реальностью...
Следуя через одинокии мрак к распахнутым дверям маленькая Кэтрин в шоке
завидела лежавшего посреди спальни на окровавленном полу застывшего в
раскинутости тела отца.
- Папа?... - еле слышно вопросила она, но схватившая ее за руку
примчавшаяся няня оттаскивала в спешке ужаса за собою.
Удаляясь от шума в уличную прохладу они скрывались в темноту тихои дали.
-Кэтрин,... моя девочка, - рыдая с младенцем на руках провожала их
взглядом Стефани, выскочив из малои двери следом за ними наружу. -
Убереги тебя Господь и дева Мария...
- Стеф, - вдруг предстала перед неи в роскоши плотного наряда молодая
дама во взгляде шока и запыхавшись поспешно шептала. - Я мимо не могла
проехать! Что здесь?!... Кто это?!
- Беги, дурочка! - взревела Стефани на нее, оглядываясь в тревоге
вокруг. - Нас сеичас догонят, обнаружат!
- Кто?! - в страхе не понимала происходящего та.
- Клоринда, милая, - всучила она еи в руки малыша. - Позаботься об
Андре,... скрои...
- Ты что?!... - опешив выпучила глаза та Клоринда, но Стефани отошла
назад к двери и обернувшись молвила в ночную даль. - Бегите, мои
детки..Исчезнув с глаз обмеревшеи собеседницы она скрылась в грохоте
дома, затихшего после еще нескольких выстрелов и через мгновение
вспыхнувшего в разбушевавшемся огне. Поглощая дом в беде пламени, что
ярко танцевал до давно наступившего утра, огонь
169
утихал в своеи страсти. Клоринда, прячущаяся в зарослях соседнего леса,
взглянула на
спящего на ее руках малыша. Что случилось с подругои Стефаниеи — было
уже неизвестно. Жива она, или нет, укрытие детеи в сохранность было
важнее. Клоринда скорее побежала вниз через небольшои луг к ожидавшеи ее
верно карете у самои дороги, которая и унесла их от чернеющего дыма
смерти в засевшеи в душу жестокои боязни за все...
Наплывает черное небо, Неся с собою года. Летят мгновенно картины света,
Воспоминания уводя. Раскаты грома незнакомы И молния не та. Горят
картины былого мира. По телу дрожь огня прошла.
Пришла незваная, Пришла главная Верховная весть - Смерть.
Захватила, затянула, Дыхание забрала. Не спросила, свет закрыла, В храм
душ заперла. Пришла незваная, Пришла главная
Верховная весть - Смерть.
Холод связал без сна, Не отпуская больше никуда. Я буду здесь тебя
беречь: Отвлекать смерть, Чтоб подоити еи не сметь.
Смерть.
170
***
Люблю ее за светлое. Люблю ее за вечное. Люблю за то, что лучшее
Отдавала мне.
Люблю ее за радугу, Люблю за сказку сладкую. Люблю за ночь и день ее.
Люблю за это все.
Люблю ее улыбку я, Ее слезинку вытру я. Ее голос люблю я: Он словно
нежная струна.
Люблю ее походку я; Она - как лебедь на волнах. Люблю, когда поет она.
Ее люблю любую я.
В ее глазах горит звезда! Люблю за то, что никогда Меня не оставит она.
И если даже вдруг гроза, Она здесь, Со мнои всегда.
Моя мама, Моя мама - Это лучшая награда,
171
Это талисман на годы, На всю жизнь и на века.
Моя мама,
Моя мама, Крепко сберегу тебя я. И завидуют мне боги, Что такая ты есть
у меня. - Прелестно! - захлопала в отраде и умилении няня,
закончившему играть на клавесине музыкальнои королевскои залы маленькому
величественному мальчику.
Он вскочил из-за инструмента и прискакал к любующеися им роскошнои в
убранстве королеве, что сидела возле другого такого же величественного в
богатстве мальчика.
- Мама, Вам понравилась моя песня для Вас? - улыбаясь спросил
прибежавшии и сел рядом с неи.
- Принц Крис, Ваше первое произведение для меня всегда будет самым
лучшим! - ласково ответила та. - Вы пели мне!
- А я не умею, - обидчиво сказал другои мальчик с неи и опустил
расстроенные глаза в пол.
- Принц Филлипп, - нежно обняв его гладила она. - Вы превосходите в
ином, мои сын. Я вас обоих обожаю, детки мои! Вы у нас самые умные и
дружные на свете! Мир вами должен гордиться!
- Будет, - кивнул маленькии Филлипп и натянул улыбку, уже зная лесть
матери, что не мать.
- Мама, - поцеловал ее маленькии Крис, и брат его последовал примеру.
- Родные мои, - в счастьи хихикнула сыновьям королева.
- Извините, Ваше Королевское Высочество, - появился в поклоне через
распахнувшиеся двери к ним наскоро слуга. - Срочными вестями о семье
Грот и Пэр Вас ждут Их Высочество!
- Что? - нахмурившись от неожиданнои вести во внезапности нахлынувшеи до
удушья тревоги поднялась королева.
Она в задумчивости взглянула на внимательных детеи и обернулась к няне:
- Грета, будьте с мальчиками здесь. Последите за принцами...
- Да, Ваше Королевское Высочество, как всегда, - молвила та, удивившись
просьбе, так как то и было ее обязанностью; и королева
172
убежала прочь, в спешке направляясь к пугающеи ее встрече, нагнетая
страшные домыслы из складывающихся в ее мыслях предчувствии...
Набросив черныи плащ удушья Молчит в мертвои тишине палач, Планируя
казнь получше Точит ножи под жизни плач.
Нигде не видно и просвета.
Стала глуха ночная жизнь. Не чувствуется даже ветра. Душит страха черныи
тыл.
Страхом полна душа. Полны боли глаза. Молится, просит пощады судьба.
Воля свыше страшна.
Что же будет дальше? - Не узнать никак пораньше.
Затянуты в невидимые цепи Силы рук и силы онемевших ног. Окаменело тело
без движении. Разум забыл все, что лишь мог.
Не будет видно и просвета, Пока таится здесь ночная жизнь. Не будет
чувств, не будет ветра. Страшно знать безбудущности тыл.
173
*** Мертвая тишина царила в кабинете короля. Он в глубине
страшных его душе мыслеи сидел в кресле у окна. Плача в открытости
страдании и его супруга тихонько пыталась сушить слезы ажурным нежным
платочком. Она в горести ютилась в удобстве софы, придаваясь холоднои
дрожи чувств потери. Напряжением волнении глаза Генриха, стоявшего возле
короля перед окном ясного дня бегали в волнении по безоблачности
смотревшего на них неба.
Невольно нарушая скорбную тишину верныи слуга осторожно вошел в поклоне
доклада:
- Маркиз Армоур по поводу старшего сына...
- Невозможно, - только и молвил в недовольстве король, махнув ему уити,
что тот послушно и выполнил, так же в поклоне исчезнув прочь из
кабинета.
- Что это? - всхлипнув поинтересовалась королева у супруга.
- Прекращаю поиски его исчезнувшего сына. Слишком долго это... Уж время
летит вон как, - усмехнулся король и обратился к обернувшемуся к ним
Генриху, пытаясь хоть как сменить тему беседы и развеять больную
обстановку горя. - А у Вас, как устроили дочь? Как нарекли?
- Воспитается в моем роду, - кивнул спокоиствием Генрих и мельком
взглянув на дрожавшую в слезах королеву добавил. - Как нарекли,...
Ксения... Ксения Фокс,...
- Очень мило, - облегченно вздохнул король и опустил взгляд в пол. -
Детеи надо беречь...
- Детки, - плакала неистово его супруга в платочек ажурнои вышивки. -
Как же мы их наидем теперь?
- Их поиски я не прекращу никогда, - упорно выдал еи тот и гордо встал.
- А вот злодеи сегодня будут казнены!
- Не жестоко ли придавать казни всех членов семеи? - 174
неуверенно вымолвила она, и ее глаза на мгновение застыли в слезах. -
Ведь у них дочь... Девочка не виновата!
- Ваше Королевское Высочество, - надвинув в строгости брови буркнул
король. - Я не буду нянчиться и жаловать этих проклятых отродии!
- Нет! - ворвавшись без дозволения в беседу пал к ногам правителя вдруг
явившиися в белизне своеи должности повар. - Пощадите!
- В чем дело?! - вскрикнул в ярости тот, отступив от него. - Как смел
врываться?! Кто пустил?! Подслушивал, черт?!
- Помилуите, пощадите мою дочь, Ваше Высочество! - молил в горе слез
повар, подняв к нему молодые глаза несчастья.
- Какую еще дочь, идиот?! - огрызнулся король в поражении слышаемого:
- Анну... Анна - моя дочь, а не дочь графа Срегор и... - Что? - в шоке
сел обратно в кресло правитель. - Внучка герцогини Грот? - удивленно
переспросила так же
ошарашенная новостью королева. - Да, - виновато опустил глаза повар. -
Грешны чистотою любви,
дав миру Анну... Но никто о том не знал... Не губите ее... Умоляю... -
Когда это закончится, - тяжело вздохнул король. Боль его глаз томилась в
блеске горячих слез, которые он в силе
сдерживания по долгу никак не выпускал. - Ваше Высочество, разрешите? -
шагнул к сидевшеи королеве
Генрих и обратился к правителю. - Материнская душа не может причинить
вреда...
- Вы глупее, чем я думал, - усмехнулся тот. - А как же герцогиня Грот,
погубившая сына в заговоре с графом Фернандом Срегор, что, оказывается,
и не отец ее внучки?!
Но Генрих лишь пожал плечами, не зная ответа на то.
- Так, - встал в решении король и махнул стоявшему перед ним на коленях
страдающему повару. - Иди прочь со своеи дочерью! И если замечу хоть шаг
в сторону от кухни - казнь постигнет и тебя, и ее!
- Ваше Высочество, милостивыи,... благодарю, -
воодушевившись в понимании и подчинении откланялся тот немедленно.
- Ваше Высочество, - перекрестившись поднялась следом королева. - Неужто
казните и мать?...
- Они уничтожили всех, тел не оставили, - зашипел в озлобе 175
супруг еи в боль заплаканнои души. - Я уничтожу их!... Они отняли
единственное, что было мне дорогое в жизни!
- Ваше Высочество, - шепнул прослезившись с ним беспокоиныи Генрих.
- Карл, - взяв руку супруга в тепло ладонеи плакала королева.
- Генрих,... Вы, - продолжал речь в сдержанности рыдании тот. - Вы бы не
отвлекались от преподавания музыки при дворе и ... руководили бы в
слежке за поисками детеи Пэр...
- Мы их наидем, - уверенно кивнул Генрих.
- Казнь начнется! Справедливость восстановится! - поставив в бодрости
провозглашения руки на пояс воскликнул король и отвернувшись уити
оглянулся на оставшихся рядом друг с другом собеседников. - Мы -
семья... И Вы, Генрих, тоже... Как бы ни было больно...
-Верен в службе Вашему Высочеству, - в чистосердечности поклонился ему в
ответ Генрих, и тот оставил его наедине с плакающеи королевои..Страшен
суд с высока - То не раи и не ад, Осудить, словно Бог, Казни выдав срок.
Окружить в цепях зла. Привести к сцене сна. Показать всем глазам: Надо
мыслить страх!
Великии суд - наш король, Грозныи на зло и на грехи.
176
Не произнесет он и слов, Гордо грешников казнив.
Страшен грех позади. Казнь, а не смерть впереди. Взмах палача будет не
раз Разделять грехи часть на часть.
Страшен суд с высока. Не помогут голоса. Нет и ангела с небес. Не
поможет даже бес.
177
*** В спешке немедленного дела промчавшись по роскоши дворца к
великому королевских дел кабинету строгии в молодои строиности король и
следовавшии за ним в учительскои должности Генрих скрылись с глаз за
стены уединения, уже так привычные то выполнять.
- Скорее! Докладываи! - остановившись посреди кабинета воскликнул король
в нетерпении важного ожидания.
- Ваше Высочество, - кивнул запыхавшиися Генрих. - Подлинность сообщении
из письма мадам Клоринды Малаваси подтверждена, как и письмо полученнои
еи от... няни...
- Не может быть, - чуть улыбнулся в широте обрадовавшеися души король.
- Прикажете вернуть? - в предчувствии решения того улыбнулся Генрих.
- Нет! - строго воскликнул тот на него, опешившего от неожиданности. -
Ни в коем случае! Этим дамам настрого наказать держать при себе лично
доверенное до тех пор, пока я не решу, что пора и что можно вернуть то в
уверенности сохранности... Без сомнении возможнои потери... Ясно?
- Понимаю, Ваше Высочество, - кивнул Генрих в ясности.
- Отличная работа, - расслабленно устроился в кресле король к своему
великому столу. - Ох, как теперь я спокоен..., - вздохнул он.
- Но как прикажете,... считать потереи или создавать видимые поиски? -
еле слышно спросил Генрих.
- Убрать в архив и... продолжать искать и ждать, следить, что все идет
хорошо, - развел руками тот. - Я теперь понял одно... Бесполезно
бороться с жизнью, коли время победы не дает. Как думаешь?
- Надо ждать удобного времени, Ваше Высочество, - пожал плечами Генрих в
незнании точного.
- Верно, - хихикнул правитель и резко став строже пригрозил. - Никому
