может!
- Боже, помоги мне! - воскликнул Фалько, голос его надломился, он
захрипел: - Боже, помоги...
- Прекрати! - закричал Вулкан, прижимая к ушам ладони. Лицо его
заострилось, губы приоткрылись, показав зловещие клыки. - Я разорву тебя на
куски за это!
Фалько прижался спиной к холодному камню, с ужасом глядя на
приближавшегося вампира.
- Хозяин, - хрипло прошептал он, опускаясь на колени. - Хозяин,
пожалуйста! Я умоляю вас! Не убивайте меня, не убивайте... сделайте меня
таким же как вы! Как вы! Сделайте меня таким же, как ВЫ!
Вулкан навис над ним, слабо улыбнувшись:
- Нет, Филипп, ты слишком стар, и ты уже ни на что не годишься. И ты
знаешь слишком много секретов, слишком многое из моих планов...
- Не убивайте меня! - заплакал ползающий по полу старик, капли слез
покатились по его щекам.
- Мир принадлежит молодым, - сказал принц Вулкан. - Старости нечего
делать в нем. Я даю всем дар вечной юности, и скоро весь мир будет моим.
Вспомни Александра Македонского, Филипп. Во время своих великих походов он
оставлял позади калек и раненых. Теперь ты для меня значишь не больше, чем
жалкий калека для Александра.
Фалько прижал к лицу ладони:
- Боже, спаси грешную мою душу! Отец наш небесный! Я совершил много
грехов...
- Болван! - закричал Вулкан и сжал ладонями виски Фалько. Пальцы его
напряглись, глаза Фалько широко раскрылись от ужасной боли. Послышался
тихий треск и по лбу Фалько от макушки до переносицы протянулась тонкая
кровавая нить. Глаза Вулкана сверкнули зеленым огнем, зрачки потемнели.
Потом Фалько завопил, вопль его призрачным эхом отозвался среди стен
зала, вместе с порывом ветра унесся к высокому невидимому потолку. Капли
крови стекали по лбу Фалько, собирались на кончике его носа, падали на
рубашку. Послышался более громкий треск, Фалько что-то в ужасе забормотал.
Вулкан вдруг резко повернул ладони. Часть черепа Фалько провалилась
вовнутрь, по лбу от переносицы и через макушку до самого затылка пробежала
красная трещина. Глаза его наполнились кровью, тело содрогнулось в
конвульсиях. Вулкан сжал ладони чуть сильнее, и голова превратилась в кашу
раздробленных костей, мозгового вещества и крови. На лицо вампиру брызнула
кровь, он стряхнул каплю пальцем, потом поднес палец ко рту и лизнул. Потом
нарисовал в воздухе треугольник, противоположный первому, и дверь возникла
на старом месте, словно фотография, проявившаяся на экспонированной бумаге.
Те, кто прижался к ней по ту сторону, тихо переговариваясь и смеясь,
бросились бежать по коридору.
- Кобра! - повелительно сказал Вулкан, и одна из фигур остановилась,
потом направилась в обратную сторону.
- Да, хозяин, - тихо сказал Кобра. Кожа на его лице туго, словно
маска, обтягивала кости черепа, на висках голубыми змеями вились вены.
Глаза у него были красными, как у крысы, волосы - грязные, сбившиеся. Вслед
за Вулканом он вошел в комнату, глядя на окровавленного мертвого человека
на полу.
- Пей, - сказал Вулкан, плавно взмахнув рукой в сторону трупа.
Глаза Кобры вспыхнули жадностью. Он вздохнул и опустился на колени,
пробив клыками горло и принявшись жадно пить. Грудь его тяжело поднималась
и опускалась.
Принц пересек комнату и опустился обратно в кресло, наблюдая за пиром
Кобры. Время от времени Вулкан пронзительно и коротко смеялся. Кобра был
молод и неопытен, он еще не знал той богатой гаммы, отличавшей живую еду от
мертвой. Да, эти юнцы - их так легко удовлетворить, и они так жадно
стремятся знать. Однако, скоро, очень скоро, он и остальные узнают
некоторые секреты, которые Вулкан хранил уже почти восемь столетий. Как
призывать к себе летучих мышей, собак, крыс, мух, собирать их огромными
стаями или тучами. Как заглядывать в сознание людей, проникать в секреты
мыслей. Как определять по единственной капле крови, насколько стар этот
человек или из чего состояла его обычная пища, научиться распознавать по
вкусу этой капли оттенки в сотни вариаций, тысячи оттенков солености,
сладости, кислоты. Они научатся высасывать кровь до последней капли из вен
жертвы, трансформируя таким образом, человека в себе подобного обитателя
ночи. Им так много еще придется научиться делать...
Вулкан откинулся на спинку кресла. Кобра поднял голову, роняя зря
капли крови, падавшие с подбородка и бледных губ, потом вернулся к своей
работе. "Этот по-настоящему любит меня, он предан, - подумал принц. - Что
делать с трупом Фалько?" Взгляд его переместился на огромный камин. Поленья
разгорелись как следует и отблески веселого огня заполнили зал, будто
оранжевые привидения. Интересно, как собакам, запертым в нижнем этаже,
понравится сегодняшний ужин из жареного мяса?
Вулкан, сидя, ожидал возвращения Таракана.
6.
Палатазин удивленно посмотрел на часы. Оказывается, он на несколько
минут заснул. Двадцать минут четвертого. Коронадо-стрит, казалось,
совершенно опустела. Даже "Фелиц-клаб" закрыл двери, выключил неон вывески.
Два силуэта в машине по другую сторону улицы не двигались. Очевидно, они
тоже задремали. "Нужно было взять с собой кофе, - раздраженно подумал он.
Потом появилась другая мысль - что, если мы напали на ложный след? Убийства
ведь прекратились. Возможно, он исчез из города навсегда. А может, Таракан
просто затаился на время?"
В дальнем конце Коронадо мелькнул свет фар. Палатазин выпрямился,
сердце забилось чуть быстрее. Машина приближалась очень медленно, и еще
минуту спустя Палатазин увидел, что это "фольксваген-жук" светлого цвета. В
горле у него пересохло. Машина остановилась у обочины примерно в тридцати
ярдах от машины Палатазина, и Палатазин стремительно нырнул в тень
приборной доски. Фары "фольксвагена" погасли. Открылась дверца, потом снова
затворилась. По бетону простучали шаги.
Когда Палатазин снова поднял голову, то успел заметить, как
затворяется дверь за вошедшим в "Мекку" человеком. "Это он! - подумал
Палатазин. - Это тот самый человек, которого мы ищем!" Минуту спустя в
дверное окошко машины Палатазина заглянул Цейтговель:
- Нам идти за ним, капитан?
- Нет. Подождем и посмотрим, что он будет делать. Если он снова
выйдет, то поедем за ним, а если останется дома, то арестовать мы всегда
успеем.
- Если только это он. В смысле, если он - Таракан.
- Вот и посмотрим. Оставайтесь настороже.
Цейтговель напряженно смотрел на затворенную дверь здания. Когда она
снова отворилась и на крыльцо вышел Бенфилд, сердце Палатазина подпрыгнуло,
словно получив сильнейший удар электричества. Мужчина нес маленький мешок.
Что это могло быть? Тряпка, смоченная в той отвратительной одурманивающей
жидкости? Значит, сегодня ночью он снова решил выйти на дело?
Бенфилд подошел к своему автомобилю, посмотрел сначала в одну сторону,
потом в другую, проверяя, нет ли кого-нибудь на улице. Палатазин так
стремительно пригнулся, что у него треском отозвались шейные позвонки.
Бенфилд сел в машину. Заработал мотор "фольксвагена", зажглись фары, машина
медленно покатилась вперед.
Светлый "фольксваген" неспешно миновал машину Палатазина, направляясь
к концу Коронадо-стрит, потом свернул на 61-ю.
Палатазин быстро включил зажигание, завел машину, резким поворотом
руля развернул ее и последовал за Бенфилдом. В зеркальце заднего вида он
видел фары машины Цейтговеля, идущей примерно в пятидесяти ярдах позади.
Серый "фольксваген" свернул на Западную авеню, и Палатазин понял, что этот
человек направляется прямо в Голливуд. Пульс у него болезненно участился,
ладони, сжимавшие руль, стали влажными. Он старался не приближаться к
преследуемой машине слишком близко, не включал фары, чтобы Бенфилд не
заметил хвоста. Через несколько минут "фольксваген" повернул на
Голливудский бульвар, все еще полыхавший неоном баров, дискотек, массажных
салонов и порнографических книжных магазинов. На бульваре было достаточно
много машин, поэтому Палатазин включил фары и прибавил скорость. Он
держался на дистанции в несколько машин от "фольксвагена" Бенфилда. Девушки
на тротуаре в узких брюках, коротких юбках, облегающих футболках, разрезных
рубахах делали зазывные жесты, пальцами указывая цену. Большинство девушек,
приехавших в Лос-Анжелес в надежде стать кинозвездами, были очень
симпатичны. Возможно, пару раз им удалось провести сеанс позирования для
фотографов или им дали какую-то эпизодическую роль в фильме, но теперь по
какой-либо причине удача покинула их. Они стали отверженными, они были
измятыми салфетками, которыми пользовался режиссер, продюссер, дискотечный
"король", а потом отбросил вместе с прочим мусором в корзину. Все они были
потенциальными жертвами Таракана.
Впереди под огромным красным "Х", рекомендовавшим посетить
порнокинотеатр, "фольксваген" сделал поворот. Автомобиль направился к
обочине.
7.
Голову его наполнял повелительный голос Хозяина, поэтому нужно было
спешить. Он миновал несколько девушек, старавшихся соблазнить его. Сегодня
он искал ЕЕ. Их было столько, любой выбор, самый большой кондитерский
магазин в мире - все цвета, все размеры. У него уже случилась эрекция, но
он знал, что не достигнет оргазма, пока не прижмет к ЕЕ лицу пропитанной
химикалиями тряпки.
И потом он увидел ее. Она стояла под красным "Х" Голливудского
кинотеатра для взрослых. У нее были длинные волнистые волосы платинового
цвета, чувственно выступающие вперед губы. Лицо больше напоминало лицо
маленькой девочки, а не женщины. На ней было розовое платье, розовые чулки
и, что лучше всего, она была не такая тощая, как многие остальные. Что-то в
выражении ее рта и глаз напоминало ему Бев. Конечно, это случалось в той
или иной степени со всеми этими девушками, но именно эта... Да, это БЫЛА
БЕВ! ОНА В САМОМ ДЕЛЕ БЫЛА БЕВ! Ему уже столько раз казалось, что он нашел
ее, что она пожалеет, что бросила его, и вернется, и каждый раз он
убеждался, что его снова провели. И поэтому он продолжал убивать злых,
нехороших женщин, которые смеялись над ним за его спиной, да, да! Они
помогали Бев прятаться.
Но это была она - он в этом был сейчас уверен. О, Хозяин, он будет так
доволен - он нашел свою Бев!
На глаза навернулись слезы, он подвел свой "жук-фольксваген" к
обочине, затормозил, подозвал взмахом руки девушку. Она посмотрела по
сторонам, надеясь, что ей подвернется что-нибудь получше малопрестижного
автомобильчика, потом подошла к "фольксвагену", вглядываясь в сидевшего за
рулем мужчину с темными тяжелыми веками и темными глазами.
- Меньше, чем за семьдесят пять не поеду, - сказала она равнодушно
тонким голосом. Раньше она строила планы войти в труппу сопроводительного
вокала для какого-нибудь певца, вроде Боба Сигера. Но в этом городе на
сцену не пробьешься.
- Пятьдесят, - сказал Таракан. Он начал вытаскивать бумажник.
- Ты что, насчет быстренького договариваешься, или как?
- Ага, быстренького.
- Работа для губ?
Вид у него, конечно, отвратительный, но за пятьдесят зеленых! И она
сможет купить те новые туфли, которые присмотрела на Бродвее. В машине был
какой-то странный запах к тому же. Алкоголь? Лосьон для бритья? Но запах
пропал - его занесло лишь случайным порывом ветра. В самом деле, какого
черта! Она скользнула в машину.
- Меня зовут Ким, - сказала она и игриво сжала бедро мужчины.
Он улыбнулся, вливаясь обратно в поток движущихся автомобилей.
- Я знаю твое имя. Ты меня не проведешь.
- Что? - пробормотала Ким. "Боже, кажется, это какой-то ненормальный,
- подумала она. - А может, это Таракан?" От этой мысли пробрала ледяная
дрожь, но она отбросила ее. Слишком этот парень маленький, только руки
здоровенные. Перец у него, наверное, совсем как стручок. От этой мысли она
разразилась хихиканьем.
- Над чем это ты смеешься? - резко спросил он.
- Ооооо! - сказала Ким голосом маленькой девочки. - Только не
откусывай малышке голову, дорогуша. Почему бы тебе не свернуть вот туда,
