таве двух человек. Кто за это предложение, поднимите руку.
Все подняли руки.
- Опустите, - разрешил Сидоров. - Кто против?
Мальчик на третьей парте поднял руку.
- Ты против? - спросил Сидоров.
- Можно выйти? - спросил мальчик.
- Как собрание решит, - сказал Сидоров. - Как, товарищи, отпустим?
- Отпустим, - пискнул кто-то.
Мальчик вышел.
- Так, - сказал Сидоров. - Какие будут предложения по составу прези-
диума?
Девочка, которая раньше жаловалась на Вову Юрикова, подняла руку.
- Слово для внесения предложения предоставляется товарищу Плющ Лари-
се.
- В президиум нашего собрания я предлагаю выбрать...
- Избрать, - поправил Сидоров.
- Я предлагаю избрать, - сказала Плющ Лариса, запнулась и покраснела.
- Ой, я забыла, кого надо...
- Хорошо, что ты голову дома не забыла, - сказал Сидоров. - Товарищи,
Лариса хотела нам предложить избрать в президиум Сидорова и Бляшкина.
Правильно, Лариса?
- Правильно, - сказала Лариса.
- Кто за это предложение, - сказал Сидоров, - прошу голосовать.
Робко поднялась первая рука, затем - все остальные.
- Принимается единогласно. Ну, Бляшкин, быстрей, сами себя задержива-
ем.
Смущенный Бляшкин вышел к Сидорову. Сидоров пересадил мальчика и де-
вочку с первой парты назад, парту развернули, и за нее лицом к классу
сел Бляшкин.
- Товарищи, - сказал Сидоров. - В повестке дня у нас два вопроса: о
работе санитаров второго "б" класса и выборы новых санитаров. Докладчик
по первому вопросу просит пятнадцать минут. Какие будут соображения по
регламенту, товарищи?
В классе стало слышно, как Юриков ковыряет парту гвоздиком. Юриков
испугался тишины и перестал.
- А что это такое? - боязливо спросила Таня Щукина.
Все с надеждой посмотрели на умного Бляшкина. Но что такое регламент,
не знал даже член президиума.
- Регламент, - разъяснил Сидоров, - это свод правил, устанавливающий
процедуру собрания. Надо знать. Бляшкин, теперь дай мне слово.
- Честное слово, - сказал послушный Бляшкин, - я больше не буду...
- Что ты не будешь? - с досадой сказал Сидоров. - Ты скажи, что мне
предоставляется слово для доклада.
- Слово предоставляется, - сказал Бляшкин и сел, красный как рак.
- Товарищи! - начал Сидоров. - День ото дня растет и хорошеет наш
второй "б" класс. Вместе с тем у нас порой встречаются еще факты фор-
мального отношения санитаров к своим обязанностям. Еще не всегда они
должным образом проверяют чистоту рук у своих товарищей. Нередки случаи,
когда на одежде товарищей имеют место кляксы. С подобным благодушием по-
ра покончить. Хочется думать, - завершил Сидоров, - что настоящее собра-
ние поможет поднять работу санитаров второго "б" класса на еще более вы-
сокую ступень.
Сидоров закончил доклад и сказал:
- Теперь начинаем прения. Кто хочет выступить? Ну, товарищи, смелей,
это же волнует всех. Поднимайте руки.
Вова Юриков поднял руку.
- Бляшкин, - сказал Сидоров. - Дай товарищу слово.
- Честное слово... ой, слово предоставляется, - сказал Бляшкин.
- А меня вчера санитары записали, что руки грязные, а я мыл, а они не
отмылись, а меня все равно записали, - сказал Вова Юриков.
- Частные вопросы, - сказал Сидоров, - мне представляется целесооб-
разным решать в рабочем порядке. Кто еще хочет выступить? Так, тогда пе-
реходим ко второму вопросу повестки. Выборы санитаров. Бляшкин, ты бу-
дешь вести собрание как следует?
- Буду, - пообещал Бляшкин.
- Тогда спроси, какие есть кандидатуры.
- Какие кандидатуры есть? - спросил Бляшкин и, поглядев на Сидорова,
добавил: - Сами себя задерживаем.
- Таня Щукина, - сказал Сидоров. - Ты тоже забыла?
- Нет! - сказала Таня. - Сейчас. Я предлагаю избрать новыми санитара-
ми Сашу Васильева и Надю Морозову.
- Молодец, - сказал Сидоров. - Нет других предложений?
- Юрикова надо выбрать, - предложил Вова Юриков.
- Вовку! - закричало несколько голосов. - Давайте Вовку!
- Товарищи, - сказал Сидоров. - К делу следует подходить со всей от-
ветственностью. Юриков для такой работы еще не созрел. Ему надо еще мно-
го поработать над собой.
- Что, съел? - сказала Плющ Лариса. - Съел?
- Лариса - крыса, - сказал Вова Юриков и двинул соседку локтем.
- Тише, товарищи, - сказал Сидоров. - Есть предложение подвести чер-
ту. Кто за это предложение? Бляшкин!
- Кто? - спросил Бляшкин. - Руки поднимайте.
Все, кроме Юрикова, подняли руки.
- Юриков, - сказал Сидоров. - Ты что, не хочешь голосовать за своих
товарищей? Подумай хорошенько.
Забаллотированный Юриков посопел носом и поднял руку.
- Так, - сказал Сидоров. - Единогласно. Разрешите от имени собрания
поздравить избранных товарищей и выразить уверенность. Что надо сказать,
ребята?
- Спасибо, - сказали новые санитары второго "б" класса.
- Бляшкин, объяви о закрытии собрания, - сказал Сидоров, - и садись
на место.
- Собрание закрывается, - объявил Бляшкин и сел на место.
- У кого ко мне есть вопросы? - спросил Сидоров.
- А когда у нас еще будет собрание? - спросила Таня Щукина.
- Скоро, - пообещал Сидоров. - В следующий раз будем вести протокол.
- Про чего? - заинтересовался Юриков.
- Я потом все объясню, - сказал Сидоров. - А сейчас можно идти домой.
Второй "б" беспорядочно выкатился в коридор. Кто-то за кем-то гнался,
кто-то лупил кого-то портфелем, кто-то скакал на одной ноге. Промчавшись
по коридору, класс скатился вниз по лестнице, и крики уже слышались во
дворе.
Сидорову просто смешно было смотреть на такую неорганизованность. Во-
жатый Сидоров был уже большой мальчик - он учился в шестом классе. Ко-
нечно, ему могло быть смешно.
Экскурсант
Меня тетка все к себе на дачу звала: приезжай, свежий воздух, опять
же на огороде поработаешь.
Ладно, уговорила. В выходной надел джинсы старые, футболку, поехал.
По грядам поползал, в озере искупался, дров тетке наколол. Тетка, моло-
дец, за ужином поставила. Ну, я принял под грибочки, настроение нор-
мальное. Спасибо, говорю, тетка. Будь здорова.
Иду на станцию, сажусь в электричку, еду в город. Приезжаю. На вокза-
ле - давка, все с чемоданами, с узелками. Многие трезвые. Поносило меня
по перрону, помяло и на привокзальную площадь выбросило. Прямо к автобу-
су. Но не к нашему, а к интуристовскому. Их сейчас в городе тьма. Ну,
понятно, летний сезон. За границей сейчас только наши посольства, а все
иностранцы - здесь, под видом туристов.
Пробираюсь мимо ихнего автобуса к своему трамваю, как вдруг налетают
на меня человек тридцать, обступают, по плечам хлопают, "Джек!" кричат.
- Вы что, - говорю, - ребята? Лишнего взяли, что ли?
Они не слушают ничего, орут, жуют, все, как я, в футболках старых,
джинсы заплатанные - сразу видно, из зажиточных семей народ, буржуа.
Я только рот снова раскрыл, как из автобуса еще одна выскакивает. То-
же вся в джинсах, но уже без заплат переводчица, значит.
Тоже "Джек!" кричит, ко мне подскакивает и по-английски шпарит. Ну, я
вспомнил, чему меня в школе учили, и на том же английском отвечаю:
- Данке шон!
На всякий случай перевожу:
- Чего прицепилась-то?
А она с улыбочкой:
- Да-да, я очень рада, что вам нравится наш язык, но только пора
ехать в отель.
Эти все услыхали, тоже закричали: "Отель, отель!", меня в кольцо и -
в автобус. Переводчица впереди уселась, а остальные иностранцы - кто ку-
да. Кто песни поет, кто целуется, а кто смирно сидит, уважая местные
обычаи. Я говорю:
- Ребята! Пустите меня отсюда, потому что мне завтра на работу в пол-
шестого вставать.
Они как захохочут, "Джек!" - кричат и пальцами себя по шее щелкают.
Уже наши жесты перенять успели.
Тут автобус поехал. "Ладно, - думаю, - у гостиницы выйду. Дай пока
хоть город посмотрю". Еду, смотрю. Своеобразный у нас такой город, ока-
зывается. Шпили какие-то, купола. "Надо, - думаю, - будет ребятам пока-
зать..."
Вот автобус тормозит, дверь открывается. Эти все орут: "Отель!
Отель!"
Я так вежливо говорю:
- Спасибо, джентльмены, за поездку.
Но они меня опять не слушают, опять в кольцо и в гостиницу. Там нас
администратор встречает.
Я к нему.
- Товарищ, - говорю. - Пошутили - и хватит! Давайте я отсюда пойду,
потому что мне завтра в утро выходить.
А переводчица администратору говорит:
- Вы не удивляйтесь. Этот от самой границы все пьет, уже и родной
язык забыл.
Тут переводчица двоим чего-то по-английски шепнула, которые поздоро-
вее. Те ей говорят: "Йес!", меня под руки берут, в номер ведут, кладут
на кровать и дверь за собой запирают.
Ну до этого я раз в гостинице уже жил. В средней полосе. Тоже в люк-
се. В смысле - с водопроводом. Горячей, правда, не было, зато холодная -
почти каждую неделю. И соседи по люксу симпатичные попались, все семеро.
А тут соседей - один телевизор. Ну, я включил, поглядел. Как же, думаю,
отсюда выбраться? Пока думал - заснул.
Проснулся уже в автобусе. Эти-то, сразу видно, буржуа, никакого
чувства локтя: сами позавтракали, а меня голодного в автобус отнесли.
"Ладно, - думаю, - придет время, за все ответите!" А мы тем временем
уже к музею приехали. Я на часы смотрю: все, считай, прогул поставили.
"Черт с вами, - думаю. - Не первый раз... Посмотрю хоть, что это за
музей такой". Помню, в школе-то в зоопарк ходили, впечатления хорошие.
Тут оказалось не как в зоопарке, но тоже красиво. Картины висят, тет-
ка к нам вышла, у каждой картины останавливается и по-английски объясня-
ет. Я сперва-то молчал, не хотел знание русского языка показывать. Потом
все-таки говорю:
- Я извиняюсь, а сколько, например, вот эта картина может стоить?
Тетка прямо позеленела вся.
- Как вы можете? - кричит. - Это же искусство! Это в вашем обществе
привыкли все на деньги!
Я говорю:
- Тихо, тетка, я свой!
Она говорит:
- Тем более стыдно, раз вы переводчик!..
В автобусе эта девица, переводчица, опять подсаживается и опять
по-английски. Отвечаю ей на том же языке, но с сильным шотландским ак-
центом:
- Пошоль ты...
- Ой, - говорит, - у вас к языкам большие способности. А сейчас,
Джек, мы едем на экскурсию на завод.
А мне уже все равно.
Только когда мы приехали, стало мне уже не все равно. Потому что при-
ехали мы к проходной родного моего предприятия, где мне сегодня надо бы-
ло находиться с восьми утра.
- Стойте! - кричу. - Не желаю на ихний завод! Я, может, в ресторан
желаю!
Как же! Берут меня в кольцо и в проходную тянут. И ведут прямиком к
моему участку. Выходит к нам Фомичев и от лица трудящихся нас тепло при-
ветствует. Потом на меня смотрит и говорит:
- Ну до чего этот мистер похож на одного нашего рабочего! Жаль, он
сегодня не вышел, заболел. Скорее всего... А то бы им очень интересно
было бы друг на дружку посмотреть.
Потом Фомичев рассказал нам о наших успехах, оборудование показал, на
вопросы ответил:
Я тоже вопрос задал:
- Извиняюсь, мистер Фомичев, а если тот ваш рабочий, скажем, не забо-
лел, а прогулял, тогда что?
Фомичев говорит переводчице:
- Скажите этому мистеру, что его вопрос - это провокация в духе хо-
лодной войны и что, во-первых, у нас прогульщиков нет, а во-вторых, с
каждым днем становится все меньше и меньше!
Ну, потом расписался я еще в книге почетных посетителей, написал, что
посещение завода запомнится мне на всю жизнь.
После завода переводчица говорит:
- Сейчас поедем в гостиницу, а потом осмотрим новые жилмассивы.
То ли это она по-русски сказала, то ли я уже английский стал пони-
мать, но только думаю: "Дудки! Мало мне завода, этак мы еще ко мне в
квартиру придем. У меня обеда на всех не хватит. Придется милицию
звать".
Но обошлось без милиции. Потому что только мы к гостинице подъехали -
