Разговор у нас продолжался длительное время. В результате ко-
мандир полка изменил свое мнение о роли политико-воспитательной
работы.
Молодые офицеры, прибывшие сюда сразу же по окончанию воен-
ных училищ без достаточного армейского и жизненного опыта, добро-
совестно и мужественно выполняли свой военный долг.
Несмотря на тяжелейшие бытовые, климатические условия и воен-
ные условия мне не пришлось услышать от них ни одной просьбы об
увольнении из армии.
В то же время, в Союзе в мирных условиях, где офицер не испы-
тывал таких психологических, физических и моральных нагрузок
сплошь и рядом можно встретить молодого офицера, который стремил-
ся уволиться из армии сознательно совершая проступки на грани
преступления.
В чем же причина такого явления, когда где трудно не помышл-
яют об увольнении, а где легче - бегут? Наверное не только в
присяге дело. Она работает и здесь и там. Мне кажается, имеет
место влияние других факторов.
Я вспоминаю свою молодость, когда отношение к командиру Крас-
ной армии было как к самому желанному, обожаемому человеку. Сей-
час это отношение, с легкой руки средств массовой информации, да
и политиков, стремившихся демократизировать армию, резко измени-
лось в худшую сторону.
Когда я был молодым командиром мне и моим товарищам нравились
армейские порядки, а сечас молодым офицерам они не нравятся. Наши
запросы были более скромными, а у них другой потолок, который
значительно выше и не укладывается в наши рамки. К сожалению,
происшедшие изменения не всегда замечаются и не всегда учитывают-
ся во взаимоотношениях старшего с младшим.
В армии много говорится о воспитании молодых офицеров. Обсуж-
дается этот вопрос на Военных советах различного уровня, принима-
ются решения, издаются приказы, печатаются статьи в военных газе-
тах и журналах, но практически делается очень мало.
Не редко можно столкнутсься с таким фактом, когда командир,
отчитывая молодого офицера за упущения по службе, в назидание ему
говорит: "Вот нас никто не воспитывал, а в люди мы вышли" - как
бы бравируя этим.
Конечно, с такими доводами согласиться нельзя. Я не поверю,
что никто не приложил усилий, что бы поставить этого командира на
ноги. К каждому офицеру, вне зависимости от его желания, для его
становления приложил руку непосредственный начальник. Один боль-
ше, а другой меньше.
Я прослужил в армии более 50-ти лет и с благодарностью вспо-
минаю своих первых наставников - командира курсантского взвода
Константина Плетникова, командира курсантской роты Илью Знагно и
комбата Максимова. Помню я и своего первого ротного, к которому
я попал после окончания училища - Степана Гавриловича Диденко и
комбата - заядлого холостяка, ненавистника женского пола капитана
Каплюченко.
Конечно, можно до всего доходить и самостоятельно. Но период
становления такого командира затянется, да и шишек на лбу он себе
набьет предостаточно. Не все это выдерживают и "выходят в люди".
В любой из частей время от времени появляются "трудные" лей-
тенанты у которых большой запас энергии, но направлен он не в ту
сторону. Происходит это от того, что они хоть и одели погоны, но
нет у них еще сознательного понимания необходимости военной служ-
бы.
А что мы, старшие командиры, имеющие жизненный и служебный
опыт, делаем для того что бы направить их на "путь истинный"? Вы-
зываем на ковер, где используя право старшего отчитываем, зачас-
тую унижая их достоинство, при этом обращаясь только на" ТЫ ",
сажаем на гаупвахту или отдаем под суд офицерской чести. При этом
в представлении или очередной аттестации пишем, что все меры вос-
питательного порядка не возымели действия. И это мы называем вос-
питанием. Чему мы их научили? А ведь они наши наследники. Хороший
родитель готовит своего сына - наследника занять его место в жиз-
ни.
Вот лейтенант и считает - военная служба отживает, нужно не
упустить момент, не прозевать и занять приличное место в граждан-
ской жизни. Такие и уходят из армии.
Мне хочется сказать молодым офицерам - конечно, в жизни есть
много интересного, но есть и необходимое. Иначе говоря, кроме
прав есть и обязанности. Это касается всех граждан нашей страны.
А армия будет еще долго нужна для защиты нашей Родины.
Постепенно командиры взводов, рот, батальонов, да и команди-
ры полков, приобретали боевой опыт, познали тактику боя на прак-
тике, приобрели уверенность в себе и перестали сломя голову
рваться в бой, ведя за собой солдат.
С каждым боем их действия, команды становились более осмыс-
ленными. Постигая искуство боя они понимали, что в условиях Афга-
нистана победа - это не освобождение территории от мятежников, а
полное уничтожение противника при минимальных своих потерях. И
тут на первый план выходил мощный, прицельный огонь, а не грудь
солдата, которой он по неопытности пытался принять удар мятежни-
ков.
Война - это серьезнейшее испытание для человека. Только на
ней человек может делать все, что в обычных условиях кажется не
под силу, сверх человеческих возможностей. Война расставляет всех
по своим местам. Она формирует новых командиров, которые, приоб-
ретая опыт, приноровятся к ней и будут успешно командовать рота-
ми, батальонами, полками и дивизиями.
5
Со стороны высшего военного руководства имел место и ряд ор-
ганизационных упущений, которые, по всей вероятности, явились
следствием исключения возможности длительного пребывания наших
войск в Афганистане и ведения ими боевых действий.
Совершенно не правильно была оценена санитарно-эпидемиологи-
ческая обстановка страны и районов расположения введенных войск.
Мне трудно указать непосредственного виновника - то ли это были
медики, то ли другое начальство, которое не пустило медиков в
Афганистан. Результатом такой небрежности, граничащей с преступ-
лением, явилось то, что десятки тысяч военнослужащих переболели
инфекционным гепатитом, брюшным тифом и дизентерией. Некоторые из
них стали инвалидами.
Это все можно было, если не полностью исключить, то хотя бы
ослабить, не допустить таких массовых заболеваний.
Очень долго разворачивалось главное квартирно-эксплуатацион-
ное управление Министерства обороны. Строительство санитарных уз-
лов, умывальников, бань, столовых и других объектов велось очень
и очень медленно. У строителей были и объективные трудности, ко-
торые заключались в отсутствии строительных материалов, но при
желании можно было организовать изготовление самим и изыскать на
месте некоторые из них.
В частях не хватало водовозок, испытывался недостаток воды не
только для умывания, но и для питья. Все это создавало благопри-
ятные условия для возникновения различных эпидемий.
Принятыми экстренными мерами, с большим перенапряжением сил,
многое было устранено, построено, а возникновение эпидемий не бы-
ло допущено.
При первой же замене офицеров и увольнении солдат и сержан-
тов, выслуживших установленные сроки службы, возникла проблема
ввода в строй офицеров и подготовки молодого пополнения.
На месте решать эти вопросы практически было не возможно.
Полностью отсутствовала учебно-материальная база и не было сво-
бодных командиров, которых можно было бы привлечь к обучению мо-
лодого пополнения. Каждый офицер имел своих подчиненных с которы-
ми шел в бой. Он не мог их оставить и заняться обучением вновь
прибывших солдат, которые даже не прошли курс молодого бойца.
Не продумана была и замена офицеров. Она должна была прово-
дится персонально, но часто были случаи когда на замену в роту
приезжали сразу три офицера, или в полку менялись все комбаты.
Конечно, такое положение дел было ненормально.
В армии и округе отсутствовал резерв офицеров, предназначен-
ный для пополнения подразделений, понесших в боях потери.
Непродуманность комплектования 40-ой армии - воюющей армии
главным организационно-мобилизационным управлением, привело к то-
му, что при 100% списочной численности в бой подразделения шли
укомплектованные на 70-75%, а остальные проходили подготовку.
Усилиями С.Л.Соколова, С.Ф.Ахромеева и командующего войсками
ТРКВО Ю.М.Максимова подготовка молодого пополнения и офицеров бы
ла организована и на территории Советского Союза. Для этой цели
были развернуты два учебных полка, задействована учебная дивизия
и вновь созданы два горных учебных центра. Занятия проводили офи-
церы и сержанты, прошедшие школу Афганистана. Теперь только после
6-ти месячного обучения пополнение направлялось в войска.
Нужно отметить махровый бюрократизм нашего Главного управле-
ния кадров. Особенно это проявилось в начале войны.
Личный состав 40-ой армии воевал и, естественно, что кто-то
воевал лучше, кто-то хуже, кто-то отличился и заслуживал государ-
ственных наград. Но не тут-то было.
Представления камандиров, направленные в ГУК, находились там
в течение нескольких месяцев в ожидании ближайшего государствен-
ного праздника. Многие награды не заслуженно снижались на одну, а
то и на две ступени, а некоторым военнослужащим и вообще отказы-
вали, мотивируя это тем, что он награждался 3-4 года тому назад,
а срок был установлен не чаще одного раза в 5-6 лет. Естественно,
что аналогичная мотивировка отказа была при представлении военно-
служащего и к повторному награждению.
Армия воевала, личный состав проявлял героизм, получал ране-
ния, погибал, а судьба его наград решалась в кабинетах ГУК в
г. Москве.
Такая же картина повторялась и с досрочным присвоением воинс-
ких званий.
Кажется у нас был богатый опыт Великой Отечественной войны о
порядке награждения и внеочередного присвоения воинских званий,
но, к сожалению, к этому опыту генералы и офицеры ГУК не обраща-
лись.
Только после неоднократных обращений С.Л.Соколова к Министру
обороны Д.Ф.Устинову, а затем и в политбюро ЦК КПСС, эту рутину
удалось сломать. Более того, было принято решение обязательно
награждать раненых и погибших. Но сроки прохождения документов
остались большими.
Нужно отметить еще один момент. Если опыт Веоикой Отечествен-
ной войны офицерами ГУК был забыт, то командиры частей и подраз-
делений использовали его в полной мере. Я имею ввиду, что зачас-
тую к наградам представлялись лица приближенные к командиру, но
не имевшие ратных отличий. В то же время были забыты шофера авто-
батов, совершавшие рейсы по маршруту Термез-Кабул и Кушка-Кандо-
гар. А ведь эти водители проявляли мужество, смелость и героизм
ничуть не меньше солдат мотострелковых подразделений.
Только к третьему году войны положение с награждением в ос-
новном нормализовалось.
Не все обстояло благополучно и с афганской армией. Несмотря
на принимаемые нами меры, Б.Кармаль продолжал стоять на позиции
недоверия к армии. В ее рядах все еще находилось большое количе
ство халькистов, что он считал недопустимым. В качестве альтер-
нативы армии он прилагал усилия для быстрейшего укомплектования
частей полиции и государственной безопасности, которые, как он
считал, будут преданы ему, так как там преобладали парчамисты.
Афганская армия находилась в тяжелом положении. Рассредото-
ченная по мелким гарнизонам для охраны органов местной власти,
она поподала под сильное влияние пропаганды мятежников, теряла
боеспособность, теряла подразделения и целые части, которые сда-
вались или добровольно переходили на сторону оппозиции. Отсутст-
вие боевой собранности сказывалось в руководстве войсками и на
их действиях.
Тем не менее, мы старались, с согласия нового Министра оборо-
ны генерала Абдулы Кадыра, привлекать подразделения афганской ар-
мии к вооруженной борьбе с мятежниками. Хотя и медленно, но это
нам удавалось.
Генерал А.Кадыр при нахождении у власти М.Тараки занимал пост
Министра обороны, но по навету недоброжелателей был смещен Х.Ами-
ном и арестован. Освободили его из тюрьмы после ввода наших войск
в страну.
Были у нас и различные подходы к комплектованию местных орга-
нов власти. Значительная часть территории находилась под контро-
лем мятежников. Боевые действия, которые вели советские войска,
