был уверен, что многие из них уже не соответствовали действительности.
Некоторых из этих людей уже будет невозможно отыскать, некоторые, вероятно,
продали свои свои машины. Но вне зависимости от этого, задание должно быть
выполнено. Он на секунду отложил бумагу в сторону, потянувшись к завтраку и
к экземпляру "Таймс", оставленному Салли. Сегодня Джо сделала для него
сандвич с ветчиной и салатом. В завтрак входил маленький крепкий соленый
огурец, отличное красное яблоко и банка витаминного сока. Он знал, что
голод возьмет свое уже полчаса спустя после такого завтрака, но он пообещал
придерживаться диеты. На прошлой неделе он поймал себя на том, что посылает
за шоколадными пончиками в кафе.
Он снова посмотрел в угол - там никого, конечно, не было... Вообще
никогда ничего не было. Он повернулся к окну, открыл ставни жалюзи, потом
начал жевать сандвич, листая газету. За четверть часа он добрался до
одиннадцатой страницы, и тут прямо в глаза ему прыгнула строчка "Вандалы
напали на Хайлендское кладбище". Он дважды прочитал статью, и сердце
забухало, словно молот кузнеца. Потом он порылся в ящике стола, нашел
ножницы и аккуратно вырезал статью. С ножницами в руках он просмотрел
остальные свежие газеты и журналы, отыскивая заметки, которые были ему
нужны, чтобы вырезать. Вырезки он собирался спрятать в небольшую
металлическую коробку, которая сейчас стояла на самой верхней полке его
комода в спальне. Эту коробку он принес домой после смерти матери. Он еще
раз перечитал статью в "Таймс", потом сложил ее аккуратно и спрятал в
карман рубашки. В висках тупо стучал пульс, желудок грозил опорожнить себя
при одной лишь мысли о неоконченном ленче. Потому что теперь он уже был
уверен - они здесь. Они прячутся среди восьми миллионов населения города,
за пол-земного шара от Крайека, Венгрии. Таятся в темноте, разгуливают
ночью по тротуарам и бульварам Лос-Анжелеса в человеческом обличии, рыщут
по городским кладбищам в поисках... "Бог мой, - подумал он, содрогаясь. -
Что же теперь я должен делать?"
Кто поверит ему, пока не станет слишком, слишком поздно? Ибо самая
большая сила ИХ, та, что дала им сохранить свое племя в мире, который от
телеги дошел до "кадиллака", от пращи до лазерного луча, была сила
недоверия. "Рациональная" мысль - вот что было их щитом невидимости, потому
что они были обитателями края ночных кошмаров.
"Что теперь делать?" - спросил себя Палатазин, и паника адским варевом
вскипела у него в животе.
В дверь постучали и в комнату заглянул лейтенант Рис.
- Капитан, команды готовы. Когда выступаем?
- Что? Ах, да, конечно. - Он поднялся, накинул на плечи пальто и сунул
в карман листок со списком адресов.
- Капитан, хорошо ли вы себя чувствуете? - спросил Рис.
Палатазин коротко кивнул и ответил с раздражением:
- Я в полном порядке.
"Что же теперь делать?" Когда он посмотрел на лицо лейтенанта, то
заметил тревогу в глазах Риса. "Теперь и он будет думать, что я постепенно
схожу с ума, - подумал Палатазин и услышал темное эхо ответа в своем мозгу.
- А разве это не так?"
Рис повернулся и вышел. Энди Палатазин последовал за ним.
7.
Здание отбрасывало глубокую черную тень на всю Лос-Террос-стрит. Перед
домом у цементного бордюра стоял на спущенных шинах старый "форд". Из окон
свисали веревки с бельем, раскачивающимся под порывами несущего пыль
ветерка. Когда Сильвера вышел из машины Рико Эстебано, он увидел, что с
одной из веревок сорвалась рубашка и, взмахивая рукавами, начала падать на
землю.
На передних ступеньках спала худая бродячая собака, положив голову на
передние лапы. Рико остановился на тротуаре и поднял голову, глядя на
здание. Несколько окон были открыты, но в них никого не было видно.
- Миссис Сантос живет ведь на пятом этаже? - спросил Сильвера.
- Да, на пятом. Квартира "Д". Что такое?
Сильвера, уже начавший подниматься по ступенькам, обернулся.
- Что случилось?
Рико продолжал пристально осматривать здание.
- Я... не знаю, но тут что-то странное.
- Пошли.
Сильвера сделал еще один шаг, и голова собаки мгновенно поднялась.
Глаза ее загорелись, как кусочки топаза.
- Отец, - сказал Рико. Собака поднялась с крыльца, повернулась к
подошедшим людям, обнажила клыки и приглушенно заворчала. Сильвера замер.
- Пните эту дрянь, - сказал Рико, останавливаясь рядом со священником.
Сильвера не двинулся с места, и тогда он сам попытался пнуть собаку в бок,
но собака ловко уклонилась, зарычав при этом громче. Она явно не собиралась
пускать людей в дом.
- Убирайся! - рявкнул Рико. - Пошла вон!
- А чья это собака? - спросил Сильвера. Рико пожал плечами. Когда
священник снова сделал шаг вперед, собака присела, готовясь к прыжку. - Чья
бы она ни была, пускать в подъезд она нас не хочет. Правильно? Лучше
поискать другую дверь, чем рисковать укусом в ногу.
- Ах ты, дрянь! - Рико плюнул в собаку. Собака осталась в
неподвижности. Сильвера был уже в переулке, и Рико поспешил за ним вслед,
махнув рукой на упрямое животное.
Они обнаружили запертую дверь, которая вела в подвал. Сильвера уже
собирался полностью обойти дом, но Рико изо всех сил пнул дверь, и гнилое
дерево поддалось. Дверь просела. Сильвера с упреком взглянул на Рико. Тот в
ответ пожал плечами.
- Вот наш вход, отец. - И он шагнул в подвал - мрачное помещение с
низким потолком и затхлым воздухом.
Внутри здания было почти темно, но в неверном свете, падавшем от
входа, Сильвера видел очертания предметов, стоявших в подвале: старый
прорванный диван, лежавший на боку, пара скелетов-кресел, без подушек и
обивки, корпус телевизора, горы заплесневелой макулатуры и еще что-то,
напоминающее свернутые в рулон шторы или ковры. По полу были разбросаны
сигаретные окурки и пустые пивные жестянки. Рико и Сильвера начали
взбираться по шатким скрипящим ступеням, ведущим к другой двери. Открыв ее
они оказались в подъезде здания. Они видели собаку, которая продолжала
сторожить дверь снаружи, но теперь их разделяла закрытая входная дверь с
пыльными стеклами. Кажется, собака опять спала.
Они покинули первый этаж и начали взбираться вверх. Ступени под их
ногами жалобно стонали. Они миновали площадку второго этажа, и только здесь
Рико сообразил, отчего по коже у него вдруг забегали ледяные мурашки - дом
был погружен в полнейшее безмолвие. Безмолвие могилы.
- Здесь очень тихо, - почти в это же время заметил священник вслух.
Голос его эхом отозвался в коридоре. - А сколько здесь живет людей?
- Не знаю. Вероятно, пятьдесят или шестьдесят. Бог мой, ведь еще вчера
здесь было столько шума, что мозги путались. Дети плачут, приемники орут,
народ вопит, дерутся, ругаются! - Рико посмотрел на лестничный проем,
ведущий наверх. - Куда же они все подевались?
На третьем этаже Сильвера постучал в дверь, поперек которой зеленой
краской из баллончика было выведено: "Диего". Незапертая дверь со скрипом
отворилась на несколько дюймов, и Сильвера заглянул в комнату.
- Диего? - позвал он. - Ты дома?
Стол был опрокинут, по полу рассыпалась посуда и остатки еды. Сильвера
почувствовал, как громко застучало сердце.
- Погоди минутку, - сказал он Рико, входя в квартиру. Газеты были
разбросаны повсюду - по полу, горками лежали на подоконниках, полностью
закрывали своими листами стекла окна. Солнечный свет из-за этого
превращался в сумрачное полусвечение. Кровать была незастелена и дверь в
ванную открыта. Сильвера заглянул туда. В глаза ему сразу бросился
стержень, на котором висела раньше занавеска ванны. Трубка была погнута,
занавеска исчезла, несколько крючков валялись на полу. Сильвера обернулся -
рядом с ним стоял Рико.
- Квартира напротив тоже пуста, - сказал он. - Никого там нет.
Сильвера сделал шаг к центру комнаты, осматривая перевернутый стол.
- Диего был здесь самое позднее вчера вечером. Похоже, что это остатки
его ужина. - Он посмотрел на закрытые газетными листами стекла окон. -
Здесь и без того довольно сумрачно. Зачем понадобилось закрывать окна
газетами?
Сильвера вышел в коридор, подергал за ручки несколько дверей - все они
были незаперты, квартиры пустовали, хотя и выдавали признаки недавнего
присутствия людей: на полу валялись окурки, на столах и в раковинах стояли
тарелки и прочая посуда, в шкафах висела одежда. Несколько дверей оказались
сломанными - дерево расщепилось вокруг замков. В эти квартиры явно
вламывались силой. На некоторых дверях имелись глубокие царапины, словно
какое-то животное своими когтями скребло дерево.
- Есть тут кто-нибудь? - послышался крик Рико на лестнице. Голос его
прокатился по всему зданию, так и не вызвав ответа. Рико посмотрел на
священника, лицо его было бледным от страха.
- Пойдем наверх, - сказал Сильвера и начал подниматься по скрипучим
ступенькам. На четвертом этаже было так же тихо, как и на всех остальных.
Рико видел открытые двери квартир и в сумрачном свете все-таки мог ясно
различить глубокие царапины на дереве дверей. Такие же, какие видели они
этажом ниже.
Едва миновав площадку четвертого этажа, Сильвера остановился с широко
раскрытыми глазами, уставившись на стену. Поверх старых надписей имелась
свежая - ЗДЕСЬ БЫЛ ХОТШОТ. ГАДЮКИ - КОРОЛИ! ЗЕК САКС ХА-ХА. ВСЕ ДЛЯ МАСТЕРА.
ГОРИ, ДЕТКА, ГОРИ!
Сильвера протянул руку, коснувшись коричневых букв.
- Бог мой, - услышал он собственный голос, который показался ему каким
-то пустым, словно говорил он со дна колодца. - Ведь это написано кровью!
Он двинулся дальше - теперь все его чувства были напряжены, свернуты в
тугую пружину. Ноги его дрожали, ощущая присутствие чего-то, что ему и
раньше приходилось ощущать тысячи раз. В тюремной камере, где два наркомана
-героинщика резали друг друга на куски бритвенными лезвиями; в удушливо
горячей комнате, где пьяный отец только что избил до смерти трехлетнего
сына; в дымящихся руинах дома, загоревшегося от спички маньяка, среди
обугленных трупов его бывших обитателей. Он ощущал присутствие этого нечто
в жадных глазах Цицеро, толкача героина. Это было присутствие ЗЛА, и
чувство это было сейчас так сильно, как никогда раньше. Теперь, когда отец
Сильвера взбирался по ступенькам странно пустого дома, ощущение это
напоминало регистрацию чего-то физически ощутимого, словно ЗЛО превратилось
в невидимую субстанцию, обволакивающую стены, издававшую запах высохшей
запекшейся крови. Сердце священника тяжело стучало, и прежде, чем он достиг
пятого этажа, он почувствовал подергивания - фибрилляции, как называли их
врачи - начавшиеся в мышцах его рук.
Перед ними был пустой коридор пятого этажа. Рико заглянул в одну из
открытых дверей. В комнате было перевернуто все вверх дном. На полу
валялись осколки разбитого зеркала, словно пыльные алмазы. Сильвера
двинулся вдоль коридора, к квартире Сантос, и уже собирался толкнуть дверь.
Царапины, подумал он, опять эти глубокие царапины на панели двери, когда за
закрытой дверью по другую сторону коридора что-то упало с оглушительным
грохотом.
- Что за дьявол? Что там такое? - сказал Рико, прыжком оборачиваясь и
осматриваясь по сторонам.
Сильвера пересек коридор и положил руку на рукоятку замка. Он застыл
на секунду, вслушиваясь. Из квартиры доносились приглушенные звуки, вроде
"тумп-тумп", непохожие ни на какие звуки, знакомые Сильвере. Потом
наступила тишина.
- Кто здесь? - крикнул Сильвера. Но ответа не было. Он начал толкать
дверь.
- Отец! - воскликнул Рико. - Не надо!
Но Сильвера уже смотрел в комнату, и тут что-то темное полетело ему
прямо в лицо с потолка. Он вскрикнул, почувствовав, как оцарапал щеку
коготь, вскинул руку, защищая лицо. На мгновение непонятное существо
запуталось в его волосах, как серый осенний лист, несомый ураганом.
Сильвера развернулся, существо отлетело в сторону и с мягким стуком ударило
