непримиримо боролись с ним.
...Внезапно неподалеку от нас раздался взрыв - он сбил настройку моего
основного луча: видимо, какой-то снайпер все-таки хорошо прицелился и
довольно удачно выстрелил. На войне медлить нельзя: промедлил – упустил.
Мне нужно было стрелять раньше: перед тем, как противник сбил настройку
моего главного луча, а не пытаться что-либо прочувствовать: сражение – не
театр: чувствовать надо в спокойной обстановке, а не в течение боя! Но
это не так уж и страшно: во-первых, неприятель не поразил наш звездолет,
а во-вторых, все равно я нахожусь в достаточной близости от цели, и время
пока играет в одну игру со мной – пока я успеваю все! Мне следует лишь
подождать еще немного, и я окажусь настолько близко к планетам, что
помешать мне будет уже практически невозможно. Надо еще продержаться,
надо еще чуточку продержаться и не погибнуть, а потом сделать свое
ужасное черное дело.
Я увидел, как сбоку и сзади к нам довольно быстро начал приближаться
вражеский корабль. Крейсер противника мчался почти на световой скорости,
и скоро обязательно догонит нас, однако он не стал приближаться излишне
близко, а сразу же, издалека, стараясь быть первым, выстрелил
антиматерией. Поток античастиц едва не накрыл нас, но мы ускользнули.
Вражеский звездолет слегка изменил направление своего полета, и наши
траектории пересеклись. Мы летели не по прямой линии, а специальным
зигзагом, который с достаточной долей вероятности спасал нас от попадания
антиматерии, – так должны летать все корабли - нас этому учили, и сейчас
у меня были соответствующие компьютерные программы для этого, вот почему
через несколько секунд полета наши курсы вновь разошлись, и я почти не
обратил бы на это случайное пересечение внимания (такое бывает по сто раз
за день в бою), если бы враг не "подправил" направление своего движения,
отчего наши траектории снова пересеклись, и я понял - он шел на таран.
Геройский экипаж корабля при этом, конечно же, погибнет, но и нас унесет
с собой в могилу - и все это ради спасения людей на планетах! Но таран
звездолетов – это очень сложное и маловероятное событие, ибо слишком
велики скорости кораблей, и если одна из сторон желает избежать тарана,
то она, скорее всего, избежит его; правда, по-моему мнению, вполне
возможно, что их таран - это хитрый маневр, который даст возможность
противнику напугать нас своей решимостью и подойти поближе, чтобы затем
снова пустить в ход антиматерию и однозначно поразить наш корабль с той
дистанции, стреляя с которой промахнуться уже невозможно и на которой
противоизлучательный зигзаг совсем не спасет. Пока что мой оппонент уже
использовал почти всю мощность своего излучателя на первый выстрел, и
теперь он почти безоружен, но пройдет совсем немного времени, и его
излучатель наберет полную мощность, которой при стрельбе в упор наверняка
хватит.
Многие на моем корабле испугались возможного тарана, испугались решимости
противника идти до конца - я же сохранил свой разум холодным и не
запаниковал, и именно поэтому, всесторонне обдумав ситуацию, решил
использовать маневр врага в свою пользу: пока его курс известен, его
можно довольно легко "достать" антиматерией. Они, видимо, тоже поняли
свою уязвимость в этом плане, но поняли слишком поздно - уже после того,
как античастицы с нашего крейсера пронзили их звездолет.
Большая братская могила из железа - вот чем теперь стал их корабль.
Неуправляемый, с разрушенными функциональными системами, весь пронизанный
жестким излучением, в пламени пожаров, он мчался вперед, обгоняя нас, и
смерть была внутри него. Странно, но почему люди не покидают его? - ведь
полученные крейсером повреждения были не такой силы, чтобы убить экипаж,
- люди наверняка живы, да и разрушений в корабле должно быть не так уж и
много...
Противник обогнал нас и устремился к планетам. Космонавты все никак не
покидали звездолет, хотя был явно неуправляемым. И тут я понял, понял все
– их корабль мчался прямо в жилую планету, а его команда пыталась
предотвратить это столкновение. Настоящие герои!
Больше минуты экипаж гибнущего крейсера старался изменить его трагический
курс, но все их попытки были безуспешными: я видел, что звездолет ни на
йоту не отклонился от первоначального направления, - и это видели все
экипажи вражеских кораблей, находившиеся в том районе, это видели все
наблюдатели на астероидах, это видели все на наших кораблях – это видели
все, но сделать ничего уже было нельзя: их корабль все-таки врезался в
планету! Высоко-высоко, выше облаков, до самого края атмосферы поднялись
гигантские клубы пламени и пыли; планета вздрогнула от удара столь
невиданной силы – энергия взрыва была порядка одного миллиона
единовременно взорвавшихся мегатонных термоядерных зарядов, а мощность
вспышки была примерно в сто тысяч раз меньше полной светимости целого
Солнца! Литосферная плита, в которую врезался звездолет, растрескалась,
расколовшись на несколько частей; поверхность планеты покрылась
исполинскими трещинами, но мы их не видели - все, что творилось там, было
скрыто от наших любопытных взоров атмосферой, а перенастраивать приборы,
приспособленные для открытого космоса, не было ни времени, ни
необходимости. Мы не видели, да и никто из астронавтов нашего противника,
находящихся поблизости, не видел, как землетрясения невиданной силы
сотрясали кору планеты, как с треском падали дома, как с грохотом
рушились горы, и деревья качались, будто бы в бурю, и как быстро начал
разрушатся озоновый экран этой планеты. Мы не видели ничего этого, но все
равно прекрасно знали, что должно произойти с крупным искусственным
небесным телом вроде жилой планеты, если в нее на околосветовой скорости
врежется звездолет – не знаю, как другим, а мне стало очень горько видеть
все это - боль и крики погибающих людей – кто услышит их?..
А тем временем там, на раненой планете, природа ясно давала понять людям,
что если вы ко мне относитесь по-людски, то я вам – мать, а если же
по-свински, то я вам – мачеха: в несчастном поднебесном мире, задули
свирепые горячие ураганы - они дули от места падения корабля, вырывая
деревья и вздымая многометровые волны на морях, обжигая листья и сжигая
легкие; потом эти листья, обожженные раскаленными ветрами, пожелтеют и
опадут, цветы завянут, легкие захлебнутся жаром, и горячая пыль будет еще
больше усугублять страдания пока еще живых существ. Планета окутывалась
плотными клубами пыли, ясно видимыми из космоса, - она блестела нам не
своим истинным зеленовато-голубым, а чужим - отраженным желтым светом -
на планету надвигалась долгая и жестокая многолетняя зима. В скором
времени мороз двинется в свое путешествие от полюсов к экватору, и
сладостное предсмертное оцепенение разольется под облаками пыли
обреченной планеты, и его почувствуют все невольные свидетели катастрофы:
люди, животные и растения, а потом, через несколько месяцев, вечная
мерзлота твердым серо-голубым одеялом покроет всю планету, кроме
некоторых морей. Те живые существа, которые выживут после столь
продолжительных холодов, окажутся среди развалин городов в опустошенном
мире, оставшемся без животных и растений - они будут скитаться по
пепелищам лесов и полей, будучи совершенно "раздетыми" перед губительным
ультрафиолетовым излучением звезды этой планетарной системы.
Основная жизнь сохранится только в воде: в морях, океанах и в больших
озерах, ибо все небольшие водоемы и речки уйдут в почву через трещины,
образовавшиеся из-за землетрясений, после чего остатки воды промерзнут до
самого дна. Водные организмы, нуждающиеся в свете и живущие в
прогреваемых солнцем слоях, погибнут, а вот глубоководные рыбы и прочие
сумрачные создания останутся и переживут катастрофу, хотя и им достанется
тоже – гибель массы приповерхностных рыб и китообразных вместе с их
последующим опусканием вниз в определенной мере нарушит устоявшиеся
процессы в глубине, но не радикально. Сохранятся также мелкие наземные
организмы, которые могут впадать в длительный анабиоз, и уж конечно же,
сохранятся всевозможные бактерии и вирусы!
Когда облака рассеются, суша оттает, а следом за ней разморозится
огромное количество людей и погибших вместе с ними животных, вследствие
чего "разыграются" гнилостные процессы и планету захлестнут эпидемии.
Разрушенная планеты будет представлять собой неприглядное зрелище – везде
хаос, запустение и болезни, но это дело будущего, причем, я думаю, что к
тому времени война уже закончится, и люди всерьез займутся разрушенными
мирами; правда, им не хватит средств на восстановление всех уничтоженных
ими же планетарных систем, но в свое время руки дойдут и этой планеты.
...Но у меня уже не было времени раздумывать о грядущих последствиях
своего удачного выстрела антиматерией – вражеский звездолет погиб – тем
хуже для него! - но мы-то еще живы, и у нас совершенно нет времени
наблюдать дальнейшее распространение пыли и пожаров по планете – наш
корабль уже проходил мимо "косяка планет"... - пора, пора - пришло
время... - и в этот момент, то есть практически в упор, с дистанции около
двухсот тысяч километров, я нанес удар основным оружием.
На таком расстоянии промахнуться было практически невозможно - главный
луч попал в астероид - туда, куда я и целился. Мы стали резко набирать
ход - пора было спасаться бегством от нарождающейся псевдозвезды.
Вражеские корабли, находящиеся вокруг нас, сначала, в первые двадцать
секунд, ничего не предпринимали, выжидая, начнет ли образовываться
псевдозвезда, а когда убедились, что она явно стала формироваться, тогда
и они тоже принялись в спешке разгоняться и менять курсы, бросаясь прочь
от этого места.
...Еще живы люди, еще целы здания, еще не разрушены судьбы – но
неизбежность уже вступила в свои права, и только судьба может
противостоять ей...
Время – важнее всего, ибо все остальное – ничто, если нет времени! А у
жителей планет его уже нет...
Первая фаза – это образование самой псевдозвезды - ее длительность
невелика – обычно от пары секунд в открытом космосе до половины минуты на
массивном небесном теле вроде астероида. Этот период носит название
"образование псевдозвезды", и его суть полностью исчерпывается этим
определением: псевдозвезда только формируется из энергии основного луча,
ничего не излучая и ничем себя не проявляя. Только по истечении первой
фазы можно будет с полной уверенностью сказать, получился ли выстрел, или
же он был сделан зря.
Я был не первым и не последним и в этой войне, и в истории человечества в
целом, кто использовал мощь основного оружия против планетарной системы –
и раньше уже было нечто подобное, поэтому и я, и мои враги - все мы
знали, чем это может кончиться, ибо прекрасно понимали, что там сейчас
будет происходить; поэтому мы все вместе уносились прочь от смерти, что
ждала нас здесь, и не стреляли мы друг в друга, ибо шансы на то, что и я,
и они скоро погибнем вместе, были очень высоки: никто не знает сейчас,
какой именно силы будет гравитационный удар, - вполне возможно, что он
будет губителен для всех нас, а возможно, мы его совсем не почувствуем.
Итак, первая фаза прошла – псевдозвезда сформировалась, и наступила
вторая фаза – фаза "жесткого сгустка". К этому времени энергия выстрела
основного оружия уже исчерпана, и псевдозвезда начинает использовать
энергию, заключенную в массе, на которой она образовалась. Вплоть до
шестой фазы псевдозвезда будет выглядеть как кляксообразное образование с
