особого понимания. Когда Главному арфисту удалось обменяться впечатлениями
с Сибелом, оказалось, что все лорды-правители без исключения считают, что
сейчас не время затевать свары. Значит, Торик поставит этот вопрос на
Конклаве. И это тоже вызовет горячие споры. У Робинтона возникло
противоречивое чувство. С одной стороны, он больше не был обязан
присутствовать на собрании лордов; с другой, хотя старый арфист вполне
доверял Сибелу и знал, что тот доложит ему обо всем, он никогда не упускал
случая лично понаблюдать за строптивыми владетелями.
Однако все мелкие разногласия и противоречия отступили на задний
план, когда началась погребальная церемония. Исполнение баллады тронуло
всех до глубины души. Потом, ведомые Джексомом и Рутом, в небе над
Телгаром появились все Вейры Перна. Робинтон почувствовал, как на глаза
наворачиваются слезы, - и не только под влиянием тех почестей, которые
Вейры оказали Саллах Телгар; ему припомнилось, как почти двадцать Оборотов
назад пять Потерянных Вейров так же дружно, плечом к плечу, появились в
телгарских небесах, чтобы помочь отважным бенденским крыльям отразить
нашествие Нитей. Сегодня Рамота Лессы и Солт, старшая телгарская королева,
несли носилки с гробом Саллах. Солнце играло на его золоченой крышке,
ручках, отделке, как будто сам сверкающий Ракбет провожал героиню в
последний путь. Собравшиеся благоговейно затаили дыхание. Над двумя
королевами в близком строю выстроились клиньями все восемь Вейров, крыло к
крылу, дракон к дракону.
Вейры, вслед за королевами, стали плавно снижаться и повисли в
воздухе; Рамота и Солт осторожно опустили траурную ношу на катафалк.
Лорды-правители выстроились, образовав почетный эскорт, чтобы проводить
Саллах до места последнего упокоения.
Затем драконы, выдерживая строй, развернулись и пошли на посадку -
кто на высоты над холдом, кто на луг позади толпы, образуя живой барьер.
Вот вперед выступил лорд Ларад в сопровождении сыновей. Айвас
подтвердил, что они являются прямыми потомками Саллах Телгар и Тарви
Андиара; значит, телгарскому владетелю принадлежало сегодня первое слово.
- Да станет этот день праздником, - произнес он. - Наконец отважная
женщина вернулась на планету, за которую отдала жизнь. Да упокоится она в
мире рядом со своими кровными потомками, в холде, который носит ее имя и
почитает ее превыше всех прочих предков.
Промолвив эти безыскусные слова, лорд Ларад отступил в сторону; его
сыновья подняли гроб на плечи и мерной поступью понесли к могиле. Вот его
установили на краю, и все драконы друг за другом подняли головы, соединив
голоса в погребальном плаче. Этот вопль всегда надрывал душу, но сегодня
Робинтону, который не сдерживал струившихся по щекам слез, показалось, что
в нем звучат странно торжествующие ноты. Как будто в ответ в воздухе
раздался громкий шелест крыльев, и над головами эскорта, как огромный
шлейф, пронеслась стая файров, ручных и диких, с северного материка и с
южного. Пролетая над могилой, они присоединили свои высокие тонкие голоса
к скорбному плачу драконов. Потом взмыли ввысь, к вершине Телгарского
обрыва - и исчезли.
"Интересно, куда отправился Заир?" - подумал Робинтон, только теперь
заметив, что те, кто обычно красовался с разноцветными ящерками на плечах,
недоуменно оглядываются по сторонам. Файры их исчезли - в тот момент,
когда в небесах появились крылья драконов.
Эскорт, явно пораженный этим последним штрихом в торжественной
церемонии, отступил, и телгарские каменщики, чьи лучшие праздничные наряды
прикрывали новые фартуки, вышли вперед, чтобы замуровать отверстие склепа.
В почтительном молчании - ибо даже самые юные притихли под
впечатлением увиденного зрелища - все собравшиеся ждали, пока отверстие не
было закрыто наглухо и каменщики не отошли в сторону. Ларад и Джиссами
рука об руку подошли к склепу и низко поклонились. Эскорт последовал их
примеру. Следом и все собравшиеся отдали последний поклон.
Затем Ларад с супругой и спутниками направились в сторону огромного
двора телгарского холда. Музыканты Домиса заиграли торжественную величавую
мелодию, возвестившую об окончании церемонии. Вслед за остальными они
направились в холд, гостеприимно распахнувший свои двери всем собравшимся.
Робинтон уже предвкушал знатное угощение - на огромных вертелах
жарились целые туши, не говоря уже о прекрасных сортах бенденского вина,
которым Ларад не преминет его попотчевать, - когда кто-то дернул Главного
арфиста за рукав.
- Робинтон! - услышал он шепот Джексома. - На Айваса пытались
напасть! Скорее! - глаза молодого лорда гневно сверкали.
- Напасть? - потрясенно переспросил Робинтон. Он никак не мог понять,
о чем ему толкует Джексом.
- Вот именно! - угрюмо подтвердил тот, увлекая Робинтона за собой
сквозь толпу, тянущуюся к воротам холда. - Фарли принесла всего несколько
слов, так что мне больше ничего не известно. Только я здесь не могу
оставаться.
- Я тоже! - Робинтон знал, что не успокоится, пока не убедится, что
Айвас цел и невредим. Сердце у него бешено колотилось. Одна мысль о том,
что их могут лишить сокровищницы, из которой они ежечасно и ежедневно
черпают знания, грозила довести его до второго сердечного приступа. Он
решил сохранить все в тайне, пока не увидит собственными глазами.
Проклятье! Скорлупа и Осколки! Все-таки он постарел... Как же ему не
пришло в голову раньше, что сегодня на редкость удачный день для нападения
- ведь Посадочная площадка почти опустела! Все, кто мог, отправились сюда,
в Телгар.
- Осталось совсем немного, мастер Робинтон, Рут здесь, рядом. Нужно
слетать на Площадку и все посмотреть самим. Думаю, здесь обойдутся и без
нас, - Джексом обвел рукой праздничную толпу.
- Ты верно говоришь, мой лорд, - Робинтон заторопился туда, где их
ждал Рут, который старался незаметно подобраться как можно ближе. Никому
не показалось подозрительным, что Джексом и его белый дракон учтиво
предложил Главному арфисту подбросить его до холда. Они оба взобрались на
Рута, и дракон, взвившись над Телгарским утесом, ушел в Промежуток.
Рут вынырнул как раз над поляной перед зданием Айваса. Когда Джексом
и Робинтон подошли к двери, те, кто толпился у входа, расступились, чтобы
пропустить их. Арфист с недоумением отметил выражение их лип: гнев был бы
вполне объясним, но почему на них написана радость?
В тот день на посту был Лайтол - кто-то должен был проследить, чтобы
ученики явились на очередные занятия. Д'рама и Робинтона он отпустил в
Телгар, на праздник. Лайтол сидел на своем обычном месте, но одежда его
была порвана, а на лбу красовалась повязка. Рядом с ним находились
Джейнсис и местный лекарь, но девушка радостно улыбнулась, успокаивая
прибывших.
- Не волнуйтесь! Череп у Лайтола оказался на редкость крепким, -
весело проговорила она. - А у него, - Джейнсис махнула рукой в сторону
комнаты Айваса, - оказывается есть в запасе несколько сюрпризов, о которых
он нам никогда не рассказывал.
- Убедитесь сами, - сказал Лайтол с необычной для него злорадной
ухмылкой.
Робинтон первым устремился по коридору. Сделав два шага в комнату, он
так резко остановился, что Джексом уткнулся ему в спину. На страже у
пульта, держа наготове увесистые дубинки, стояли Пьемур и шестеро самых
крепких учеников; у двоих были перевязаны головы. На полу распростерлись
бесчувственные тела нападавших: тяжелые топоры и металлические прутья,
которыми они собирались расправиться с Айвасом, валялись поодаль.
- Айвас сам смог за себя постоять, - ухмыляясь, проговорил Пьемур и
воинственно взмахнул дубинкой.
- Что же все-таки произошло? - осведомился Робинтон.
- Мы как раз вышли перекусить, сказал Пьемур, - вдруг слышим страшный
шум. Бросились обратно, и видим: Лайтол, Кер и Мискин валяются на полу, а
эти типы мечутся так, будто у них мозги горят. И, судя по тому звуку,
который мы услышали, так оно и было.
- Но что...
- Данная автоматическая система снабжена устройством, помогающим
предотвращать повреждения, - вымолвил Айвас, и голос его разнесся по
коридору. И, как ни бесстрастно он звучал, Робинтон уловил в нем едва
заметный оттенок удовлетворенности. Что вполне объяснимо при сложившихся
обстоятельствах, подумал он. - Существуют звуки, которые при достаточной
мощности способны лишить человека сознания. Когда на Лайтола, Кера и
Мискина напали, пришлось прибегнуть к этой защитной мере. Слух нападавших
может быть поврежден, но сознание должно вернуться через несколько часов.
Они получили более сильный звуковой удар, нежели обычно требуется для
предупреждения.
- Я... то есть мы... мы и не знали, что у тебя есть защита, -
проговорил Робинтон, еще не вполне оправившийся от изумления.
- Это необходимое качество любой сложной и дорогостоящей системы,
мастер Робинтон, хотя пользоваться им приходится крайне редко. Данные
системы хранят ценную промышленную и политическую информацию, которая
может прельстить преступников. Поэтому несанкционированный доступ и/или
разрушительные действия должны получать активный отпор - это всегда было
одной из побочных функций системы Айвас.
- Что ж, теперь, зная об этом, я чувствую себя намного спокойнее. Но
почему ты не сообщил нам об этом раньше?
- Этот вопрос не вставал.
- Но ты же знал, что уже была попытка уничтожить твой источник
питания, - напомнил Джексом.
- Тот акт грубого вандализма ничем не угрожал самой системе. Вы
быстро приняли все необходимые меры, чтобы такие выходки не повторились.
- Но почему ты не сделал тогда то же самое, что и сегодня? - спросил
Джексом.
- Такие меры более действенны при попытке прямого нападения.
- И что же конкретно ты с ними сотворил? - Джексом указал на
безжизненные тела.
- Звуковой барьер, - ухмыляясь пояснил Пьемур. - Чистый звонкий
пронизывающий звук. Неприятное, должно быть, ощущение, - он указал на
одного из нападавших, на лице которого застыла страшная судорога,
говорящая о том, что беспамятство избавило его от мучительной боли. Пьемур
презрительно пнул тело носком сапога. - И где только Норист таких отыскал?
- Норист? - воскликнул Робинтон.
Пьемур пожал плечами.
- Наверняка он. Норист больше всех разорялся насчет того, что нужно
покончить с "Мерзостью". Да вот, взгляните... - он нагнулся, чтобы
приподнять безвольно обмякшую руку одного из лежащих. - Очень похоже на
мозоли от стеклодувной трубки, к тому же на руках у него застарелые шрамы
от ожогов. Правда, только у вето одного. Пусть только очнутся, мы зададим
им кое-какие вопросы. И сумеем получить ответы! - жестко закончил он.
- Кому известно о том, что произошло? - спросил Главный арфист.
- Всем, кто сейчас здесь, на Площадке. - Пьемур пожал плечами и
плутовато усмехнулся. - Только их не так много, - все, кто смог уместиться
на драконах, подались в Телгар. Кстати, как там дела?
- Впечатляющая церемония, - довольно рассеянно ответил Робинтон,
подойдя к остальным нападавшим, чтобы получше их рассмотреть. - Драконы
проводили Саллах на свой лад.
- Рут меня даже не предупредил, - с натянутой улыбкой пожаловался
Джексом.
"Так было задумано. Драконы заранее сговорились, а файры подражали
им, но это тоже оказалось к месту", - сказал Рут Джексому, а тот передал
остальным.
Никто из лежавших без сознания людей не был знаком Робинтону.
"Неужели действительно Норист задумал и организовал это нападение?" -
мрачно размышлял он.
