соплеменников Дифин пустились в долгий путь к поверхности, чтобы связаться
с чужаками и объяснить, отчего сбор нужно прекратить. Время шло, а они не
возвращались.
Пришла смерть. Дифин со своим новорожденным детенышем плыла среди
леса шлангов. Знание математики, которое она применяла для возведения
городов, позволяло ей вычислить, сколько доноров семени остается на
текущий момент после откачивания одним шлангом, но знать такую статистику
она не хотела. Сады, город, племя - все приговорили к смерти хладнокровные
палачи. Детеныш простодушно плавал между шлангами, не понимая страшной
реальности. При виде такой слепой наивности в разгар бойни внутри у Дифин
что-то треснуло, заставив ее страдальчески забиться и заскулить. Агрессия
была злом, похороненным в давнишних преданиях о войне, из-за которой у
племени помимо прочих естественных средств защиты развились волокна со
сферами, но в душе Дифин разверзлась огненная пропасть, и неистовые,
бешеные приливы воззвали к ней. Ее вопль превратился в песнь ярости, в
настойчивое гудение набата - а потом она кинулась вперед и вцепилась в
ближайший шланг. Он оказался слишком крепким, чтобы разорвать, но это лишь
разожгло ее ярость. Серповидная щель рта раскрылась, плоские зубы
вегетарианки сомкнулись на шланге и впились в него. Дифин объял стыд,
страдание, но песня ярости придавала ей сил. Шланг разорвался, из него
хлынули доноры семени; они закружились вокруг Дифин и поплыли вниз, назад
в долину. Следующий шланг дался легче, третий - еще легче. Из разрывов
хлынул ураган осеменителей.
И сквозь этот ураган Дифин разглядела двоих сородичей, которые реяли
над ней, со смесью ужаса и нового осознания цели наблюдая за происходящим.
Они медлили, готовые совершить святотатство. Когда песня Дифин набрала
силу, они двинулись вперед и присоединились к ее занятию.
От города приплыло темное облако. Несомые мысленным оком, Том и
Джесси увидели его так же, как видела Дифин: тысячи откликнувшихся на
почти забытую песню сородичей. При виде насилия многие остановились, не в
состоянии отдаться агрессии, но множество других с бешенством набросились
на шланги. Смена времен: новые машины, новые шланги тянутся с поверхности,
их стало больше, они вонзаются в сердце планеты, однако рои сородичей
Дифин следуют за ее песней - вихрь кровоточащей, пронзительной, как крик,
ярости.
Наконец, на поле битвы воцарилось молчание. Течение колыхало
порванные шланги.
Но затишье было кратким: кошмар только начинался. Мысленное око
моргнуло - и Тома с Джесси до костей проняла дрожь. С темной поверхности
спустились четыре вращающихся металлических сферы. Они рыскали над
городом, испуская подобные усиленным в миллион раз земным раскатам грома
звуковые удары. Стены и башни дрожали и трескались, разрушаясь под
ударными волнами, город сминался, в обломках, крутясь, носились тела
убитых и раненых. Детеныша Дифин оторвало от нее. Она потянулась за ним,
промахнулась и увидела, как детеныш, повинуясь инстинкту, в мерцании
сжимающихся органов и плоти прячется в свою жизнеспору. Спора уплыла
прочь, смешавшись с сотнями иных, толкавшихся в свирепых волнах приливов.
Из мрака на Дифин вылетел кусок зубчатой стены. Раздался треск
энергетического разряда, тело и внутренности судорожно сжались, кожа
задымилась, органы слились в небольшой шарик, брызжущий электрическими
импульсами, а в следующее мгновение не осталось ничего, кроме черной
сферы, которая ударилась в обломок стены и рикошетом отлетела в сторону.
Плывущих в бронированной раковине бестелесных Дифин, Тома и Джесси
подхватило течение. Их окутала тьма. Последовал быстрый подъем, словно их
утащил наверх земной торнадо. Впереди что-то блестело: синяя паутина,
сеть, полная попавшихся в нее обитателей верхних слоев - похожих на
флюоресцирующие морские звезды созданий, плоских, судорожно дышащих
мембран и водяных с золотыми фонариками глаз. Сфера ударилась в сеть, и ее
окутала паутина. Они повисли среди других беспомощных жизней. Наверху
глухо застучали какие-то механизмы. Сеть потянули наверх. Сфера пробила
поверхность, как лист черного стекла: между океаном и низкими белыми
облаками раскорячилась зловредная поросль паукообразных конструкций. С них
за поднимающейся сетью следили кошмарные создания. Протянув коготь, одно
из них схватило спору.
Мысленное око Дифин съежилось от страха. Власть памяти была
недостаточно сильна, чтобы удержать ее, и она бежала.
Мимо Джесси и Тома понеслись звезды - покинув мир Дифин, они
пустились в космическое путешествие. Каждый мельком ловил галлюцинаторные
картины: передвигающиеся быстрыми шагами массивные создания, голоса
которых звучали, как трубы Судного дня; ощетинившиеся оружием космические
агрегаты; гаргантюанская пирамида с крапчатой желтой шкурой и два алых
солнца, бьющие по агонизирующему ландшафту; плавучая клетка и янтарные
иглы, проколовшие зрачки глаз Дифин.
Она застонала и разжала руки.
Том и Джесси ощутили внезапное резкое торможение, будто находились в
скоростном лифте, с визгом несущемся на дно шахты глубиной в милю.
Казалось, внутри все сжимается, кости гнутся под железным грузом
гравитации. А потом - остановка: шелест вместо сокрушительного треска.
Том поднял веки. Перед ним стояли три чудовища с костистыми
конечностями и нелепыми мясистыми головами. Одно раскрыло полость, набитую
тупыми шишечками, и прорычало:
- Фы-прядке, мстыр Хэмынд?
Услышав нутряное ворчание, Джесси тоже открыла глаза. Она опиралась
на шаткие стебли; свет был грубым, слепящим, враждебным. Она чуть не
упала, и, когда вскрикнула, звук отозвался в голове кинжальной болью. Один
из чужих, существо с ужасным угловатым лицом, увенчанным кольцами бледных
побегов и свисавшим с расположенного сбоку головы непонятного клапана
неким тотемом, двинулся вперед и трясущимися руками подхватил ее.
Вмиг ошеломленная, Джесси моргнула. Но лицо существа уже менялось,
делалось менее безобразным и нелепым. Черты - волосы, уши, руки - снова
стали знакомыми, и вот она узнала Коди Локетта. На Джесси нахлынуло
облегчение, и ноги молодой женщины подкосились.
- Поймал, - сказал Коди. На этот раз она сумела понять слова.
Том пошатывался, прижимая ладони к глазам.
- Вы в порядке, мистер Хэммонд? - снова спросил Танк.
Голова у Тома болела так, словно была сильно повреждена изнутри. Ему
удалось кивнуть.
- Если хотите проблеваться, лучше высуньтесь в окно, - посоветовал
парнишка.
Том опустил руки. Сощурившись от света, он посмотрел на тройку
Отщепенцев: лица ребят опять стали человеческими - или, в случае Танка,
почти человеческими.
- Я могу стоять сама! - сказала Джесси и, когда Коди отпустил ее, без
сил опустилась на колени. Она не знала, полностью ли вернулось из пустоты
ее "я" - может быть, какая-то его часть осталась там навсегда? - Все в
порядке. Только оставьте меня на минуточку в покое. - Она взглянула в лицо
стоявшей рядом с ней дочурки.
По щекам Джесси потоком хлынули слезы: глаза переживали пытку.
- Теперь вы знаете меня, - сказала Дифин.
Том приподнял левое запястье. Несколько секунд расшифровать цифры
было затруднительно, словно он видел подобные символы впервые. Часы
показывали два девятнадцать. "Путешествие" длилось меньше трех минут.
- Да вы оба выглядите больными! - заметила Отрава. - Что случилось?
- Нас просветили. - Джесси попыталась подняться, но еще не была к
этому готова. - А вещество? - спросила она Дифин. - Это репродуктивная
жидкость, да?
- Да. - Дифин смотрела бесстрастно, по левой щеке ползла вниз
последняя слеза. - То, что Дом Кулаков называет "ядом" - вещество, дающее
жизнь моему племени.
Джесси вспомнила, как во время обряда спаривания брызгала темная
жидкость. Жидкость, жизненно необходимая для процесса воспроизведения себе
подобных в мире Дифин, была для Дома Кулаков оружием разрушения.
- Я должна добраться домой, - твердо сказала Дифин. - Я не знаю,
сколько нас еще уцелело. Я не знаю, жив ли мой собственный ребенок. Но я
возглавила их. Без меня они не станут бороться. Они снова соскользнут в
грезы о мире. - Дифин сделала длинный вдох и на несколько секунд позволила
себе снова ощутить ласку вздымающихся и опадающих приливов. - Этот сон
слишком затянулся, - сказала она, - но это был чудесный сон.
- Даже если ты сумела бы добраться домой, как бы ты боролась с ними?
Все время приходили бы новые, разве не так?
- Да, но от их планеты до нашей далеко. Мы могли бы уничтожать все,
что сумеем, и помешать им построить постоянную базу. Их казна не бездонна
- они все тратят на оружие. Значит, должен существовать предел, за который
им не выйти.
- Ты выдаешь желаемое за действительное, - сказал Том.
- Да, так оно и есть, если только я не вернусь на родину, чтобы
действовать. Мы знаем свою планету. Они - нет. Мы можем нанести удар и
скрыться там, где им нас не достать. - В глазах Дифин снова блеснула
сталь. - Дом Кулаков изучал меня, чтобы выяснить, почему мой организм
сопротивляется "яду". Мне уже случалось убегать с Седьмой Цитадели. На
этот раз они меня убьют. Я не могу сдаться Кусаке - пока не могу.
Понимаете?
- Мы-то понимаем. А вот полковник Роудс может не понять. - Снова
взгляд на часы. - Джесси, сейчас он будет ждать нас в "Клейме".
- Послушайте, я в это дело врубаюсь мало, - сказал Коди, - но в одно
верю железно: если мы дадим Кусаке забрать Дифин и свалить отсюда, на этом
дело не кончится. Она же сказала: он пришлет к нам этих гадов из Дома
Кулаков. Вот тут-то Инферно и потонет в дерьме, дядя! И весь мир вместе с
ним!
- Может, и так, но нам все равно придется дать знать Роудсу, что мы
нашли ее.
- Том прав, - согласилась Джесси. Она встала, но головокружение не
проходило. Джесси повело, и она была вынуждена прислониться к стене. - Мы
сходим за полковником и приведем его сюда, - обратилась она к Дифин. - Он
поможет нам сообразить, что делать.
- Вам обоим лучше остаться тут, с ней, - Коди выудил из кармана ключи
от "хонды". - Я сгоняю в "Клеймо" и привезу его.
- Ага, а я пойду поищу предков, - сказал Танк. Его раскрашенный
камуфляжными пятнами пикап с разбитой фарой и помятой от бурного появления
в зале игровых автоматов решеткой радиатора стоял на стоянке. - Как вышел
из больницы, так еще их не видал.
- Просто сидите тут и держитесь, - сказал Коди Тому и Джесси. Он
вышел из комнаты, за Танком двинулась к двери и Отрава. Она остановилась,
со своего рода восхищением взглянула на Дифин и сказала: - Дурдом!
Затем широким шагом догнала Танка, и дверь за ней закрылась.
45. СИЛА ДУХА
Вэнс поставил патрульную машину перед "Клеймом", отлепил мокрую от
пота рубаху от спинки сиденья и вошел в кафе. Витрина была разбита
вдребезги, но, чтобы дым меньше проникал внутрь, на раму приколотили
простыню. Керосиновые лампы заливали неверным, колеблющимся светом почти
пустое заведение - только в дальней кабинке сидели и тихо переговаривались
трое немолодых людей. Избегая их пристальных взглядов, Вэнс прошел к
стойке. К нему с чашкой, на четверть полной холодным кофе, подошла Сью
Маллинэкс, все еще в золотистой форме официантки и обильно накрашенная
более или менее где должно.
- Последний кофеек, - сказала она, подавая чашку.
Шериф кивнул, залпом выпил кофе и поднес запястье к ближайшей лампе,
проверяя, который час. Двадцать три минуты третьего. Хэммонды опаздывали -
