шесть-семь против меня одного. От погони следовало оторваться пока на хвосте
висел лишь один.
На ближайшей остановке я покинул автобус. Парень, разумеется, вылез вслед
за мной. Я неторопливо шел вдоль забора, за которым завершалось
строительство современной девятиэтажной общаги. (Вот повезет кому-то, -
подумал я). Парень следовал за мной шагах в десяти. Заметив щель в заборе, я
юркнул туда и рванул к недостроенному зданию. Сзади послышалось пыхтенье
парень упорно протискивался в эту же щель, но в дутой куртке это было
сделать не так то просто. Я нырнул в отверстие подъезда, приглашая парня
сделать то же самое, пролетел через все здание и выпрыгнул из окна на
противоположной стороне. Пока парень будет разыскивать меня по всем этажам,
я успею далеко уйти; в худшем случае он увидит меня из окна, но даже при
таком раскладе я уже сделаю порядочный запас в метрах.
Не оглядываясь, я обогнул пятиэтажку, перебежал через дорогу и скрылся за
углом овощного магазина.
На мое счастье я оказался в известном мне районе. Я бывал здесь
неоднократно, и сориентироваться на местности для меня не составляло теперь
особого труда. Он был застроен пятиэтажками кирпичными и панельными. Но не
строгими прямоугольными кварталами: дома стояли под невообразимыми углами
друг к другу.
Кроме того повсюду были разбросаны в беспорядке детские сады и школы.
Даже дороги для машин пролегали здесь сплошными изгибами и извилинами.
Казалось, поверхность земли встряхнули, смешав в кучу все, что попалось под
руку. В общем здесь получилась такая путаница, что затеряться в ней было
пара пустяков.
И, действительно, не дожидаясь, когда вдали замаячит уже знакомая фигура,
я повернул еще раз, проскочил несколько дворов, перемахнул через школьную
изгородь, пробежал мимо торгового центра и остановился лишь в следующем за
ним дворе, неловко подвернув ногу. Идти я не мог и поэтому забрался в
сумерки подъезда, где бессильно плюхнулся на прохладные каменные ступени,
отдышался, стараясь не тревожить поврежденную ногу, чтобы она успокоилась
как можно скорее.
Положение оставалось скользким. Пока преследователь один, мне бояться
нечего ему не найти меня в одиночку. Но шло время, сюда, вероятно, уже
прибыло подкрепление. Скоро они могут взять район в плотное кольцо, из
которого будет очень затруднительно вырваться.
Время летело в раздумьях, но ничего подходящего в голову не приходило.
Подозрительных личностей вокруг не наблюдалось, но как знать, может они
следили за мной из окна ближайшей пятиэтажки. Я взглянул на часы. Семь
вечера с копейками, почти восемь. То и дело кто-нибудь поднимался или
спускался по лестнице, подозрительно косясь на меня. Поэтому я перебрался на
скамейку во дворе, где решил отдохнуть еще минут десять.
До вечера мне все же удалось продержаться. Скоро ночь. Где-то вдали пела
Пугачева. В просвете за домами небо еще алело; вероятно, багровый, теперь
уже невидимый мне шар солнца низко висел над горизонтом. А над моей головой
уже разлилась темная-темная синева. Зажигались звезды и окна в домах. Луна
напрочь отсутствовала, что показывало не лучшее для меня время действий.
День промелькнул как час и оказался довольно нескучным. Но и теперь не
следовало расслабляться.
Я встал на ноги. Они устало гудели, но надо было идти. Скорее всего,
мафия поджидала меня на выходе из района, в том месте, где располагалась
автобусная остановка и пролегали трамвайные пути. Но я решил обмануть их
надежды и двинуться в противоположную сторону, чтобы пробраться в соседний
микрорайон окольным путем. В принципе я мог заночевать и здесь, в одном из
подъездов, но мне хотелось обезопасить себя стопроцентно.
На границе микрорайона высились девятиэтажки, расписанные рукой какого-то
абстракциониста (это умное слово нам зачитали на этике и психологии семейной
жизни). Здесь тоже проходил автобусный маршрут. Полчаса прождав нужный
автобус, я забеспокоился. Прочесывая район, федины парни вполне могли
напороться на меня.
Поэтому пришлось залезать в первый же автобус, который хотя бы на
несколько остановок приближал меня к желанной цели.
Выйдя из автобуса, я оказался в районе новостроек. Повсюду стояли краны.
Стройными рядами тянулись темные окна в незаселенных еще девяти- и
двенадцатиэтажных домах. Поодаль высился даже шестнадцатиэтажный великан
(вот где бы мне никто не помешал провести ночку! Но в тот момент я почему-то
не догадался осуществить такой план; наверное, сильно хотелось вырваться и
оказаться подальше от настойчивых ребят крутого положения).
По другую сторону дороги дома уже были по настоящему жилыми: в их окнах
горел свет, туда спешили люди. Казалось, дома эти излучали тепло жизни, а не
мрачную пустоту, как оставшиеся за моей спиной. Перейдя дорогу, я оказался в
толпе, ждущей автобус того же маршрута, что требовался мне. Наименее стойкие
ловили проходящие тачки; следовательно, по народным приметам автобуса не
предвиделось.
И тут я принял решение: пройтись пешком, несмотря на усталые ноги.
Сказано-сделано, и вот я уже шаг за шагом удаляюсь от остановки.
Шагать стало довольно трудно везде была грязь. Поэтому путь мой лежал по
краю проезжей части, от которой то и дело приходилось шарахаться, чтобы не
зацепила какая-нибудь легковушка или грузовик. Постепенно мои глаза нащупали
на обочине тропинку, и я перебрался на нее. Хотя был большой риск оказаться
в скрытой тьмой грязевой луже, но это все-таки твердая почва под ногами.
Слева от меня тянулись одноэтажные домишки, предназначенные для сноса.
Однако кое-где светились окна, значит жизнь не покинула еще эти места.
Когда-то здесь обосновался довольно уютненький район. Везде росли
невысокие деревья, ветви которых то и дело цеплялись за мою куртку. Но
прогресс неумолимо двигался вперед, сурово подминая под себя все
несовременное и неугодное ему.
Пришло время высотных домов, и одноэтажные деревянные домики должны были
уступить свое место им.
Впрочем, так и произошло. Через дорогу, справа от меня, где-то в
полукилометре уже вовсю хозяйничали новые громадины, а на пустых пока местах
чернели ямы котлованов, из которых торчали столбы свай. А ведь и здесь,
наверняка, раньше располагались маленькие домишки с уютными садиками вокруг.
Вместо размытой тропинки ноги ощутили под собой крепкий асфальт. Я
оказался на мосту. Внизу протекала крохотная речушка, склоны оврага сплошь
занимали ступеньки садовых участков, неясно проступавшие в темноте, а надо
мной пролегла темно-темно-синяя поляна с мерцающими серебристыми цветами
звезд. Поблизости не было домов, и поэтому небо выглядело почти как дома.
Как давно я не видел такого неба. Да, в панораме вечернего города есть свое
очарование. Огоньки звезд переливаются вокруг, а внизу светятся квадратики
окон. И среди них тоже нет двух одинаковых. Разноцветные абажуры и закрытые
занавески создают свои, неповторимые оттенки. Руки мои сжались, ноги перешли
на осторожную раскачивающуюся походку, а глаза жадно впитывали эту
прекрасную картину. Пусть вокруг расстилалась грязь.
Пусть мне некуда было идти. Все проблемы отошли далеко-далеко. Бывают в
жизни прекрасные минуты, и теперь я догнал одну из них.
Мост закончился и дорога пошла на подъем. Слева от меня теперь
раскинулось поле, за которым виднелась ограда небольшого стадиончика, справа
уходили в темноту ряды гаражей. Все ближе и ближе я подходил к домам.
Вот-вот покажется какой-нибудь случайный прохожий. Я вновь должен был
окунуться в городскую жизнь, и стало отчего-то немного грустно. Что ни
говори, а даже одиночество бывает иногда довольно приятной штукой.
Навстречу мне двигалась шеренга из пяти силуэтов то ли компаха на
гулянке, то ли местная мафия на охоте. Я инстинктивно прижался к краю
дороги, чтобы пропустить их, но они свернули в эту же сторону. Вот так
всегда, только расслабишься, позабудешь обо всем глянь, неприятности уже
сами отыскали тебя.
Я кинул отчаянный взгляд на другую сторону дороги, но и там виднелась
парочка подозрительных личностей.
Тогда я смело зашагал прямо на тех пятерых и взглянул в лицо идущего в
середине.
Это был Федя. Он глядел на меня сурово и вызывающе. Я мог развернуться и
побежать, но у меня не было ни малейшего желания сделать это. Ноги несли
меня вперед почти автоматически. Глаза неярко вспыхнули, язык облизал
высохшие клыки.
- Пора! услышал я приказ Феди.
Силуэт левого крайнего взорвался огненными вспышками. Автомат, - успел
подумать я. Очередь пронзила мою грудь.
По всему пережитому я был стопроцентно уверен, что пули пробьют меня
насквозь и не причинят никакого вреда за исключением боли. Но они вдруг
застряли где-то там, внутри. Жгучая боль прокатилась по мне, заполнила,
стала совершенно непереносимой. Ноги мои подогнулись, не в силах сдержать
выросшую тысячекратно тяжесть тела, и я полетел вниз, с ужасом глядя сквозь
кровавую пелену, застилающую глаза, на приближающийся асфальт
Первым к телу подскочил Гена. Он быстро засунул пальцы в рот пацана и развел
губы. Мощные клыки быстро уменьшались, приобретая обычные для человека размеры.
- Дело сделано, - пояснил он.
Хенсель подошел к неподвижному Сверчку и резко ударил его ногой в живот.
Тело не согнулось от боли, а продолжало безвольно лежать, не подавая никаких
признаков жизни.
- Собаке собачья смерть, - Хенсель пнул его еще раз, а затем уступил
место Феде.
Тот молча смотрел на поверженного врага, который убил двух его лучших
корешей и вовлек Федю в громадные расходы. Глядя на худенькое тело, это
казалось сейчас настолько невероятным, что Федя нагнулся, стараясь поближе
рассмотреть неподвижный труп. Федя все-таки достал его! Да будь этот пацан
хоть сто, хоть тысячу раз оборотень, но он, Федя, нашел на него управу,
чтобы с процентами рассчитаться за свою порванную щеку.
- Дело сделано, - повторил он генины слова.
Глава четырнадцатая.
Восставший из мертвых.
Соколов мрачно смотрел на лежащий в грязи труп.
- Александр Филиппович, зачем Вы это дело на нас то взяли? За что? И без
того раскрываемость хуже некуда. Мало нам грабежей, краж, Полынцева
- Не вешайся, Саша, а лучше поверни-ка его лицом.
Соколов брезгливо взялся за испачканный рукав куртки рывком перевернул
его на спину.
- Не узнаешь?
- Нет, товарищ майор!
- А зря! Это тот самый пацан, что заделал Полынцева и, по всей
вероятности, двух мужиков из детского сада.
Приглядевшись, Соколов начал смутно признавать полузабытые черты.
- Не может быть! Добрались до него все-таки.
- Да, опередили подлюки, - вступил в разговор Бахарев, - и все же жаль,
что не мы первые.
- Все бы ничего, - сказал Колбин, - но есть одна деталь.
- Какая? в один голос спросили заинтригованные Соколов и Бахарев. Это
дело пестрело странностями, и вроде пора было бы уже перестать им
удивляться. Но лейтенанты не сомневались, что Колбин припас для них
что-нибудь совершенно необыкновенное.
- Смотрите, - Колбин разжал кулак. На ладони лежала чуть сплющенная пуля
серого цвета.
- Серебро, - удивился Бахарев, - да нет, вряд ли.
- Именно оно, - подтвердил Колбин.
- Обычная пуля калибра 5,45 с серебряной оболочкой, вступил в разговор
эксперт, тщательно копавшийся в грязи у тела. Первый раз вижу такие.
- Серебряные пули, - задумчиво произнес Соколов.
- В нем сидит по крайней мере еще две, - уверенно заявил эксперт. Ну
ничего, сейчас отвезем в морг, а завтра займемся им как положено.
- Пули только сегодня достаньте, - попросил Колбин.
