гигант, чтобы доставить нас домой. Никогда не расходуйте топливо впустую,
мистер Стели, - однажды оно может вам понадобиться. Кроме того, это идея
простофили.
- Да, сэр.
- Подобные идеи годятся для безвыходных положений, когда вам больше
ничего не остается делать. Если они срабатывают, то попадают в КНИГУ. В
противном случае вы обращаетесь к КНИГЕ, которая является огромной
коллекцией идей, которые сработали, - он улыбнулся, видя удивленный взгляд
Стели. - Давайте, я расскажу вам, как я попал в КНИГУ...
Для гардемарина служба была постоянной учебой. Стели мог получить
более высокое звание, чем другие, если проявит способности и если выживет.
Закончив историю, Каргилл взглянул на время.
- Поспите немного, Стели. На обратном пути управлять будете вы.
Издалека астероид казался темным, грубым и пористым. Один оборот он
совершал за тридцать один час: странно медленно, подумал Бакмен. На нем не
было никаких признаков активности: ни движения, ни излучения, ни аномалий
нейтрино. Хорст Стели исследовал изменения температуры, но их не было.
- Думаю, можно подтверждать, - сказал он, - что это пустое место.
Жизненным формам, которые развились на Мошке-1, нужно тепло, не так ли,
сэр.
- Да.
Катер двинулся к астероиду. Сыпь, которая делала глыбу камней похожей
на пористый обломок, превратилась в оспины, а затем в углубления различной
величины. Явно следы метеоритов. Но так много?
- Я говорил вам, что троянские точки переполнены, - радостно сказал
Бакмен. - Вероятно, этот астероид регулярно проходит через троянские
группы... Хотя, дайте-ка мне крупным планом эту яму, Каргилл.
Увеличение выросло вдвое, и половину экрана заполнила черная яма.
Вокруг виднелись более мелкие.
- Никаких следов кратерного обода, - сказал Каргилл.
- Вы заметили это, верно? Проклятая глыба пустая изнутри. Вот почему
ее плотность такая низкая. Да, сейчас это необитаемо, но когда-то здесь
жили. Они даже взяли на себя труд придать астероиду удобное вращение, -
Бакмен повернулся. - Каргилл, мы собирались изучить эту штуку.
- Да, но этим займетесь не вы. На астероид высадятся люди Флота.
- Черт побери! Но это же моя область!
- Забота о вашей безопасности лежит на мне, доктор. Лафферти,
взглянем на него сзади.
Обратная сторона астероида была одним огромным чашеобразным кратером.
- Он усеян маленькими кратерами... настоящими кратерами, а не ямами,
- сказал Каргилл. - Доктор, что вы можете сказать об этом?
- Понятия не имею. Если это не естественное образование...
- Он двигался! - воскликнул Стели.
- Странно, но я и сам подумал об этом, - сказал Каргилл. - Астероид
двигался, используя термоядерные приспособления, взрывая в одном и том же
кратере бомбы. Это было очень давно. Дайте мне данные о радиации,
гардемарин.
- Слушаюсь, сэр, - он вышел и через несколько минут вернулся. -
Ничего, сэр. Камень холоден.
- Правда? - Каргилл отправился проверить это сам. Закончив, он
взглянул на приборы и нахмурился. - Холоден, как сердце пирата. Если они
пользовались бомбами, то они были дьявольски чистыми. Это удивительно.
Катер продолжал кружить вокруг летающей горы.
- Это похоже на воздушный шлюз. Вон там, - и Стели указал на
поднимающийся каменный колпак, окруженный узорами блекло-оранжевого цвета.
- Верно, но я сомневаюсь, что мы сможем его открыть. Мы войдем
вовнутрь через одно из метеоритных отверстий. А пока посмотрим на него
сверху. Лафферти, летим туда.
В своих донесениях они называли астероид Ульем. Каменная глыба была
сплошь в многогранных помещениях без полов, соединенных проходами, слишком
узкими для человека и заполненными высохшими асимметричными мумиями. Какие
бы чудеса ни делали строители, искусственная гравитация к ним не
относилась. Коридоры тянулись во всех направлениях: круглые комнаты и
складские помещения были усеяны выступами, чтобы держаться за них руками,
якорными точками для веревок, нишами.
Мумии были везде, тонкие и сухие, с раскрытыми ртами. Рост их
варьировал от одного до полутора метров. Стели выбрал несколько из них и
отнес на катер.
Имелись там и машины, все непонятные для Стели и его людей, все
быстро замерзшие в вакууме. Стели оторвал одну из небольших машин от
стены, выбрав ее за странность, а не возможность использования: ни одна из
машин не была цельной.
- Металла нет, - доложил Стели. - Каменные маховики и то, что
выглядит похоже на них, могут быть интегральными схемами - керамическими с
разными примесями. Но металла очень мало, сэр.
Они двигались наугад и, наконец, похоже, набрели на центральное
помещение. Оно было огромно, и такой же огромной была машина,
господствующая в нем. Кабели, которые могли быть сверхпроводниками
энергии, выходили из развалин, убедив Стели, что это был источник энергии
астероида. Однако, и здесь не было ни следа радиации.
Работая в узких проходах между непонятными каменными блоками, они
нашли большой металлический ящик.
- Вскройте его, - приказал Стели.
Лафферти воспользовался своим лазером. Они стояли вокруг, глядя на
узкий зеленый луч, который ничего не мог сделать с серебристой обшивкой.
Куда уходит энергия? - задумался Стели. Может, они просто накачивают ее
вовнутрь? Тепло, бившее ему в лицо, подсказало ему ответ.
Стели измерил температуру ящика. Она была чуть меньше, чем у докрасна
нагретого металла. Когда Лафферти выключил лазер, обшивка быстро стала
холодной, но температура в каждой ее точке была одинаковой.
Сверхпроводник тепла. Стели присвистнул в микрофон своего костюма и
подумал, что неплохо бы найти маленький образец. Затем он попытался
воспользоваться щипцами, и металл подался, как будто олово. В конце концов
они оторвали от него полосу.
Закартографировать улей с его многочисленными изогнутыми коридорами
было невозможно. Трудно было даже сказать, где они находятся, но они
помечали свой путь и использовали протонно-лучевые приборы для определения
расстояния сквозь стены.
Стены коридоров имели толщину яичной скорлупы повсюду внутри
астероида. Наружные были немного толще. Астероид Улей вряд ли был
безопасным местом для жизни.
Однако, стены под кратером были многометровой толщины.
Радиация, подумал Стели. Здесь должна быть остаточная радиация. Иначе
они срезали бы и эти стены, как поступили со всеми остальными, освобождая
место для себя.
Вероятно, у них здесь произошел демографический взрыв.
А затем что-то убило их всех.
Но сейчас радиации не было вообще. Как давно это могло случиться?
Стели взглянул на небольшой тяжелый предмет, который Лафферти и Сол
тащили по коридору. Вакуумная цементация и движение частиц через границу
раздела это могло сказать ученым "Мак-Артура" как давно был покинут
астероид Улей. Впрочем, одно Стели знал точно - он был очень стар.
ВТОРОЙ ПО ПОПУЛЯРНОСТИ КАНАЛ
Священник Дэвид Харди разглядывал малышей только по интеркому, потому
что это не требовало участия в бесконечных спорах о том, чем они являются.
Это был вопрос научных интересов доктора Хорвата и его людей, но ставкой
священника Харди было нечто большее, чем интеллектуальное любопытство. Его
задачей было установить, являются ли мошкиты людьми, тогда как ученых
Хорвата интересовало, разумны ли они.
Разумеется, первый вопрос вытекал из второго. Было совершенно
невероятно, чтобы Бог создал существа с душами и без разума, но вполне
возможно, что он создал разумных существ без души, или существ, способ
спасения которых был совершенно отличен от такового для человечества. Они
могли даже быть вроде ангелов, хотя трудно было бы представить себе более
невероятно выглядевших ангелов. Харди улыбнулся этой мысли и снова
принялся изучать малышей. Большая мошкита в это время спала.
Малыши не делали в этот момент ничего заслуживающего интереса,
поэтому Харди нужно было следить за ними непрерывно. Конечно, все это
записывалось, и, как лингвиста "Мак-Артура", Харди должны были уведомить,
если что-то произойдет. Сам он был почти уверен, что малыши не являются ни
разумными существами, ни людьми.
Он глубоко вздохнул. Что есть человек, о Господи, что ты постоянно
заботишься о нем? И почему моя задача - узнать, какое место занимают
мошкиты в твоих планах? Что ж, по крайней мере, это было честно.
"Угадай-ка" была старой, очень старой игрой. Если судить по документам, то
он был лучшим специалистом в этой области, и уж наверняка лучшим в
Трансугольном Секторе.
Харди пятнадцать лет пробыл священником и двенадцать лет прослужил на
Флоте, но он только начинал думать об этом, как о своей профессии. В
возрасте тридцати пяти лет он был полноправным профессором Имперского
Университета Спарты, экспертом по древним и современным человеческим
языкам и понятному лишь немногим искусству, называемому лингвистической
археологией. Доктор Дэвид Харди был вполне счастлив, прослеживая
происхождение недавно обнаруженных колоний, с которыми веками не было
связи. Изучая их языки и их слова для обычных предметов, он мог указать
часть космоса, из которой происходили колонисты. Обычно он мог определить
точное расположение планеты и даже города.
Ему нравилось все, связанное с университетом, за исключением
студентов. Он не был особенно религиозным до тех пор, пока его жена не
погибла при посадке космического корабля. После этого - хотя он не был
уверен в том, как это произошло, - его пришел навестить епископ. Харди
долго разглядывал и изучал свою жизнь - и поступил в семинарию. Его первым
заданием после посвящения в сан было гибельное путешествие к студентам. Из
этого ничего не вышло, и Харди понял, что не годится в приходские
священники. В то время Флот нуждался в священниках, к тому же там всегда
можно было заниматься лингвистикой...
Сейчас, в возрасте пятидесяти двух лет, он сидел перед экраном
интеркома, глядя на четырехруких монстров, играющих кочаном капусты. На
столе, возле его левой руки, лежал латинский кроссворд, и Харди лениво
поглядывал в него - domine, non - sum...
"Конечно, dignis" - Харди усмехнулся сам себе. Именно это он сказал,
когда кардинал поручил ему сопровождать экспедицию к Мошке.
- Господи, я не достоин...
- Так же, как никто из нас, Харди, - сказал кардинал. - Но тогда мы
недостойны иметь приходы, а это более самонадеянно, чем отправляться
взглянуть на чужаков.
- Да, мой господин. - Он снова взглянул на кроссворд. В данный момент
это было более интересно, чем чужаки.
У капитана Рода Блейна было не так много возможностей наблюдать за
играющими чужаками, как у священника. Конечно, у него была работа, которую
следовало выполнять, но сейчас ею можно было пренебречь. Интерком в его
каюте настойчиво зажужжал, и существа исчезли с экрана, сменившись круглым
гладким лицом клерка.
- Доктор Хорват хочет поговорить с вами.
- Давайте его, - сказал Род.
Как обычно, Хорват был сама сердечность. он не мог себе позволить
грубо говорить с человеком, от которого зависел.
- Доброе утро, капитан. Мы получили первые снимки чужого корабля, и я
подумал, что вам следует знать об этом.
- Спасибо, доктор. Данные закодированы?
- Пока нет. Они у меня с собой.
Изображение разделилось, и теперь на одной половине было лицо
Хорвата, а на другой - размазанная тень. Она была длинной и узкой, с одним
концом более широким, чем другой, и казалась полупрозрачной. Узкий конец
