый дворец ведут широкие мраморные
ступени. Под навесом из мрамора застыли такие же мраморные статуи богов и
героев, а чуть дальше Залешанин различил неподвижные фигуры нанятых
богатырей, но не застывшие, он видел, как они переговариваются, оставаясь
в тени.
На площадь изредка въезжали повозки, грузные от налепленных со всех
сторон золотых львов, драконов, орлов, кабанов. Даже кони в золотой
упряжи, на головой укреплены кучи длинных разноцветных перьев. Залешанин
вспомнил Петьку, подумал сожалеюще, что птаха вряд ли долетела, все-таки
сто лет в темечко клюнуло! Ум как у волхва, а перья уже не те...
Чернокожие бегом проносили носилки, с пологом и без, многие только с
зонтиком над головой седока, праздношатающихся почти не было. Залешанин
всмотрелся в одного старика, тот брел неспешно, постукивая толстой палкой,
украшенной слоновой костью и серебром. Длинные серебряные волосы падали на
плечи, серебряная борода до пояса, весь в белом, как из блистающего на
солнце серебра. Даже на ногах нечто вроде сапог из растопленного
серебра...
Залешанин толкнул Рагдая:
-- Что-то мне вон тот старикашка сдается знакомым...
-- Не смотри в ту сторону, -- прошипел Рагдай.
-- А чо? -- спросил Залешанин, но взгляд отвел от старика, что
медленно брел через площадь. Тяжелая клюка в его высохшей руке
постукивала, он иногда останавливался, переводя дух. Седые волосы
ниспадали на лоб, закрывая лицо.
-- Все, -- сказал Рагдай торопливо, -- уходим.
-- Да ты чо? Только начали присматриваться...
-- Без нас присмотрят. Пошли, остолоп.
Рагдай шел быстро и упруго, плечи в стороны, не оглянулся, лишь по
его шагу Залешанин ощутил, что Рагдай увидел нечто не только важное, но и
обнадеживающее.
За все дорогу не перекинулись словом. Когда впереди выросли белые
стены Русского квартала, повстречался богатый купец на верблюде. Залешанин
недостаточно быстро посторонился, верблюд выругался и плюнул в него таким
комом вонючей зеленой слюны, что Залешанин едва не запутался в ней как
муха в паутине, тоже ругался вслед гнусному животному, а Рагдай тайком
улыбался и отводил взор.
В Русском квартале быстро свернули к дому купца Зверодрала, на пороге
Рагдай бросил взгляд по сторонам, поднял руку для стука, дверь
распахнулась еще раньше, цепкие руки ухватили их за одежду и втащили
вовнутрь. Дверь захлопнулась, в полумраке мужской голос сказал торопливо:
-- Здесь что-то начали часто шмыгать разные... Присматриваются!
Раньше такого не было. Вы к Зверодралу или к управителю?
-- Лучше к самому, -- ответил Рагдай.
-- Ждите здесь.
Глаза быстро обвыклись, комната тесная, стены из толстых глыб камня,
окошко под самым потолком, кулак не пролезет, больше Залешанин рассмотреть
не успел, дверь приоткрылась чуть шире, открывая ярко освещенную солнцем
палату. Слуга поклонился:
-- Зверодрал сейчас дома. Он кого-то ждет.
-- Вот и веди, -- разрешил Рагдай.
-- Он ждет не вас.
Залешанин отмахнулся с небрежностью:
-- Зверодрал наш друг. Он не будет в обиде.
Слуга непреклонно скрестил на груди руки:
-- Если желаете, могу отвести вас в бассейн. Там горячая вода,
молодые женщины разомнут вам мышцы...
Залешанин воскликнул:
-- Опять мыться?
Слуга ухмыльнулся, взгляд его пробежал по его одежде:
-- Бассейн -- это больше, чем мыться. К тому же смоешь свои слюни...
Потом молодые девки мыли им спины, разминали мышцы, Залешанин ощутил
себя настолько свеженьким и полным дурной силы, что прямо сейчас был готов
идти во дворец и добывать щит Олега с палицей в руке.
Их поили квасом, когда вдали распахнулась дверь. Закутанная с головы
до ног фигура поманила, Рагдай вскочил первым:
-- Все, собирайся быстро!
Голос витязя был радостным, он напяливал одежду с такой быстротой,
словно мраморный пол под ним загорелся. Залешанин спешно набросил одежду,
почти побежали, а закутанный человек быстро пошел по длинному коридору,
поднялся на поверх, а когда прошли к самой дальней двери, молча толкнул
створки и отступил.
В глубине палаты за столом сидели двое. Увидев на пороге двух
раскрасневшихся от массажа, Зверодрал помахал рукой:
-- Сюда, как раз вас и надобно!
Рядом с ним насыщался, как воробей, поклевывая из блюда, старик с
седой бородой, которого Залешанин видел на площади. При виде Залешанина он
поморщился, и тот понял, что старик заметил, как дурак из сарая чуть было
не кинулся к нему на улице, привлекая внимание.
-- Там все источено, -- говорил старик неспешно. Он взял виноградину,
повертел в пальцах, потом начал есть, будто не ягодку, а огромное яблоко.
-- Как старый пень жуками... Старый город! Очень старый. Верхние я уже
начертал, но под ними угадываются еще...
-- Те без надобности, -- сказал Зверодрал твердо. -- Ты вон едва на
ногах держишься!
-- Да любопытно... Это вы все за златом да блестящими камешками, а
волхвам нет ничего слаще знаний...
-- Все равно, -- отрезал Зверодрал, -- я обещал кня... тем, кто тебя
сюда доставил, что верну в добром здравии. Ты уже не мальчик по сырым
подземельям шастать.
Старик ответил дребезжащим голосом:
-- Как степняк мечтает умереть на скаку, викинг -- с мечом в руке,
древлянин -- на охоте, так и волхв всегда мечтает помереть, добывая новые
знания... Я не уверен, что этот ход, я говорю о сегодняшнем, приведет в
казну...
-- Но во дворец?
-- Во дворец, это точно...
Зверодрал обернулся к Рагдаю и Залешанину:
-- Слыхали? Пойдете, аль еще поискать?
Залешанин не успел рта раскрыть, как Рагдай ответил твердо:
-- Сегодня же ночью.
Зверодрал напряженно поинтересовался:
-- А как выбираться будете?
Залешанин развел руками, пихнул Рагдая. Витязь ответил нехотя:
-- Если не знаем точно, куда ведет ход, что толку продумывать все
заранее? Все равно не получится так, как решим, только руки себе свяжем.
Авось, на месте и сообразим.
Рагдай от нетерпения едва не грыз рукоять своего меча. Старик отыскал
начало подземного хода лишь на третий день. Будь моложе, мог бы и раньше,
а так к концу третьего дня, отдуваясь и вытирая мокрое лицо, он прохрипел:
-- Вон там...
Залешанин недоверчиво смотрел на груду камней, что ничем не
отличалась от таких же завалов, что остались на месте выбранной
каменоломни. Рагдай тут же бросился откатывать камни, вдвоем разбросали,
распихали, вытащили столько, что хватило бы на постройку другого дворца,
разве чуть мельче, наконец Залешанин ощутил едва слышное движение воздуха
снизу.
Рагдай хищно улыбался, подхватывал камни и вышвыривал наверх, рискуя
пришибить старика со Зверодралом. Еще двое гридней маялись на скале,
готовые в любой миг подать сигнал беды.
-- Есть, -- сказал Рагдай со сдержанным ликованием. Глаза его горели.
-- Там сравнительно сухо.
-- Это здесь, -- предостерег Зверодрал. -- А дальше... но разве вы не
готовы?
Залешанин, которому надоело стоять за спиной Рагдая, будто в самом
деле слуга, шагнул вперед и первым полез в дыру. Рагдай кивнул, юркнул
следом. Не успели отойти и десятка шагов, как сзади загрохотало. В спину
ударило тугой волной воздуха. Залешанин в страхе оглянулся, в этот миг
померк последний лучик света.
Тяжелые глыбы еще грохотали, заваливая ход. Ему почудился злобный
хохот Зверодрала. Похолодел, жалко пискнул в спину удаляющегося Рагдая:
-- Нас завалили!
-- Нас?
-- Выход!
Рагдай продолжал удаляться. Залешанин догнал, уткнулся в спину, едва
не свалил в темноте. Рагдай ядовито поинтересовался:
-- Ты хотел, чтобы дыра оставалась открытой? И кто-то еще, а зевак
много, отыскал ее?
-- Нет, -- пробормотал Залешанин, -- но как мы выберемся?
-- Откроют ровно в полночь. Прождут, как договорились, до рассвета.
Если не вылезем, то навалят снова. Уже навсегда. А сами скроются из города
вовсе.
-- Почему?
Рагдай неприязненно буркнул:
-- Ты в самом деле настолько туп? Значит, нас уже схватили. А под
пытками царьградских умельцев, скажешь все и выдашь всех...
Залешанин невольно возразил:
-- Я не выдам.
-- И я не выдам, -- буркнул Рагдай, -- но здешним не понять. Они всех
и все продадут раньше, чем им погрозишь пальцем.
Некоторое время шли, пробираясь по узкому ходу. Залешанин прошептал:
-- Неужто здесь такой подлый народ?..
-- Они жизнью дорожат, -- объяснил Рагдай. -- И здоровье берегут.
Мол, плюй на все и береги здоровье. Империя и так сильна, надо о себе
позаботиться...
В темноте сухо стукнуло. Залешанин услышал сдавленную ругань. Потом в
лоб ударили и его, пришлось опуститься на четвереньки. Скотина, подумал он
разозлено, не предупредил! Вот это по-нашенски: если я влупился мордой о
камень, пусть и другой влупится... Но если Рагдай прав, здешний люд таков,
то империя не устоит. Придут люди чести и отваги, сметут здесь все, а
