запада будут сонные, как мухи, и сразу же захотят завтракать... Вот,
полюбуйтесь! - Она махнула рукой в сторону холда, где драконы
высаживали прибывших седоков. - А еще столько предстоит сделать! Мне
сегодня ужасно хочется попасть на Рождение - вы, наверное, слышали,
что в числе претендентов будет наш Фелессан?
- Да, Ф'нор нам сказал. Я могу помочь тебе с завтраком, - предложила
Менолли.
- Ты только скажи, что нам делать, - сказал Сибел, обнимая Пьемура
за плечи, - а уж мы постараемся не ударить в грязь лицом.
- Правда? - Миррим сразу сбросила маску озабоченной хозяйки, и лицо
ее озарилось радостной улыбкой, превратившей ее в очень хорошенькую
девушку. - Если бы вы расставили эти столы, - она показала на штабеля
козлов и крышек, - то здорово бы меня выручили!
В этот миг ее снова куда-то позвали, и Миррим вихрем помчалась в
другой конец пещеры, одарив их такой сердечной улыбкой, что Пьемур
озадаченно крякнул. Ну почему эта девчонка так странно себя ведет?
Насколько она милее, когда ничего из себя не изображает!
- Оказывается, сегодня мы увидим Фелессана на Площадке Рождений? -
промолвил Сибел. - Я это почему-то прослушал.
- Извини, я думала, ты знаешь, - сказала Менолли, поднимаясь из-за
стола, чтобы убрать посуду. - Интересно, удастся ли ему Запечатлеть...
- Почему бы и нет? - спросил Пьемур, удивленный прозвучавшим в ее
голосе сомнением.
- Пусть он и сын Предводителей Вейра - это вовсе не значит, что он
обязательно Запечатлеет. Дракон сам выбирает, на него нельзя повлиять.
- Не беспокойтесь, уж Фелессан-то обязательно Запечатлеет, - заявил
подошедший к их столу всадник. За ним следовали еще двое. - Никак,
Менолли, ты сегодня заведуешь котлами?
- Привет, Т'геллан, - лукаво улыбнулась Менолли, наливая бронзовому
всаднику кла.
- А ты как поживаешь, Сибел? - продолжал Т'геллан, усаживаясь на
скамью и приглашая своих спутников сесть рядом.
- Бремя ответственности давит, - проговорил Сибел страдальческим
тоном, подозрительно напоминающим голос Миррим. - Нам поручено
расставить столы. Давай-ка, Пьемур, приниматься за дело, пока нам не
досталось черпаком от нашей хозяйки.
Менолли так горячо защищала свою подружку, что Пьемур продолжал
приглядываться к девушке, пока они с Сибелом возились со столами. Он
видел, как Миррим мечется от одной печи к другой, - там поможет
подготовить птицу к жарке, тут - насадить тушу на вертел. Вот она
отправила одну группу подростков чистить коренья и клубни, другую -
накрывать на столы. И постепенно до Пьемура стало доходить, что она не
так уж преувеличивает тяжесть своих обязанностей.
Тем временем Менолли тоже хлопотала вовсю - кормила завтраком
всадников и их заспанных пассажиров, которых вытащили из теплых
постелей ради предстоящего Рождения.
Сибел с Пьемуром как раз установили последний стол, когда до их ушей
донесся приглушенный гул. Тотчас же в пещеру вернулись файры, и их
возбужденное чириканье зазвучало причудливым аккомпанементом низкому
гудению драконов.
К плите вернулась запыхавшаяся Миррим, на ходу снимая передник и
отряхивая с юбки капли воды.
- Скорее! Охаран обещал занять нам места, - крикнула она, бегом
устремляясь через чашу Вейра.
Бенденский арфист сохранил их места на ярусе, прямо над Площадкой
Рождений, хотя, по его словам, ему пришлось выдержать не один бой с
лордами и цеховыми мастерами. И Пьемур отлично понимал, почему: места
были просто отличные - на втором ярусе, неподалеку от входа; с них
открывался отличный вид на всю Площадку. На этот раз королевского яйца
в кладке не было, и Рамота стояла сбоку, под карнизом, на котором
заняли свои места Предводители Вейра. Золотая королева то и дело
оглядывалась на свою Госпожу, как будто ища у нее поддержки. "А может
быть, и утешения, - подумалось Пьемуру, - ведь совсем скоро ей
придется распроститься с яйцами, о которых она так долго заботилась".
Эта мысль позабавила паренька: раньше ему никогда не приходило в
голову приписывать материнские чувства главной королеве бенденских
драконов. Да уж, Рамота, которая, грозно сверкая желтыми глазами,
беспокойно переступала с ноги на ногу и шелестела крыльями, ничем не
напоминала самок бегунов или стадных животных, нежно опекающих свое
потомство.
Краем глаза Пьемур увидел, как у входа на Площадку Рождений
мелькнуло что-то белое, и обратил все внимание туда. К яйцам
приближались претенденты. Их белые туники развевал легкий утренний
ветерок. Пьемур чуть не рассмеялся: ступив на раскаленный песок,
мальчики стали смешно перебирать ногами. Подойдя к кладке, они
выстроились полукругом позади слегка покачивающихся яиц. Рамота
предостерегающе заворчала, но мальчики и глазом не моргнули. Правда,
от взора Пьемура все же не укрылось, что ближайшие к королеве пареньки
на всякий случай отодвинулись.
По залу пронесся взволнованный шум - одно из яиц задергалось
сильнее. Внезапный треск скорлупы, казалось, эхом отразился от
сводчатого потолка высоченной пещеры, и сидящие на верхних карнизах
драконы еще громче загудели, выражая рождающимся малышам свою
поддержку. И тут Рождение пошло полным ходом. Пьемур не знал, куда ему
смотреть: наблюдать за зрителями было не менее интересно, чем за самим
Рождением. Лица всадников мягко лучились - они вспоминали волшебные
мгновения, когда сами, Запечатлев новорожденного дракончика,
неразрывно сплетясь с ним мыслями, обрели себе друга на всю жизнь. На
лицах других зрителей - родственников и гостей претендентов - застыли
надежда и нетерпение: затаив дыхание, они ожидали мгновения, когда
новорожденный выберет или отвергнет их мальчугана. Уважительно
притихшие файры внимательно следили за ходом событий, рассевшись на
плечах хозяев. Глядя на них, Пьемур, который не смел и надеяться, что
ему когда-нибудь доведется Запечатлеть дракона, вспомнил о своей
заветной мечте: может быть, ему все же повезет, и в один прекрасный
день он тоже станет обладателем огненной ящерицы! Интересно, помнит ли
Менолли о своем обещании? И представится ли ему случай напомнить ей о
нем...
- Смотри, вон Фелессан, - сказала Менолли, толкнув его локтем в бок.
Она показывала на долговязого паренька с такой роскошной копной темных
кудрявых волос, что голова казалась слишком большой для его роста.
- Похоже, он совсем не волнуется, - ответил Пьемур, который заметил
у других претендентов явные признаки неуверенности: одни переминались
с ноги на ногу, другие без нужды одергивали туники.
Дружный вздох, вырвавшийся из уст зрителей, отвлек их внимание от
Фелессана, и они увидели, что уже несколько яиц ходят ходуном,
раскачиваемые новорожденными, которые изо всех сил стремятся вырваться
на волю. Внезапно одно из яиц раскололось пополам, и мокрый коричневый
дракончик вывалился прямо на горячий песок. Волоча за собой влажно
поблескивающие, такие хрупкие на вид крылышки, он принялся
нерешительно тыкаться то в одну, то в другую сторону, жалобно
попискивая. Взрослые драконы ободряюще закурлыкали, а Рамота издала
низкий гудящий рык.
Ближайшие к дракончику пареньки пытались преградить ему путь,
надеясь, что он заметит и, может быть, Запечатлеет одного из них, но
малыш вырвался из их круга и, пошатываясь, заковылял по песку, не
переставая надрывно кричать, пока вокруг него не собралась следующая
группа мальчиков. Один, повинуясь какому-то внутреннему побуждению,
сделал шаг вперед. Отчаяние в крике коричневого малыша сменилось
радостью, он попытался развернуть влажные крылья, стараясь поскорее
преодолеть разделяющее их пространство. И тут мальчик бросился
навстречу и, обняв дракончика, стал гладить его голову, плечи,
похлопывать по крыльям, а новорожденный торжествующе курлыкал, его
фасеточные глаза переливались голубым и пурпурным, выдавая бесконечную
любовь и преданность. Итак, первое Запечатление дня состоялось!
Пьемур услышал, как глубоко вздохнула Менолли, и понял: в этот миг
она вновь переживает мгновения, когда три Оборота назад в пещере у
Драконьих камней, она запечатлела своих файров. Паренек в который уже
раз ощутил острый укол зависти. Когда же он, наконец, заслужит право
владеть файром?
Взволнованные возгласы заставили его вновь сосредоточить внимание на
происходящем внизу, на Площадке Рождений. Все новые яйца трескались,
обнаруживая своих маленьких обитателей.
- Взгляни на Фелессана, Пьемур! Бронзовый совсем рядом с ним... -
крикнула Миррим, в волнении хватая его за руку.
- И двое коричневых, и голубой, - не менее взволнованно вторила
подруге Менолли. Она вся подалась вперед, как бы желая мысленно
подтолкнуть бронзового малыша к Фелессану. - Он заслуживает
бронзового, правда же, заслуживает!
- Но для этого сам дракон должен его выбрать, - наставительно
заметила Миррим. - Ты думаешь, раз они Предводители Вейра...
- Заткнись, Миррим! - в изнеможении рявкнул Пьемур и крепче стиснул
кулаки, стараясь помочь Запечатлению.
Фелессан прекрасно видел находящегося совсем рядом бронзового, но и
другие претенденты видели его ничуть не хуже. А вот сам малыш, который
стоял, неуверенно покачиваясь на слабых ножках, казалось, не замечал
ни одного из них. Вдруг он потерял равновесие и беспомощно уткнулся в
песок треугольной головой. Этого Фелессан вынести не смог. Он ласково
поставил новорожденного дракончика на ноги и замер, лицо его
преобразилось. Увидев неподдельный восторг, осветивший черты мальчика,
его друзья сразу поняли: Запечатление состоялось.
Трубный клич Рамоты заставил зрителей ошеломленно замолкнуть, но
Пьемур ничуть не удивился: он видел, как Ф'лар с Лессой крепко
обнялись при виде того, что их единственный сын Запечатлел бронзового.
"Жаль, что все так быстро кончилось!" - подумал Пьемур несколько
минут спустя. Ему хотелось еще раз пережить все снова, еще раз вместе
со всеми изведать эту пьянящую радость. Правда, к ней примешивались и
горечь, и разочарование - ведь претендентов было гораздо больше, чем
новорожденных драконов. Только одна зеленая малышка так никого и не
Запечатлела. Жалостно поскуливая, она оттолкнула с дороги одного
мальчика, кинулась к другому, жадно заглядывая ему в лицо, - видно,
никак не могла найти своего будущего всадника. Отчаявшись, бедняжка
заковыляла к зрительским местам, несмотря на все старания претендентов
удержать ее на Площадке.
- О чем только думают эти мальчишки? - сердито хмурясь, спросила
Миррим, наблюдая за беспомощными метаниями зеленой. Девушка встала и
попыталась жестами подсказать претендентам, чтобы они окружили
малышку.
И тут новорожденная, издав призывное курлыканье, устремилась к
лестнице, ведущей на ярусы.
- Да что это на нее нашло? - спросила Миррим, не обращаясь ни к кому
конкретно. Она подозрительно озиралась по сторонам - будто претендент
мог прятаться среди приглашенных.
- Видно, тот, кто ей нужен, не на Площадке, - раздался чей-то голос
из публики.
- Бедняжка может ушибиться, - озабоченно пробормотала Миррим и
начала проталкиваться к лестнице, от которой ее отделяло всего три
места, - ободрать себе крылья о ступени.
И правда, малышка упала с первой же ступеньки и, ударившись носом о
камень, громко вскрикнула от боли. Рамота откликнулась яростным ревом
и медленно направилась к проходу.
- Пойми же, глупышка, мальчики, из которых тебе нужно выбирать, там,
на Площадке. Давай-ка поворачивайся и ступай к ним, - приговаривала
Миррим, спускаясь по ступенькам к зеленому дракончику. Вдруг ей
наперерез, оглушительно трубя, метнулись ее файры. Девушка постояла,
