Растительное существование удачливых владельцев лавчонок уже не
привлекало, хотя, по убеждению ветерана Брайтон-Бич Адольфа
Бернацкого, были среди этих обывателей - ой, какие пираты и
аферисты. Но Америка жестоко поставила их на стези праведные. А
кто не захотел, погиб либо в тюрьме, либо от пуль. Остальные
же, прикинув, что к чему, решили жить серо, но честно.
Исключение в данной среде по уровню серьезного бизнеса являли
собою немногие, такие, как Фридман, но мелочами эти парни не
занимались и бензин водой, подобно мелким жуликам не
разбавляли.
Они перепродавали этот бензин танкерами из одной страны в
другую, зная, у кого купить и кому продать.
Данной науке Боря тоже крепко надеялся выучиться. Не
обходилось у Бориса и без неприятностей. В частности, привелось
как-то столкнуться на улице с мистером Каталино, причем сеньор
бросился на Борю с кулаками, и из сложной его итало-английской
речи Борис уяснил, что тот здорово на котах прогорел. И если бы
не был лыс, то, наверное, поседел бы от горя. Предъявленные же
претензии заключались в том, что службу Боря оставил, никого не
информировав о своих намерениях, более того - забыл, уезжая,
выключить на кухне газовую плитку, и оставшиеся без присмотра
животные, видимо, резвясь, скинули с полки в горящее пламя
какую-то склянку с растворителем...
Дом в Вирджинии развеялся дымом... На текущий год
застраховать дом итальянец не успел, и урон составил около
миллиона долларов. Бывший босс крыл Борю беспомощным английским
матом и даже ткнул его кулаком в грудь, на что Боря сгреб
Каталино за рубашку, оторвал от земли и приставил к носу его
большой автоматический пистолет, благо лицензию на ношение
оружия Фридман ему выправил.
- Если, сука, тронешь меня еще раз своими вонючими лапами,
- очень четко перевел Боря русскую свою мысль на английский, -
проглотишь пилюлю из этой вот погремушки.
Итальянец, скосив оба глаза к стволу пистолета, вжатого
ему в кончик носа, прохрипел злобно:
- О'кей...
На том эпопея с мистером Каталино закончилась.
Войдя же в свой дом после инцидента на улице, Боря застал
там страшно взволнованного Иосифа. Чудесным образом оперируя
тремя своими сакраментальными фразами и разрозненными русскими
и английскими словами, тот поведал, что два кота,
презентованные его тетке Борисом, сыграли в судьбе Иосифа роль
внезапную и зловещую.
Одинокая тетя, располагавшая миллионом на счету в банке,
очаровалась котами, возлюбила их более всего на свете и в итоге
переделала завещание, отписав будущий миллион Иосифа в
наследство хвостатым.
Иосиф стонал и хрустел зубами. Отмахнувшись от него, Боря
устало присел в кресло, включив телевизор. Шла трансляция
судебного заседания: судился сосед с соседом по поводу того,
что собака, принадлежащая первому, регулярно гадит напротив
дома второго. Истец требовал сто тысяч за нанесение морального
ущерба от ответчика. Собака - в роли не то свидетеля, не то
обвиняемого - тоже присутствовала на процессе, как того
требовали юридические нормы.
Боря зевнул: все же эти иностранцы с их нравами...
Иосиф усилил стенания.
- Ключи от дома тетки достанешь? - спросил его Борис,
переключая программу. - Труда не составит, надеюсь?
- Ты прав... - отозвался Иосиф напряженно, оборвав скулеж.
- Ну и увозим котов! Тоже... биг дил!*
Из дальнейших звуков, изданных Иосифом, последовало, что
на сей раз Борис не прав категорически. Если с котами что-либо
случится, подозрение наверняка падет на племянника, нужен иной
выход из ситуации. И если такой выход Боря найдет, десять тысяч
наличными Иосиф выплачивает ему без промедления.
____________________________
* - Большое дело! ( англ. )
Помочь Боря пообещал, но просил не торопить его по причине
крайней занятости. В самом деле, в последнее время он постоянно
отлучался в Канаду, где Фридманом затевалось неплохое
мероприятие, в котором в качестве подручных участвовали за
приличные гонорары как Борис, так и Алик.
На берегу океана возводился шикарный кооперативный дом с
огромными квартирами... Дивный морской воздух, зеленый район,
удобное сообщение с центром...
Проекты квартир от одной до четырех спален впечатляли. На
землю, отведенную под строительство, желающие могли взглянуть -
туда ходили специальные микроавтобусы.
Был оборудован и офис, где принимались заявления. Цены на
квартиры тоже впечатляли доступностью: всего за сто пятьдесят
тысяч канадских долларов покупатель получал светлую обитель с
тремя спальнями, ковровым покрытием по своему вкусу,
морозильной камерой и микроволновой печью. Холодильник, газовая
плита и другая мелочь входили в стоимость контракта. В холле
дома предусматривался даже фонтан с зеленой декоративной
лужайкой. Стены холла - мрамор с инкрустациями.
В офисе, расположенном в престижной части города, шла
активнейшая работа.
Разносили пепси-колу и кофе длинноногие секретарши,
составляли договоры, зарывшись в бумаги, холеные адвокаты,
колдовали на компьютерах операторы, а бухгалтерия принимала
деньги . Народ шел валом. Уже давались взятки до трех тысяч,
чтобы "попасть".
Боря и Алик крутились в деле на пятых ролях, но, в отличие
от секретарш и адвокатов, истинную цену предприятия, являвшего
тонкую аферу, знали куда как лучше.
При поступлении последних вступительных взносов деньги из
банков изъялись, уместились в компактный саквояж, и под охраной
двух "бьюиков" Алик и Боря пересекли на "мерседесе" Фридмана
канадскую границу, направившись в Нью-Йорк.
По пути они неустанно восторгались отвагой и умом хозяина.
Впрочем, вскоре газета одного из городов западного
побережья уже печатала объявление:
"Семга-корпорейшн" предлагает: Заказы к рождественскому
столу. Икра черная, балык, икра красная, лосось..."
Заказ стоимостью в сто долларов по магазинным расценкам
обошелся бы покупателю во все триста, и потому спрос на
предложение "Семга-корпорейшн" оказался бешеным.
За три дня до Рождества подставной человек Адольф снял
деньги со счета "Семги" и принес их Боре, получив три тысячи
вознаграждения.
Так Боря учился у Фридмана.
Между тем Иосиф являлся каждодневно, бился в истерике,
грозился нанять нищих китайских иммигрантов-нелегалов,
убивавших кого угодно всего за двадцатку, и Боре пришлось
переключиться на оказание помощи ювелиру, задействовав в
качестве исполнителя опять-таки Алика.
Когда старуха отлучалась из дома, Иосиф с включенной
рацией вставал "на стреме" у подъезда, а Алик злодействовал в
апартаментах миллионерши, веником гоняя котов по углам.
Движения веника согласно инструкциям мичуринца Бори носили
строго крестообразный характер.
По истечении недели такой дрессировки Алику достаточно
было поднять руку, чтобы коты в ужасе карабкались на стены.
После проведения генеральной репетиции наймит Алик с
постным видом заметил в синагоге тетке Иосифа, что, будучи
человеком искушенным, обязан открыть ей нехорошую новость.
- Что такое?.. - обеспокоилась тетка.
- В вашем доме обитает зло, - замогильным голосом произнес
Алик, усердно проворачивая в памяти зазубренный английский
текст.
- Зло?
- Да-да. И оно съедает вас, - продолжал Адольф, скрипя
зубами плотоядно. - Вы ведь стали себя неважно чувствовать в
последнее время? Взять хотя бы проблемы с желудком...
Старушка действительно с недавней поры мучилась поносами,
ибо Иосиф и Алик обильно подмешивали ей в сахарницу сильнейшее
слабительное.
- Но дома у меня никого нет, - возразила старушенция. - Я
одинока!
- Две злые силы, - вещал Алик, - два исчадия...
- У меня только котики. Два милых котика...
- Их надо посмотреть. - Алик поднял палец.
Далее старуха действовала согласно рекомендациям доброхота
Адольфа.
Голодные коты, вылезшие встретить хозяйку, замерли, узрев
ее в нехорошей компании превосходно знакомого им мучителя, но,
как и было рассчитано, бежать не собирались, уповая на
авторитет заступницы.
Дрожащими перстами старая женщина, внемля указаниям Алика,
начертала в воздухе крест.
Узрев знакомое движение, сулящее неприятности, коты,
пробуксовав когтями по паркету, словно бы испарились в некоем
нуль-пространстве.
Старуха колом пала в длительный обморок. В последний
момент падения тело ее подхватили заботливые руки племянника
Иосифа.
Котов спешно возвратили Борису, а следующим вечером
радостный ювелир, на чье имя вновь было переписано завещание,
расплачивался со своими спасителями.
Две тысячи как исполнитель получил Алик, Борису же, как
автору гениальной идеи, причиталось восемь.
Вечер в складчину провели в бразильском кабачке "Кабана
Кариоко" неподалеку от Таймс-сквер. Пили пиво, ели экзотические
бычьи хвосты в кисло-сладком соусе, жаренных в оливковом масле
креветок и - восхваляли Америку.
- Настанет день, - говорил Боря, - куплю себе виллу и
установлю на лужайке мачту с флагом. Как патриот. И каждое утро
буду его на веревке... Вот так!
- Ты прав! - кивал Иосиф, обгладывая костяшку хвоста.
На текущий момент Алик тоже испытывал любовь к Америке и
даже намекнул Боре, что на место в подвале будущей виллы после
всего совместно пережитого он уже рассчитывает, причем как на
бесплатный вариант, и в свою очередь согласен бесплатно
поднимать вместо Бориса звездный флаг полосатый, и это не
секрет...
Алик уже всерьез уверился в Бориной хватке и в светлом
американском будущем своего приятеля.
Разъехались за полночь. Иосиф укатил по какому-то позднему
дельцу в Куинс на такси, Боря и Алик, не изменяя привычкам,
вошли с выхода на перрон сабвея, игнорируя гневные восклицания,
доносившиеся из будки кассира, ибо высунуться из будки кассир
бы все равно побоялся, полиция поблизости не ошивалась, а поезд
уже подходил к станции.
В пустом вагоне на них напали грабители.
Испугавшись, Алик полез в карман, не отводя застывшего
взгляда от нацеленного в него ножа с широким лезвием, но Боря,
сверкая неистовыми очами, с напором заорал:
- Мы рашн! Ноу мани!*
Грабители недоуменно переглянулись, оценили атлетическую
фигуру Бориса, его патологическое нежелание платить и -
отстали, выйдя на следующей остановке.
- Один в Бруклин не поеду, - заявил, несколько
успокоившись, Алик.
- Ну, тогда давай ко мне, в Бронкс, - согласился Борис. -
Постелю на кухне.
По пути в Бронкс Алик поведал Боре историю о своем
незадачливом круизе и о бриллиантах Фридмана, представляющих
собой невероятное состояние.
Боря, как всегда, соображал быстро. Сегодня же он напишет
письмо Мише Аверину, а завтра депеша с оказией уедет в Москву.
Оборотистый дружок наверняка озаботится проблемой изъятия у
Фридмана-младшего этих замечательных камушков. А чтобы к тому
имелся ополнительный стимул, Боря попросил прислать Мишины
фотографии. Цветные, в фас. Образцы присовокупились к депеше.
А через недельку получит друг Мишель отлично сработанный
умельцем американский паспорт с именем реального человека и со
своей физиономией... И уж с таким документиком вполне сможет
добраться он в город Нью-Йорк из третьей страны. Стимул!
Благодетель Фридман-старший при успешном завершении
операции оказывался сильно пострадавшей стороной, но Боря
утешался прочно усвоенным принципом американской деловой жизни:
мол, ничего личного, просто бизнес... Или, как говаривал темный
Иосиф: что я могу сделать?
