повернулся к лестнице. Ступеней почти не было видно, но фонарик из
аварийного комплекта мог служить ему маяком. Прижав снаряжение еще крепче
к себе, Карн двинулся вниз, держась одной рукой за стену, нащупывая ногой
каждую ступень, в надежде, что древние никогда не устраивали ловушек так
близко к поверхности.
Шел он медленно, осторожно. Ветхие, проломленные ступени были
завалены щебнем и покрыты сухим снегом. В распоряжении тех, кто ищет его,
Карна, были прожектора.
Он облизал пересохшие губы. В любой момент прожектор мог осветить
колодец, выхватив его из темноты. Внезапно камень под ногой осыпался, и,
потеряв равновесие, Карн упал. Он летел в темноту, безуспешно пытаясь
поймать выступ камня, ухватиться за что-нибудь, чтобы прервать этот
страшный полет, но непрочные камни падали вместе с ним, обдавая его пылью,
осколками и колючим снегом. Обессилевший Карн был совершенно беспомощен
перед темной бездной.
2
Груда щебня высотой в человеческий рост остановила его. Он лежал
очень тихо, пораженный тем, что еще жив. Во время падения он ушиб колени,
локти и щеку, но оно защитило его от ветра. Карн прислушался. Должно быть,
полет сопровождался грохотом, впрочем, он был слишком занят собственным
спасением, чтобы заметить это. Он не уловил никакого движения наверху.
Видимо, падающий снег скрадывал шум. Однако он тут же мрачно напомнил себе
о том, что снег может смягчать и звуки погони, пока преследователи не
проникнут непосредственно в лестничный колодец. Карн осторожно
зашевелился. Он хотел, во-первых, проверить, цело ли аварийное снаряжение,
а во-вторых, удостовериться в том, что, кроме порезов, царапин и синяков,
других увечий не получил.
Он встал на колени, нащупал свой аварийный комплект и осторожно
пополз вокруг груды щебня. Под ней не хватало по меньшей мере двух
ступеней. Может быть, это вход в одну из шахт, оставленных предками? Карн
оглянулся и не увидел над собой никакого света. Снежная буря продолжалась.
Украдкой, пряча свет от глаз возможных преследователей, он направил луч
фонарика на ступени. Внизу двух не хватает, а сверху руины скрывают вход
на лестницу. Похоже, его положение не так безнадежно, как казалось. Карн
выключил фонарик и стал осторожно пробираться в нижний коридор.
Двигаясь, он ощупывал стену пальцами. Через двадцать пять шагов руки
его наткнулись на пустоту. Что это, угол или западня? Карн опустился на
колени и ощупал пол перед собой, справа, слева. Кажется, прочный. Значит,
угол. Он пополз вокруг, так же проверяя прочность пола. Когда Карн понял,
что увидеть его, стоя у подножия лестницы, невозможно, он почувствовал
себя в безопасности и сел, прислонившись к стене. Он прислушался.
По-прежнему никого. Коснувшись хронометра, он узнал время и снова
откинулся к стене.
"Харлан, должно быть, считает мой Дом совсем слабым, - с горечью
думал Карн, - если организовал незаконную осаду и покушался на массовое
убийство, вопреки всем законам кровной вражды. Неужели Совет теперь
настолько во власти Дома Харланов, что они могут действовать, как захотят?
Неужели Астен Харлан верит, что может уничтожить мою Семью до того, как
Совет обо всем узнает? Нет, это слишком хитроумный план, и Астен - не
единственный его автор. Он никогда не был мыслителем. Я должен прийти на
Совет и рассказать обо всем, но если сейчас я и ускользну от убийц, то как
я попаду туда? Собрание уже через три дня, а у меня нет никакого
транспорта, кроме собственных ног".
Карн включил фонарь, луч его выхватил из темноты подножие лестницы,
отразился тусклым светом на стенах. Карн застыл, боясь шумом выдать себя.
- Сюда, милорд? - услышал Карн гортанный голос, принадлежащий, судя
по манере говорить, рабу. В словах угадывалось сомнение.
- Я уверен, что видел, как он спрыгнул где-то здесь, Кранд, -
прозвучало в ответ.
Карн почувствовал, что покрывается холодным потом: он узнал этот
спокойный густой голос. Ричард Харлан. Он наследник, и потому пришел сюда
сам, чтобы увидеть наследника Дома Халареков мертвым. Карн стоял очень
тихо, придерживая металлические предметы на поясе, чтобы не было слышно ни
звука. Мозг работал четко и быстро. Если преследователи спустятся в этот
каменный коридор, нужно бежать. В любом случае он погибнет, но лучше
навсегда остаться здесь, в руинах древнего колодца, чем испытать на себе
изощренную жестокость Харлана.
- Я уверен, что он спрыгнул здесь, милорд, - продолжал раб, - хотите,
я спущусь туда и посмотрю?
- А как ты думаешь, кретин?
Раб был достаточно туп, чтобы задавать хозяину вопросы, но не
настолько туп, чтобы спорить с ним.
- Я... я... древние...
- Ты отказываешься выполнять приказ, Кранд? - голос Ричарда оставался
мягким, и от этого все происходящее казалось еще более опасным.
- Но вы... вы не отдали никакого приказа, господин. Я... я просто
подумал, что если Халарек был здесь, то должны остаться какие-то следы.
- Спустись и проверь, Кранд.
Карн увидел прыгающий луч света, затем последовал вскрик, и он
услышал характерный шум падения. Наступила долгая тишина, после чего, судя
по доносившимся звукам, солдат поднялся и продолжал движение по лестнице.
Карн вжался в стену и затаил дыхание. Остались ли на ступенях его следы?
Шаги раба гулким эхом отдавались в каменном подземелье.
- Я не собираюсь попадать ни в какие ловушки древних. Эти запутанные
коридоры, эти ямы, провалы... - бормотал он не так громко, чтобы мог
услышать Харлан, но вполне достаточно, чтобы слова его донеслись до Карна.
- Что ты там видишь? - в голосе Харлана звучало нетерпение.
Раб скользнул фонарем вдоль коридора.
- Здесь никого не было, милорд.
- Хорошо бы ты не ошибся. От этого зависит твоя жизнь.
Карн молился, чтобы страх раба перед древними лабиринтами оказался
сильнее его страха перед казнью.
- Да я... я понимаю, милорд.
Человек прошел еще несколько шагов вниз по коридору, держа фонарь
так, чтобы казалось, что он находится дальше. Через несколько минут Карн
услышал, как он поднимается по лестнице. Харлан что-то говорил ему, но
звук шагов заглушал его слова.
Карн еще долго стоял не шевелясь, потом сел, обхватив руками колени,
и уронил голову. "Сам Ричард пришел искать меня!"
Отчаяние охватило его, придя на смену железному самообладанию, не
покидавшему Карна с того момента, как он получил горестное известие от
Совета. Здесь, во тьме и холоде подземелья, он заплакал. Карн плакал о
своих погибших братьях - Джереме, Керэле и Лиаме, о себе, презренном и
необученном третьем сыне в семье, который должен теперь расплачиваться за
последствия кровной вражды, начатой еще его прадедом. Прошло много
времени, прежде чем холод, проникший даже под спасательный костюм, вывел
Карна из этого тяжелого состояния. Суставы ломило, пальцы рук и ног
горели. Кляня себя за потерянное время, он достал аварийный комплект и с
трудом (каждое движение причиняло боль) открыл его. Затем установил
термоплитку и устроился поближе к теплу. Так он сидел, пока не стихла
боль. Потом развернул двухместное укрытие, вынул капсулу с прессованным
воздухом, с помощью которой наполнялись соединительные трубы, и залез
внутрь вместе с термоплиткой и остальным снаряжением. Соединив термоплитку
с вентилем, он вытащил пакеты с едой - стандартный набор продуктов для
экстремальных ситуаций, все обезвоженное, все требует воды.
Карн закрыл глаза. Харлан и его люди, должно быть, ушли и продолжают
поиски. Хотел ли он пойти на риск и выбраться наверх? Мысль о том, что
придется снова идти по этим жутким ветхим ступеням, о том, что он может
выдать себя и попасть в руки Харлану, страшно испугала Карна. Слишком
долго его не было на Старкере-4. Чувство опасности, способность быстро и
правильно реагировать в критической ситуации, инстинкт самосохранения -
все это было не востребовано годами. Карн с горечью подумал, не потерял ли
он окончательно этих навыков. А что с фон Шуссом? Если ему удалось
избежать катастрофы, то сейчас он где-то там, в снежной буре. Как его
командир и как человек, Карн чувствовал свою ответственность за Николаса,
знал, что должен помочь ему, если только это возможно. И знал также, что
такое чувство совершенно неуместно в этом мире. Карн открыл глаза и уперся
невидящим взглядом в белую стену своего укрытия. Да, он мог терпеть голод,
но не мог бездействовать. Он должен выйти отсюда. Он должен найти фон
Шусса.
Захватив с собой фонарь и складное ведро, Карн осторожно выбрался из
укрытия и прислушался. Вокруг стояла холодная тишина мертвого камня,
сверху доносился свист ветра. Он выпрямился и двинулся по направлению к
лестнице, нащупывая дорогу ногами и кончиками пальцев. У подножия ступеней
он остановился, прислушиваясь. Не смягчаемый камнем, вой ветра казался
пронзительным криком. Карн вспомнил нарновские ветры на Старкере-4,
разметающие сугробы, срывающие ветки с деревьев, замораживающие несчастных
попавших к ним во власть теплокровных.
По лестнице Карн взобрался на четвереньках: не хотел включать свет,
чтобы не выдать себя. Когда руки его оказались на верхней ступеньке, Карн
лег и снова прислушался, но, как и прежде, услышал лишь ветер. Огней не
было. Он сполз с лестницы и, низко пригнувшись, стал слушать еще
внимательнее и напряженнее. Затем очень тихо перелез через основание
стены, придерживаясь за нее рукой. Металл позвякивал, соприкасаясь с
камнем. Внезапно Карн остановился на полпути. Он услышал такой же звук,
исходивший из-за высокого сугроба. Карн осторожно поставил ведро и вынул
из-за пояса станнер, потом включил фонарь и направил его в сторону
доносившегося звука. В ответ послышался скрежет, и знакомый голос
произнес:
- Лорд Карн? Я...
Это был голос фон Шусса. Заснеженная глыба чуть приподнялась от земли
и тяжело рухнула. Карн пошел было к человеку, но вспомнил об уроках
недоверия и подозрительности, которые, за ненадобностью, успел забыть за
шесть лет, проведенных в других мирах. Он остановился. Никакого движения
больше не было в снежной, метельной ночи. Если он никого не видел, то и
его тоже никто не видел, а значит, не мог убить. Кроме фон Шусса. Нет, это
невозможно. Фон Шуссы всегда были друзьями Халареков. Карн положил станнер
в футляр и бросился сквозь снег к фон Шуссу.
- Фон Шусс! Фон Шусс! - он тряс лежащего, но тот не отвечал. Карн
направил на него фонарь. Фон Шусс лежал без сознания, вцепившись в ремень
своего аварийного комплекта. Ткань намокла и обтрепалась.
"Он тащил его по земле!" - Карн, с трудом перехватив фонарь в зубы,
быстро ощупал фон Шусса. Из правого рукава торчала кость.
- Господи! - прошептал Карн, снова ощутив в руке когда-то пережитую
боль, и слегка потер снегом место давнего перелома. Он вспомнил, как
недоволен был отец тем, что после перенесенной травмы Карн очень ослаб.
Ему было тогда семь зим от роду.
Очень медленно и осторожно Карн дотащил раненого до лестницы и, сев
на верхнюю ступеньку, положил фон Шусса спиной себе на грудь и заскользил
вниз. Рука пилота, державшая аварийный комплект, не разжалась ни на миг.
Спустившись, Карн соединил два укрытия, свое и фон Шусса, чтобы было
помещение для приготовления еды, наложил шину, сделанную из опоры
термоплитки, на раненую руку, включил плитку на полную мощность, чтобы
согреть полузамерзшего фон Шусса, и укутал Ника в свой спальный мешок.
Затем Карн вернулся наверх за ведром и набрал в него снега. В пути ему
