- Но почему? - спросил он, делая шаг ближе. Все его мысли были
поглощены капсулой: ему каким угодно способом необходимо попасть внутрь...
- Вам не следовало рассказывать нам о пистолете, мистер Найсмит, -
сказала Лолл, наблюдая за ним прищуренными глазами.
Догадка поразила его. Чужаки не посылали образа пистолета. И сны они
тоже не посылали. Но тогда, значит, были другие, которые...
- Десять секунд, - проговорил Чуран, оторвав глаза от пульта
управления.
- Детектор лжи... - в отчаяньи начал Найсмит.
- Они знают о вас, - ответила Лолл. - Поэтому вы бесполезны для нас.
- Ее лицо приняло жесткое выражение, от чего стало уродливым. - Все усилия
напрасны.
- Пять секунд, - добавил Чуран. - Четыре, три...
Найсмит развернулся волчком и одним прыжком добрался до скелета
машины, расположив руки и ноги на поперечинах. Под пальцами обнаружился
рычаг, и он изо всей силы надавил на него.
Все вокруг посерело и приняло нереальный вид. Одновременно с тем, как
мир начал опрокидываться, машина стала погружаться в пол... она
проваливалась так, словно каменный пол и земля под ним были ничем иным,
как туманной дымкой.
Перед тем, как темнота сомкнулась над его головой, он в последний раз
увидел триумфальные улыбки чужаков.
11
Первым чувством Найсмита была всепоглощающая ярость. Сгруппировавшись
он оттолкнулся ногами от поперечины и бросил свое тело вверх, но был тут
же отброшен назад округлой упругой стеной. Он больно приземлился на
металлический каркас, который начал медленно вращаться вокруг него,
вызывая головокружение. Ощущение падения продолжалось.
Его единственная возможность пропала: пропала в тот самый момент,
который у него только и был, чтобы подумать. Если бы он смог выскочить из
поля машины в первую секунду ее падения... но, как он только что выяснил,
выбраться из поля машины, не выключая ее, было невозможно.
Фактически возможность с самого начала была иллюзорной. Он был
обречен с того момента, когда включил машину. И сейчас он падал;
бесконечное падение... к какой судьбе?
Чужаки сказали ему одну правду и одну ложь, и он принял ложь за
правду, точно как они хотели.
Падая в темноте и полной тишине, он вцепился в металлический каркас,
почти задыхаясь от давившей его злости и отчаянья. Он хотел жить!
Слабая надежда появилась, когда его пальцы нащупали на поперечине
какие-то кнопки управления. Если чужаки соврали тут тоже... Осторожно, он
поочередно попробовал нажать одну кнопку за другой, старательно избегая
прикосновения к рычагу, который включал машину. Но ощутимого результата не
было, исключая тот, что когда он коснулся третьей кнопки, то почувствовал
дуновение прохладного воздуха.
Было нечто, о чем он даже не думал, но, по крайней мере он, он не
задохнется на своем пути вниз... Насколько Найсмит мог судить, ему не
удалось ни остановить падение, ни изменить его направление хотя бы на
толщину волоса.
Мысль о пропасти под ним была отвратительна. Что же, собственно,
происходит с ним в настоящий момент? Ответ пришел мгновенно. Фактически
сейчас он разыгрывает одну из самых старых задач из учебника по физике,
задачу, с которой знаком каждый первокурсник: воображаемый туннель,
пробуренный сквозь Землю.
Его тело представляет собой гармонический осциллятор. Если
предположить, что Земля однородна и вся конструкция не вращается, то он
опишет узкий и длинный эллипс вокруг центра Земли. Конвульсивно он сильнее
сжал поперечину. Конечно... и если трение не затормозит его слишком
сильно, то он подымется в противоположной точке до того же уровня, с
которого начал движение!
Стоп... он падал с уровня пола подземной камеры, которая находилась
футов сто ниже поверхности. Где же он тогда выйдет?
Как только вопрос пришел ему в голову, Найсмит понял, что это
жизненно важно. Вошел он в Землю у озера Мичиган и, вероятно, недалеко от
точки местонахождения Чикаго. Если пойти отвесно сквозь тело планеты, то
тогда он должен оказаться где-то в Индийском океане... и Чикаго, он был
уверен, расположен в нескольких сотнях футов над уровнем моря!
Так, минутку... он не учитывал вращения Земли. А оно приведет к тому,
что он окажется на некотором расстоянии к западу от противоположной точки.
Насколько далеко - это зависит от периода вращения... Пусть радиус Земли
четыре тысячи миль или, для удобства, примерно двадцать миллионов футов.
Ускорение свободного падения на поверхности Земли тридцать два фута в
секунду за секунду. Корень квадратный из двадцати миллионов, деленных на
тридцать два, будет двести пятьдесят на корень квадратный из десяти...
умножить на пи... приблизительно двадцать пять сотен секунд. Пусть будет
сорок две минуты. Найсмит еще раз проверил расчеты и не нашел ошибки.
Отлично, через сорок две минуты, если он прав, он выйдет на
противоположной стороне планеты. За это время вращение Земли сдвинет точку
выхода к западу примерно на десять или одиннадцать градусов... Здорово,
это по-прежнему будет океан.
Он глубоко вздохнул. По крайней мере он выйдет на поверхность, а не
будет колебаться внутри Земли, пока не израсходуется весь момент
количества движения. Если его расчеты верны...
Сколько времени он уже падает?
Кляня себя, Найсмит нащупал наручные часы. Циферблат был не
светящийся, но с помощью извлеченной из кармана пилки для ногтей он вскрыл
стекло, а потом кончиками пальцев нащупал стрелки. Они показывали десять
минут десятого. Ему казалось, что он уже падает с полчаса или больше, но в
действительности, вероятно, менее пяти минут. Предположим тогда, что он
начал свое падение в 9:05 по этим часам. Время, которое они показывали,
было местным калифорнийским в 1980 году нашей эры - любопытно думать, что
этот механизм по-прежнему продолжает отслеживать минуты, которые сейчас
погребены на тысячу лет в прошлом... но это не имело значения.
В 9:47 он должен появиться над поверхностью с другой стороны. Если
трение пренебрежимо мало, а другого он и не мог предположить, то тогда он
поднимется над поверхностью океана на две или три сотни футов... слишком
высоко. Найсмит почувствовал, что начинает покрываться потом от одной
мысли о возможной необходимости падать сквозь Землю и в обратном
направлении: опять через все западное полушарие, затем назад, надеясь, что
за эти два дополнительных прохода трение выведет его на такой уровень, с
которого можно надеяться упасть на поверхность безопасно.
Удачно еще, что в океане предостаточно места. Два дополнительных
прохода сместят его всего на каких-то двадцать с небольшим градусов...
Его внимание привлекло чувство дискомфорта. На душе было беспокойно:
что же он не учитывает?
Трение - что, если оно все-таки не является пренебрежимо малым? И
коли на то пошло, а как насчет тепла недр Земли?
Ему придется пройти возле центра ядра, которое, как считается, имеет
температуру около четырех тысяч градусов Цельсия...
Что-то было не так. Он быстро втянул руку и коснулся плавно
искривленной силовой оболочки. С его точки зрения, то она была ни
холодной, ни теплой. Но он уже падает... Найсмит снова нащупал стрелки
часов... более шести минут... t в квадрате, пусть это будет сто тридцать
тысяч, помножить на одну вторую ускорения... два миллиона футов или что-то
около четырехсот миль.
Пока одна часть его сознания переваривала эту цифру, другая часть
продолжала хладнокровные расчеты.
Температура коры Земли увеличивается с глубиной приблизительно со
скоростью тридцать градусов Цельсия через каждый километр. А окружающая
его оболочка прозрачна для видимого света. Следовательно...
Он прошел через кору и падал уже сквозь мантию.
Ему давно следовало бы миновать стадию красного свечения и сейчас
быть уже довольно далеко в белой области... но тем не менее...
Найсмит снова прикоснулся к оболочке. Она по-прежнему была ни
холодной, ни горячей. Темнота ничем не нарушалась.
Его охватило сомнение. А падает ли он на самом деле? Что, если он
просто застрял здесь, и висит в невесомости... дрейфует, как бестелесный
дух, навечно запертый внутри Земли?
Он яростно сжал поперечину. Вселенная подчиняется определенным
законам, среди которых существуют и такие, как взаимное притяжение
материальных тел и эквивалентность гравитации и инерции. Чувства говорят,
что он падает, и в данном случае так и есть - он действительно падал.
Найсмит снова потрогал стрелки часов. Казалось, что они не двигаются.
Он поднес их к уху, чтобы послушать жужжание моторчика, и обругал себя.
Конечно же, часы шли: это его собственное ощущение времени подводило его.
Если бы только у него был свет... Он бы увидел то, что никогда не
видел ни один человек: вещество глубокой мантии. Через несколько минут он
должен проходить сквозь край внешнего ядра - ту любопытную область, где
никель и железо сжаты до жидкого состояния...
Часы снова. Минутная стрелка заметно сдвинулась. Падая в этой темной
пустоте, Найсмит не мог отделаться от мысли о затерянных духах, вечно
блуждающих под поверхностью Земли. Именно так представляли себе ад греки,
да и египтяне тоже. Ему вспомнилась случайно прочитанная фраза: "вечное
пристанище теней".
Он вздрогнул и сильнее ухватился за поперечину. Нет, он человек, а не
дух.
Его заинтересовал вопрос, происходило ли раньше то, что происходит с
ним сейчас: совершала ли другая живая душа подобное невероятное
погружение. И если такому человеку не удалось снова достигнуть
поверхности, то может быть он сейчас болтается туда-сюда, тысячи раз...
пока его безжизненное тело не остановится у центра Земли.
Интересно, а что будет, если иссякнет мощность машины? Вполне
вероятно, произойдет гигантский взрыв, достаточно сильный, чтобы вызвать
вулканическую деятельность по всей планете, а может быть даже и вывести из
равновесия континенты. Нет, поэтому, наверно, такого еще не происходило.
Но что, если мощность никогда не иссякнет? Тогда то, что осталось от
человека, должно еще висеть где-то здесь... а, может быть, и целая группа
трупов, каждый в своей силовой оболочке...
Время шло. В темноте и полной тишине Найсмит обнаружил, что начинает
особенно остро ощущать свою физическую субстанцию: положение тела,
частично согнутые конечности, полуосознаваемые процессы, продолжающиеся
внутри. В конце концов, какая любопытная и почти невероятная вещь быть
живым человеком!
Четыре года он считал себя Гордоном Найсмитом. Затем ему сказали, что
это была только маска, что в действительности он принадлежит к совершенно
другой расе из мира, который находится на двадцать тысяч лет в будущем...
но эта личность для него не более реальна, чем другая.
Где же истина? Откуда он появился в действительности, и к какой цели
его так упорно ведут?
В темноте у него появились перед глазами размытые, иллюзорные образы.
Он раздраженно мигнул, а затем закрыл глаза, но образы остались. Его
начала охватывать сонливость.
Вздрогнув, он очнулся, понимая, что прошло какое-то время. Он нащупал
стрелки часов. Было девять тридцать. Прошло двадцать пять минут. Но...
Его пробрало ледяным холодом, и он сильнее сжал поперечину. За
двадцать пять минут он должен был уже достичь центра Земли. На этой
глубине наверняка было бы хоть какое-нибудь повышение температуры в
капсуле!
Он вытянул руку и коснулся оболочки. Она была ощутимо теплой.
Сознательно подождав еще пять минут, он снова коснулся оболочки. Она
