Альберта, такие вещи девочек только унижают, но он слишком глуп. Тем не
менее, может, он все-таки поймет, что я заболею, если еще продержать меня
в этой дыре. Э. говорит, что мы не должны жаловаться, так как К. сам делит
ее с нами, чтобы уступить свое место Л. Как будто от этого не добавляется
народу и не становится еще хуже. Да, почти забыл сказать, что еще здесь
есть нечто вроде мыши, которая ужасно нагло ведет себя со всеми. Другие,
если им это нравится, могут с этим мириться, но я-то ему быстро отверчу
хвост, если оно со мной посмеет так обращаться. Кормят тоже ужасно".
Скандал между Юстасом и Рипичипом возник даже быстрее, чем можно было
ожидать. На следующий день, когда все в предвкушении обеда сидели вокруг
стола (на море развивается великолепный аппетит), к ним ворвался Юстас,
обхватив одной рукой другую и крича:
- Эта маленькая скотина чуть не убила меня. Я требую, чтобы его
держали под охраной. Я могу возбудить против тебя дело, Каспиан. Я могу
добиться приказа об его уничтожении.
В эту же минуту появился Рипичип. Шпага его была вынута из ножен, и
усы свирепо топорщились, но он, как всегда, был вежлив.
- Приношу всем свои извинения, - сказал он, - и в особенности Ее
Величеству. Если бы я знал, что он укроется здесь, я бы подождал более
удобного времени, чтобы наказать его.
- Ради Бога, объясните же, что происходит? - попросил Эдмунд.
А произошло следующее. Рипичип, которому вечно казалось, что корабль
плывет слишком медленно, обожал сидеть на фальшборте, под самой головой
дракона, глядя на восточный небосклон и тихо напевая своим звенящим
голоском песенку, которую сочинила для него Дриада. Он никогда ни за что
не держался, как бы ни накренялся корабль, прекрасно удерживал равновесие;
возможно, в этом ему помогал его длинный хвост, свешивавшийся с фальшборта
до самой палубы. Все на борту знали его привычку, и матросам это
нравилось, когда они стояли на вахте, им было с кем перемолвиться словом.
Зачем именно Юстасу потребовалось, скользя, качаясь и спотыкаясь, он еще
не привык к морской качке, проделать путь до бака, я так никогда и не
узнал. Возможно, он надеялся увидеть землю, а может собирался поболтаться
вокруг камбуза и что-нибудь стащить. В любом случае, как только он увидел
этот свешивающийся длинный хвост, наверное, это и в самом деле выглядело
очень соблазнительно, он подумал, что приятно было бы его схватить, пару
раз крутануть Рипичипа туда-сюда, перевернув его вниз головой, а затем
убежать и посмеяться. Вначале казалось, что все идет, как по маслу. Мышь
была не тяжелее очень большого кота. Юстас мгновенно стащил его с перил, и
выглядел Рипичип очень глупо, подумал Юстас, с растопыренными в разные
стороны лапками и открытым ртом. Но, к несчастью, Рипичип, которому
приходилось много раз бороться за свою жизнь, ни на секунду не терял
головы. Не терял он и своего искусства. Не очень-то просто вытащить шпагу,
когда тебя крутят в воздухе за хвост, но он это сделал. В следующее
мгновение Юстас почувствовал два очень болезненных укола в руку,
заставивших его отпустить хвост. После этого Рипичип сжался в комочек,
отскочил от палубы, как мячик, и вот он уже стоял перед Юстасом, и ужасный
длинный, ярко сверкающий, острый предмет, похожий на небольшой вертел,
очутился на расстоянии дюйма от его желудка. (Мыши в Нарнии не считают
этот удар ниже пояса, так как трудно ожидать, что смогут достать выше).
- Прекрати это, - пролепетал Юстас, - убирайся! Убери эту штуку, она
опасна. Я сказал тебе, прекрати. Я пожалуюсь Каспиану. Я добьюсь того,
чтобы тебя связали и надели намордник.
- Трус, почему ты не вытаскиваешь свою шпагу! - пропищала Мышь. -
Вынимай ее и дерись, или я сейчас возьму шпагу плашмя и до синяков тебя
исколошмачу.
- У меня нет шпаги, - ответил Юстас. - Я пацифист. Я не верю в драки.
- Должен ли я понимать так, - спросил Рипичип, убирая свою шпагу на
секунду и говоря сурово, - что Вы не собираетесь дать мне удовлетворение?
- Я не знаю, о чем ты говоришь, - сказал Юстас, обхватив свою руку. -
Если ты не понимаешь шуток, то это твоя проблема.
- Тогда получай, - воскликнул Рипичип, - вот тебе, чтобы ты знал, как
себя вести и с каким почтением положено обращаться с рыцарем, и с Мышью, и
с мышиным хвостом, - и при каждом слове он ударял Юстаса плоской стороной
своей рапиры, тонкой, гибкой и сильной, как березовая розга. Ее выковали
гномы из хорошей стали. Юстас, естественно, учился в школе, где не было
телесных наказаний, так что ощущение было для него совершенно новым.
Именно поэтому, несмотря на то, что он еще не привык к морской качке, ему
потребовалось меньше минуты, чтобы слезть с этого бака, пробежать по всей
палубе и влететь в дверь каюты - все еще преследуемым, разгоряченным
Рипичипом. Юстасу казалось, что рапира так же горяча, как и
преследователь. Ее прикосновение обжигало.
Погасить конфликт было не так уж сложно, как только Юстас понял, что
все совершенно серьезно восприняли идею дуэли, и услышал, что Каспиан
предлагает одолжить ему шпагу, а Дриниэн с Эдмундом обсуждают вопрос, не
надо ли устроить какие-то дополнительные препятствия для Юстаса, чтобы
хоть как-то уравновесить то обстоятельство, что он во столько раз больше
Рипичипа. Юстас извинился с кислым видом и ушел в сопровождении Люси
вымыть и перевязать свою руку, а затем отправился на свою койку. Там он
осмотрительно улегся на бок.
3. ОДИНОКИЕ ОСТРОВА
- Земля! - закричал вахтенный на носу корабля.
Люси беседовала на корме с Ринсом, но она тут же, громко топая,
сбежала вниз по лесенке и помчалась туда. По дороге к ней присоединился
Эдмунд, на баке они обнаружили Каспиана, Дриниэна и Рипичипа. Утро было
довольно холодным, небо - бледным, а море - очень темным с небольшими
белыми шапками пены на волнах; впереди, чуть вбок по правому борту,
виднелся ближайший из Одиноких Островов - Фелимат, похожий на низкий
зеленый холм посреди моря; за ним, вдалеке, просматривались серые склоны
его брата, Доорна.
- Вот тот же старый Фелимат! Вот тот же Доорн! - воскликнула Люси,
хлопая в ладоши. - О, Эдмунд, как давно мы с тобой их не видели!
- Я никогда не мог понять, почему они принадлежат Нарнии, - сказал
Каспиан. - Их завоевал Светлейший Король Питер?
- О нет, - ответил Эдмунд. - Они принадлежали Нарнии еще до нас - в
дни Белой Ведьмы.
(Кстати говоря, я никогда не слыхал о том, как эти острова оказались
связанными с короной Нарнии. Если я когда-нибудь узнаю, и если это будет
интересная история, я, может быть, опишу ее в какой-нибудь другой книге).
- Мы пристанем здесь, Сир? - спросил Дриниэн.
- Я думаю, что не имеет смысла высаживаться на Фелимате, - ответил
Эдмунд. - В наши дни он был почти необитаемым и похоже, что это и сейчас
так. В основном люди жили на Доорне, а некоторые на Авре - это третий
остров, его еще не видно. На Фелимате только пасли овец.
- Тогда, я полагаю, мы должны обогнуть этот мыс, - сказал Дриниэн, -
и высадиться на Доорне. придется грести.
- Мне жаль, что мы не пристанем к Фелимату, - сказала Люси. - Я бы
снова хотела побродить там. Там было так пустынно - приятное уединение,
повсюду трава, клевер, мягкий морской воздух...
- Мне бы тоже хотелось поразмять ноги, - сказал Каспиан, - А знаете
что? Почему бы нам не добраться до берега в лодке? Затем мы могли бы
отослать ее, пешком пройти через Фелимат, а "Рассветный Путник" подобрал
бы нас на другой стороне.
Если бы Каспиан уже испытал все то, что довелось ему в дальнейшем
пережить в этом путешествии, он не сделал бы такого предложения, однако в
тот момент оно показалось заманчивым.
- Ой, давайте, - воскликнула Люси.
- Ты ведь поедешь с нами? - обратился Каспиан к Юстасу, который вошел
на палубу с забинтованной рукой.
- Все что угодно, лишь бы убраться с этой проклятой лодки, - ответил
тот.
- Проклятой? - спросил Дриниэн. - Что вы имеете в виду?
- В той цивилизованной стране, откуда я родом, - ответил Юстас, -
корабли настолько велики, что, находясь на них, совершенно не ощущаешь
качки.
- В таком случае можно с тем же успехом оставаться на берегу, -
сказал Каспиан. - Попроси спустить шлюпку, Дриниэн.
Король, Мышь, двое Пэвенси и Юстас сели в лодку и направились к
песчаному берегу Фелимата. Высадившись на пляже и глядя вслед шлюпке, они
удивились, каким маленьким кажется "Рассветный Путник".
Люси была босиком, потому что, если вы помните, она скинула туфли,
упав с рамы картины, но это не мешало идти по мягкому дерну. Даже несмотря
на то, что поначалу им казалось, будто земля уходит из-под ног, как всегда
бывает, если много времени провести на палубе, было чудесно снова
оказаться на берегу, вдохнуть запахи земли и травы. Здесь было гораздо
теплее, чем в море. Люси обнаружила, что очень приятно идти по песку
босиком.
Пел жаворонок. Они направились вглубь острова и взобрались на
невысокий, но довольно крутой холм. На вершине они оглянулись. "Рассветный
Путник", ползущий на северо-запад, был похож на большое блестящее
насекомое. Затем они спустились с гребня холма и потеряли корабль из виду.
Теперь перед ними раскинулся Доорн, отделенный от Фелимата проливом
шириной в милю; слева, позади него, находился остров Авра. На Доорне был
хорошо виден небольшой белый городок - Нерроухэвен.
- Здравствуйте! Это еще что? - вдруг воскликнул Эдмунд.
В зеленой долине, открывавшейся перед ними, под деревом сидели
шесть-семь человек очень неприятного вида. Все они были вооружены.
- Не говорите им, кто мы, - сказал Каспиан.
- Простите, Ваше Величество, но почему бы и нет? - спросил Рипичип,
соизволивший ехать на плече Люси.
- Мне только сейчас пришло в голову, - ответил Каспиан, - что здесь
никто уже давно не получал новостей из Нарнии. Может так случиться, что
они еще не признают наше господство. В таком случае представляться Королем
не совсем безопасно.
- При нас шпаги, Сир, - напомнил Рипичип.
- Да, Рип, я знаю, - ответил Каспиан. - Но если будет нужно
завоевывать снова все три острова, я бы предпочел вернуться сюда с гораздо
большей армией.
К этому моменту они уже довольно близко подошли к незнакомцам, один
из которых, высокий темноволосый человек, крикнул:
- Доброго утра вам.
- И вам тоже доброго утра, - ответил Каспиан, - Есть ли еще
губернатор на Одиноких Островах?
- Конечно есть, - сказал человек. - Губернатор Гумпас. Его
Превосходительство в Нерроухэвене. Однако останьтесь, выпейте с нами.
Каспиан поблагодарил его, хотя ни ему, ни другим не понравился вид
новых знакомых. Все сели. Но едва они успели поднести кубки к губам, как
темноволосый кивнул своим товарищам, и, в мгновение ока, все пятеро
путешественников оказались охвачены сильными руками. После минутной
борьбы, в которой преимущество было на стороне противника, друзей
разоружили и связали им руки за спиной - всем, кроме Рипичипа, который
извивался и яростно кусался.
- Осторожнее с этим зверем, Тэкс, - сказал Предводитель. - Не
покалечь его. Не удивлюсь, если он принесет большую прибыль, чем все они.
- Трус! Негодяй! - пищал Рипичип. - Верните мне мою шпагу и
освободите лапы, если не боитесь.
- Ого! - присвистнул работорговец (ибо им этот тип и являлся). - Он
умеет говорить! Вот уж никогда бы не подумал. Провалиться мне на этом
месте, если теперь я его отдам меньше, чем за пару сотен крэссентов.
