Она слегка запнулась и замерла, нечувствительная к жару нагретого
песка. Затем, приподняв беспомощно плечи, медленно двинулась к пяти
остальным девушкам, ожидавшим своей участи у золотого яйца. Она
остановилась рядом с Талиной; та подвинулась и жестом пригласила ее
занять место в полукруге претенденток.
Гул внезапно замер, превратившись в напряженное молчание; одно из
яиц дернулось, раздался негромкий треск скорлупы; затем начали
раскалываться остальные.
Новорожденные драконы, мокрые, неуклюжие, забарахтались на песке,
торопливо выбираясь из обломков скорлупы. С хриплым карканьем и
шипением они пытались встать на ноги - юные уродливые создания с
клиновидными головами, слишком тяжелыми для тонких шей. Подростки в
белых туниках стояли неподвижно, сосредоточившись в ментальном усилии
- каждый старался привлечь к себе внимание дракона.
Первый новорожденный, освободившись от осколков, ринулся к
ближайшему мальчику, который ловко отпрыгнул с дороги. Дракончик упал,
уткнувшись носом прямо в ноги рослого черноволосого паренька. Тот
опустился на колени, чтобы помочь своему дракону подняться на шатких,
разъезжающихся лапах, потом заглянув в его радужные глаза. Джексом
увидел, как Лайтол зажмурил веки, лицо его посерело. Боль и ужас
потери продолжали терзать бывшего всадника с такой же силой, как и в
тот проклятый день, когда его Ларт сгорел в фосфиновом пламени.
- Смотрите, золотое яйцо! - закричал Джексом. - Оно трескается! О,
если бы...
Он захлопнул рот; ссориться с приятелем ему не хотелось. Конечно,
как здорово, если бы Запечатление удалось Талине. Три Повелительницы
Вейров - из Руата! Какой еще холд мог похвастать этим! Но было ясно,
что симпатии Фелессана на стороне Брекки. Правда, полностью
поглощенный событиями на площадке, он не слышал неосторожного
замечания Джексома.
Золотое яйцо неожиданно треснуло прямо посередине, наклонилось, и
юная королева с протестующим криком упала на спину в песок. Талина и
две другие девушки быстро шагнули вперед, словно желали помочь
новорожденной прийти в себя. Неуклюже оттолкнувшись крылом, королева
перевернулась и встала на все четыре лапы. Девушки замерли,
переглядываясь в нерешительности; вероятно, они были готовы
предоставить первый шанс Брекки.
Но та как будто пребывала в трансе. Джексому показалось, что ее
ничто не заботит. Она выглядела как безвольная, раздавленная кукла...
Дракончик протяжно свистнул, и Брекки подняла голову, словно впервые
поняла, где находится.
Королева повернулась к ней, вытянула шею; глаза, слишком большие для
головы новорожденной, замерцали, разгораясь радужным блеском.
Пошатываясь, золотая сделала первый неуверенный шаг.
В этот момент крохотный бронзовый файр мелькнул над площадкой
рождений. С вызывающим пронзительным криком он повис прямо перед носом
маленькой королевы - так близко, что она испуганно отпрянула назад и
забила в воздухе крыльями, инстинктивно пытаясь защитить глаза.
Драконы возмущенно зашипели. Талина бросилась вперед, прикрыв своим
телом королеву от неожиданной атаки.
- Берд! Не смей! - Брекки сделала шаг, другой, вытянула руки,
пытаясь поймать разозленного файра. Маленькая королева закричала и
уткнулась головой в юбку Талины.
На миг девушки застыли в ожидании, пристально глядя друг на друга.
Затем Талина улыбнулась и протянула руку Брекки. Но тут же склонилась
над малышкой - дракончик с настойчивой требовательностью снова ткнулся
ей в ноги.
Брекки повернулась и отступила. Лицо ее уже не выглядело застывшей
маской горя; твердым шагом девушка направилась к выходу, где, поджидая
ее, замерли две фигуры. И все это время бронзовый файр вился вокруг ее
головы, испуская резкие, звенящие крики. Джексом улыбнулся - звуки
напоминали гул кухонного колокола Руата, сигнал обеденного времени.
- Она не захотела снова получить дракона, - медленно сказал
Фелессан. - Она даже не попыталась!
- Это огненная ящерица помешала ей, - возразил Джексом, удивляясь,
почему он защищает Брекки.
- Плохо, очень плохо... Кто теперь рискнет попытаться?.. -
пробормотал Лайтол. Голос его был мертвым. Управляющий Руатом словно
сжался; плечи его ссутулились, руки безвольно повисли меж колен.
Некоторые из ребят, прошедших Запечатление, начали уводить своих
зверей с площадки. Джексом вертелся во все стороны, стараясь ничего не
пропустить. Все закончилось очень быстро - несколько минут, не более.
- Гляди, Джексом, - Фелессан потянул его за рукав. - Гляди! Бирто
заполучил бронзового, а у Пелломара только зеленый... Драконы не любят
драчунов, а Пелломар - первый задира во всем Вейре... Счастья тебе,
Бирто! - крикнул он приятелю.
- А самое маленькое яйцо даже не треснуло, - с тоской произнес
Джексом. - Вылупится из него хоть кто-нибудь?
- Они говорили, вряд ли, - напомнил Фелессан, гораздо больше
заинтересованный тем, какие драконы прошли Запечатление с его
друзьями.
- Но если оно само не треснет, нельзя ли разбить его и помочь
маленькому дракончику выбраться? Ну... Так, как делают с роженицей,
если младенец не способен выбраться сам?
Лайтол повернулся к воспитаннику, лицо его было сердитым.
- Что может знать мальчик твоего возраста о роженицах?
- Я знаю, так было со мной, - храбро возразил Джексом. - Я чуть-чуть
не умер... Лесса мне рассказывала... А этот дракончик... он погиб?
- Да. - Лайтолу было трудно вымолвить это, но он никогда не
обманывал мальчика - Иногда они погибают. И так лучше для них - если
зародыш сформировался неправильно.
Джексом бросил быстрый взгляд на свои руки и ноги - хотя он
превосходно знал, что тело у него нормальное; на самом деле - даже
более развитое и крепкое, чем у большинства ребят его возраста в
холде.
- Я видел яйца, которые не трескались, - заявил Фелессан. - Зачем
калеке появляться на свет?
- Но это яйцо - живое, - сказал Джексом. - Погляди, оно стало
качаться!
- Да, верно! Оно двигается, - подтвердил Фелессан. - Но не треснет.
- Почему рядом с ним никого нет? - Джексом вскочил на ноги. Рядом с
дрожащим, шатавшимся яйцом не было ни одного человека.
Середину арены заполняли всадники, вызывавшие вниз своих зверей -
для того, чтобы помочь подросткам с новорожденными или развезти гостей
в их холды. Большинство бронзовых, конечно, ушли с новой королевой. На
огромной площадке рождений суетились люди; драконы один за другим
взмывали в воздух, к верхнему туннелю. Но никто, даже разочарованные
претенденты, не обращал внимания на оставшееся яйцо.
- Там Ф'лар! Надо сказать ему, Лайтол! Пожалуйста!
- Он знает, - строго ответил наставник Действительно, Ф'лар подозвал
нескольких коричневых всадников и кивнул в сторону маленького яйца.
- Идем, Лайтол! Поможем им!
- Случается, что королева приносит одно-два маленьких яйца, - сказал
Лайтол. - Это не мое дело. И не твое.
Он повернулся и пошел к лестнице, видимо, нисколько не сомневаясь,
что мальчики последуют за ним.
- Но они ничего не делают, - возмущенно пробормотал Джексом.
Фелессан беспомощно пожал плечами.
- Идем! Пора есть. Сегодня будет чем полакомиться!
Джексом посмотрел на яйцо - оно раскачивалось все сильнее.
- Это несправедливо! Никого не беспокоит, что случится с тобой. Они
беспокоятся о Брекки, а о тебе - нет! Давай же, малыш! Разбей
скорлупу! Покажи им! Один хороший удар - и ты на воле!
Джексом боком пробирался мимо каменных сидений яруса, пока яйцо не
оказалось прямо под ним. Оно продолжало раскачиваться, словно
повинуясь его призывам, но вблизи, на расстоянии длины дракона, не
было никого. Что-то странное, судорожное было в его движениях - словно
заключенное в нем существо яростно, неистово рвалось наружу.
Забыв обо всем, Джексом оперся о каменный барьер и спрыгнул на
песок. Теперь он мог видеть крохотные трещины на яйце, мог различить
доносившийся изнутри стук, мог наблюдать, как трещинки едва заметно
увеличиваются... Он коснулся яйца, и оно показалось ему тяжелым, как
камень - таким же тяжелым, как в памятный день их приключения.
- Я помогу тебе, помогу! - закричал Джексом и пнул скорлупу яйца.
Появилась большая трещина. Еще два сильных пинка, и она расширилась.
Раздался жалобный крик - кончик носа маленького дракона пробил тугую
оболочку.
- Ты хочешь жить - как хотел я! И ты нуждаешься только в небольшой
помощи - как и я когда-то! - кричал Джексом, вцепившись пальцами в
края щели. Большие куски скорлупы падали на песок - они были толще и
тяжелее, чем у других новорожденных драконов.
- Джексом, что ты там делаешь? - крикнул ему кто-то, но было уже
поздно.
Он увидел толстую внутреннюю мембрану - именно с ней не сумело
справиться маленькое существо. Выхватив из-за пояса нож, Джексом одним
движением разрезал скользкую пленку. Из нее, словно из сумки, выпал
крохотный белый комок - не больше, чем тело самого мальчика. Он
нагнулся почти инстинктивно, стараясь помочь малышу встать на ноги.
И раньше, чем Ф'лар или кто-то из всадников успел вмешаться, полные
обожания глаза белого дракона поднялись на юного лорда холда Руат.
Запечатление свершилось.
Не сознавая, какую проблему он только что породил, Джексом с
изумлением повернулся к ошеломленным зрителям.
- Он говорит, что его зовут Рут!
Глава 15
Вечер в Вейре Бенден - пир после Запечатления
"Выйти на дневной свет из самых дальних, мрачных туннелей холда. Вот
на что это похоже, - думала Брекки. И Берд показал ей дорогу.
Воспоминания заставили девушку содрогнуться. - Если мой разум вновь
соскользнет во тьму..."
Внезапно она почувствовала крепкое объятие рук Ф'нора, ощутила
прикосновение мыслей Канта, услышала щебет двух огненных ящериц.
Берд вывел ее с площадки к Ф'нору и Маноре. Ее поразило, какими
усталыми и печальными они были. Брекки попыталась что-то сказать, но
они не отвечали. Ф'нор поднял ее на руки и понес в свой вейр. Брекки
улыбнулась, глядя на склонившееся к ней лицо любимого. Да, теперь она
могла назвать его так - ее любимый, ее друг, радость ее сердца... Но
как он изменился! Глубокие морщины сбегали от крыльев орлиного носа к
уголкам рта, запавшие, воспаленные глаза потемнели, волосы свалялись и
висели космами.
- Бедный мой, что с тобой случилось? - тихо сказала она; собственный
голос, хриплый, ломкий, показался ей незнакомым.
Стон - нет, скорее рыдание, вырвалось у него. Ф'нор прижал девушку к
груди; сначала осторожно, потом, почувствовав на лице тепло нежных
ладоней, обнял ее со всей силой. Брекки вскрикнула - он едва не
раздавил ее. Каким крепким было его объятье, какое счастье дарило
прикосновение сильных рук!
В порыве радостного облегчения Ф'нор зарылся лицом в ее волосы,
прижался губами к шее...
- Брекки, любимая... мы думали, что потеряли тебя... - повторял он
снова и снова, пока торжествующий рев Канта не заглушил его голос.
- Что-то случилось с моей головой, - вздрогнув, пробормотала Брекки.
- Словно разум попал в капкан и утратил власть над телом... О, Ф'нор,
Ф'нор! - Отчаяние, терзавшее ее все эти дни, внезапно выплеснулось
наружу. - Я даже ненавидела Канта!
Слезы текли по ее щекам, рыдания сотрясали изможденное тело. Ф'нор
гладил вздрагивавшие плечи девушки, целовал мокрые глаза... Брекки не
могла успокоиться. Он встревоженно повернулся к Маноре.
- Пусть поплачет, Ф'нор. Ей станет легче.
Уверенность матери, плавные движения ее сильных рук успокоили
Ф'нора. Как она старалась побороть странную болезнь Брекки! Не раз он
замечал, что привычное, невозмутимое спокойствие вот-вот готово
