чужого страха.
- В чем дело?
Безумец покачал головой.
- Ничего, - голос его стал хриплым. - Твою жену зовут Мария? Ты -
потомок Давида?
Плотник сделал нетерпеливый жест рукой.
- Да, да... хотя ничего хорошего от этого не имею...
- Мне нужно повидаться с одним из твоих сыновей. У тебя есть сын по
имени Иисус? Ты можешь сказать мне, где он?
- Вот так-так! Что он натворил?
- Где он?
Взгляд Иосифа стал расчетливым.
- Ты - какой-нибудь пророк? Пришел помочь моему сыну?
- Я прорицатель. Могу предсказывать будущее.
Иосиф вздохнул разочарованно.
- У меня нет времени. Работа должна быть выполнена как можно быстрее.
- Позволь мне увидеть его.
- Ты можешь увидеть его. Пойдем.
Иосиф провел безумца через ворота в захламленный дворик. Здесь
валялись обрезки дерева, сломанная мебель и инструменты, мешки с гниющей
стружкой.
Они вошли в темный дом.
Безумец тяжело дышал.
В первой комнате, очевидно, кухне, у большой глиняной плиты стояла
женщина. Она была высокого роста и начинала полнеть. Длинные черные волосы
ее были распущены и сальны; они спадали на лицо, закрывая большие
блестящие глаза, сохранившие пыл чувственности. Она оглядела безумца.
- Вижу, ты нашел еще одного богатого клиента, Иосиф, - сказала она
язвительно.
- Он прорицатель.
- О, прорицатель. И голодный, я думаю. Ну так вот, у нас нет еды для
нищих и прорицателей, как бы они не называли себя. - Деревянной ложкой она
показала на согбенную фигуру, сидящую в углу в тени. - Эта бесполезная
тварь съедает слишком много. - При этих словах фигура в углу шевельнулась.
- Он разыскивает нашего Иисуса, - сказал Иосиф женщине, - Возможно,
он пришел, чтобы облегчить нашу ношу.
Женщина искоса взглянула на безумца и пожала плечами. Она облизнула
красные губы широким языком.
- Может быть, ты прав. Что-то есть в нем...
- Где он? - хрипло спросил безумец.
Женщина поправила большие груди под грубым коричневым платьем,
вытерла ладони о живот и еще раз оглядела безумца.
- Иисус! - окликнула она, не поворачиваясь.
Фигура в углу поднялась на ноги.
- Это он, - сказала женщина с определенным удовлетворением.
Как?
Он...
Иисус!
Который мне нужен...
НЕТ!
Безумец нахмурился и помотал головой.
- Нет, - сказал он. - Нет.
- Что ты имеешь в виду под "нет"? - спросила она сварливо. - Меня не
волнует, что ты будешь делать, только отврати его от воровства. Он ничего
больше не умеет, но однажды вляпается в крупную неприятность, когда
украдет у того, кто не знает о нем...
- Нет...
Фигура была уродлива.
Это создание имело горбатую спину и бельмо на левом глазу. Лицо
бездумное и глупое, с губ капала слюна.
- Иисус?
Оно хихикнуло, услышав свое имя, и сделало неверный шаг вперед.
- Иисус, - сказало оно. - Иисус, - слово получилось невнятным и
глухим.
- Это все, что он может, - сказала женщина. - Он всегда такой.
- Божья кара, - сказал Иосиф.
- О, заткнись! - Она злобно взглянула на мужа.
- Что с ним? - в голосе безумца проступило отчаяние и жалость.
- Он всегда был такой, - женщина отвернулась к плите. - Ты можешь
забрать его, если хочешь. Я носила его, когда мои родители выдали меня
замуж за этого полумужчину...
- Ты свинья! Бесстыдница... - Иосиф замолчал, а его жена зловеще
оскалилась, ожидая продолжения. Тогда плотник улыбнулся, пытаясь спасти
свою гордость. - Ты подготовила для них подходящую историю. Старейшее
оправдание в мире! Посещена ангелом! Более вероятно, что посещена
дьяволом!
- Он был дьявол, - ухмыльнулась она. - И он был мужчиной!..
Иосиф замолчал на мгновение, затем, будто припомнив страх, который,
как ему показалось, он внушил безумцу вначале, повернулся к нему и
произнес воинственно:
- Какое у тебя дело к моему сыну?..
- Я хотел поговорить с ним. Я...
- Он не оракул и не пророк... хотя мы считаем, что он мог бы стать
им. В Назарете есть люди, которые приходят к нему, чтобы он вылечил рану
или предсказал удачу, но он только хихикает и все время повторяет свое
имя...
- Вы уверены... что здесь нет... чего-то в нем... что вы не заметили?
- Уверены! - фыркнула Мария решительно. - Мы сильно нуждаемся в
деньгах. Если бы он обладал хоть малой магической властью, мы знали бы об
этом.
Иисус хихикнул снова.
- Иисус, - сказал он, - Иисус, Иисус...
И заковылял в другую комнату.
Иосиф побежал за ним.
- Ему нельзя ходить туда! Я не позволю снова обмочить пол!
Пока Иосиф был в другой комнате, Мария окинула безумца оценивающим
взглядом.
- Если ты можешь предсказывать удачу, приходи как-нибудь, и
поговорим. Он уйдет вечером в Нейн...
Иосиф притащил калеку обратно на кухню и усадил его на скамейку в
углу.
- Сиди здесь, ублюдок!
Безумец покачал головой.
- Это невозможно!
Неужели история изменилась?
Хоть какие-то основания для этого есть?
Это невозможно...
Иосиф заметил, что с безумцем что-то происходит.
- Что это? - спросил он. - Что ты видишь? Ты сказал, что
предсказываешь будущее. Расскажи нам, как мы будем жить?
- Не сейчас, - сказал прорицатель, отворачиваясь. - Я не могу! Не
сейчас!
Он выбежал из сумрака дома на солнце и побежал по улице, полной
запахов пиленого дуба, кедра и кипариса.
Некоторые из плотников поднимали головы, думаю, что он что-то украл.
Но все видели, что в руках его ничего нет.
Он выбежал на рыночную площадь и остановился, оглядываясь отрешенным
взглядом.
Безумец, пророк, Карл Глогер, путешественник во времени, неудавшийся
психиатр, искатель смысла жизни, мазохист, человек с тягой к смерти, с
комплексом мессии, анахронизм, шел, тяжело дыша, через рыночную площадь.
Он увидел того, которого искал. Он увидел Иисуса, сына Марии и
Иосифа.
Он увидел человека, который, без сомнения, был врожденным идиотом.
Приветливый мужчина в красной шапочке все еще был на рынке, выбирая
горшки для свадебного подарка. Когда незнакомец неровной походкой прошел
мимо, он кивнул ему вслед и сказал:
- Это он.
- Откуда он?
- Не имею представления. Не из наших мест, если судить по акценту.
Думаю, что он дальний родственник старого Иосифа с сердитым лицом, знаешь,
у которого жена...
Мужчина, продававший горшки, ухмыльнулся.
Они наблюдали, как незнакомец опустился в тень на землю у стены
синагоги.
- Кто он? Религиозный фанатик? Зелот или кто-нибудь другой? - спросил
мужчина, продающий горшки.
Его собеседник покачал головой.
- У него вид пророка. Но я не знаю. Может быть, там, откуда он
пришел, настали трудные времена, и ему нужна помощь родственника...
- Искать помощи у Иосифа?! - засмеялся мужчина.
- Может, его изгнали оттуда, где он жил, - сказал мужчина в красной
шапочке. - Кто знает? По крайней мере он не получил от Иосифа много
сочувствия. Он пробыл у него недолго.
- Ему больше некуда идти, - убежденно сказал мужчина, продающий
горшки.
Он оставался у стены синагоги до самого вечера, и только тогда
почувствовал сильный голод. А также вожделение, впервые за все время,
проведенное здесь, - больше месяца. Желание пришло к нему на помощь, будто
в страсти можно забыть смятение, переполнявшее его.
Он медленно встал и пошел назад к улочке.
Сейчас здесь было тихо. Из домов редко доносились звуки, и только
лаяли собаки.
Вот и дом Иосифа. Скамейка убрана, планки исчезли. Ворота закрыты.
Он постучал.
Ответа не последовало.
Он постучал чуть громче, позабыв инстинктивную осторожность.
Ворота открылись; она выглянула и улыбнулась плотоядной понимающей
улыбкой.
- Входи, - сказала Мария. - Он ушел в Нейн несколько часов назад.
- Я голоден, - сказал он.
- Я дам тебе чего-нибудь поесть.
На кухне в темноте что-то шевелилось, он он старался не смотреть в
том направлении. Глогер торопливо прошел в следующую комнату, где горела
лампа. Лестница вела к отверстию в потолке.
- Жди здесь, - сказала она. - Я принесу еды.
Она приходила и уходила на кухню несколько раз, принеся сперва воды,
чтобы он умылся, затем блюдо с сушеным мясом, хлеб и кувшин вина.
- Это все, что у нас есть, - сказала она.
Она смотрела на его темное мрачное лицо. Он смыл пыль с тела,
расчесал волосы и бороду. Сейчас он выглядел вполне прилично. Но в глазах
его застыло отсутствующее выражение, и когда он ел, то не смотрел на нее.
А она уже тяжело дышала. Становилось трудно контролировать вожделение
ее большого тела. Поддернув юбку выше колен и раздвинув ноги, она села на
скамейку рядом.
Он продолжал жевать, но теперь его взгляд был прикован к ее телу.
- Торопись, - сказала она.
Он закончил есть и медленно выпил остатки вина.
Затем она набросилась на него, ее руки рвали лохмотья набедренной
повязки, пальцы ласкали его гениталии, губы прижимались к его лицу,
большое тело навалилось на него.
Он судорожно вздохнул и задрал ей подол, впившись пальцами в тело,
толкнув и опрокинув на пол, торопливо раздвинув ее ноги.
Она стонала, вскрикивала, рычала, дергалась и царапалась, а затем
затихла, а он еще продолжал пронзать ее. Но желание прошло, и он не смог
кончить. Подняв взгляд, он вздохнул.
В дверях стоял идиот, глядя на них с пустой усмешкой; с его
подбородка капала слюна.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
13
И Слово стало плотью, и обитало с нами...
От Иоанна, гл. 1: 14.
Каждый вторник в гостиной над магазином "Мандала" собирался кружок
изучающих Джанга, чтобы обсудить трудные места его доктрины с целью
группового анализа и групповой терапии.
Не Глогер был организатором, но он охотно предоставлял помещение.
Было облегчением общаться с людьми, думающими так же.
Интерес к Джангу собирал их вместе, но каждый имел собственные
интересы. Миссис Рита Блейн рисовала карты с курсами летающих тарелок,
хотя было неясно, верит в них она, или нет.
Хьюдж Джойс был убежден, что все Джанговы прототипы произошли от
исходной расы Лемуров, погибшей тысячелетия назад. Алан Чеддар, самый
младший в группе, интересовался индийским мистицизмом, а Сандра Петерсон,
организатор кружка, была большим специалистом по колдовскому искусству.
Джеймс Хеддингтон интересовался временем. К тому же, он являлся сэром
Джеймсом Хеддингтоном, физиком, изобретателем времен войны, очень богатым,
многократно награжденным за вклад в победу Союзников. Он обладал
репутацией великого импровизатора еще в те времена, но впоследствии стал
часто обескураживать военный департамент. Чиновники считали его чудаком,
и, что было еще хуже, он вел себя странно на публике.
Сэр Джеймс имел тонкое аристократическое лицо (хотя родился в
Норвуде, и родители его были не из высшего общества), тонкий, немного
жеманный рот, гриву длинных белых волос и тяжелые черные брови. Он носил
старомодные костюмы и очень яркие рубашки и галстуки. При каждой встрече
он рассказывал членам кружка о продвижении работ над машиной времени. Они
посмеивались над ним.
Однажды во вторник, вечером, когда все ушли, Хеддингтон спросил
Глогера, не хочет ли тот поехать в Банбери и взглянуть на его лабораторию.
- Сейчас я произвожу очень впечатляющие опыты. Посылаю кроликов
