полутора сотен тысяч своих граждан в СССР? Ведь если бы это
правительство установило дружеское отношение с СССР
неофициально (официальным препятствовали секретные протоколы к
пакту и договору о дружбе между Германией и Советским Союзом),
то судьба пленных могла бы быть совершенно другой. Ведь СССР,
понимая, что это союзники в будущей борьбе с немцами, мог бы
сослать пленных в какую-нибудь глушь, типа Туркмении, и дать
им оттуда сбежать в Иран, Турцию, куда угодно, не вызывая этим
больших протестов у немцев. Но как отпустить солдат и офицеров
воюющей с тобой страны?
С солдатами было проще. Согласно международным конвенциям,
их можно было заставить работать, и их послали на предприятия
и стройки, благо рабочих рук в стране катастрофически не
хватало. Маленький штришок к тому времени и легенде о всесилии
НКВД. Силами польских пленных строилась дорога
Новоград-Волынский-Львов, и эта дорога была включена в план
производства НКВД. После официального включения Западных
Украины и Белоруссии в состав СССР поляки, проживавшие на этих
территориях, автоматически становились гражданами СССР и им
нечего было делать в лагерях военнопленных. Но если их
отпустить, то кто будет выполнять план по строительству
дороги? И НКВД незаконно задерживало эту категорию пленных на
стройке. Пленные стали разбегаться (сбежало 1 400 человек). С
позиций наших "перестроечных" историков, НКВД должно было
расстрелять сотню-другую пленных, заполнить телами "ров
смерти" и этим навести порядок. Ведь нам же сейчас постоянно
внушают мысль, что НКВД в годы "сталинского террора"
расстреливало кого хотело и когда угодно.
Но нет! Все оказывается делалось и в те годы согласно тем
законам. НКВД обратилось для наказания беглецов к прокурору
города Луцка, а прокурор счел, что в этих побегах нет состава
преступления. Это уже не пленные, а свободные советские
граждане и могут работать не там, где им указывает НКВД, а
там, где они желают.
Но с пленными польскими офицерами дело было сложнее.
Согласно тем же международным конвенциям о пленных, офицеров
нельзя было заставить работать. А между тем, содержание их
обходилось недешево, они ели и по мере обустройства лагерной
жизни, ели неплохо. Польский офицер немецкого происхождения
Р.Штиллер, отправленный в 1941 году в Германию, писал в своем
отчете в гестапо о пребывании в советских лагерях для
военнопленных в Козельске и Грязовце: "Питание вначале было
совершенно хорошим, правда ухудшилось вместе с заполнением
лагеря; во время финской кампании оно было
неудовлетворительным и весной снова улучшилось." В Грязовце:
"Размещение и питание можно назвать хорошим. Питание - даже
очень хорошим для тех, кто добровольно изъявил желание
работать на строительстве дороги, что мы, немцы, делали все
без исключения." Но работать изъявили желание немцы, а поляки
требовали соблюдения своих офицерских привилегий. То есть у
Советского Союза на руках появилась обуза в виде 9 000
здоровых злобных мужиков, которые никакой пользы не приносили,
но которых требовалось кормить неизвестно сколько времени.
Далее по хронологии, примерно в марте 1940 года с пленными
офицерами оборвалась всякая связь. От них перестали приходить
письма, наркомат иностранных дел на запросы о них отвечал
невразумительно. Где они и что с ними, невозможно было
выяснить.
1941 год. Началась война. Польское правительство наконец
смилостивилось и прекратило состояние войны с СССР.
30 июля 1941 года польское эмигрантское правительство
заключило договор о взаимопомощи с СССР, по этому договору в
СССР стали создаваться польские воинские части армии Андерса.
В начале декабря 1941 года в штаб генерала Андерса в
Бузулуке явилось четыре человека, которыми занимался лейтенант
Шатковский. Они заявили, что прибыли из Польши и принадлежат к
подпольной организации "Мушкетеры", принесли с собой слухи о
том, что исчезнувшие польские офицеры были убиты НКВД где-то
под Смоленском. Эта четверка в Польше работала на гестапо.
В марте 1942 могилы польских офицеров в катынском лесу
обнаруживают поляки, военнослужащие немецкой армии, ставят на
могилах березовые кресты и докладывают немецкому командованию.
Реакции на доклад не последовало.
18 февраля 1943 года могилы поляков "обнаружила" немецкая
секретная полевая полиция, доложила генералу Иодлю и начала
раскопки.
11 апреля 1943 года, через два месяца после того, как немцы
начали раскапывать могилы, в катынский лес прибыла первая
польская делегация, состоявшая из врачей и одного "творческого
интеллигента" на службе у немцев - Ф.Гетля, которого
рекомендуют, как писателя. Именно Гетль первым передал по
радио сообщение, что польских офицеров убили русские.
13 апреля об этом объявляют немцы.
17 апреля, не сообщив ничего своему союзнику - СССР - не
запросив у него ни данных, ни объяснений, вопреки требованиям
Англии и США, польское правительство в эмиграции подает в
Женеве в Международный Красный Крест ноту о расследовании
"советских злодеяний", причем день в день и час в час с
гитлеровским правительством.
25 апреля, понимая, что если иметь таких друзей, то врагов
уже не надо, советское правительство разрывает отношения с
польским правительством в эмиграции.
29-30 апреля, время 9-00 - 13-00. К руководящему раскопками
немецкому профессору Г.Бутцу присоединяется международная
комиссия судмедэкспертов из оккупированных немцами стран и
одного швейцарца, всего 12 человек. Они исследуют 9 трупов.
Протокол за всю "международную" комиссию пишет Г.Бутц 1 мая.
После чего комиссию сажают в самолет, который приземляется не
в Берлине, а на никому неизвестном уединенном немецком военном
аэродроме. Здесь комиссии дают "добровольно" подписать акт, и
только после этого ее отвозят в Берлин. 4 мая "протокол"
публикует "Фолькишер беобахтер".
По одним данным с 15 апреля по 7 июня, а по другим с 29
апреля по 3 июня в Катынском лесу работала присланная немцами
из Варшавы Техническая комиссия Польского Красного Креста,
которой немцы дали осмотреть 4 143 трупа. Техническая комиссия
в своих документах подтвердила версию немцев. Но выписывая
семьям погибших свидетельства о смерти, сам Польский Красный
Крест не проставляет дату смерти.
Члены многочисленных мелких комиссий и экскурсий в Катыни
из оккупированной Польши ведут себя по-разному: одни
подтверждают версию немцев, другие негласно утверждают, что
пленных убили немцы, третьи уклоняются от подтверждения
геббельсовской версии, как например, бывший премьер-министр
Польши Козловский.
25 сентября 1943 года был освобожден Смоленск, после того
как фронт отодвинулся от города на запад с 5 ноября в Катыни
работает советская комиссия, названная комиссией Бурденко,
которая начала со следственных действий по выяснению того, как
были убиты поляки и кем - опрашиваются свидетели, собираются
документы оккупационных властей. 16 января вскрываются могилы
и исследуется 925 трупов. В это время в Катынь приглашаются
аккредитованные в Москве журналисты. Комиссия Бурденко
подготовила открытое Сообщение и совершенно секретную справку
для руководства. В обоих документах отмечается безусловная
вина немцев за расстрел польских офицеров.
С 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года в Нюрнберге
идет международный суд над 23 главными военными преступниками.
В нем защита, опираясь на протоколы геббельсовских комиссий,
отказывается признать вину немцев за злодеяния в Катыни.
Западные судьи, грубо поправ 21 статью Международного
трибунала и сам смысл этого суда, потребовали от советской
стороны доказательств, имитируя стремление разобраться в
катынском деле. Но когда советская сторона представила
свидетелей, а немцы в качестве свидетелей представили людей,
подозреваемых в непосредственном исполнении расстрела,
западные судьи ограничились их выслушиванием и в приговор
Трибунала эпизод о катынском деле не внесли. Тем не менее все,
кто был виновен в катынском преступлении, были приговорены к
повешению и у советской стороны не было оснований протестовать
против приговора в этой его части. Протест был внесен за
мягкий приговор Гессу, оправдание Шахта, Фриче и Папена, не
имевшим отношения к Катыни.
1951-1952 годы. Комиссия Конгресса США, подливая керосина в
огонь холодной войны, занимается "расследованием" катынского
дела.
1988 год. "Цивилизованные" слои пришедшей к власти в Польше
прозападной элиты требуют от Горбачева подтвердить, что
пленных поляков расстреляло НКВД в 1940 году.
1990 год. Горбачев объявляет, что "найдены документы,
которые косвенно, но убедительно свидетельствуют о том, что
тысячи польских граждан, погибших в смоленских лесах ровно
полвека назад, стали жертвами Берии и его подручных".
Одновременно следственная группа Военной прокуратуры СССР, под
личной опекой Горбачева, с привлечением воинских частей,
выкапывает останки погребенных преступников, умерших в лагерях
немецких пленных и умерших от ран в госпиталях советских
воинов на кладбищах Харькова и Калинина, объясняя, что они
"эксгумируют трупы польских офицеров".
1991-1992 г.г. Прекращение ажиотажа вокруг катынского дела.
Конец 1991 года. Уничтожение СССР, архивы СССР становятся
доступными для махинаций.
16 октября 1992 года. Сенсационное сообщение о том, что
найден "протокол Политбюро", в котором дается команда
расстрелять польских офицеров.
Такая примерно хронология событий в этом деле и нам,
следователям в этом детективе надо ее представлять хотя бы в
общих чертах.
Подозреваемые, версии, схема расследования
Подозреваемых два - правительство СССР и правительство
гитлеровской Германии. Абсолютно точно определяется и время
убийства - это либо весна 1940 года, если убийство совершено
НКВД СССР, либо осень 1941 года, если убийство совершено
гитлеровской Германией.
У нас на месте Ниро Вульфа, как мы уже писали, нет сыщиков,
которые бы собрали нам факты и улики, нет верного Арчи Гудвина
и его помощников.
Факты и улики нам представляют две бригады сыщиков. Первую
мы назовем бригадой Геббельса, так как они пытаются извратить
улики или представить их так, чтобы можно было сделать вывод,
что поляков убили русские. В эту бригаду входил сам Геббельс
со своими подручными того времени, сторонники польского
правительства в эмиграции, ряд польских сторонников сегодня,
Президент СССР Горбачев, член Политбюро ЦК КПСС Яковлев,
высокопоставленный работник ЦК Фалин, Генеральный прокурор
СССР Трубин, работавшая на них бригада следователей Главной
военной прокуратуры СССР, толпы различных советских историков
и журналистов. Назовем их для простоты подручными Геббельса, а
их версию - версией Геббельса.
С противоположной стороны силы поменьше, мы даже не знаем,
руководил ли кто этим делом - сбором и интерпретацией фактов.
Нам известен только один официальный руководитель, отвечавший
за сбор фактов - Бурденко, но он слишком небольшая фигура в
масштабе титулов бригады Геббельса. Кроме того, у версии
Бурденко есть один мощнейший пробел, на который его сыщики
того времени предпочитали не отвечать - куда делись пленные и
что с ними произошло весной 1940 года? Сейчас с этим все ясно,
но по этому поводу вряд ли можно имя Бурденко дать второй бри-
гаде. Назовем ее по аналогии подручными Сталина, а их версию -
версией Сталина.
Собственно версии
ВЕРСИЯ ГЕББЕЛЬСА. Польские военнопленные офицеры из
