Иоанн не говорит, так как тут же "от Каиафы повели Иисуса в
преторию*". По Иоанну, это было субботнее утро в день перед
Пасхой: "Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не
оскверниться, но чтобы можно было есть пасху". Пилат сам вышел
к ним и спросил, в чем вина арестованного? "Они сказали ему в
ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе".
Правитель предложил собравшимся судить арестованного "по закону
вашему", но ему возразили, что вынесение смертных приговоров не
входит в юрисдикцию иудеев. Делать нечего, "Пилат опять вошел в
преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты царь Иудейский?"
Иисус поинтересовался, по своей ли инициативе проводит Пилат
расследование? Правитель пренебрежительно заметил: "разве я
Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя Мне: что Ты
сделал?" Иисус в ответ на обвинение заверил Пилата: "Царство
Мое не от мира сего". Тем самым он дал понять правителю, что не
представляет опасности для Римской империи и "пришел в мир,
чтобы свидетельствовать об истине". Такие мелочи как истина или
справедливость прокуратора Иудеи не волновали и, небрежно
бросив - "что есть истина?", Пилат вышел к ожидавшим его
решения иудеям и сказал им: "я никакой вины не нахожу в нем".
Пилат предложил им отпустить Иисуса: "есть же у вас
обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху: хотите ли, отпущу
вам Царя Иудейского?" Ответ присутствующих при этом иудеев в
данном Евангелии выглядит правдоподобнее, чем у синоптиков. Не
стихийно собравшийся народ не захотел освобождения Иисуса, а
те, кто привел его на суд к Пилату.
Услышав, что они не хотят освобождения арестованного,
Пилат "велел бить Его". В Евангелии от Иоанна звучит тот же
мотив, что и у синоптиков, правитель всячески хочет показать,
что он непричастен к осуждению Иисуса. На фоне вседозволенности
и почти полного самовластия римских наместников это абсолютно
неправомерный мотив. Но как бы там ни было Пилат снова выводит
арестованного и говорит собравшимся: "вот, я вывожу Его к вам,
чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины". Но иудеи
продолжали требовать смертной казни и кричали "распни, распни
Его!". Тут Пилат делает довольно хитрый ход, он говорит
собравшимся: "возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в Нем
вины". Иоанн представляет дело так, что Пилат всячески пытается
освободить узника, а вот иудеи всеми мерами убеждают его в том,
что тот должен умереть. Когда не срабатывает аргумент, что
Иисус повинен смерти, "потому что сделал Себя Сыном Божиим",
они прибегают к последнему средству - бросают правителю в глаза
обвинение в том, что он не радеет об интересах империи: "если
отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий делающий себя царем,
противник кесарю". После этих слов, Пилату не оставалось ничего
другого, как осудить Иисуса.
Была, как пишет Иоанн, "пятница пред Пасхою, и час
шестый". Пилат "сел на судилище, на месте, называемом
Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа", и суд совершился. Иисус
сам, без посторонней помощи, "неся крест свой, вышел на место,
называемое Лобное, по-Еврейски Голгофа", где его и распяли.
Иоанн дает свой вариант надписи на кресте, по его версии, она
выглядела так: "Иисус Назорей, Царь Иудейский". В дальнейшем
события опять развивались не по синоптикам. Вкусив уксуса и
произнеся "свершилось!", Иисус, "преклонив главу, предал дух".
Ни землетрясений, ни массового выхода из гробов внезапно
воскресших мертвецов, ничего этого у Иоанна нет. Далее Иоанн
говорит: "но как тогда была Пятница, то Иудеи, дабы не оставить
тел на кресте в субботу, ибо та Суббота была день великий,
просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их". Воины
пошли и сделали то, о чем их просили, но так как Иисус к тому
времени был уже мертв, голени у него перебивать не стали,
ограничились тем, что один из воинов пронзил копьем ему ребра.
Как умерли остальные распятые, Иоанн не говорит.
С той же просьбой явился к Пилату Иосиф из Аримофеи,
"ученик Иисуса, но тайный - из страха от Иудеев, просил Пилата,
чтобы снять Тело Иисуса; и позволил". А почему и не позволить,
если он это уже сделал прежде по просьбе "Иудеев"? Пришел также
и Никодим, "и принес состав из смирны и алоя, литр около ста".
Они же и положили тело Иисуса "как обыкновенно погребают
Иудеи", в "новом гробе", "ради пятницы Иудейской, потому что
гроб был близко".
Воскресение Иисуса Иоанн описывает тоже не так, как
синоптики. В первый день недели, неясно зачем - к гробу пришла
Мария Магдалина и обнаружила, что камень отвален. Она тут же
"бежит, и приходит к Симону Петру и к другому ученику, которого
любил Иисус, и говорит им: унесли Господа из гроба, и не знаем,
где положили Его". Непонятно, как она узнала, что тела в
гробнице нет - ведь когда она пришла, "было еще темно", а в
гробницу она не заглядывала.
Бросились к гробнице и Петр, и другой ученик. Этот другой
оказался резвее, "и пришел ко гробу первый". Он наклонился и
увидел, что в нем одни "пелены", но сам он в гроб не вошел,
вошел Петр. Только после этого вошел другой ученик "и увидел, и
уверовал; ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало
воскреснуть из мертвых". Ученики возвратились домой, "а Мария
стояла у гроба и плакала; и когда плакала, наклонилась во
гроб". Тут она и увидела двух ангелов, сидящих во гробе,
которые и спросили у нее: "жена! что ты плачешь?". Не успев
ответить ангелам, Мария увидела за своей спиной самого Иисуса,
который ей сказал: "иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к
Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему". Что
Мария и сделала.
Тогда же, в "первый день недели вечером", пройдя сквозь
запертые двери дома, Иисус предстал перед своими учениками и
произнес: "мир вам!". Он "показал им руки и ноги и ребра свои".
Ученики очень обрадовались: руки его, ноги его, и ребра его!
Видя такую радость, Иисус поприветствовал их еще раз и, не
откладывая дела в долгий ящик, поручил ученикам своим
пастырскую миссию: "как послал меня Отец, так и Я посылаю вас".
После этих слов он "дунул, и говорит им: примите Духа Святого".
Ученики с удовольствием приняли. "Фома же, один из двенадцати,
называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус".
Когда ему рассказали о происшедшем он не поверил: "если не
увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в
раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю".
Через восемь дней Иисус опять через закрытые двери посетил
своих учеников. К счастью, Фома был на месте. Сказав всем "мир
вам", Иисус обратился к Фоме: "подай перст твой сюда и посмотри
руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра мои; и не будь
неверующим". Фома с радостью вложил и поверил. Наверное,
специально для этого, Иисус, воскреснув, не зарастил свои раны,
а так и ходил восемь дней с ними.
Заканчивает Иоанн основную часть своего Евангелия словами:
"сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос,
сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его".
Глава 4. За пределами реальности
Итак, перед нами все четыре Евангелия - весть о рождении,
земной жизни, крестной муке, смерти и воскресении Иисуса,
названного Христом, т.е. Спасителем. При рассмотрении любых
свидетельств, тем более исторических, исследователь должен быть
убежден, что они, как минимум, отвечают следующим требованиям:
1. свидетельства исходят от лица, непосредственно
участвовавшего в событиях;
2. автор беспристрастен, т.е. у него нет личной
заинтересованности;
3. описание места событий и их участников подтверждается
документами и показаниями других свидетелей, т.е. описываемые
события исторически достоверны.
Попытаемся разобраться, так ли это.
Были ли авторы Евангелий очевидцами тех событий, о которых
пишут? Двое из них - Матфей и Иоанн, на первый взгляд, отвечают
этим требованиям - по христианской традиции они считаются
апостолами Христа. Двое других считаются учениками и спутниками
апостолов: Марк был учеником Петра, а Лука - апостола Павла.
Здесь, как будто, все в порядке. Однако ученые почти
единогласно утверждают - Евангелие от Иоанна является самым
поздним из них и написано не раньше начала II века новой эры.
Не так давно в Египте были обнаружены фрагменты этого Евангелия
на папирусе, датируемые первой третью II века. Евангелия же
синоптиков относятся к концу I века (Робертсон, Происхождение
христианства, 5:6). Самым первым из синоптических Евангелий
считается Евангелие от Марка, затем следует Евангелие от Матфея
и, наконец, Луки, которые созданы не ранее 80-х или 90-х годов
нашего летоисчисления. Следовательно, авторы Евангелий никак не
могли быть современниками или учениками Иисуса.
Евангелисты и не отрицают того, что они не являлись
очевидцами событий. Евангелист Лука пишет, что он излагает
материал так, "как передали нам то бывшие с самого начала
очевидцами и служителями Слова" (Лука, 1:2). Себя автор к
очевидцам определенно не причисляет. Более того, он не скрывает
и своей неосведомленности о родословии Иисуса: "Иисус, начиная
Свое служение, был лет тридцати, и был, как думали, сын
Иосифов..." (3, 23).
Иоанн прямо говорит о том, что не был свидетелем распятия
Иисуса и что описывает все со слов другого человека: "И
видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он
знает, что говорит истину, дабы вы поверили" (19:35). Таким
образом, все евангелисты утверждают единогласно: они не
являлись свидетелями суда над Иисусом ни в Синедрионе, ни в
претории. Петр же, по их словам, во время допроса Иисуса
находился только во дворе первосвященника и в силу этого не мог
наблюдать допроса непосредственно. Кроме того, своим отречением
от учителя он продемонстрировал настолько глубокое состояние
аффекта*, что если бы и были его свидетельства, они не
заслуживали бы никакого доверия.
Являются ли авторы беспристрастными жизнеописателями
Иисуса? Нет, не являются. Их цель диаметрально противоположна:
они страстно хотят, чтобы их свидетельству поверило как можно
больше людей. Сами евангелисты совершенно не скрывают своих
целей. Марк, например, в заключительной главе Евангелия пишет:
"Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет
веровать, осужден будет" (16:16). Более пристрастный
исследователь может обнаружить в этих словах даже некоторую
угрозу скептикам, но мы не пойдем этим путем. Тщательный анализ
текстов Евангелий показывает: все, что не отвечало этим
установкам, либо умалчивалось, либо приукрашивалось.
Поскольку в Евангелиях речь идет о событиях, происходящих
в Иудее и Галилее в I веке, свидетельство очевидцев должно было
быть более достоверным. В этом описании должны быть отражены
ритуальные и культурные традиции еврейского народа того
времени, ведь именно на противоречиях между этими реалиями и
новым учением, построена вся драматургия повествования. Так вот
"Палестина", которую описывают авторы - страна абсолютно
нереальная.
Апостолы (во всяком случае так говорят об этом Евангелия)
пешком обошли вместе с Иисусом всю эту небольшую страну и,
казалось бы, должны были знать ее досконально. Между тем, их
описания заставляют не только усомниться, что они ее знают, но
убеждают как раз в обратном. Так евангелисты именуют "морем"
небольшое Генисаретское озеро (Кинерет). Они говорят о
Тивериаде так, точно речь идет о важном административном
центре. Они говорят о городах и поселениях, которых в Иудее и
Галилее того времени вообще не существовало, в частности о
