одеколон, которым я обычно не пользуюсь.
-- Ольга? -- выглядывая в коридор позвал я.
Сова нашлась на кухне, на холодильнике. Сидела мертво, чучелом,
поставленным ради забавы. Почти как у шефа в стеллаже.
-- Ты жива? -- спросил я.
На меня мрачно посмотрел янтарно-желтый глаз.
-- Хорошо,-- я развел руками.-- Давай начнем сначала? Я понимаю, что
произвел не лучшее впечатление. И скажу честно -- у меня это хроническое.
Сова внимала.
-- Я не знаю, кто ты,-- оседлав табуретку, я уселся перед
холодильником.-- Да ты и не можешь рассказать. Но вот сам представлюсь.
Меня зовут Антон. Пять лет назад обнаружилось, что я -- Иной.
Звук, который издала сова, больше всего походил на сдавленный смешок.
-- Да,-- согласился я.-- Всего пять лет назад. Так уж сложилось. У меня
был очень высокий барьер отторжения. Я не хотел видеть сумеречный мир. И не
видел. Пока на меня не наткнулся шеф.
Кажется, сове стало интересно.
-- Он вел практическое занятие. Инструктировал оперативников -- как
выявлять скрытых Иных. Наткнулся на меня...-- я усмехнулся,
вспоминая.-- Пробил мой барьер, конечно же. А дальше все просто... прошел
адаптационный курс, стал работать в аналитическом отделе. И... без особых
изменений в жизни. Стал Иным, но словно и не заметил этого. Шеф хмурился,
но молчал. Работу я делал хорошо... в остальное он вмешиваться не в праве.
Но неделю назад в городе появился вампир-маньяк. Вот мне и было поручено
его обезвредить. Якобы потому, что все оперативники заняты. На самом деле,
чтобы я понюхал пороху. Может быть, это и правильно. Но ведь за неделю
погибло еще трое людей. Профессионал взял бы ту парочку за сутки...
Мне очень хотелось знать, что думает по этому поводу Ольга. Но сова не
издала ни звука.
-- Вот что важнее, для сохранения баланса? -- все же спросил
я.-- Повышение моей оперативной квалификации, или жизни трех ни в чем не
повинных людей?
Сова молчала.
-- Обычными способами я вампиров не почувствовал,-- продолжил
я.-- Пришлось вводить себя в резонанс. Человеческую кровь пить не стал.
Обошлись свиной. И все эти препараты... да ты, конечно, их знаешь...
Заговорив о препаратах, я встал, открыл шкафчик над плитой, достал
стеклянную банку с плотно притертой пробкой. Комковатого бурого порошка
осталось чуть-чуть, на донышке, сдавать в хозчасть не имело смысла. Я
высыпал порошок в раковину и смыл -- по кухне пошел пряный, дурманящий
аромат. Банку я сполоснул и кинул в мусорное ведро.
-- Я ведь чуть не сорвался,-- заметил я.-- Самым натуральным образом.
Вчера утром, когда возвращался с охоты... попалась в подъезде
девчонка-соседка. Я даже здороваться не рискнул -- клыки уже прорезались. И
этой ночью, когда почувствовал Зов, нацеленный на паренька... едва не
присоединился к вампирам.
Сова смотрела мне в глаза.
-- Думаешь, потому меня шеф и назначил?
Чучело. Комок перьев, набитый ватой.
-- Чтобы посмотрел их глазами?
В прихожей раздался звонок. Я вздохнул, развел руками -- что уж тут
поделаешь, сама виновата, любой собеседник лучше такой скучной птицы.
Включив по пути свет, подошел к двери, открыл.
На пороге стоял вампир.
-- Заходи,-- сказал я.-- Заходи, Костя.
Он помялся у двери, но все же зашел. Пригладил волосы -- я заметил, что
ладони у него потные, и глаза бегают.
Косте всего семнадцать. Вампир он с рождения, обычный, нормальный
городской вампир. Очень неприятная ситуация -- родители-вампиры, у ребенка
в такой ситуации шансов вырасти человеком почти не остается.
-- Я диски занес,-- буркнул Костя.-- Вот.
Я взял стопочку компактов, даже не удивившись, что их так много. Обычно
парня приходилось пару недель теребить, чтобы вернул диски -- он чертовски
рассеян.
-- Все послушал? -- спросил я.-- Переписал?
-- Угу... я пошел...
-- Подожди,-- я взял его за плечо и впихнул в комнату.-- Что такое?
Он молчал.
-- Уже в курсе? -- прозревая, спросил я.
-- Нас очень мало, Антон,-- Костя посмотрел мне в глаза.-- Когда кто-то
уходит, мы сразу чувствуем.
-- Так. Разувайся, пошли на кухню. Поговорим серьезно.
Костя не спорил. А я лихорадочно соображал, что же делать. Пять лет
назад, когда я стал Иным, и мир открыл свою сумеречную сторону, меня ждало
множество удивительных открытий. Но то, что прямо надо мной живет семья
вампиров, оказалось одним из самых шокирующих.
Помню, будто это было вчера. Я возвращался с занятий -- самых обычных,
заставлявших вспоминать недавний институт. Три пары, лектор, жара, от
которой липли к телу белые халаты -- мы арендовали аудиторию у
мединститута. Я шел домой и баловался на ходу, то уходил в
сумрак -- ненадолго, навыков еще не хватало, то начинал зондировать
прохожих. И уже у подъезда наткнулся на соседей.
Очень милые люди. Я как-то хотел одолжить у них дрель, а отец Кости,
Геннадий, строитель по специальности, просто пришел ко мне и играючи помог
справиться с бетонными стенами, наглядно показав, что интеллигенту без
пролетариата не выжить...
И вдруг я увидел, что они вовсе не люди.
Это было страшно. Коричнево-серая аура, давящая тяжесть... Я застыл, с
ужасом глядя на них. Полина, мать Кости, слегка изменилась в лице,
мальчишка замер и отвернулся. А глава семейства подошел ко мне, с каждым
шагом уходя в сумрак -- той грациозной походкой, что дана лишь вампирам,
живущим и мертвым одновременно. Для них сумрак -- нормальная среда
обитания.
-- Здравствуй, Антон,-- сказал он.
Мир вокруг был серым и мертвым. Я и сам не заметил, как нырнул в сумрак
вслед за ним.
-- Так и знал, что однажды ты перейдешь барьер,-- сказал он.-- Все в
порядке.
Я отступил на шаг -- и лицо Геннадия дрогнуло.
-- Все нормально,-- сказал он. Распахнул рубашку -- и я увидел
регистрационную печать, голубой оттиск на серой коже.-- Мы все
зарегистрированы. Полина! Костя!
Его жена тоже перешла в сумрак, расстегнула блузку. Пацан не двигался,
потребовался суровый взгляд отца, чтобы и он предъявил печать.
-- Я должен проверить,-- прошептал я. Мои пассы были неумелыми, я дважды
сбивался и начинал сначала. Геннадий терпеливо ждал. Наконец печать дала
отклик. Постоянная регистрация, нарушений режима не обнаружено...
-- Все в порядке? -- спросил Геннадий.-- Мы можем идти?
-- Я...
-- Да ничего. Мы знали, что однажды ты станешь Иным.
-- Идите,-- сказал я. Не по уставу, но мне сейчас было не до правил.
-- Да...-- перед тем, как выйти из сумрака, Геннадий на миг
задержался.-- Я был в твоем доме... Антон, я возвращаю тебе приглашение
заходить...
Все было правильно.
Они ушли, а я сел на скамейку, рядом с греющейся бабулей. Закурил,
пытаясь разобраться в мыслях. Бабулька поглядела на меня, и изрекла:
-- Хорошие люди, правда, Аркашенька?
Она все время путала мое имя. Жить ей оставалось от силы два-три месяца,
сейчас я это видел ясно.
-- Не совсем...-- сказал я. Скурил три сигареты, потом поплелся домой. У
порога постоял, глядя, как гаснет серая дорожка "вампирьей тропы" у порога.
Как раз сегодня меня научили ее видеть...
До вечера я промаялся. Листал конспекты, для чего приходилось уходить в
сумрак. Для обычного мира эти общие тетради девственно пусты. Хотелось
позвонить, куратору группы или самому шефу -- я был на его персональной
ответственности. Но я чувствовал, что должен принять решение сам.
Когда совсем стемнело, я не выдержал. Поднялся на этаж выше, позвонил.
Открыл Костя, вздрогнул. В реальности он, как и вся его семья, казался
совершенно обычным,.
-- Позови старших,-- попросил я.
-- Зачем? -- буркнул он.
-- Хочу вас пригласить на чай.
Геннадий возник за спиной сына, возник ниоткуда, он был куда способнее
чем я, свежеиспеченный адепт Света.
-- Ты уверен, Антон? -- с сомнением спросил он.-- Этого вовсе не
требуется. Все нормально.
-- Уверен.
Он помолчал. Пожал плечами:
-- Мы зайдем завтра. Если пригласишь. Не горячись.
К полуночи я был безумно рад, что они отказались. К трем часам ночи
попытался уснуть, успокоенный, зная, что хода в мой дом для них нет и не
будет.
К утру, так и не сомкнув глаз, я стоял у окна и смотрел на город.
Вампиров мало. Очень мало. В радиусе двух-трех километров ни одного больше.
Каково это -- быть отверженным? Быть наказанным не за преступление, а за
потенциальную возможность его совершить? А каково будет им жить... ну,
пусть не жить -- тут требуется иное слово...-- рядом со своим надзирателем?
Возвращаясь с занятий, я купил к чаю тортик.
А вот теперь Костя, хороший умный парень, студент физфака МГУ, имевший
несчастье родиться живым мертвецом, сидел рядом со мной и возил ложкой в
сахарнице, будто не решаясь зачерпнуть. С чего бы такая стеснительность...
Вначале он вообще забегал чуть ли ни каждый день. Я был его прямой
противоположностью, я был на светлой стороне. Но я впускал его в дом, со
мной можно было не таиться. Можно было просто поболтать, а можно было
нырнуть в сумрак и похвастаться появившимися возможностями. "Антон, а у
меня получилось трансформироваться!", "А у меня клыки стали расти, р-р-р!"
И самое странное, что все это было нормально. Я хохотал, глядя на
попытки вампиренка превратиться в летучую мышь -- это задача для высшего
вампира, которым он не является, и даст Свет -- никогда не станет. Только
иногда одергивал: "Костя... вот этого ты никогда не должен делать.
Понимаешь?" И это тоже было нормально.
-- Костя, я выполнял свою работу.
-- Зря.
-- Они нарушили закон. Понимаешь? Не наш закон, заметь. Не только
светлые его приняли, а все Иные. Этот парень...
-- Я его знал,-- неожиданно сказал Костя.-- Он веселый был.
Вот черт...
-- Он мучался?
-- Нет,-- я покачал головой.-- Печать убивает мгновенно.
Костя вздрогнул, на миг скосил глаза на грудь. Если перейти в сумрак, то
печать увидишь и сквозь одежду, а если не переходить -- вообще не
обнаружишь. Кажется, он не переходил. Но откуда мне знать, как чувствуют
печать вампиры?
-- Что я мог поделать? -- спросил я.-- Он убивал. Убивал ни в чем не
повинных людей. Абсолютно беззащитных перед ним. Инициировал девчонку...
грубо, насильно, она не должна была стать вампиром. Вчера они чуть не
прикончили мальчишку. Просто так. Не от голода.
-- Ты знаешь, что такое наш голод? -- спросил Костя, помолчав.
А он взрослеет. Прямо на глазах...
-- Да. Вчера я... почти стал вампиром.
Тишина -- на миг.
-- Знаю. Я чувствовал... я надеялся.
Дьявол и преисподняя! Я вел свою охоту. На меня вели свою.
Точнее -- караулили в засаде, ожидая, что охотник превратится в зверя.
-- Нет,-- сказал я.-- Уж извини.
-- Да, он виноват,-- упрямо сказал Костя.-- Но зачем было убивать?
Положено судить. Трибунал, адвокат, обвинение, все как положено...
-- Положено не вмешивать людей в наши дела! -- рявкнул я. И впервые
Костя не отреагировал на такой тон.
-- Ты слишком долго был человеком!
-- И ничуть о том не жалею!
-- Зачем ты его убил?
-- Иначе он убил бы меня!
-- Инициировал!
-- Это еще хуже!
Костя замолчал. Отставил чай, поднялся. Совершенно обычный, нагловатый и
при том болезненно моральный юноша.
Вот только вампир.
-- Пойду...
-- Подожди,-- я шагнул к холодильнику.-- Захвати, мне тут выдали, но не
понадобилось.
Я вынул стоящие среди бутылок с "Боржоми" двухсотграммовые пузырьки с
донорской кровью.
-- Не надо.
-- Костя, я же знаю, что это вечная ваша проблема. Мне оно не нужно.
Бери.
-- Купить хочешь?
Я начал злиться.
-- Да зачем мне нужно подкупать тебя! Выбрасывать -- глупо, вот и все!
Это кровь. Люди сдавали ее, чтобы кому-то помочь!
