оплодотворит голубой или коричневый, а иной раз даже бронзовый самец.
Но зеленые отчаянно глупы: отложат кладку - не больше десяти яиц, так
говорила Менолли, - и оставят на берегу, только чуть присыпав сверху,
так что они чаще всего становятся добычей диких птиц или
змей-песчанок. Очень немногие из яиц зеленой ящерицы доживают до
рождения. И это, как подчеркнула Менолли, только к лучшему: иначе
маленькие зеленые файры заполонили бы весь Перн.
"Интересно, - размышлял Пьемур, - кто-нибудь в Наболе подозревает,
что их надувают и так щедро раздаваемые яйца принадлежат зеленым
файрам?" Но тут он понял, что потерял из вида кузнеца и, проклиная
себя за невнимательность, пустился на поиски, с ленивым видом обходя
прилавки. Кузнеца он обнаружил, когда тот горячо внушал что-то
человеку с эмблемой кузнечного цеха на рукаве. Когда он взмахнул
рукой, что-то возражая, Пьемур заметил, как на шее у него блеснула
цепь, знак отличия мастера. Когда оба неожиданно повернулись в его
сторону, Пьемур успел нырнуть за прилавок. Продолжая беседовать,
кузнецы направить к холду; Пьемур двинулся следом, заглядывая в лица
прохожих, в надежде встретить Сибела и сообщить ему услышанное. Может
быть, Сибел захочет выяснить, что к чему...
Когда кузнецы миновали ярмарочный луг и повернули к холду, перед
Пьемуром встал вопрос: остановиться или обнаружить себя. Кузнецы
быстрым шагом двинулись вверх по въездной дороге, ведущей к главным
воротам холда. Там их остановил стражник: после краткого разговора он
вызвал кого-то из караульной будки и отправил в холд с поручением от
мастера кузнецов.
Как только посыльный ушел, из холда вышли двое мужчин, закутанных в
плащи, хотя воздух уже хорошо прогрелся. Что-то в их повадке привлекло
внимание Пьемура: уж больно важно они вышагивали, будто несли себя,
стражникам кивнули небрежно, держались настороженно, а главное, очень
старались ни с кем не сталкиваться. Вот они свернули в сторону
ярмарочного луга, Пьемур продолжал наблюдать. Когда незнакомцы
поравнялись с ним, он увидел их сбоку и понял: каждый прячет под
плащом, крепко прижимая к груди, какой-то небольшой предмет. И тут,
сопоставив их повадки, выражения лиц и очертания фигур, Пьемур
подумал: "А ведь горшочек с яйцом тоже совсем невелик!" Его подмывало
последовать за незнакомцами, чтобы проверить правильность своих
подозрений, но не хотелось уходить с ярмарки, пока мастер кузнецов не
получит ответа на послание.
Тем временем к стражникам подошла целая группа мужчин, по виду
холдеров, и их незамедлительно впустили, что вызвало бурное возмущение
кузнеца. Потом подъехали три повозки - тяжело нагруженные, если судить
по усилиям животных, с трудом одолевших подъем, - и мастеру пришлось
посторониться. Стражник махнул рукой, направляя повозки в кухонный
двор. Последняя телега зацепилась колесом за парапет, и возница
обрушил палку на бока животного.
- Колесо застряло! - крикнул Пьемур: его всегда бесило, когда
скотину били ни за что.
Он подскочил, чтобы помочь вознице, который осаживал животное,
отвернув его голову влево. Паренек подставил плечо под задник повозки
и подтолкнул ее в нужном направлении. Он попытался заглянуть под чехол
- интересно, что же везут в холд в праздничный день, когда вся
торговля сосредоточена на ярмарочном лугу? - но не успел. Телега
въехала на ровное место и сразу же резко рванулась вперед.
Пьемур незаметно прошмыгнул мимо стражников, которые спорили с
мастером кузнецов, не обращая внимания на проезжающие повозки.
Пригнувшись за бортом телеги, чтобы его невзначай не заметил возница,
паренек благополучно проник в холд.
Повозки с грохотом покатили на кухонный двор, а Пьемур на миг
задумался: как бы получше воспользоваться выпавшей ему удачей и
задержаться в холде после того, как возница сдаст груз и отправится в
обратный путь? Раз уж он оказался внутри, нужно попробовать что-нибудь
разнюхать! На самый крайний случай, выяснить, что же доставили
повозки...
Тут взгляд его привлекли фартуки, которые вывесили отбеливаться на
ярком весеннем солнышке. Пьемур проворно схватил один и, не обращая
внимания на то, что он еще не просох, натянул на себя. Кухонная
прислуга никогда не блещет особой чистотой, и теперь, когда пятна
грязи на камзоле прикрыты, никто не обратит внимания на его пыльные
штаны и башмаки.
- Эй, ты! - Пьемур сделал вид, что не слышит, но окрик прозвучал
снова, с удвоенной силой, и мог относиться только к нему. Он сделал
тупое лицо и повернулся к говорящему. - Ты, ты, бездельник!
Мальчуган покорно побрел к вознице, и тот взвалил ему на спину
тяжеленный мешок. Тут из дверей появился эконом, и Пьемур, согнувшись
под тяжестью мешка, миновал его, стараясь не привлекать к себе
внимания. Эконом разрывался на части: то подгонял слуг, чтобы они
поскорее разгружали повозку, то бранил возницу, что прибыл не вовремя.
Возница с неменьшим жаром отвечал, что телеги тяжелые, а скотина
ленивая, да еще приходилось все время уступать дорогу всадникам,
спешащим на треклятую ярмарку, да глотать пыль. Пусть Мерон будет
доволен, что груз вообще поспел в назначенный день!
Эконом зашикал на него и стал снова выкрикивать приказы. Пьемуру
было велено нести мешок в дальнюю кладовую. Он вошел в кухню и, не
зная, в какую сторону идти, остановился, чтобы вытереть пот со лба и
передохнуть, пока кто-нибудь не пройдет мимо и не свернет в нужный
коридор.
- И куда все это складывать - ума не приложу, - ворчал слуга, идущий
впереди Пьемура. - И так все ломится!
- Если только сверху, - предложил Пьемур.
Наболец недоверчиво оглядел мальчугана в тусклом свете фонарей.
- Что-то я не видал тебя раньше.
- Откуда же? - беззаботно ухмыльнулся тот. - Меня прислали из холда
по случаю ярмарки, помочь на кухне.
- Вот как! - злорадная усмешка собеседника подсказала Пьемуру, что
он угодил на самую тяжелую и грязную работу, да еще и в ярмарочный
день, когда лорд устраивает пир для гостей.
Разгружать телеги пришлось с прямо-таки молниеносной скоростью,
поэтому Пьемур не особенно успел разглядеть клейма на мешках, бочонках
и ящиках, которые он помогал прятать с глаз долой. И все же он увидел
достаточно, чтобы понять: грузы прибыли из самых разных источников -
из кожевенного, ткацкого, кузнечного цехов, вина - с многих
виноградников, но - и это его немало порадовало - только не из
Бендена. Когда последний мешок запихнули в переполненную кладовую и
Пьемур издал протяжный вздох облегчения, вслед за ним вздохнул и
Бесел, хитрый слуга, который умудрялся в течение всей разгрузки не
спускать с Пьемура глаз. Едва Пьемур, собравшись передохнуть, присел
на ближайший мешок, как Бесел рывком поставил его на ноги.
- Пошли, нечего рассиживаться.
Да, рассиживаться Пьемуру не пришлось - сначала его послали
выгребать золу из печей, потом потрошить дичь, благо он достаточно
часто наблюдал за Камо и освоил кое-какие секреты. Он начищал до
блеска блюда, покрытые пылью и грязью многих Оборотов, пока в кровь не
ободрал себе пальцы. Наконец, после того, как он нарезал целую гору
овощей, ему дали передышку, доверив крутить один из пяти огромных
вертелов.
Неразбериха началась, когда прибыл управляющий холдом и объявил, что
лорд Мерон пожелал отобедать в своих покоях, которые надлежит
подготовить, пока он будет обходить ярмарку.
Эконом безропотно выслушал эту новость - ведь он только что закончил
приготовление к пиру в Главном зале холда. Однако не успела дверь за
управляющим закрыться, как он разразился потоком крепкой ругани,
которую Пьемур выслушал с большим одобрением.
Если до сих пор ему казалось, что он трудился не покладая рук, очень
скоро он был вынужден изменить свое мнение: пришлось опрометью
метаться по кухне, собирая все необходимое для мытья и чистки. Потом
его послали вперед вместе с Беселом и служанкой, чтобы они начали
прибирать в покоях лорда. Смертельно усталый от раннего подъема и
такой тяжелой работы, какую ему не доводилось выполнять со времен
детства в родном холде, Пьемур попытался развлечься, представляя, что
сказал бы мастер Олдайв, узнай он о том, чем обернулась "легкая
прогулка".
- И кто мог ожидать, что ему вздумается обходить ярмарку? - ворчала
одна из служанок, когда они поднимались по крутой лестнице, ведущей из
Главного зала в апартаменты лорда Мерона.
- Нужда заставила, Диндха! Слышала, что болтают на ярмарке? Мол,
Мерон уже помер, а наследника так и не назвал. Кое у кого уже руки
чешутся превратить ярмарочный день в день побоища.
После этих слов оба так и покатились со смеху, и Пьемур стал
прикидывать: не обнаружит ли он слишком большую неосведомленность в
делах холда, если спросит, что их так развеселило.
- Как же - видел, как они сбежались, - тем же хитрым, злорадным
тоном добавил Бесел. - Сегодня каждый побыл с ним минуту-другую. А
теперь все, как пить дать, крутятся вокруг него на ярмарке.
- Он над ними еще потешится - ведь каждый думает, что назовут его, -
прокудахтала женщина и ткнула Бесела в бок, после чего оба снова
затряслись от злорадного смеха.
- Надеюсь, нам не придется одним здесь все разгребать, - проворчал
Бесел, берясь за дверную ручку.- Не помню, когда тут... Фу! - он
отпрянул и закашлялся: из, комнаты навстречу им хлынул поток зловония.
Когда этот запах ударил Пьемуру в нос - липкий, приторный,
тошнотворный, он почувствовал, что его вот-вот вывернет, и постарался
не дышать, ожидая пока свежий воздух из коридора не проникнет в
комнату.
- Эй, ты, - ступай, отвори ставни! Ты, ты, грязнуля, небось привык
кишки потрошить. - Бесел грубо схватил Пьемура за плечо и втолкнул в
комнату.
Мальчик и сам не знал, как ему удалось сдержать рвоту, пока он
открывал окно. Он упал грудью на широкий подоконник и, высунувшись
наружу, стал ловить свежий, прохладный воздух.
- Теперь другие окна, - приказал Бесел, не двинувшись дальше порога.
Пьемур набрал побольше воздуха и принялся за следующие ставни. Он
стоял у последнего окна, ожидая, пока хоть немного выветрятся запахи
болезни и разложения. Значит, наследники лорда Мерона вынуждены
находиться рядом с ним в этой смрадной атмосфере? Пьемур ощутил к ним
нечто вроде сочувствия.
Но скоро Бесел закричал, чтобы он шел в другие комнаты и тоже
проветрил их как следует.
- Иначе вряд ли кто прикоснется к его угощению, а попробует - так
нам за ним потом убирать придется, - заметил он.
Самое жуткое зловоние царило в последней из четырех просторных
комнат, составлявших личные апартаменты лорда Наболского. Именно тогда
Пьемур благословил судьбу, пославшую его сюда раньше других. На
приступке очага стояло девять горшочков - в точности такого размера,
какие использовались для яиц файров. Справившись с тошнотой, Пьемур
метнулся через комнату проверить свою догадку. Один из горшочков стоял
слева, немного в стороне от других. Подняв крышку, Пьемур разгреб
песок и, увидев пятнистую скорлупу, осторожно присыпал снова. Потом
быстро проверил содержимое одного из горшочков, что стояли правее. Да,
яйцо заметно меньше, и скорлупа другого оттенка. Он мог бы поставить
все свои денежки: в левом горшочке хранится королевское яйцо!
Молниеносным движением Пьемур поменял горшочки местами. Затем,
повернувшись спиной к двери, на тот случай, если в комнату заглянет
Бесел, ловко вытряхнул песок в ведро для золы, достал яйцо и сунул за
пазуху. Порывшись в золе, он отыскал небольшую головешку с
