и не особо стремилась к поддержанию разговора. В таком состоянии ее мало
интересовала загадка ее спасителя - пусть даже за то, что он
пророчествовал... Мало ли чего в жизни бывает...
- Грустно... Альбина, а улыбаться вы еще можете?
- Зачем? - изобразила улыбку она и тут же убрала ее с лица. - Вы тоже
присядьте... ведь не ели, так?
- Только после вас, - усмехнулся устало "тихий".
- В таком случае, - не стала спорить девушка, - откройте банку...
Нож вернулся к "тихому", который тут же присел на ближайший табурет и
принялся за работу.
- Пока больных в укреплении нет? - все еще глядя мимо него
поинтересовалась Анна.
- Пока Бог миловал, - ответил "тихий", передавая открытую банку
Альбине. - А вам я все же посоветовал бы подкрепиться, хотя бы ради
этого... друга, - кивнул он в сторону кровати.
Анна промолчала, но когда его руки пихнули бутерброд с рыбой ей в
ладонь, есть стала, но как-то безразлично и тупо, словно выполняла
неприятную работу.
- Спасибо, - слабо улыбнулась Альбина, также принимая угощение.
- Отдохнуть бы вам... Вот что, девушки, может, я могу вам чем-то
помочь? Я не медик, но и химик может оказаться полезным... Считайте, что я
могу исполнять обязанности фармацевта. Нуждаетесь в таковом?
- Не знаю... спроси у Рудольфа, - слегка растерялась Альбина.
- Ваша помощь может нам пригодиться, - машинально пережевывая остатки
хлеба, проговорила Анна.
"Все же изменения есть, - вглядываясь она в связанное тельце. -
Есть... вот только бы понять, в какую сторону..."
В это самое время Эльвира, сидя в фойе, "допрашивала" только что
прибывшего новичка. Это был плечистый мужчина лет сорока пяти, с вытянутым
подбородком, сильно нарушившим все пропорции лица и придающим ему упрямое
и грубое выражение.
- ...И вы говорите, что ваша группа уничтожила около двадцати
констрикторов.
- Да, - новичок, казалось не знал, куда пристроить свои руки: он то
сплетал их на груди, то складывал за спиной, то позволял свободно обвисать
вдоль тела, чтобы еще через секунду зацепить их большими пальцами за пояс
брезентовых штанов.
- И вас ни на секунду не остановило то, что, быть может, эта болезнь
относительно легко излечима?
- Послушайте, - болезненно скривилось его лицо. - Мы просто
защищались и защищали... ну, вообще... Кто станет в такие моменты думать?
Они - душат, мы - стреляли. Я стрелял... Я не думал, что потом все в это
выльется... Просто не думал. Вот... - к ним незаметно подошел "тихий",
видно, желая что-то сообщить журналистке, но остановился чуть поодаль и
принялся внимательно прислушиваться к разговору. - Я и сам не могу
объяснить, как это называется, но вмести со всеми я становлюсь словно
сумасшедшим... Я никогда в жизни не стал бы делать в одиночку то, что
делал в толпе. Может, это тоже болезнь, не знаю. Я словно растворился в
общей массе, в общей ненависти... и мы убивали. Если бы не те дети... Я
очень сбивчив, груб, не так ли? Так вот, я пришел в себя только тогда,
когда дошло до убийства нормальных здоровых людей. Среди них... точнее, в
той квартире были дети, и тогда мы передрались между собой. Тот парень,
что привел нас туда "поплыл", кто-то - я уже не помню, кто именно, да я и
не всех знал в нашей компании - выстрелил в него, другие начали
защищаться. Там творилось что-то ужасное, но это позволило мне прийти в
себя, вспомнить, что я имею право поступать самостоятельно... Нет, снова
не так - у меня ведь этого права никто не отнимал... Проще: стало нужно
выбирать, кто с кем, потому что пошел разброд. Пока все разбирались друг с
другом, я взял за руку старушку - там была старушка, я еще не говорил? - и
потащил ее к выходу. Ее, и детей... Нам в спины начали стрелять, потом
кто-то ударил меня по голове - и я больше ничего не помню. Очнулся среди
нескольких трупов. Куда делись дети - не знаю, может им повезло, а бабуся
лежала тут же. Потом я об укреплении и пошел его искать. Пока меня не
прогнали... Может, и оставят.
- Ну, уж за это не беспокойтесь, - пообещала Эльвира. - Вы еще раз
повторите мне всю эту историю помедленнее, как вы охотились на
констрикторов, где проходила ваша группа, встречали ли вы подобные
формирования ну и так далее...
- Я не уверен, что помню все: повторяю - на меня что-то нашло. Я не
осознал, что делаю.
- И рождает чудовище - страх, - раздался за его спиной тихий
отчетливый голос, заставляя обоих собеседников замереть от странного,
почти мистического холодка, - другое чудовище - толпу... Но и толпа не
бесплодна...
Пророк и клоун стоял улыбаясь и плача.
- Вы... - не то испуганно, не то почти разочарованно выдавила
Эльвира. - Так же заикой можно стать...
- Можно, - согласился он, - и даже не только заикой. Можно стать
частью толпы...
- А вы кто такой? - отвисла громадная нижняя челюсть.
- Это - наш пророк, - мстительно произнесла журналистка.
Бывший охотник на зомби посмотрел на "тихого" с уважением.
- ...Вы били чудовищ, и в какой-то момент кто-то из вас крикнул "бей
жидов, армян" или нечто подобное, - серьезно посмотрел он на новичка. -
Так?
- Да... - тот совершенно опешил. - Но откуда?..
- Это не пророчество... просто так было и будет всегда. У меня было
время подумать над этими проблемами... Очень много времени. - "тихий"
подмигнул Эльвире. - И я понял, как просты некоторые самые сложные
явления. Один человек - это сложно, но если сложить в кучу массу народу...
она окажется намного проще, чем каждый человек в отдельности. Потому у нас
и вредно быть... пророком.
- Вы знаете, - журналистка прищурилась, - у вас, конечно, есть право
говорить загадками, но у меня нет времени их разгадывание. Короче: вы
считаете, что нас всех специально старались превратить в толпу?
- Да. Вначале - благополучием, затем - скукой... Только у страха это
всегда получалось лучше, хотя... в последнем случае чудовище-толпа может
оказаться и неукротимой, для нее нужен слишком сильный дрессировщик. Когда
таковой появиться - я лучше попрошусь опять в психи, разумеется в тихие, с
правом на свободную прогулку.
- А... - бывший охотник попробовал что-то сказать, но запнулся:
нужная мысль покинула его.
- А что касается вас... - "повернулся к нему "тихий". - То это
типичный случай. Убийство страшно тем, что однажды можно не остановиться.
Развязать себе руки легче, чем связать... Для второго действия нужна уже
будет помощь извне, а принять ее наверняка не захочется. Не верите - могу
принести веревку... А вообще, милая мадам Светлая... Э.Светлая, - уточнил
он с иронией, ставшей уже обычной для его обращения к журналистке. - Я вас
искал. В медпункте для вас есть кое-какие новости...
21
- Стрелять буду! - прокричал Артур, укорачиваясь от очередного камня.
Прыгали в прицеле лица. Среди них становилось все меньше мужских -
быть может, зачуяв его слабинку, вперед выступали женщины. Одичавшие,
разъяренные, готовые на все...
"Если я снова выстрелю в воздух, - холодея осознал Артур, - они
поймут, что я не способен их остановить... Наверняка поймут."
Теперь в сторону напарника он поглядывал с отчаявшимся и в то же
время надеющимся взглядом: его гуманизм был бессилен решить сложившуюся
перед совестью дилемму - кто должен выжить, а кто нет: люди из окруженного
города, или все остальные, не вошедшие в проклятую зону.
Логика со всей очевидной жесткостью говорила, что спасать нужно
большинство, но абстрактное "большинство" находилось где-то вдали, а
стрелять предстояло по людям конкретным и живым, находящимся у Артура
перед глазами...
- Да потерпите вы, - неожиданно для самого себя произнес он уже
другим голосом. - Вам же сказано - эвакуация будет проводиться... Вам надо
только подождать.
В свои слова он не верил, жизненная практика приучила его скептически
относиться к обещаниям, данным "свыше". Не более наивны были и беженцы -
во всяком случае, так считал Артур, - и потому странно было, что на
какой-то момент крики с обоих сторон замолкли.
Логика - логикой, но человек живет еще и надеждой...
- Не слушайте его! - нашелся "умный" голос на "галерке". - Очередное
надувательство... Нас кинули, господа. Так что же нам, подыхать, веря в
чужую болтовню?
Фонтан ругательств возобновился. Снова засвистели камни.
Прикрываясь тюками с чем-то мягким, видно - с одеждой - несколько
человек уперлись в проволоку, которая начала гнуться и растягиваться.
- Отойди!!!
Автоматная очередь пропахала борозду у границы ограждения, задевая
чью-то вдвинувшуюся на запертую территорию ногу.
- Убийцы! - завопили в толпе.
"Я не хочу стрелять... я не хочу..." - Артуру показалось, что еще
немного - и сознание покинет его.
Напарник дал вторую очередь, но уже и угроза смерти не могла
остановить отчаявшихся людей: выстрелы только прибавили им ярости.
- Эти сволочи еще и стреляют!
- Да бить их надо!
На минуту взгляд Артура снова выхватил из толпы фурию с младенцем -
она все еще толкалась в передних рядах, но, видно, сорвала голос и из
открывающегося рта доносились только неразборчивые звуки.
"А ведь они нас убьют, - понял он, скользя взглядом по толпе. - Как
пить дать - убьют. Только очнуться здесь, и..."
Как ни странно, эта перспектива пугала его не сильнее, чем
необходимость таки перейти от угроз к действиям.
- Все, - негромко признался ему напарник. - Больше я терпеть не
намерен. Сами напросились...
Дуло его автомата опустилось ниже и смотрело теперь прямо на людей.
До боли закусив губу, Артур последовал его примеру.
"Я не хочу..."
Проволока лопнула с почти струнным треском. Артур напрягся, и...
Неожиданно наступила тишина.
Люди стояли перед прорванным заграждением, сосредоточенно вглядываясь
куда-то ему за спину.
"Я просто схожу с ума", - с неожиданным облегчением пришел к выводу
Артур, выпуская автомат из рук: сумасшедшего не должны были осуждать за
это. Но беженцы, секунду назад готовые разорвать его в клочья, не спешили
- стояли и смотрели, ожидая неведомо чего, и до Артура начало доходить,
что позади действительно что-то происходит.
Не веря себе, он медленно повернул голову - в нескольких метрах от
него стоял "джип" цвета хаки, а к ограждению легкой натренированной
походкой приближался человек, знакомый уже многим по телевизионным
передачам.
Полковник Хорт любил участвовать лично в интересных делах. Во всяком
случае в тех, где он мог смотреться особо эффективно и красиво - не
правда, что это чисто женская слабость, в большей или меньшей степени ею
грешат почти все политики.
Толпа замерла. К эффекту присутствия Хорта прибавился эффект ожидания
и надежды. К эффекту ожидания - эффект присутствия Хорта...
- Господа, - втайне наслаждаясь производимым впечатлением, но внешне
безразлично и строго сообщил он. - Только что мною дано распоряжение
начать эвакуацию...
- Вы слышали новость?
- Слышали, слышали, закройте дверь и не разносите заразу, - притворно
сердитым тоном "тихий" отправил из медпункта очередного вестника.
Ни Альбине, ни Анне не хотелось тратить на разговоры время - другое
событие, не менее важное для них отнимало все внимание на себя: больной
заснул. Не впал в беспамятство, не утих от слабости - именно заснул, время
от времени тяжело вздыхая. Первой новость о ожидающих город переменах
принесла Эльвира. Прождав у постели Макса около получаса то и дело
