что геноцид против-поляков был официальной политикой и
подсудимые Геринг, Гесс, Иодль и прочие о ней знали и ее
одобряли.
Поэтому страны-союзники, создав Международный Военный
Трибунал и договорившись, что они проведут суд быстро и
сурово, не нашли другого способа вести судебный процесс, как
отказаться от доказывания самого факта совершения того или
иного преступления.
Если, к примеру, в суд поступит акт от какого-то американс-
кого бригадного генерала о том, что в таком-то лагере военноп-
ленных были убиты 50 английских летчиков и обвинитель США
предъявлял этот документ как официальный, то уже не
требовалось доказывать, что эти летчики были убиты, а не
умерли от гриппа, что они были убиты немцами, а не погибли от
бомбежек или в пьяной драке. Суд не имел права рассматривать
сам факт убийства, разбирать, кто виноват, для него важно
было, что руководители Германии допустили и хотели этого.
Такое положение статьи N 21 не означало, что союзники
собираются простить кого-либо. В странах, чьи граждане были
убиты, создавались свои трибуналы, прокуратура разыскивала
конкретных убийц, их выдачи требовали у Германии или у тех
стран, где они скрылись, их судили и, если они были виноваты,
наказывали.
Это была еще причина, по которой Трибунал не мог требовать
доказательств по официальным документам об убийствах. В спешке
он мог оправдать убийцу и тогда уже национальный суд не смог
бы привлечь его к ответственности.
И, повторяем, судили тех, кто сам лично преступлений не
совершал, поэтому разбор конкретного преступления к ним не
имел отношения.
Любой суд руководствуется законом, если это не так, то это
уже не суд. Устав был законом для Международного Трибунала. Он
обязан был соблюдать его, как бы ни давили на него
правительства западных стран. А они давили. Требование
трибунала доказательств по Катыни от СССР было недружественным
и подлым актом и по отношению к своему союзнику - СССР, и по
отношению к Польше. Взявшись рассмотреть это дело в
подробностях, Трибунал не давал самой Польше это сделать.
Ладно, допустим, что во имя справедливости Трибунал нарушил
Устав, но тогда он обязан был действительно провести судебное
следствие по этому делу, найти конкретных виновных и вынести
им приговор. Иначе как он мог решить - виновато ли
правительство Германии в этом деле или нет, если не осудил или
не оправдал конкретных исполнителей по нему, или хотя бы не
объявил их розыск, или не осудил заочно, как Бормана?
Но Трибунал ничего этого не сделал, он просто исключил
эпизод с Катынью из числа преступлений нацистской Германии. А
поскольку обвиняемых в катынском деле двое, то этим своим
решением он объявил виновным в этом преступлении Советский
Союз, то есть сделал то же, что и Польский Красный Крест, но
только наоборот.
Но Польский Красный Крест, прежде чем обвинить немцев,
заслушал сотни показаний всех тех, кто был в Катыни и кто знал
хоть что-то о ней.
А что заслушал Нюрнбергский Трибунал? Что его заставило
принять решение в пользу немцев?
46. Немного коснемся предыстории. Когла наши войска
освободили Смоленск, они, естественно, попытались узнать, кто
именно расстрелял поляков - какая воинская часть, какое
подразделение. Немцы, естественно, никаких сведений об этом не
оставили. Знающих пленных тоже не было. Оставалось опрашивать
местных жителей о событиях более чем двухлетней давности. А из
этих местных жителей главными свидетелями, теми, кто
непосредственно видел убийц, были одна молодая женщина и две
девушки. Трудно было от них требовать, чтобы они могли
понимать разницу между воинскими званиями, полком и
батальоном, саперами и артиллерией. Из их показаний у
следователей сложилось первое впечатление, что расстрелом
поляков занималась какая-то строительная часть с N 537. Списка
немецких частей на тот момент Советский Союз еще не имел.
Но что безусловно заслуживало внимание. Эти свидетели
работали на кухне в доме отдыха НКВД, обслуживая немецкую
айнзацкоманду, расстреливавшую поляков. Они дали численность
ее - 30 человек под командой трех офицеров. Они рассказали о
совершенно ненормальном режиме ее жизни - спали до 12 часов,
после своей работы в лесу смывали в бане кровь с мундиров, им
часто выдавалась водка и т.д. Но главное, женщины достаточно
четко запомнили фамилии офицеров, их звания и даже должности:
обер-лейтенант Арнее - командир, оберлейтенант Рекст - его
адъютант, лейтенант Хотт. Тут были неточности в русском
слышании фамилии Арнее - Арене, в созвучном обер-лейтенант
(старший лейтенант) и оберст-лейтенант (полковник-лейтенант -
подполковник). Но три фамилии офицеров в сочетании с номером
части плюс правильная должность "адъютант" исключают
какую-либо случайность или совпадение. То есть, если найти в
немецкой армии часть с N537 и окажется, что в ней служили три
офицера с этими фамилиями и их звания были созвучны
обер-лейтенант, лейтенант, да плюс один из них имел должность
адъютант, то это значит, что эти люди - основные подозреваемые
в убийстве польских офицеров, они должны быть арестованы,
опознаны свидетелями, и дать объяснения, чем они занимались
осенью 1941 года на даче НКВД под Смоленском.
А что же сделал Трибунал? Смышленный Ю.Зоря несомненно
понимает все, что написано выше, поэтому, защищая
непосредственных убийц от возмездия, он комкает в своем
описании эту часть процесса.
"Оказалось малоубедительным для Трибунала и другое
положение, на котором основывалось советское обвинение. Его
начисто опроверг допрошенный в качестве свидетеля полковник
вермахта Арнст (правильно - Арене), командир "части 537", тот
самый, который, согласно советской версии, руководил
карательным отрядом, расстреливавшим польских военнопленных.
Арнст доказал, что летом 1941 года он вообще не командовал
537-й частью, которая на самом деле была полком связи при
командовании группой армий "Центр".
Кроме этого, в распоряжении защиты были и другие заверенные
надлежащим образом показания еще нескольких свидетелей,
полностью подтверждавших показания Арнста". По этому эпизоду у
Зори все.
Честно работая на Геббельса, Ю.Зоря пытается запутать
вопрос и предельно его сократить, понимая всю дикость решения
Трибунала. Зоря расчитывает на придурков в такой степени, что
они даже не догадаются задать себе такой вопрос: "А почему,
если Арене не был командиром полка и служил в полку связи, то
он не мог расстреливать поляков? Что ему могло помешать это
сделать?"
Четыре профессора в своей "Экспертизе" более говорливы.
"...установлено, что оберстлейтенант Фридрих Арене (а не
Арнее, как в Сообщении) командовал 537-м полком связи и
оказался на Смоленщине только в ноябре 1941 года.
Обер-лейтенант Реке был адъютантом полка, а лейтенант Хотт -
одним из командиров. Дававший показания в качестве свидетеля
оберлейтенант Рейнхарт фон Айхборн, эксперт по телефонной свя-
зи в полку 537, штаб которого находился в Козьих Горах в
Катыни, как и сам оберстлейтенант Арене, разъяснили, что в
Козьих Горах не было полка саперов (рабочего). Не доказано,
что они знали о расстреле "пленных" - польских офицеров. 537-й
полк связи находился в подчинении генерала Е.Оберхойзера,
который также давал показания в Нюрнберге. Он командовал
связью в группе армий "Центр", прибыл в Катынь в сентябре 1941
года. Тогда во главе полка стоял оберстлейтенант Беденк, пока
в ноябре 1941 года его не заменил оберстлейтенант Арене".
Обратите внимание на логику бригады Геббельса. Убийца,
уличенный свидетелями, нагло объявляет, что он не убийца, и
четыре польских профессора на этом основании хором заявляют,
что "не доказано, что они знали о расстреле..." Спросим себя:
разве по поведению этих профессоров видно, что они хотят
узнать, кто убийца?
К массовым убийствам пленных, евреев и славянского
населения немцы приступили только с началом войны с Советским
Союзом. Вот здесь им и понадобились айнзацкоманды - люди,
которые бы согласились заняться массовым убийством.
В самих боевых частях вермахта, среди боевых офицеров и
генералов эта работа не встречала энтузиазма. На Нюрнбергском
процессе даже приводились протесты адмирала Канариса - главы
разведки вермахта - о недопустимости в армии таких явлений. И
в боевых частях были не ангелы - они могли без сожаления
расстрелять обременяющих их пленных, повесить партизана или
диверсанта и даже поиздеваться над ними, как они сделали это с
Зоей Космодемьянской. Но стать профессиональным палачом
фронтовикам не улыбалось. Им и так было где заслужить и
погоны, и Железный Крест с дубовыми листьями к нему. Другое
дело тыловики.
Полк связи, его штаб, обязан был всегда находиться при
штабе группы армий, то есть не ближе чем в 100 км от линии
фронта. В полку связи много орденов не выслужишь, не сильно
отличишься. То есть полк связи - это такая часть, где найти
добровольцев на палаческую работу гораздо легче, чем на
фронте. Джон Толанд, исследуя нацизм в уже цитируемой мною
раньше книге, писал: "Для осуществления массовых убийств
Гейдрих и Гиммлер лично подбирали офицеров. В их число
попадали протестантский священник и врач, оперный певец и
юрист. Трудно было предположить, что они годятся для такой
работы".
Так ли уж трудно предположить, что, вербуя убийц в церкви и
оперном театре, люди Гейдриха обошли вниманием и тыловой полк
связи, где офицеры сгорали от честолюбия и отсутствия наград?
Если бы Трибунал действительно хотел истины, то он
немедленно арестовал бы этих свидетелей и поручил бы
следователям немедленно выяснить и документально подтвердить:
1. Правдиво ли утверждение Оберхойзера, что штаб группы
армий "Центр", состоявший из тысяч офицеров и солдат, в
сентябре 1941 года разместился в крохотном поселке Катынь?
2. Где конкретно в это время размещался штаб 537-го полка
связи?
3. Не были ли в это время откомандированы из полка на
выполнение "спецзадания" офицеры Арене, Реке и Хотт, или не
были ли они освобождены от исполнения своих обязанностей?
4. Действительно ли Арене был назначен командиром полка в
ноябре 1941 года?
Эти действия обязан был произвести Трибунал, раз уж он
затеял судебное следствие. Но он этого не сделал и попросту
покрыл непосредственных убийц.
Но дело даже не в этом. Мы прочли то, что написала бригада
Геббельса о тех свидетелях, кто якобы доказал Трибуналу, что
поляков убили русские. Но где конкретно в их показаниях эти
свидетельства? Здесь есть только свидетельства, что убийцы
служили не в 537-м строительном, а в 537-м полку связи. Как
это доказывает невиновность немцев и вину НКВД? Может кандидат
военных наук Ю.Зоря, большой специалист по Нюрнбергскому
процессу, это как-то объяснить? Вкупе с четырьмя польскими
профессорами. Желательно, чтобы они при этом своих читателей
считали хотя бы просто дураками, а не круглыми идиотами.
Это и были все "свидетели защиты", объявившиеся на
процессе. Обвинение же представило трех свидетелей.
47. Первым был судмедэксперт профессор Прозоровский,
участвовавший в комиссии Бурденко. На основании своих
профессиональных выводов он сделал суду сообщение, почему он
считает, что поляки были убиты в 1941 году, то есть - немцами.
Тут бригаду Геббельса клинит, она ничего не способна возразить
Прозоровскому и вынуждена просто об этих показаниях ничего не
сообщать, будто их и не было.
