фронте.
С самого начала он маневрировал с целью вывести польскую
армию из России на Средний Восток. Вместе с польским послом
Котом они не понимали, что выполняют чрезвычайно важные
функции в единственной своего рода системе, и поступили столь
эгоистично, словно находились в своем собственном доме, нанося
таким поведением громадный вред полякам и Польше".
Нет, не убедительно пишет Святек, он хочет оправдать
трусостью Андерса трусость тысяч польских офицеров его армии.
Если бы они хотели драться с немцами, то нашли бы способ
повлиять на Сикорского. Здесь дело сложнее, здесь дело в
государственной русофобии и в уже упоминавшейся
государственной идее воссоздать Польшу чужими руками.
Разве в том, что французские летчики дрались с немцами в
России, заслуга только майора Ж.Тюлана? В битве под Курском
майор Тюлан принял смерть, но это никак не повлияло на
французов. Полк "Нормандия" принял майор Дельфино, а не было
бы его, был бы другой и французы дрались бы с немцами так же
храбро.
Но ведь и не все польские офицеры ушли с Андерсом. Остался
полковник Берлинг, возглавивший сначала польскую дивизию
патриотов в составе Красной Армии, затем корпус. При вхождении
в Польшу и получении возможности призыва на службу поляков,
эти части выросли в две польские армии - Войско Польское, -
которые к Берлинской операции уже имели численность 400 тысяч
человек. Эти поляки действительно дрались с немцами, а не
обеспечивали им "сносную обстановку" на фронте. И это видно по
потерям.
Начав бои 12-13 октября у поселка Ленине, эти польские
войска с боями прошли через Варшаву до Берлина. Как видно из
таблицы потерь, это действительно были бои. Если все польские
войска вне СССР в составе французской и английской армий с
1940 по 1945 год в сухопутных, морских и воздушных боях
потеряли 10 тысяч человек, то Войско Польское - 13,9. И о
каком бы военном искусстве не говорили, но потери при равном
противнике - это и показатель ожесточенности боев с ним.
Правда, по советским данным Войско Польское потеряло в боях
с немцами на Восточном фронте 25 тысяч человек.
Тут вот в чем дело. Сталин был не их тех, кто дважды
наступает на одни и те же грабли. Войско Польское не было чис-
то польским. Туда в большом количестве посылались для службы
советские солдаты и офицеры. Только офицеров и генералов
Советской Армии было направлено 20 тысяч человек. Официально,
по-видимому, считалось, что они имеют фронтовой опыт в отличие
от польских офицеров, но, надо думать, советское правительство
не желало повторять таких экспериментов, как с армией Андерса,
предавшей общее дело в самый тяжелый момент.
Мой отец рассказывал, что в то время из их части отправили
в Войско Польское всех, у кого фамилия была похожа на польскую
- оканчивалась на "...ский". Вспоминал фронтовой анекдот.
Перед боем в польском полку идет молебен. Ксендз проходит
вдоль строя солдат давая поцеловать им распятие. Один солдат
отказывается - "Не могу, я комсомолец". - "Целуй - шипит
ксендз, - я сам коммунист".
Так что расхождения в этих цифрах нет, советская
энциклопедия дает сумму погибших, а польский источник дает
только число убитых поляков.
Надо еще сказать следующее. Цифра 123,2 тысячи погибших
польских военнослужащих - это далеко не полная цифра. Она
учитывает только тех, кто погиб в боях с гитлеровским блоком.
А справедливости ради сюда надо бы приплюсовать и
военнослужащих, которые погибли в составе гитлеровских армий.
Поляки об этом "скромно" умалчивают, так только, вскользь
где-нибудь промелькнет, что дескать немецкие раскопки в
Катынском лесу охраняли гестапо и польская жандармская часть,
и все. Как будто участие поляков в боях с Советским Союзом на
стороне немцев - это что-то такое совсем уж невинное, вроде
курения в неположенном месте.
А положение здесь таково. С 22 июня 1941 года по 2 сентября
1945 года Советская Армия взяля в плен 4 172 024 пленных 24
национальностей. Поляки в этом списке занимают седьмое место,
существенно опередив, например, итальянцев. Всего в плен было
взято 60 280 польских военнослужащих немецкой армии
(итальянцев - 48 967). По этой цифре можно прикинуть, сколько
же поляков было убито в составе гитлеровской армии. У самих
немцев безвозвратные потери на Восточном фронте составили 6
046 тысяч человек, 3 390 тысяч попали в плен. Если
предположить, что такое же соотношение было и среди польской
части гитлеровской армии, то тогда в ходе войны на Восточном
фронте было убито 45-50 тысяч поляков, а общее их число в
составе гитлеровских войск надо оценивать в 105-110 тысяч.
Сравнимо, надо сказать, с армией Андерса.
Общая цифра убитых за Родину польских военнослужащих -
123,2 тысячи человек - столь незначительна, что поражает. Ведь
война даже Англией формально велась за Польшу. Но если в
Соединенном Королевстве число убитых в войне солдат на 10
тысяч населения составляет 58 человек, то в Польше всего 35
человек.
И, право дело, хотя и необходимо, но просто оскорбительно
для СССР сравнивать потери его армии с польской. Советская
Армия потеряла в боях с немцами и их союзниками (в том числе и
польскими) 8 668,4 тысячи человек, что на 10 000 населения
составляет 458 человек! Пусть Польша вдумается в эту цифру -
вот так, примерно, армия Родины должна защищать свою Родину!
Не себя жалеть, не свою шляхетскую кровь и офицерскую спесь, а
Родину!
Народ любой страны в мирное время отрывает от себя порой
последнее, чтобы обуть, одеть, вооружить и накормить армию,
дает ее офицерам пристойное содержание и все это с надеждой,
что во время войны труды и затраты народа на армию не пропадут
даром - армия ценой своей жизни защитит жизнь народа.
И хотя Советская Армия свой долг выполнила, то все-таки
нельзя сказать, что выполнила она его идеально. Прямые военные
потери СССР составили 21 780 тысяч человек, за вычетом потерь
армии - 13112 тысяч мирного населения. Советская Армия
допустила, чтобы враг на двух убитых советских солдат убил еще
и трех мирных жителей.
Ну, а как польская армия сохранила кормивших ее мирных
жителей?
Считается, что Польша за вторую мировую войну потеряла 6
миллионов жителей. Сложно однако понять, как эта цифра
получилась, ведь географическое положение Польши после войны
стало совершенно иным, чем в 1939 году. К сожалению, автор
никогда не видел объяснений этой цифре. Единственные
подробности польских потерь мирных жителей случайно попались в
книге апологета сионизма М.Даймонта "Евреи, бог, история", где
он пишет: "Иначе обстояло дело в Восточной Европе. Самым
постыдным было поведение поляков. Они безропотно выдали немцам
2 миллиона 800 тысяч евреев из 3 миллионов 300 тысяч,
проживавших в стране. Польше предстояло узнать, что немцы
презирали ее не меньше, чем евреев. Они вырезали, как баранов
около полутора миллионов поляков".
Отвлечемся. Можно понять оскорбленные чувства еврея, но не
еврею бы вспоминать о баранах. Американец Джон Толанд получил
Пулитцеровскую премию за биографию Гитлера. В ней он приводит
совершенно неизвестный ранее автору факт о том, как немцы
"окончательно решали вопрос с евреями": "Возможно самым
дьявольским новшеством в системе "окончательного решения" было
создание "еврейских советов" по организации депортации и
умервщления своих же собратьев. Мозес Мерин, один из тех, кто
сотрудничал с немцами, оправдывался: "Я не побоюсь
пожертвовать 50 тысячами наших сородичей ради спасения других
50 тысяч".
Толанд, к сожалению, не продолжил мысль и не объяснил,
каким образом этот мерин сортировал своих баранов: сколько и
кого именно отправлял на бойню, а сколько и по каким
соображениям ему удалось спасти для расплода.
Поляки не были баранами. Это, конечно, не белорусы,
потерявшие в войну из-за ожесточенного партизанского
сопротивления каждого четвертого, но и они на убой безропотно
не шли, они сопротивлялись немцам и часть поляков это делала
отчаянно. Катынское дело ведь выдумано было Геббельсом, в
частности, и для того, чтобы уменьшить потери немцев в Польше.
Но вернемся к теме. Даймонт дает более низкую цифру потерь
Польши - 4,3 миллиона человек. Однако, даже если мы возьмем за
основу ее, то получится, что армия буржуазной Польши
допустила, чтобы враг на одного убитого с оружием в руках убил
20 безоружных! Кому, какому народу может понадобиться такая
армия и такие офицеры?!
Сегодняшним сторонникам и защитникам идей Геббельса и
бывшего польского правительства является польский профессор
Ч.Мадайчик, его обширную статью мы возмем за основу для своего
расследования катынского дела. Неизвестно, каким наукам учит
данный профессор, но мне кажется, что это профессор
искусствоведения со специализацией по театру или венской
оперетте. У него и статья называется "Катынской драмой", и
главы названы актами, и жизнь в лагерях военнопленных идет не
по плану, уставу или распорядку, а по "сценарию". Если это
так, то как-то можно понять, откуда берутся сентенции такого
рода: "В то же время неизвестно, когда было принято решение о
способе уничтожения (индивидуально или массово, расстрел или
утопление и т.п.), обычными методами или выстрелами в затылок.
А это означало лишить польских офицеров права на почетную - в
воинском понимании - смерть - находясь лицом к врагу.
Такая "почетная смерть" в ходу исключительно у оперетточных
офицеров. Тех, у кого главная служба заключается в звякании
шпорами по паркету и целовании ручек паненкам. Тех, кто
стреляет только по зайцам на охоте, да и то попадает при этом
в зад своему камердинеру. Неужели эти сентенции и есть
нынешняя польская "духовность"? И, что оскорбительно, ведь у
этих носителей "духовности" нет ни крупицы элементарной логики
- ну, кто мешал польским офицерам принять "почетную смерть,
находясь лицом" к немцам в сентябре 1939 года? Чего они от
немцев бросились врассыпную как тараканы, да еще и впереди
польских солдат?
Куда больше толку ориентироваться в этом вопросе не на
щебетание академических "интеллектуалов", а на простой и
грубый слог действительно фронтового офицера. Уже
упоминавшийся Ромуальд Святек пишет: "Будучи в Воркуте в
лагере N10, я встретил майора немецкой армии, который с 1941
года находился в оккупированном Смоленске. От него я узнал,
что немцы и в самом деле захватили несколько лагерей с
польскими военнопленными, расположенных в этом районе. однажды
в в беседе я поинтересовался его мнением о Катыни. Он прямо
мне ответил, что это дело рук немцев, поскольку это отвечало
их интересам, и искренне удивился польским протестам. Майор
прадерживался мнения, что хороший солдат, а тем более офицер
должен умереть, если погибает его Родина. Он заявил, что попав
в руки русских, хорошо понимал, что может умереть, и если
этому суждено будет случиться, он примет смерть как подобает
немецкому офицеру".
Заметьте, этот немец уже был у нас в плену 8-10 лет и даже
после этого не мог себе простить, что его родина, как он
считал, погибла, а он еще жив. Любви к себе этот офицер не вы-
зывает, но не уважать его невозможно.
А вот высказывания польских офицеров, впоследствии
найденных в могилах Катыни. Их приводит Ч.Мадайчик и его
советская коллега Н.Лебедева. Один из оставшихся в живых
офицеров: "Ненависть к Советам, к большевикам - скажем
откровенно, - в целом ненависть к москалям была так велика,
