- Такая дождливая и темная ночь, как сегодня, очень удобна для этого
проклятого Икса, - сказал Варт, оглядываясь в ту сторону, где смутно
виднелся ряд глубоких оконных ниш. - Вы осмотрели двери, Циранкевич?
Капитан молча кивнул головой. - Кто этот Икс? - спросил я. Варт по-
жал плечами.
- Об этом я знаю не больше вашего, за исключением того, что встреча
с этим человеком может иметь очень скверные последствия для него и для
меня. Я вопросительно посмотрел на Гула. - Видите ли, - сказал профес-
сор, - с некоторого времени наша лаборатория и заключенные в ней матери-
алы представляют такую ценность, как если бы здесь хранилось все золото
швейцарского банка. Радионит и, главное, искусство его приготовления в
переводе на деньги означают миллиарды долларов. Собственно, нет, не мо-
жет быть такой суммы, в какую возможно было бы оценить мое изобретение.
- Наше изобретение! - поправил Варт. Я с трудом скрыл недоверчивую улыб-
ку при взгляде на грязную скатерть, серые дешевые тарелки и блюдо с от-
битым краем, которое стояло перед этими сказочными богачами.
- Не знаю, каким путем, - продолжал Гул, - комуто, несмотря на всю
нашу осторожность, удалось довольно точно ознакомиться со свойствами ра-
дионита. Месяца за два до вашего приезда, почти в тот самый день, когда
производились первые опыты с радионитом, мы получили письмо...
- И довольно странным способом! - прервал Капсукас профессора. - Мы
нашли конверт на этом столе, на том месте, где стоит ваш прибор.
- Вот это письмо, - сказал Циранкевич, протягивая мне вчетверо сло-
женный лист бумаги.
Развернув его, я увидел несколько строк, написанных твердым, разма-
шистым почерком:
"Профессор Гул и его друзья извещаются, что они должны не позднее
конца марта составить подробное описание приготовления радионита и поло-
жить рукопись сзади алтаря, в круглой часовне. В противном случае все
они будут приговорены к смерти, и ни один из них не покинет этого монас-
тыря".
Вместо подписи стояла большая буква X. - Подобные же письма мы полу-
чали еще два раза, - продолжал Гул. - По некоторым причинам я считаю де-
ло очень серьезным, и поэтому просил вас ехать в открытом автомобиле,
чтобы вы не подвергались той опасности, которая угрожает только мне и
моим товарищам.
Я хотел возразить профессору, что он, может быть, преувеличивает
размеры опасности, но промолчал, вспомнив мелькнувшую между деревьями
около дороги черную фигуру.
- Желал бы я встреться с этим негодяем, - задумчиво сказал Циранке-
вич.
- Ваше желание легко исполнить, - насмешливо ответил Варт, ловко
бросая хлебный шарик в портрет старого монаха, который своими живучими
глазами смотрел на нашу компанию из глубины рамы. - Пройдите сейчас по
всем галереям, и, наверное, вы гденибудь наткнетесь на почтенного Икса.
- И получу из-за угла пулю, как это случилось с Капсукасом.
- Как, дело дошло уже до этого? - спросил я. - Да, это произошло три
дня назад, - сказал Капсукас. - У меня была привычка ходить вечером по
одному из бесчисленных коридоров, обдумывая сложные и запутанные вопро-
сы, на которые я наталкивался во время работы в лаборатории. Проходя ми-
мо какого-то отверстия в стене, я вдруг услышал сзади слабый шорох,
быстро обернулся, и это невольное движение спасло мне жизнь, так как пу-
ля ударилась на вершок выше моей головы.
- Отчего вы не обратились в полицию? - спросил я у Гула. Профессор
улыбнулся.
- Во-первых, что же может сделать полиция с этим никому неведомым
Иксом? А во-вторых, полицейские чиновники слишком любопытны, и я поэтому
не хотел бы пускать их дальше порога.
- Я, например, не имею ни малейшего желания встречаться с жандармами
и судебными следователями! - воскликнул Варт. - Но они были бы очень ра-
ды увидеть меня здесь! А как вы думаете? - спросил он, обращаясь к Гулу:
- Слушайте! - остановил нас Капсукас, поднимаясь со своего места и
вытягивая руку по направлению к боковой двери.
Мы замолчали, и в наступившей тишине отчетливо и ясно зазвучало жа-
лобное и невыразимо тоскливое пение.
- Что за чертовщина! - проговорил Варт, напряженно прислушиваясь.
- Тише! - шепотом остановил его Капсукас, побледнев от волнения. -
Это культовая служба.
- Или ветер, - нерешительно заметил Гул. - Все это здание с десятка-
ми коридоров и множеством расщелин напоминает огромный каменный орган, в
котором рождаются самые странные звуки.
- Но только не слова - латинской молитвы, - возразил Капсукас. - Вот
теперь громче, слышите?
Но голос или голоса внезапно умолкли, и, стоя в светлом кругу под
лампой, мы могли уловить лишь отдаленный шум деревьев и монотонный стук
дождя за окнами. Циранкевич, который ничего не слышал, с уверенностью
повторил:
- Ну, конечно, ветер, что же еще тут может быть? - К черту все эти
глупые сказки и старые легенды! - закричал Варт с волнением, и так оглу-
шительно стучал по столу, как будто этим стуком желал заглушить голова
целого сонма призраков. - Здесь, кроме нас да еще, может быть, этого
подлого Икса, никого нет. Но не станет же Икс, человек в высшей степени
осторожный и ловкий, распевать, как дурак, в пустых залах, подражая го-
лосу давно исчезнувших отсюда монахов. Вы, Капсукас, начинены легендами,
словно брамин, турецкий святой иди проводник по катакомбам. Для ученого
это весьма скверный багаж.
- В легендах иногда можно найти такую же глубину и красоту, как и в
научных теориях, - ответил Капсукас. - Это причудливые фантастические
решения прошлых веков, которые развертывают еще кое-где свои редкие тай-
ны. -
- Их надо вытоптать, вырвать с корнем, чтобы они не отравляли всех
нас ядовитым дыханием! Долой старые сказки! - снова закричал Варт, раз-
махивая обожженной рукой. - Мы, ученые и техники, создадим самую прек-
расную и величественную легенду. Мы сравняем горы, превратим пустыни в
моря, откроем путь в глубину нашей планеты, устроим города около полюса
и зажжем искусственное солнце! Наступят новые дни творения. Наука изме-
нит климат, направит по новым путям морские и воздушные течения, вернет
на землю первобытного плезиозавра и мамонта или создаст животных еще бо-
лее чудовищных. Старые леса и поля исчезнут - на их месте развернется
невиданная флора. Тебе, Капсукас, я много раз описывал эту раститель-
ность, формы которой ботаники и физиологи будут заранее проектировать
так точно, как теперь инженеры с помощью автоматического проектирования
выпускают чертежи машин и мостов. Наука поведет нас в бездны неба, на
другие планеты, может быть, на иные звезды, и тогда наступит золотой
век, осуществится самая удивительная легенда о всемогущем человеке.
Варт не мог сидеть от охватившего его волнения. Он быстрыми нервными
шагами расхаживал в освещенной полосе около стола, провожаемый насмешли-
вым лукавым взглядом старого аббата на стене.
Циранкевич и Гул, казалось, совершенно не слушали своего товарища:
Капсукас задумчиво смотрел в стороживший нас мрак, наполнивший гулкую
пустоту. И только я один с возрастающим удивлением следил за бурной
речью этого фанатика науки, голос которого далеко разносился по пустын-
ным залам и коридорам отцов-бернардинцев.
- Но для того, чтобы наука и разум овладели миром, - продолжал Варт,
- совершили все свои завоевания, необходимо заставить людей отказаться
от их своекорыстия, взаимной ненависти, вражды и угнетения друг друга! С
этого надо начать, и с этой точки зрения хрисгианство, если бы люди при-
няли его во всей чистоте, прекрасно подготовляет путь для победы разума!
Теперь придется начинать все вновь. Если они не желают добровольно стать
справедливыми и отказаться от жестокости и мелочной тирании, их нужно
заставить! Понимаете ли, заставить! Принудить, загнать на тот путь, на
который они не желают идти добровольно!
Варт посмотрел на меня, как будто ожидая возражений и вопросов.
- Но кто же их заставит? Я вас совсем не понимаю. - Еще бы! - с вы-
ражением неизмеримого превосходства воскликнул Варт. - Вы, журналисты,
вечно заняты маленькими ничтожными идейками, микроскопическими вопроса-
ми, плесенью повседневной жизни!..
- Не совсем так, - возразил я, задетый его замечанем.
- А вот мы сейчас увидим, способны ли вы и люди подобные вам возвы-
ситься до понимания истинно великой идеи! Вам Гул говорил о свойствах
радионита? - Я знаю это вещество только по названию. - Радионит не ве-
щество! Впрочем, я не стану читать вам лекцию об этом изобретении, кото-
рое перевернет вверх дном всю культуру, и скажу только, что радионит
представляет собой нечто между материей и энергией. Не думаю, чтобы ваши
знания по физике были особенно велики, но, может быть, вы поймете меня,
если я скажу, что радионит возбуждает распад атомов. Под его влиянием
эти мельчайшие частицы превращаются в свет и электричество. Материя, так
сказать, сгорает, с той разницей, что при этом всеуничтожающем горении
не получается дыма и газа, а происходит полное превращение веществ в ко-
лебания эфира. Колебания эти распространяются со скоростью в сотни тысяч
километров в секунду. Другими словами, если бы зажечь радионитом этот
монастырь, то его каменные стены унеслись бы в неизмеримое пространство
в виде ослепительных потоков света и через короткое время исчезли бы
между звездами, как замирающие волны на поверхности моря. Здесь на земле
не осталось бы ни одной пылинки, и только какой-нибудь астроном на отда-
ленной планете мог бы, пожалуй, уловить голубоватое сияние, удаляющееся
от нашей планеты со скоростью в триста тысяч километров в секунду. Пони-
маете? Я утвердительно кивнул головой. - Ну, так теперь вам должно быть
ясно, что, обладая такой страшной и разрушительной силой, я могу взор-
вать, сжечь, уничтожить весь земной шар! Человечеству придется выбирать:
или оно станет совершенно разумным и справедливым, или вместе со своей
планетой отправится во вселенную и погаснет в вечном мраке, как искры,
выброшенные ночью из дымохода.
Варт заложил руки в карманы своего разорванного пиджака и смотрел на
меня с вызывающим видом, очевидно, ожидая возражений. Но я до такой сте-
пени был ошеломлен этой сумасшедшей идеей устроить мировой пожар, что не
находил слов для ответа.
- И этот радионит действительно существует? - спросил я наконец. -
Спросите у Гула.
Профессор, давно выказывавший признаки нетерпения, с неудовольствием
посмотрел на сумасбродного ученого.
- Мне кажется, что теперь поздно продолжать этот разговор, - сказал
он. - Вы забываете, Варт, что существует еще и антирадионит, которым
можно потушить тот пожар, который, я это знаю, вы решились бы зажечь.
- Ваш антирадионит не вышел еще из лаборатории, и мы только теряем
время, ожидая его появления, - с раздражением ответил Васт.
- Я вам уже говорил сотни раз и еще повторяю, что никто, ни одного
грамма радионита, кроме меня, не будет иметь, пока наука не даст возмож-
ности защитить мир от самого ужасного несчастья.
- Вы не имеете права так поступать! - закричал Варт. - Изобретение
принадлежит не вам одному! Это насилие, я не могу больше ждать!.. - По-
дождете!
- Смотрите, как бы вам не пришлось раскаиваться! - Довольно, Варт! -
вмешался Циранкевич. - Ваши выходки становятся прямо несносны. Нам неза-
чем заводить ссоры, которые еще более ухудшат наше и без того трудное и
опасное положение.
- Я только отстаиваю свое право сделать из радионита наиболее прак-
тическое и полезное употребление, - ответил опасный изобретатель.
Я и Капсукас невольно рассмеялись при этой фразе, произнесенной че-
ловеком, который считал практичным сжечь земной шар, как ракету.
- Ваша комната в соседнем коридоре, - сказал Гул, прощаясь со мной.
- Циранкевич вас проводит.
