ничего не должно быть доложено! Все таить, докладывать лично мне и
никому более!!! И я не позволяю болтать языком о моих делах с иными! В
том числе и с королевои!
- Секретно, - шепнул в понимании тот и поклонился в вопросе. - Разрешите
идти?
- Ступаите, Генрих,... заимите Ее Высочество музыкои, дабы отвлекать от
мыслеи о пропавших детях и... вообще о детях! - намеком кивнул король, и
Генрих в верности подчинения и понимания удалился
178
из кабинета. Скорее спеша из дворца наружу на вечернии тихии в тепле
воздух он прямиком примчался к лесному обрыву позади простора
королевского дворца, где на краю возвышалась в тревожности души молодая
королева.
- Мари, - нежно произнес он, встав рядом.
- Как хочется сорваться и отпустить эту боль, - страдая молвила она, не
шевельнувшись ни чуть-чуть.
Ее хрупкие в дрожи страдании руки прижимали к груди широкии в плотности
плащ, что развивался в легкости несильного ветра, гуляющего меж лесных
зарослеи от обрыва.
- Я надеюсь никто не сорвется в эту бездну никогда, - сказал строго
Генрих, смело повернув ее к себе лицом за плечи.
- Я не могу,... мне тяжело это принять, - рыдала она неудержимо, пав в
крепкость его объятии.
- Любимая, ты жди,... они же будут знать, кто они и обязательно
вернутся!... Подумаи о принцах,... о малышке...
- Дозволено ли о дочери, - усмехнулась в боли она.
- Мы удержимся в таинстве, и ты будешь ее навещать... Король
милосерден,... - уверял Генрих в убежденности своеи веры. - Не
расстанемся никогда...
- Он и жесток, - упрямо слезилась милая, но любимыи в ласке поцелуя
захватил ее в силу чистои любви, спрятавшись в секрете затаивших их
лесных просторов и отвлекая любовью от черных и болью полных мыслеи...
Я прошу, проснись, Открои глаза и солнцу улыбнись. Скажи, что больше не
уидешь ты никогда И в никуда.
Звезду прошу беречь тебя, Беречь мечту твою, Чтобы всегда Мечта жила.
Грустныи свет в окно Скользнет сквозь тюль И душу тронет мне легко.
179
Мечта вернется вновь ко мне, Наполнит счастьем дом, Где тебя нет, где
тебя нет..180
*** *** ***
01.12.2006
НАСТОЯЩЕМУ ОТЦУ
Направлен в мир был он неслучаино. Его душа должна была прожить в воине.
Таинственно глаза были полны печалью, Когда он в хаосе и не увидел свет.
В его груди сердце разбилось на куски И не могло от бурных рек
кровотеченья В былое единство зарасти, Как ни старались ни он, ни мы..
Вся жизнь кричала из его души, Но даже в хмели говорил он мало. Он
повторял нам вечное «Прости», Скрывая, что жизнь - глубокая драма.
Он раздавал всем радостеи букеты. Он раскрывал искренности чувств: Веры,
любви, надежды; Но мир не слышал даже звук.
Неведомо для нашего сознания
Тот, за пределами, высшии мир Внезапностью ошибки проясненья Драму жизни
в смерть провозгласил.
И вот теперь песню пишу тебе я.. Исполнив долг ушел внезапно ты, Мои
вечныи папа - Аивар Пяхн, Скажи, что ты не устал с нами быть.
181
182
Следующая книга «Правители судеб»- продолжение.
Отрывок:
*** Сияющии закат над пышным яркои роскошью знатным дворцом
созывал грациозных господ и дам на массовку вечернеи встречи лета.
Приветствующие гостеи у входа в музыкальном зале хозяева усадьбы
расплывались в улыбках, кратких встречных фразах и поклонах
требовательного этикета. Неизвестное число гостеи пряталось под слоями
белеющеися и гладкои косметики, которая розовелась на их щеках. Хозяева
во всеи моде сияли своеи светлостью
перед такими же зрелыми гостями и молодои знатью. - Маркиз, -
поклонилась одна из молодиц важному хозяину
дворца. - Графиня, - кивнул тот в ответ приветственно. - Вы уже которыи
вечер встречаете нас без сына, - продолжила
светская юная графиня. - Все скучаем! - Сегодня будет! - уверил ее
довольныи маркиз и взглянул на
супругу, мило улыбающуюся своеи нарисованнои фальшивои добротои.
- Я позову его, - пояснила она и поспешно удалилась в глубь покоев
дворцового дома.
- Пока сын соизволит нас удостоить своим обществом, не уделите ли мне
первыи танец, графиня? - игриво поцеловал молодую ручку собеседницы
маркиз в гордо затянутои стати. - Милая Барбара...
- С удовольствием, - хихикнула та, отправившись в веселыи круг, уже
увлеченныи танцовками...
183
Осторожно проплывая по темному коридору супруга хозяина приблизилась к
двери однои из спален.
- Алекс? - тихонько постучала она и замерла в ожидании ответа, нежно
моргая глазками.
- Входите, Эльвира! - послышался ровныи голос молодого человека.
- Добрыи вечер, - вошла она, добродушно улыбаясь, и осталась стоять на
пороге. Сложив на широком подоле своего пышного наряда ручки она
смотрела на сидевшего у постели в кресле молодого красивого в своеи
молодости парня, кто был уже готов в наряде к выходу к веселившимся уже
гостям.
Он раскинувшись сидел мягко и глядел на окружающии его бардак из
разбросаннои вокруг одежды и неубранного постельного белья:
- Да, беспорядок, - развел он руками. - А я не впускал горничных.
- Ох, - мило вздохнула та, умиленно глядя на него.
- Или что, Эльвира?... Я трезв сегодня на удивление! - подмигнул он еи
ласково.
- Я рада, Алекс... Ты, может, думаешь, что мне все равно, - молвила
взволнованно Эльвира.
- Вы же знаете, что проблема не в Вас, - встал Алекс и подошел к неи. -
Вы — милая женщина, и мне сердечно Вас жаль. Как только Вы могли
согласиться выити за него замуж?
- Не падаите в бездну, молю, алкоголь не помогает! - всплакнула она,
выдавая свою боль судьбы, которая за нее распорядилась выбором супруга и
долга.
- О, оставьте, - улыбался он. - Я уже вырос из сказок...
- Вы нужны нам,... отцу! - продолжала обеспокоенно Эльвира, жалостливо
лаская его взглядом.
- Да перестаньте, милая мамань! - усмехнулся добро тот. - Я никогда не
был нужен ни настоящеи матери, ни отцу, как личность. Я лишь для
продолжения рода был зачат людьми жестокими и безразличными.
- Милыи мальчик, - зарыдала горько она. - В кого же Вы такои?
- Догадываться можно, но знать — не дано, - улыбнулся дальше спокоиныи
Алекс. - Ступаите в зал, я следом!
- Да, поидемте, - успокаиваясь молвила Эльвира и медленно 184
ушла, провожаемая печальными глазами серьезного парня. - Достало все, -
выдохнул он и ушел следом, захлопнув за собои
спальню, оставшуюся в беспорядочнои пустоте. Только воидя в зал,
пляшущии в музыке и веселом смехе гостеи
высокого света, Алекс натянул довольное разгоревшееся румянцем на
светлои коже лицо. Обратившие тут же на него внимание молодые кокетки и
подружки кинулись к нему на всеи своеи радости.
- Мои красотки, - хихикнул им радушно Алекс.
- Сердце мое, - нежно выдала юная графиня Барбара, выскочив впереди всех
разукрашенных девиц к нему.
- Вот вы то мне и нужны, - оглядел он всех милашек кратким взглядом.
- Не пропадаите больше, граф, - пискнула одна из них и подмигнула ему.
- Грустно было, - улыбнулся тот им.
- С возвращением, - расхихикались на перебои его поклонницы, захлопав
дружно в ладоши.
- Одно мгновение, дамы и господа! - воскликнул хозяин вечера гостям,
подняв блестящии хрусталью и вином бокал. - Мои сын не зря отсутствовал
эти дни, приняв продолжение нашего семеиного театрального дела с
открытием в центре города театрального здания для всех вас!
- Да, - подскочил к отцу Алекс и заявил всем вокруг на всеи
торжественности. - И буду удивлять новым течением наших душ! Дарю вам,
дамы и господа, новое звучание!
Он устроился за клавесин и махнул оркестру на балконе над залом.
Зазвучавшие нежные звуки клавишного инструмента украдкои зачаровывали
окружающие души, взрывая громким входом мощи оркестра. Красивым гладким
голосом молодои Алекс выпускал наболевшие слова своеи искренности в
песне:
Что ж ты, милая моя, Что ж ты, нежная, небесная, Надеваешь вуаль? Я еи
не рад.
Вернись назад, душа! Что ж ты, моя горькая, Что ж ты, моя стоикая,
185
Мучаешь меня, Тоска ты моя. Не мучаи, исчезаи!
Тоска гложет сердце мне, Изгрызла всю душу мне. Что-то так давит извне,
Или все надоело мне?
Тоска достала меня. Все вижу в серости дня. Не наити теперь покоя Ни
дома, ни вне дома.
Ночь за ночью думаю я, День за днем мысли гоня: Поумнел ли я? Поглупел
ли я? Куда делся тот я?
От чего так размышлять? От чего так удивлять И себя, и круга, И друзеи,
и врага? Но не прежнии больше я. Под шумные аплодисменты гостящеи знати
довольныи Алекс
поднялся и выполнил поклон: - Благодарю за внимание! - Алекс, отоидем, -
тихо подошел к нему отец и отвел в сторону
от продолжившегося веселья круга в танцах. - Вам понравилось новое
течение, отец? - улыбался ему Алекс в
надменнои насмешке. - Вино у тебя потекло в мозгах за все пьянки, -
резко отрезал
сердитыи отец, бросая улыбки гостям. - Я так и думал, - засмеялся
тихонько тот. - А людям
понравилось. - Люди учтивы и любезны, и не скажут тебе в глаза ничего,
когда за спинои твоеи разрушат твое течение... С этои чушью иди на 186
задворки, а не позорить наш род!... Предупреждаю, не перечь мне и бери,
что даю! В нашем бизнесе глупости не проидут! Людям гнусная чушь не
нужна! Ее в жизни хватает! - натягивал отец скалистую улыбку на
окружение вечера.
- Папа, во-первых, старье всегда сменяет новое, - серьезно стал вдруг
пояснять сын. - Во-вторых, у меня складывается свои взгляд, отличныи от
Вашего! В-третьих, мне плевать на Ваш бизнес!
- Ты живешь от этого бизнеса! Дожил до двадцати лет, а ума еще не обрел,
глупыи мальчишка! Надо учиться от родителя! - зыркнул на сына озверелыи
отец.
- Чему у Вас учиться! - усмехнулся сын ему в лицо. - Вашеи
бессердечности?... Или, может, жестокости?... Или, нет, разврату?
- Ох, посмотреть на тебя, отпрыска, такои праведныи стал! - улыбнулся
отец ехидно. - Скольких девиц, хотя бы в этом зале ты уложил в свою
постель?
- А Вы?... Я не участвую в соревнованиях! А кого уложил — для взаимного
развлечения, что мне опостылело, как и эта Ваша жизнь в Вашем роде! -
язвительно прошипел из болевшеи души сын в тоске разочарования.
- Ты и не моего рода, раз так говоришь, но я проучу тебя! -
разнервничался папаша, не сводя укоренного взгляда с него.
- Да, и что же Вы сделаете, скинете меня со сцены? - шепнул яростныи
Алекс и удалился от него к отдыхающим в диванном кругу молодым парням,
что-то увлеченно обсуждающим между собои.
- О, Ал, присоединяися! - радостно воскликнул один из них, полныи
удачнои жизнью на всем круглом лице, сияющим добротои и пышностью не
только от питания, но и души.
- О чем беседы? - сел он в скуке рядом с ними, оглядывая счастливые лица
каждого.
- О глобальном! - хихикнул сосед, исхудавшии то ли от нервного моргания
глаз, то ли от счастья с его костлявого лица.
- Ох, нет, я неинтересен сегодня, - махнул им Алекс.
- Да тебя теперь выпивка любит! Вернее, ты ее! - засмеялся другои важныи
юнец.
- Ты прав, - засмеялся с ними активно Алекс и встал. - И поиду- ка
развлекусь с живои водои!
Оставив наскучившее общество приятелеи, он отправился к сверкающеи
фигуркои ему юнои графине — Барбаре. Завидев направляющегося к неи его,
она тут же оставила общество своих
187
завистливо следивших за ними подружек и пошла ему навстречу, пробираясь
осторожно меж танцующих пар. Приблизившись вплотную к пылкои красотке,
Алекс обхватил ее сильными руками и закружил, плавно влившись в танец.
Посвятив друг другу несколько веселых и уносящих в забытие танцев они
под общими взглядами удалились из зала, отправившись в теплыи ночнои
сад.
- Ночь ясная, - нежно молвила Барбара, осторожно ступая рядом с Алексом
в их плавнои прогулке.
- Да, вокруг столько звезд, и сегодня одна из них будет моя, - страстно
зашептал он, внезапно обхватив милую спутницу в свои объятия, покрывая
ее оголенную шеику и плечи горячими поцелуями.
- Боже, Алекс, - выдыхала очарованная Барбара, разгораясь желанием быть
еще ближе. - Да... Я так тебя ждала...
- Я знал, что да..., - вырвал с силои он и не отрываясь от ласкании и ее
