и улыбается, оно готово выполнить для нас все наши желания, это вечно
непоседливое время!
Мы оторвались от погони, и хотя расстояние было все еще достаточным для
стрельбы основным оружием, наш противник стрелять не мог из-за того, что
его корабли находились пока еще слишком близко к плоскости излучения
рентгеновского пульсара; из-за этого же, и мы тоже не могли стрелять по
ним, но наша главная цель - уйти от погони - и мы уходим от нее,
выскальзывая из почти захлопнувшейся ловушки!
Как настоящий чемпион, я пришел к финишу первым - оказывается, на лезвии
ножа тоже вполне достаточно места - нужно только уметь удержаться на нем!
Пока они думали, волновались и рассчитывали, как бы пройти в
полуавтоматическом режиме, мучаясь от неизвестности и страха и теряя при
этом драгоценное время, - мы прошли легко, не напрягаясь, в
автоматическом режиме, просто, быстро и без проблем.
Время наше - теперь оно за нас.
Наш корабль уже удалился на достаточное расстояние, и мы вышли в довольно
спокойное пространство-время, поэтому штурман, никуда не торопясь, начал
рассчитывать прыжок и вскоре подсчитал, что мы сможем всего двумя
прыжками добраться к одной из наших баз.
Умный человек успешно выпутается из сложной ситуации, а мудрый - в нее и
не попадет!
Наши противники умны: они подготовили нам ловушку - мы же поступили
мудро: мы нашли выход из нее еще до того, как неприятель устроил ее нам!
Мы прыгнули: сначала один прыжок, затем еще один - и мы на базе.
Прощайте, охотники, возвращайтесь с поражением, а мы вернемся домой с
победой. Сегодня мы оказались умнее, сегодня - не ваш день, быть может,
завтра вы отпразднуете победу над нами, но это может случиться только
завтра, но никак не сегодня. Жизнь идет: завтра сменяет сегодня, и снова,
как и вчера, я должен буду бороться против вас - быть может, успешно, а
возможно и нет. Удивительно устроен мир: если у одного из противников
победа, то у другого – это обязательно поражение, и только ничья дает
обеим сторонам равный результат и примирение.
...Мы выпрыгнули возле своих - нас окружали крейсера союзников. Я доложил
о себе командованию. Преследователи не появились совсем – десятку
кораблей было бы бессмысленно прыгать в центр враждебной многомиллионной
группировки, поэтому они остались там, в космосе, подождали отставших и
повернули к своим. С земли нас попросили временно повременить на орбите -
они хотели передать нам поздравительную посылку прежде, чем мы вернемся к
своим; мы тоже не спешили: я хотел передохнуть сам и дать возможность
отдохнуть своему экипажу, поэтому мы отключили на корабле все, что только
можно было отключить, оставшуюся аппаратуру перевели в автоматический
режим работы, установили поочередное дежурство и первым делом легли
отдыхать, вскоре забывшись тяжелым сном.
Как сладко спится в спокойной обстановке! Врагов нет - вокруг одни только
союзники...
Не прошло и полусуток, как к нам приблизился транспортный корабль, с
которого нам передали посылку. Чего там только не было! Алкоголя, правда,
не было, а так - ешь и пей, чего душа пожелает! Союзники правильно
сделали, что не передали нам алкогольных напитков – все же мы находимся
на военном корабле, на котором в случае боя возможно применение различных
сильнодействующих стимулирующих веществ, в том числе и наркотиков - мало
ли, что может случиться завтра (мы ж не на планете!), - а алкоголь
сегодня лучше не употреблять, ибо возможны негативные последствия от его
смешивания со стимуляторами.
Вскоре нам сообщили, что, судя по непроверенным данным, некоторые из моих
выстрелов попали в цель. Мы радовались успеху: на корабле начался
настоящий пир, звучали шутки и смех. В самый разгар веселья командующий
этим военным округом, лично, открытым текстом на весь эфир объявил
благодарность нашему экипажу от лица союзников.
Несколько последующих дней мы только ели, спали и радовались, вспоминая
удачные моменты боев - каждый старался рассказать другим, что он
чувствовал, и от этих сопереживаний мы постепенно превращались в одну
большую семью. Мы рассказывали друг другу о всякой всячине, и от этого
становилось так хорошо на душе... Радость передышки между боями портило
только отсутствие возможности ступить на землю, но пока еще мы слишком
мало пробыли в космосе, чтобы заслужить это право; к тому же, мы видели,
с какой перегрузкой работают космодромы, принимая поврежденные корабли и
отправляя их вместе с только что сошедшими с конвейера крейсерами прямо в
бой. Нам пока еще нет смысла возвращаться на базу, к которой мы
приписаны, - можно еще месяц-другой повоевать: силы у нас еще есть,
свежие военные сводки мы получили от союзников, повреждений корабль не
имел, хотя, с другой стороны, люди устали от непрерывного нервного
напряжения и им был очень желателен отдых на какой-нибудь планете. Я
решил, что мы сначала приведем в порядок корабль после нескольких дней
праздников, а уже потом попросим у союзников разрешения на посадку. Нам
хотелось хотя бы на несколько дней не видеть стен и потолка, а видеть
горизонт, дома с деревьями и небо над головой; нам хотелось вдохнуть
полной грудью свежий воздух земной планеты, а не дышать очищенным
воздухом корабельной атмосферы; нам хотелось побыть людьми, прежде чем мы
снова пойдем в бой, а что в таком кратковременном отдыхе нам не откажут -
я был почти уверен в этом.
...Внезапно пространство рядом с нами стало вспухать миллионами точек, из
которых стали появляться крейсера противника - их было много: от восьми
до девяти миллионов. Союзников было втрое больше, однако они занимали
гораздо больший объем пространства, нежели внезапно появившаяся
компактная группа вражеских кораблей. Столь неожиданная боевая тревога
испугала меня, как впрочем, и остальных членов экипажа, и мы тотчас
бросились занимать свои места - корабль ожил, и приготовился к бою. Страх
почти ушел, оставив лишь нервное напряжение.
Неприятельские корабли двигались достаточно плотным строем. Для
достижения успеха в бою враг должен был хотя бы построиться в боевой
порядок, но нет – его корабли двигались беспорядочной группой. Они шли
слишком быстро - практически на световой скорости: им будет неудобно
маневрировать в бою, но, судя по всему, они стремились к внезапной атаке,
а никак не к затяжной битве. Противник наносил удар в то место, которое
не сулило ему никаких выгод - ни стратегических, ни даже тактических; я
же специально держал свой корабль в том же самом месте, полагая, что уж
сюда-то возможный бой дойдет в самую последнюю очередь.
Я был в нерешительности, я не знал что делать - толпа вражеских кораблей,
именно толпа, а не группа, врезалась в расположение войск союзников и,
невзирая на потери, ринулась прямо на меня - и тут я испугался так, что у
меня аж перехватило дыхание, - я понял, что эта армада из стали пришла
сюда именно из-за меня. Да, судя по логике атаки, ее целью был именно мой
звездолет. В тот момент меня посетила мысль о том, что раз вражеские
флоты явились сюда из-за меня, то значит я нанес неприятелю исключительно
большой ущерб. Неужели я уничтожил большинство из атакованных мной
планетарных систем? Получается, что это так и есть на самом деле...
Вокруг нас были корабли союзников, но их было явно недостаточно для того,
чтобы остановить врага. Хоть я и испугался, но мужества и, следовательно,
способности трезво рассуждать не потерял: мне нужно было или сражаться,
чтобы затем, скорее всего, погибнуть, или же удариться в бегство. Я решил
бежать, ибо бесполезно умирать не хотелось. Времени оставалось слишком
мало - вражеские корабли вот-вот приблизятся ко мне на расстояние
выстрела из основного оружия и тогда мне волей-неволей придется воевать.
Штурман не успел бы сделать все расчеты, поэтому я взял прыжок на себя и
прыгнул туда, куда получится, стараясь только, чтобы при выходе из
туннеля не попасть в какую-нибудь звезду или иную плотную массу. Я
надеялся, что хотя враг и успеет записать исходные данные моего прыжка,
однако воспользоваться ими из-за мясорубки ближнего боя, практически
"вспенившей" космос, у него вряд ли получится.
Мы прыгнули – и корабль вел я. Крейсер вышел в обычное пространство
неподалеку от белого карлика. Звездолет летел по направлению к нему, и
гаснущее светило становилось все ближе и ближе. Сначала я хотел сразу же
прыгнуть, но, увидев позади себя преследователей, передумал.
Белый карлик был размером с Землю, только плотность его была примерно в
миллион раз больше, чем у воды. Магнитное поле звезды было несильным,
излучал энергии карлик тоже очень мало и особых неожиданностей в себе не
таил, а медленно, постепенно остывая, доживал свой век. В окрестностях
светила тоже не было ничего примечательного: как обычно, разреженный газ
и немного пыли.
К этому белому карлику можно было подойти довольно близко, чтобы,
используя его мощное гравитационное поле, совершить сверхдальний прыжок
и, тем самым, оторваться от преследователей, поэтому я направил свой
космолет прямо на звезду.
На прыжок влияет как аппаратура подстройки, так и погрешности остальной
техники, в результате чего противник сможет получить и использовать для
своих прыжков данные, только примерно похожие на исходные данные нашего
прыжка, и именно поэтому неприятель сможет воспроизвести прыжок нашего
корабля опять-таки с определенной степенью приближения. Суть моей идеи,
пришедшей мне на ум в виде внезапного озарения, заключается в том, что
погрешности, практически незаметные для обычных прыжков, станут
существенными для задуманного мной сверхдальнего прыжка: проще говоря,
погрешность в 1% от расстояния длиной в один световой год - это 0,01
светового года, а от 10 тысяч световых лет - это уже 100 световых лет, то
есть в первом случае после прыжка корабли рассеются в объеме пространства
примерно равным 0,01+3 =10-6 светового года, а во втором случае – в
объеме равном 100+3 =10+6 световых лет, то есть после сверхдальнего
прыжка корабли противника разбросает в очень большом объеме пространства,
и нам придется иметь дело лишь с несколькими их них, а если повезет, то и
вообще ни с одним.
...А тем временем белый карлик возрастал все больше и больше – крейсер
стремительно приближался к нему. Противник издалека открыл огонь по нам,
но мы успешно отбивались - псевдозвезды взрывались достаточно далеко.
С помощью штурмана я рассчитал прыжок, чтобы он получился на как можно
большее расстояние, оценил ситуацию (не попадем ли мы после прыжка в
какую-нибудь звезду), произвел подстройку, и, когда карлик мелькнул
где-то сбоку, прыгнул. Мы пробыли в прыжке немногим дольше, чем обычно, и
оказались высоко над плоскостью Галактики, одним исполинским прыжком
преодолев более ста десяти тысяч световых лет! Вокруг нас находились
только очень редкие звезды, а там, внизу (или вверху... хотя, впрочем,
какая разница!) раскинулась наша Галактика: тонкий, почти невесомый диск
толщиной около двух тысяч световых лет лежал под нами, простираясь на сто
тысяч световых лет в диаметре; мы находились не над центром, а ближе к
краю Галактики - мы парили над ней, как звездные птицы, на высоте
восьмидесяти тысяч световых лет.
Колоссальная картина, открывшаяся нам во всей своей красе, полностью
приковала к себе все наше внимание. Несколько кораблей противника
рассеянной группой следовали за нами и вокруг нас – уже можно было
стрелять, но они не стреляли, и я тоже не стрелял – мы все как бы
выполняли негласный договор: ты не стреляешь - я не стреляю; мы просто
