- Ты сможешь побеседовать с ним до того, как он уйдет. У него еще
есть что-нибудь около часа, - сказал Джеллисон.
- Спасибо, - Маурин открыла дверь. - Будь осторожен, Гарви.
Пожалуйста, - и вышла.
- Я подготовил для вас помощников, - бодро сказал Эл Харди. Теперь,
когда решение было принято, он снова был сама деловитость. Гарви
подумалось, что Харди - встревоженный нравится ему больше. - Хотя и не
лучших из тех, кто находится в нашем распоряжении. В общем, боюсь, это
будет дети.
- То есть те, кем можно пожертвовать, - сказал Гарви Рэнделл,
стараясь, чтобы голос его звучал ровно.
- Если это окажется необходимым, - ответил Эл Харди.
Самое худшее, подумал Гарви, заключается в том, что такой подход -
разумен. Нет смысла для выигрыша времени посылать на смерть лучших людей.
Пусть хорошие солдаты окапываются, а послать нужно тех, кем можно
пожертвовать. Харди жертвует мной! Твердыня жертвует мной...
- Мы не ожидаем от вас чудес, - сказал сенатор Джеллисон. - Но то,
что поручаем вам - дело важное.
- Понимаю, - ответил Гарви.
- Мы полагаем, что вам лучше отправиться на вездеходе, - сказал
Харди. - Радиоаппаратура на него уже погружена. Берите вездеход, берите в
него снаряжение сколько поместится - и отправляйтесь выигрывать для нас
время. Если удастся, выиграйте для нас несколько дней. Но хоть несколько
часов обеспечьте для нас в любом случае. Как сказал сенатор, мы не ожидаем
от вас чудес. Люди Дика начнут отступление. Они будут взрывать мосты,
будут сжигать все, что удастся. Идите на встречу с ними. Возьмите с собой
бензопилы, лебедку, динамит. Сделайте дорогу непроезжей.
- Пусть они смогут передвигаться только пешком, - добавил Джеллисон.
- Превратите Новое Братство в пеших. Разрушайте дороги. Только этим вы уже
выиграете для нас день, а, возможно и больше.
- Сколько времени я должен продержаться? - спросил Гарви. Дыхание у
него перехватывало, но он старался, чтобы этого никто не заметил. На то,
чтобы справиться с нервами, нужно время, думал он. А на то, чтобы
перепугаться до ужаса, никакого времени не нужно.
Джеллисон рассмеялся:
- Я не могу приказать держаться до момента, пока вас не убьют. Может
быть, я бы и приказал, если бы считал, что вы сможете... Впрочем, это
неважно. Просто передайте Дику, что его люди могут уходить с вами - и
возвращайтесь сюда... Держитесь, сколько сможете. Может быть, вам в голову
пришла какая-нибудь идея получше?
Гарви покачал головой. Он уже пытался придумать что-нибудь получше -
не получалось.
- Вы это сделаете? - резко спросил Харди, будто пытался уличить Гарви
во лжи.
Этот тон дьявольски раздражал, и потому Гарви ответил тоже резко:
- Да.
- Молодец, - сказал Харди. - Эйлин, радиосообщение для Дика: операция
"Выжженная земля" начинается.
В группу Рэнделла входили: дюжина мальчиков (самому старшему
семнадцать), две девушки подросткового возраста, сам Гарви Рэнделл. И
Мария Ванс.
- Что вы здесь делаете, черт побери? - вопросил Гарви.
Мария пожала плечами:
- Сейчас в моем поварском искусстве Твердыня не так уж нуждается. -
Одета она была по-походному: сапоги, шапка с наушниками, одежда в
несколько слоев (самый верхний слой - куртка, состоящая как казалось,
сплошь из карманов). В руках Марии - винтовка с телескопическим прицелом.
- Мне приходилось охотиться на лис. Я умею водить машину. И вы это знаете.
Гарви глянул на остальных, назначенных в его отряд - и постарался не
выказывать страха. Он знал лишь некоторых. Томми Таллифсену -
семнадцатилетнему парнишке, предстояло быть его заместителем. Гарви не мог
представить какое положение в группе займет Мария.
- Томми, ты поведешь машину.
- Хорошо, мистер Рэнделл. Со мной будет Барбара Энн. Если не
возражаете, - и Том показал на девочку, которой на вид было вряд ли больше
пятнадцати.
- Не возражаю, - ответил Гарви. - Ладно, все в машину. - Он вернулся
на веранду. - Господи, Эл, это же дети!
Во взгляде Эла смешивались разочарование с неудовольствием. В этом
взгляде читалось: "Ты мешаешь выполнению намеченных мной планов". Или,
может: "Не гони волну".
- Они - то, чем мы располагаем. Поймите, это не просто дети, а дети
фермеров. Они умеют стрелять, и большинству из них уже приходилось иметь
дело с динамитом. Они хорошо знают эти горы. Не преуменьшайте их
возможностей.
Гарви покачал головой.
- И, наконец, - продолжал Харди, - если они погибнут, то будут мертвы
точно так же, как и в том случае, если победит Новое Братство. То же
касается и Марии. И вас. И меня. Черт побери, нельзя сдаваться еще до
того, как началось сражение!
- Нельзя. Но - если в твоем распоряжении всего четыре ружья?
- Ружья - это те ружья, которые мы можем пожертвовать. Отправляйтесь
делать порученное вам дело. Не теряйте понапрасну времени.
Гарви кивнул, пошел к двери. Может быть, дети фермеров отличаются от
всех прочих детей. Нужно в это верить... потому что он уже слишком много
видел ребят, городских ребят, постарше чем эти, во Вьетнаме. Ребят, только
что выпущенных из тренировочных лагерей. Они не умели сражаться. Они
только боялись. До ужаса. Беспрерывно боялись. Гарви снял о них несколько
фильмов. Но армия от этих фильмов не сделалась лучше.
И он сказал себе: мы не сдались, мы не сдаемся еще до начала
сражения. Может быть, все получится самым великолепным образом. Может
быть.
В городе сделали остановку. Загрузили грузовик припасами. Часть
припасов пришлось поместить в багажник на крыше вездехода. Динамит. Пилы.
Бензин. Кирки и лопаты. Пятьдесят галлонов отработанного машинного масла.
Когда все было погружено, Гарви приказал Марии вести машину. Сам он сел на
заднем сиденье: на переднем разместился один из местных ребят - с картой.
Машины покатили по шоссе, ведущему из долины.
Гарви попытался разговорить ребят, ему хотелось узнать их получше, но
ребята в разговор вступали не слишком охотно. Они отвечали на вопросы,
причем, отвечали вежливо, но каждый из них сидел, погруженный в
собственные думы. Через некоторое время Гарви откинулся на спинку сиденья,
попытался расслабиться. Отдохнуть. Но он этой позы в мозгу всплыло
воспоминание о времени, когда вездеходом тоже управляла Мария,
воспоминание о времени ужаса - и Гарви рывком выпрямился.
Автомобили выехали из долины. Гарви почувствовал себя голым,
беззащитным. Чтобы добраться в эту долину, ему, Марку, Джоанне и Марии
пришлось перенести слишком многое. Ему захотелось узнать, о чем думают
ребята. И о чем думает девочка по имени Марилоу - Гарви никак не мог
вспомнить ее фамилии. Ее отец был городским фармацевтом, но к аптекам она
никакого интереса не проявляла. Похоже, гораздо больше, чем любая аптека,
ее интересовал мальчик, рядом с которым она сидела. Гарви вспомнил, что
этого мальчика звали Биллом. Билл и Марилоу ухитрились получить
государственную стипендию. Остальные ребята считали их не совсем
нормальными: желания Марилоу и Билла простирались слишком далеко, вплоть
до колледжа.
Мария выехала к гребню горы. Гарви никогда не бывал здесь прежде. На
самой вершине гребня виднелись движущиеся огоньки: люди шефа Хартмана
продолжали рыть траншеи, возводить укрепления. Работы продолжались
несмотря на то, что уже была ночь, несмотря на пронзительно холодный
ветер. Застава по ту сторону гребня охранялась только одним человеком.
Стражник съежился в крохотном укрытии. Машина миновала заставу. Теперь
можно считать, что они окончательно выехали из долины.
Он видел это, он ощущал это: автомашина въезжала во вселенский хаос,
порожденный Падением Молота. Сделалось очень страшно. Гарви заставил себя
сидеть тихо. Заставил себя не кричать Марии, чтобы он тормозила, чтобы она
возвращалась обратно - туда, где безопасно. Хотелось бы знать, ощущают ли
остальные то же самое. Лучше не спрашивать. Пусть каждый из нас считает,
что никто, кроме него самого, не боится. Что никому, кроме него самого, не
хочется обратиться в бегство. В неестественном молчании пассажиры
вездехода продолжали ехать дальше.
Местами дорога была размыта, но машина объезжала разрушенные участки.
Гарви отмечал в памяти те места, где дорогу будет легко заблокировать.
Указывал на эти места остальным, сидящим в машине. Шел перемешивающийся с
дождем снег, за окнами машины густая тьма. Видно было плохо. Карта
показывала, что вездеход уже выехал в соседнюю долину. К югу лежали горы,
гораздо более низкие, чем те, что окружали Твердыню.
Здесь и произойдет сражение. Внизу тянулся один из рукавов реки Тьюл
- главной линии обороны Твердыни. Далее лежали земли, которые Харди даже
не пытался удержать. Через несколько дней, а может быть, всего через
несколько часов эта долина, по которой они сейчас едут, превратится в поле
сражения, в поле смерти.
Гарви попытался представить. Шум, непрерывный шум. Тарахтенье
автоматов, треск винтовочных выстрелов, грохот мортир, взрывы динамита.
Крики раненых и умирающих. Здесь не будет спасательных вертолетов и
полевых госпиталей. Во Вьетнаме раненые часто попадали в госпиталь
быстрее, чем оставшиеся дома гражданские после уличной катастрофы попадали
в больницу. Здесь таких благоприятных возможностей у них не будет.
У _н_и_х_? Не у них, подумал Гарви. У _м_е_н_я_. Кто это сказал:
"Разумно действующая армия должна обращаться в бегство?" Кто-то. Но куда
бежать?
В Сьерру. Бежать к Горди и Энди, Разыскать сына. Долг мужчины - быть
со своими детьми... Прекрати! Веди себя как подобает мужчине, приказал
себе Гарви.
Вести себя как подобает мужчине - это спокойно сидеть в машине,
везущей туда, где тебя убьют?
Да. Иногда. На этот раз - да. Думай о чем-нибудь другом. Например о
Маурин. Есть ли у меня шансы? Размышления на эту тему радости тоже не
принесли. Самому не понятно, почему он так поглощен Маурин. Ведь он едва
ее знает. Они провели здесь вместе день, с того дня прошла целая вечность,
они тогда любили друг друга. С тех пор им еще выпадало любить друг друга -
три раза, украдкой. Не настолько много, чтобы не мыслить без нее свою
дальнейшую жизнь. Может он так тянется к ней потому, что она - гарант
безопасности, силы, власти? Вряд ли так, Гарви был уверен, что тут
какие-то иные причины. Но, если рассуждать объективно, что это за причины?
Верность? Верность женщине, любовником которой он оказался? Что-то вроде
той верности, которая связывала его с Лореттой? Такой ответ Гарви никак не
устраивал.
Во мраке виднелись огни - несколько огней. Светились окна домов,
расположенных не будущем поле битвы. Эти дома еще не были покинуты
обитателями. И те, кто оставались в этих домах, не занимали мыслей Гарви.
По-видимому, им уже все известно. Вездеход ехал все дальше, пассажиры его
молчали. Машина выехала к южному рукаву реки Тьюл. Пересекла его. Теперь
дороги назад не было. Группа Гарви оказалась вне пределов обороны
Твердыни. И помощь ждать неоткуда. Гарви ощутил, какое напряжение охватило
его товарищей. И от этого, как ни странно, на душе его посветлело. Каждый
из сидящих в машине боится, но никто не высказал этого вслух.
Вездеход повернул к югу, перевалил через гребень к следующей долине.
Земля по обе стороны дороги была ровная, гладкая. Гарви приказал
остановиться и установить мины. Мины были самодельные: банки, в которых -
динамит со взрывателями, а поверх - гвозди и битое стекло. Сверху в каждую
банку был вставлен ружейный патрон, а точно над патроном - присыпанная
