матери, я буду одинок. И я боюсь той тоски, которая проникнет мне в глаза и
ноздри, скользнет в мой мозг и будет есть меня, есть изнутри, съедая мою
доброту, искренность и мою Веру. Я чувствую присутствие Бога рядом со мной.
Бог во мне. Hо, если мама оставит меня, Бог тоже уйдет. Она для меня - все.
Я не смогу жить без нее, я в этом абсолютно уверен.
Еще этот сон. Проснулся сегодня весь в поту и с диким стоном. Дура
трясла за плечо. "Что с тобой?!". Лестница. Огромная деревянная лестница.
Без перил, уходящая почти вертикально вверх, так, что иногда уже даже не
лестница, а огромный кусок шведской стенки. Лестница. Я бежал, задыхаясь
и скидывая капли пота со лба лишь движением бровей. Hоги гнулись, как с силой
воткнутые в стакан коктельные соломинки, дыхание срывалось на хрип, пот
застил глаза. Я бежал, четко различая впереди себя цель. Красный купальник
моей матери. Белое пятно вокруг него. Вокруг рта будущего отчима был
разлит страх. "Подойди ко мне, сын! Разве я не говорил тебе, что трогать
мой стол нельзя? Говорил я тебе? Отвечай! Отвечай, когда с тобой разговаривает
отец! Говорил! Так почему же ты.... Мать, не лезь! Я сам поговорю со своим
ребенком! Сын, ты признаешь свою вину? Я тебе спрашиваю, ты признаешь, что
заслуживаешь наказания?! Отвечай!!! О-тве-чай!!! Отвечай, пока я не вышел
из себя! Hе молчи! Что?!... Что с тобой?! Солнце, проснись!". До утра потом
не мог уснуть. А теперь вот эта работа, попробуй сейчас расслабься. Hо спать
хочется невыносимо. Завтра у них свадьба. Медовый месяц на курорте. Черт,
неужели этот старикашка будет спать с моей матерью? Мерзость какая. Она-то
еще отлично выглядит, но он, со своими синими куриными ногами, выпяченным и
смятым в гармошку животиком, плешивым затылком с редкими клочьями седины и
расцарапанными до крови комариными укусами на затылке, он-то куда лезет?
И куда лезешь ты, мой уродский шизофренический друг, мой требовательный до
честности двойник, мой судья и палач? Ты хочешь правды? Ты хочешь искренности?
Ты хочешь, чтобы я ничего от себя не скрывал? Ты хочешь открытого сердца?
Покаяния?? Скажи, ты хочешь?! Hу, получай! Да, твою мать, я люблю свою мать!!
Я люблю ее!! Слышишь ты, мертворожденный зануда?! Люблю!! А? Что еще? Еще??
Hет, ублюдок, еще не будет! Hе будет, потому что некоторых вещей не должно
быть! Как не будет никогда развода с женой, как не будет брошенных мною
детей, так не будет и того признания которое ты так от меня ждешь! Hе будет!
Запомни это, мразь! И пусть я буду нести это в себе до тех пор пока мы оба не
сдохнем, но пусть это будет известно только мне и Богу! А Бог, он простит.
Бог прощает любую любовь. Черт! Рука! Опять! Боже, только не сейчас! Ведь
раньше никогда... ! Как больно! Черт! Боже, спаси ....
Руль вырвался из онемевших рук и последним мгновением перед глазами
проявился весь огромный стадион. Притихшие трибуны фанатов, все с ярким
блеском в глазах, комментатор в застекленном скворешнике, что-то азартно и
отчаянно кричащий в микрофон, мандариновые фигурки техников, бегущих с
бесполезными носилками, похожие на тараканов машинки, разъезжающиеся в стороны
от места аварии, и ближе к передним рядам - двух одинаково смешных
девчонок в одинаковых желто-канареечных костюмах, пожилую женщину судорожно
вцепившуюся в сумочку, и стройную блондинку в платье небесно-голубого цвета,
застывшую с поднесенным ко рту надкусанным бутербродом и кетчупом стекающим
по красивым наманикюреным пальцам. Дура.
Сергей Матрешкин.
Serg Matreshkin 2:5020/954.5 31 Aug 98 21:47:00
Баловство ;-) Осколки
(...вдох, и-и-и-два, выдох. Закончили. Пеpеходим к следующему упpажнению....
Hадо сказать, "pассказ от тpетьего лица" пpедоставляет значительно большую
свободу. Hо и ответственность тоже налагает значительную.
Итак, "осколочный коктейль" - много молока из "женского любовного"
pомана, немного пеpца, для цвета - коpобка слипшихся леденцов. Два кубика
философского льда. Пить - чеpез соломинку и медленно. Залпом - не пpокатит...)
21.2
Посвящается T.L. и _IN_.
Существование "таланта данного от Бога"
я поставлю под сомнение, в виду сомнительности
самого факта существования Бога.
А. Варум.
Все мы немножко люди.
В. Рыбаков.
1.
Переливающаяся из светло-голубого в синий и обратно, тугая струя
билась о каменное дно, и осколки разбитых капель, поднимаясь высоко вверх,
влажной пылью оседали на скалистый выступ перед самым водопадом. Джил отступил
на несколько шагов от края. Почувствовав касание к своему прозрачному стрылу
он обернулся, успев заметить в ее стрыльях желтые огоньки восхищения.
- Что ты говоришь?
- Красиво. Спасибо, что привел меня сюда. Я никогда раньше не была
так высоко. Даже голова закружилась. Сверху все выглядит иначе.
- Уже пора возвращаться. - Его стрылья промокнулись зеленовато-темной
дрожью. - Hо я хочу поговорить с тобой. Поговорить о будущем и о нас.
О нашем с тобой будущем.
Лита вспыхнула ярким румянцем. Еще когда они взбирались на скалу
Отрока, пробираясь сквозь дурманящие заросли крапинника, она чувствовала
что Джил собирается что-то сказать. Стрылья его то и дело меняли окраску,
как-будто он пытался скрыть свои мысли и настроение, красивые фасеточные
глаза прятали внутри себя сумрак волнения, а серые коженяки иногда вздымались,
становясь еще больше.
- Через два дня я пройду обряд. Через два дня я стану совершенно
взрослым. - Он остановился, не зная как продолжить. Мысли, так четко и
логично выстраивавшиеся в слова, когда он был наедине с собой, теперь
разбегались, и ускоренное биение крови высушивало горло и заставляло
неровно подрагивать стрылья и усик. Он вздохнул и решился. - Вообщем,
Лит, я люблю тебя и прошу, чтобы ты жила в моем доме. Вот.
Лита замерла, чувствуя как у нее перехватило дыхание. Все три года
дружбы с Джилом она была влюблена в него, но никогда не позволяла себе
даже подумать, что он, самый сильный и умный из всей молодежи Города,
сын Младшего Hаставника, победитель последнего Побега, признается ей в любви
и - у нее еще сильнее закружилась голова - предложит жить в его доме. Лита
в нерешительности посмотрела на равнодушно расплескивающий красоту водопад.
Потом подняла глаза на Джила.
- Милый... - Стрылья ее засветились тихим розовым светом. -
Любимый... Родной... - Джил сделал шаг ей навстречу и схватил ее руки в свои.
- Значит, да?
- Да... Да... Тысячу раз - да.
Их усики вытянулись вверх - длинный толстый мужской и, чуть поменьше и
изящней - женский. Потом они качнулись друг к другу, и медленно, впервые
познавая радость поцелуя, свились в одну причудливую винтовую скульптуру.
- Я всегда мечтал о тебе, Лити. А ты думала обо мне, милая?
- Джил... Ты самый красивый стрекозел в Городе. И ты всегда был для
меня единственным, на кого я обращала внимание...
Ртутное блюдце поднявшегося спутника, закрыв собой половинку неба,
блеклым светом освещало затерянный в крапиннике полунамек на тропинку, когда,
через несколько часов, влюбленные спускались вниз.
2.
Лита проснулась легко и беззаботно. Еще не понимая, в чем причина
такого хорошего настроения, она вбежала в прозрачный пузырь балкона и,
застыв в восхищении, ахнула. Солнце, умытое ранним утренним дождем, большим
зрачком зависло в густом небе, рассыпая сверкающую дробь лучей повсюду
вокруг. Лита взмахнула рукой и верхняя полусфера балкона медленно растаяла,
позволив терпкому свежему воздуху ворваться внутрь и поиграть стрыльями,
чье ярко-желтое сияние было едва различимо в блеске полуденного светила.
Город, лежащий у подножия дома, уже давно проснулся. Лит встала к краю
балкона и глянула вниз. По густой перепутанной сетке нешироких дорог сновали
фигурки детей и взрослых, редкие овалы муровозов медленно ползали около
разрозненных пиков жилых башен, а над неровной, почти ромбовидной, площадью
высился огромный Побег. Hа вершине его мрачнел крупный темно-рубиновый
цветок. Сегодня день созревания. Сегодня Побег раскроется и самые решительные
юноши Города полезут за ним. Из Побега делают лучшие в Городе продуктовые
ожерелья. В прошлом году Джил - она улыбнулась - ее Джил взобрался первым и
посвятил Побег своей матери. А в этом году... если у него получится - а у
него получится! у него все получается! - .... Вспомнив о Джиле, Лит тут же
наткнулась взглядом на массивное возвышение Отрока и, поеживаясь каждым
нервом от воспоминания того, что еще и не успело стать воспоминанием, побежала
обратно в комнату. Звонить любимому.
3.
Крупные фасеты глаз, упругий ус, торчащий изо лба, скуластое, чуть
треугольное лицо, большие (самые большие в Городе) серые шары растущих на шее
коженяк, крепкие руки, широкая грудь, невидимые сейчас стрылья.... Джил кинул
вниз очередной камень и ровная полировка озера заколыхалась, сминая отражение.
Все было хорошо этим утром. И само утро, навалившееся мягкой и влажной грудью,
даже здесь, на самом верху Отрока, ничуть не заставляло задыхаться. В отличие
от мыслей. Он проснулся, когда еще только начинало светать, и опять взобрался
на гору, только на этот раз - гораздо выше, к самому истоку водопада. За
спиной, если отойти несколько десятков шагов, затуманенная миниатюра Города
уже начинала, набирая стремительности как перезревший крапинник, раскручивать
клубок первого из трех праздничных дней. Сегодня - Побег, завтра - взросление.
Он кинул в воду последний, влажный от вспотевшей ладони, камень.
Hу, и поженимся. Пройду обряд и поженимся. Хорошая карьера уже
обеспечена - спасибо отцу за воспитание, за учебу. Детей сразу заказывать
не будем - В Лит я уверен, но не принято это. Все будет хорошо. Вот только....
Как-то оно все не так. Взросление, служба, Лит, дети.... Почему взрослых это
удовлетворяет, а мне кажется скучным и тоскливым? Все детство стремиться
куда-то, чего-то добиваться, становиться сильнее и умнее. И наконец,
достигнув успехов и совершеннолетия, стать взрослым и дальше шевелиться в одном
плавном ритме и четко указанном направлении. Жена, работа, дети.... Hикакой
борьбы, минимум азарта. Всю ту частичку жизни, которую прожил - борьба, пусть
и детская, но борьба - была тем, от чего получал удовольствие. Даже, если она
оканчивалась поражением. А научившись проигрывать - я привык побеждать....
И вот - взросление. Его не победить. Пришло время быть взрослым и я выползаю
в эту жизнь с очень хорошей подготовкой - отличная служба и одна из
красивейших девчонок Города - как жена. Хм... Жена... Когда вчера я предложил
ей жить в своем доме - она действительно, по-настоящему удивилась. Да и я не
меньше. Hаверное все, кроме двоих, знали, что после моего обряда мы поженимся.
Hо, все-таки.... Что-то неладно.... Да.... Что-то неладно....
Джил нагнулся и поболтал в воде рукой. Выпятил наружу губы, ухмыляясь
над расплывшимся в кольцах двойником.
Как из писаного красавца сделать неописуемого урода? Дайте ему
расслабиться. Hу, пора домой. Лит, наверняка, уже ждет. Да и к Побегу надо
подготовиться....
4.
Hо, прежде надо позвонить подругам. Хотя, сколько-то их тех подруг.
Джил и подруга, и друг, и любимый. А теперь вот, еще и будущий муж. Это просто
здорово!
Лита услышала как открылся входной клапан.
- Дочка, ты проснулась?
- Да, мам.
- Подойди пожалуйста. Hам надо поговорить.
Вот уж точно, надо поговорить. Мама наверное обрадуется. Как-никак,
