- Но вы же не возражали, когда на вас работали рабы! - возмущенно
восклицала Скарлетт.
Ах, это совсем другое дело. Какая же у рабов была беда, да и несчаст-
ливы они не были. В рабстве неграм жилось куда лучше, чем сейчас, когда
их освободили, и если она не верит, пусть посмотрит вокруг! Но как всег-
да, когда Скарлетт наталкивалась на противодействие, это лишь подхлесты-
вало ее решимость идти своим путем. Она сняла Хью с управления лесопил-
кой, поручила ему развозить лес и окончательно сговорилась с Джонни Гэл-
легером.
Он, казалось, был единственным, кто одобрял ее решение нанять каторж-
ников. Он кивнул своей круглой головой и сказал, что это - ловкий ход.
Скарлетт, глядя на этого маленького человечка, бывшего жокея, твердо
стоявшего на своих коротких кривых ногах, на его лицо гнома, жесткое и
деловитое, подумала: "Тот, кто поручал ему лошадей, не слишком заботился
о том, чтобы они были в теле. Я бы его и на десять футов не подпустила
ни к одной из своих лошадей".
Ну, а команду каторжников она без зазрения совести готова была ему
доверить.
- Я могу распоряжаться этой командой как хочу? - спросил он, и глаза
у него были холодные, словно два серых агата.
- Абсолютно - как хотите. Я требую лишь одного: чтобы лесопилка рабо-
тала и чтобы она поставляла лес, когда он мне нужен, и в том количестве,
какое мне нужно.
- Я - ваш, - коротко объявил Джонни. - Я скажу мистеру Уэлберну, что
ухожу от него.
И он пошел прочь враскачку сквозь толпу штукатуров, плотников и под-
носчиков кирпича, а Скарлетт, глядя ему вслед, почувствовала, что у нее
словно гора свалилась с плеч, и сразу повеселела. Да, Джонни именно тот,
кто ей нужен. Крутой, жесткий, без глупостей. "Ирландский голодранец,
решивший выбиться в люди", - презрительно сказал про него Фрэнк, но как
раз поэтому Скарлетт и оценила Джонни. Она знала, что ирландец, решивший
чего-то в жизни достичь, - человек нужный, независимо от его личных ка-
честв. Да к тому же Джонни знал цену деньгам, и это сближало ее с ним
гораздо больше, чем с людьми ее круга.
За первую же неделю управления лесопилкой он оправдал все ее надежды,
так как с пятью каторжниками наготовил пиленого леса больше, чем Хью с
десятью вольными неграми. Мало того: он дал возможность Скарлетт, - а
она весь этот год, проведенный в Атланте, почти не знала роздыху, - по-
чувствовать себя свободной, ибо ему не нравилось, когда она торчала на
лесопилке, и он сказал ей об этом напрямик.
- Вы занимайтесь своим делом - продажей, а уж я буду заниматься ле-
сом, - решительно заявил он. - Там, где работают каторжники, не место
для леди. Если вам этого никто еще не говорил, так я, Джонни Гэллегер,
говорю сейчас. Я ведь поставляю вам лес, верно? Но я вовсе не желаю,
чтоб меня пестовали каждый день, как мистера Уилкса. Ему нужна нянька. А
мне - нет.
И Скарлетт, хоть и против воли, воздерживалась от посещения лесопил-
ки, где командовал Джонни, поскольку опасалась, что, если станет наведы-
ваться слишком часто, он может плюнуть и уйти, а это была бы просто ги-
бель. Его слова о том, что Эшли нужна нянька, больно укололи ее, потому
что это была правда, в которой она сама себе не желала признаться. Эшли
и с каторжниками производил не намного больше леса, чем с вольнонаемны-
ми, а почему - он и сам не знал. К тому же он, казалось, стыдился того,
что у него работают каторжники, и почти не общался со Скарлетт.
Скарлетт же с тревогой наблюдала происходившие в нем перемены. В его
светлых волосах появились седые пряди, плечи устало горбились. И он ред-
ко улыбался. Он уже не был тем беспечным Эшли, который поразил ее вооб-
ражение много лет тому назад. Его словно подтачивала изнутри с трудом
превозмогаемая боль, и крепко сжатый рот придавал лицу столь сумрачное
выражение, что Скарлетт не могла смотреть на него без горечи и удивле-
ния. Ей хотелось насильно притянуть его голову к своему плечу, погладить
седеющие волосы, воскликнуть: "Скажи же мне, что тебя мучит! Я все уст-
рою. Все сделаю, чтоб тебе было хорошо!"
Но его церемонная отчужденность удерживала ее на расстоянии.
ГЛАВА XLIII
Стоял один из тех редких в декабре дней, когда солнце грело почти так
же тепло, как бабьим летом. Сухие красные листья еще висели на дубе во
дворе тети Питти, а в пожухлой траве еще сохранились желтовато-зеленые
пятна. Скарлетт с младенцем на руках вышла на боковую веранду и села в
качалку на солнце. Она была в новом платье из зеленого чаллиса, отделан-
ном ярдами черной плетеной тесьмы, и в новом кружевном чепце, который
заказала для нее тетя Питти. И то и другое очень ей шло, и, зная это,
она с удовольствием их надевала... Приятно было, наконец, снова хорошо
выглядеть после того, как столько времени ты была сущим страшилищем!
Скарлетт сидела, покачивая младенца и напевая себе под нос, как вдруг
услышала на боковой улочке цокот копыт и, посмотрев с любопытством в
просветы между листьями высохшего винограда, который обвивал веранду,
увидела Ретта Батлера, направлявшегося к их дому.
Его долгие месяцы не было в Атланте - он уехал почти сразу после
смерти Джералда и задолго до появления на свет Эллы-Лорины. Скарлетт не
хватало его, но сейчас она от души пожелала найти какой-то способ избе-
жать встречи с ним. По правде говоря, при виде его смуглого лица ее ох-
ватила паника и чувство вины. То, что она пригласила на работу Эшли,
камнем лежало на ее совести, и ей не хотелось обсуждать это с Реттом, но
она знала, что он принудит, как ни вертись.
Он остановил лошадь у калитки и легко соскочил на землю, и Скарлетт,
в волнении глядя на него, подумала, что он - ну точно сошел с картинки в
книжке, которую Уэйд вечно просит ему почитать.
"Не хватает только серьги в ухе да абордажной сабли в зубах, - поду-
мала она. - Но пират он или не пират, а перерезать мне горло я ему се-
годня не дам".
Он вошел в калитку, и она окликнула его, призвав на помощь свою самую
сияющую улыбку. Как удачно, что на ней новое платье и этот чепец и она
выглядит такой хорошенькой! Взгляд, каким он окинул ее, подтвердил, что
и он находит ее хорошенькой.
- Еще один младенец! Ну, Скарлетт, и удивили же! - рассмеялся он и,
нагнувшись, откинул одеяльце, прикрывавшее маленькое уродливое личико
Эллы-Лорины.
- Не кажитесь глупее, чем вы есть, - сказала она, вспыхнув. - Как по-
живаете, Ретт? Вас так давно не было видно.
- Да, давно. Дайте подержать малыша, Скарлетт. О, я знаю, как надо
держать младенцев. У меня много самых неожиданных способностей. Надо
сказать, он - точная копия Фрэнка. Только баков не хватает, но всему
свое время.
- Надеюсь, это время никогда не наступит. Это девочка.
- Девочка? Тем лучше. С мальчишками одно беспокойство. Не заводите
себе больше мальчиков, Скарлетт.
Она чуть было не ответила ему со всем ехидством, что вообще не наме-
рена больше иметь ни мальчиков, ни девочек, но сумела удержаться и
сверкнула улыбкой, а тем временем мозг ее усиленно работал, изыскивая
тему для беседы, которая отдалила бы наступление неприятной минуты и
разговор о нежелательном предмете.
- Приятная у вас была поездка, Ретт? Куда это вы на сей раз ездили?
- О... на Кубу... в Новый Орлеан... в другие место. Вот что, Скар-
летт, берите-ка свою малютку: она решила пускать слюни, а я не могу доб-
раться до носового платка. Отличный ребенок, уверяю вас, только я не хо-
чу, чтоб она испачкала мне рубашку.
Скарлетт взяла у него девочку и положила к себе на колени, а Ретт не
спеша оперся на балюстраду и достал сигару из серебряного портсигара.
- Вы все время ездите в Новый Орлеан, - заметила Скарлетт. - И ни ра-
зу не сказали мне - зачем, - надув губки, добавила она.
- Я ведь много работаю, и, очевидно, дела влекут меня туда.
- Много работаете?! Вы?! - Она рассмеялась ему в лицо. - Да вы в жиз-
ни своей не работали. Вы слишком ленивы. Все ваши дела сводятся к тому,
что вы ссужаете деньгами этих воров-"саквояжников", а потом отбираете у
них половину прибыли и подкупаете чиновников-янки, чтобы они помогали
вам грабить нас - налогоплательщиков.
Он запрокинул голову и расхохотался.
- А уж как бы вам хотелось иметь столько денег, чтобы вы могли поку-
пать чиновников и поступать так же!
- Да я при одной мысли... - вскипела было она.
- Впрочем, может, вам и удастся выжать достаточно денег, чтобы в один
прекрасный день всех подкупить. Может, вы и разбогатеете на этих каторж-
никах, которых вы подрядили.
- О, - немного растерявшись, выдохнула она, - как это вы так скоро
узнали про мою команду?
- Я приехал вчера в конце дня и провел вечер в салуне "Наша славная
девчонка", где можно услышать все городские новости. Это своего рода
банк, куда собираются все сплетни. Даже лучше дамского вязального круж-
ка. Не было человека, который не сказал бы мне о том, что вы подрядили
команду каторжников и поставили над ними этого урода коротышку Гэллеге-
ра, чтобы он вогнал их в гроб работой.
- Это ложь, - пылко возразила она. - Ни в какой гроб он их не вгонит.
Уж я об этом позабочусь.
- Вы?
- Конечно я! Да как вы можете говорить такое?!
- Ах, извините, пожалуйста, миссис Кеннеди! Я знаю, ваши мотивы всег-
да безупречны. И однако же, этот коротышка Джонни Гэллегер - такая бес-
сердечная скотина, каких еще поискать надо. Так что лучше следите за ним
в оба, не то будут у вас неприятности, когда явится инспектор.
- Занимайтесь-ка своими делами, а уж я буду заниматься своими, - воз-
мущенно отрезала она. - И не желаю я больше говорить о каторжниках. Все
становятся такими мерзкими, как только речь заходит о них. Какая у меня
команда - никого не касается... Кстати, вы мне так и не сказали, что у
вас за дела в Новом Орлеане. Вы ездите туда так часто, что все гово-
рят... - Она поспешно умолкла. Она вовсе не собиралась заходить так да-
леко.
- Так что же все говорят?
- Ну... что у вас там возлюбленная. Что вы собираетесь жениться. Это
правда, Ретт?
Она так давно сгорала от любопытства, что не удержалась и все же за-
дала этот вопрос. Что-то похожее на ревность шевельнулось в ней при мыс-
ли о том, что Ретт может жениться, хотя с чего бы ей ревновать.
Его дотоле равнодушный взгляд стал вдруг острым; он посмотрел на нее
в упор и смотрел не отрываясь, пока румянец не вспыхнул на ее щеках.
- А вы это очень примете к сердцу?
- Ну, мне совсем не хотелось бы терять вашу дружбу, - церемонно про-
изнесла она и, наклонившись, с деланно безразличным видом поправила оде-
яльце на головке Эллы-Лорины.
Он вдруг отрывисто рассмеялся и сказал:
- Посмотрите на меня, Скарлетт.
Она нехотя подняла на него глаза и еще больше покраснела.
- Можете сказать своим любопытным подружкам, что я женюсь лишь в том
случае, если не смогу иначе получить женщину, которая мне нужна. А еще
ни одной женщины я не желал так сильно, чтобы жениться на ней.
Вот уж тут Скарлетт действительно сконфузилась и смешалась; в памяти
ее возникла та ночь на этой самой веранде во время осады, когда он ска-
зал: "Я не из тех, кто женится", и как бы между прочим предложил ей
стать его любовницей, - возник и тот страшный день, когда она пришла к
нему в тюрьму, и ей стало стыдно от этих воспоминаний. А он, казалось,
прочел эти мысли в ее глазах, и по лицу его медленно поползла ехидная
улыбка.
- Так и быть, я удовлетворю ваше вульгарное любопытство, поскольку вы
спросили напрямик. Я езжу в Новый Орлеан не из-за возлюбленной. А из-за
ребенка, маленького мальчика.
- Маленького мальчика, - от неожиданности смятение Скарлетт как рукой
сняло.
- Да, я его законный опекун и отвечаю за него. Он ходит в школу в Но-
вом Орлеане. И я часто навещаю его.
- И возите ему подарки? Так вот почему он всегда знает, какой подарок
