С. Лукьяненко
ТЕНИ СНОВ.
Повесть.
Глава 1.
Курьеры и спортсмены.
Когда поздним вечером я вышел из леса - уставший, голодный, злой,
ненавидящий весь мир - и себя самого в придачу, то наткнулся прямо на
абори.
Туземец сидел на бетонной плите, косо выпиравшей из земли. Эта часть
космопорта была давным-давно заброшена, уложенные некогда с таким
старанием плиты раскрошились, и трава-конусовка выпихивала их одну за
другой. За моей спиной бетон уже превратился в гнилое крошево, даже не
напоминавшее продукт человеческих рук. Впереди, ближе к городку, плиты
еще держались. Вначале шли волнами - чужая земля неумолимо отвергала их,
потом обретали былую прочность.
Абори посмотрел на меня, выпуклые глаза запульсировали, настраивая
фокус. Подтянул длинные тонкие ноги, будто опасался, что я сдерну его с
плиты.
- Мир и любовь, - буркнул я, обходя плиту с нахохлившимся абори. Это
был старый туземец, бурый цвет ложнокожи выдавал преклонный возраст.
Такие старожилы частенько разражаются приступами кашля, а мне совсем не
улыбалось оттирать едкую слизь с комбинезона.
- Мир и любовь, - нечленораздельно повторил абори. Я остановился.
Туземцы могли лишь копировать речь, но сам факт ответа говорил о желании
общаться.
- Хорошо, дружок, я слушаю, - остановившись на безопасном расстоянии,
произнес я. Абори наморщил сплюснутый нос и прогнусавил:
- Хорошо... дружок...
Я ждал. К существу, которое говорит носом - просто из желания
привлечь твое внимание, стоит быть снисходительным.
Абори отцепил одну руку от плиты, пропихнул ее в складки ложнокожи. Я
терпеливо ждал, пока туземец ковырялся в своих внутренностях. Может быть
у него печенка зачесалась...
Абори издал хлюпающий звук и вытащил наружу крошечный оранжевый
шарик. Протянул его ко мне, перекатывая на ладони.
Жемчужина была хороша!
Нет, не "Рассвет Империи", не "Плазменный цветок". Но полноценная
жемчужина первой категории, а это - лет пять безбедного существования
для меня.
Или билет на Терру.
Я шагнул к абори - и тот мгновенно спрятал жемчужину в свое тело.
- Вода? - тупо спросил я.
- Вода, - согласился абори.
Им, коренным обитателям планеты, ничего не надо от нас. Совсем
ничего. Оружие, техника, одежда, пища - ничего не стоят в их глазах.
Только вода. Совсем немного чистой воды - около литра. Эта цена
устраивает всех, и литровую фляжку на поясе носят даже маленькие дети.
Все знают, как поступить, если абори протянет тебе жемчужину.
Я отстегнул флягу и показал абори. Фляга была легкой, очень легкой.
- Я заблудился, - сказал я. - Понимаешь? В песках заблудился. У меня
нет воды.
Абори вздохнул и сполз с плиты.
- Подожди! - крикнул я. - Ну подожди, подожди же ты! Я принесу! Час
подожди! Полчаса!
Я вдруг подумал, что за полчаса успею добежать до ближайшего поста
охраны. А там - наполнить флягу, взять флаер - ребята разрешат, и за
пару минут вернуться сюда.
Абори уходил.
- Скотина! - крикнул я вслед.
Как всегда, почувствовав угрозу - пусть даже слабую, абори
остановился. Посмотрел на меня - и голову вдруг продуло насквозь ледяным
ветром. В пустом черепе задребезжал ссохшийся шарик мозгов.
Угроза была устрашающе достоверной. И главное - вполне обоснованной.
Высушить мои мозги для абори - секундное дело.
Впрочем, он понимал, что от ругани до выстрелов в спину - дистанция
огромная. Развернулся и вновь зашагал к лесу. Я стоял, только теперь
осознав, что сжимаю голову руками, то ли в бесплодной попытке прикрыться
от иллюзии, то ли пытаясь подогнать череп под новые размеры мозгов.
Как он меня... паршивец...
Абори уходил. Я откупорил флягу и медленно вылил на землю остатки
воды. Слишком мало, чтобы заинтересовать туземца. И самое смешное - она
ничего не стоит. Воды на планете много, две артезианские скважины
обеспечивают городок полностью. Есть и реки, и озера, и болота.
Просто иногда абори считают разумным сменять на литр воды выращенную
в собственном теле оранжевую жемчужину.
Они хорошо устроились, абори. Никто не станет ссориться с существом,
владеющим телепатией и способным излучать микроволны. Тем более, что
отобрать спрятанную жемчужину невозможно - в трупе она растворится в
доли секунды. Тем более, что другие абори все равно выследят убийцу - и
поджарят живьем. А если он покинет планету - убьют самого близкого ему
человека. Как они выбирают самого близкого человека - неизвестно. Но они
не ошибаются. Так поступили с сыном Дина Рассела, человека, отобравшего
у абори "Плазменный цветок". Никто не знает, почему он убил туземца,
вместо того, чтобы отдать флягу - вода у него была. Но он отплатил за
жемчужину выстрелом, удрал с планеты - а к вечеру того же дня абори
пришли в городок. Полосу заграждений они прожгли - с тех пор
высоковольтный забор не восстанавливают. Вошли в город - никто не
рискнул преградить им дорогу. Все думали, что они схватят жену Рассела -
а туземцы взяли его сына. Только священник пытался что-то сделать. Бегал
со своим крестом, кричал. А туземцы повторяли: "Одумайтесь...
невинный... гнев Божий..." и тащили парня на площадь.
Там его и сожгли. Вмиг, без лишней жестокости. Был человек, стала
высушенная изнутри оболочка.
Несколько человек схватились за оружие, но вовремя почувствовали, что
абори готовы повторить фокус и с ними.
А потом два десятка абори направились к людям - и протянули оранжевые
жемчужины. Нет, не в качестве компенсации. Они предлагали обмен.
Напоминали, как он должен проходить.
И рядом с мумией семнадцатилетнего парня, имевшего несчастье быть
сыном Рассела, люди молча отстегивали фляги и отдавали их абори...
...Я смотрел на последние капли воды, срывающиеся с горлышка. Потом
бросил флягу и ударил каблуком. Пластик смялся, но выдержал. Я топтал
флягу, пока не отбил пятки.
Пластик оказался прочнее, чем я.
Уже совсем стемнело, багровое солнце скрылось за горизонтом,
проступили звезды. Я подошел к посту - круглому, вросшему в бетон
куполу, утыканному маленькими башенками боевым систем. По уставу купол
должно прикрывать силовое поле, все входы-выходы - наглухо задраены, а
меня, прущего напрямик по взлетному полю, уже три раза предупредили бы,
и раз пять сожгли.
Хорошо, что мы живем не по уставу. Хорошо, что у нас такая мирная и
спокойная планета.
Ведь даже абори никогда не причинят вреда человеку - кроме как в
порядке самообороны. Они не злые. Просто совсем-совсем чужие...
У открытой двери купола, подложив под задницу зачехленный ракетник
"Сальери", похожий размерами и формой на школьный ранец, сидел Денис
Огарин. У меня даже настроение улучшилось - чуть-чуть. Денис помахал мне
рукой, потом демонстративно уставился на флягу. Точнее - на то место,
где она должна была висеть.
- Тебя можно поздравить, парень?
Денис всего на пять лет старше меня. А в свои двадцать я с удивлением
понял, что обращение "молодой человек" или "парень" - уже не совсем ко
мне. Но Денису позволительно называть меня парнем, юношей, мальчиком,
дитем - кем угодно. Десять лет назад он вышел из стен кадетского корпуса
на Терре. И с тех пор в космопехоте. Уже старший лейтенант. Повидал
почти всю Империю, да и за пределами бывал.
- Надо мной можно смеяться, - хмуро сказал я. Присел рядом - на
ранце-ракетомете места не хватило, да и не улыбалось мне сидеть на
субатомных зарядах, это только космопехам банк спермы оплачивает
государство. В двух словах рассказал о произошедшем.
- Смеяться не буду, - сказал Денис. Порылся в кармане, достал трубку
и табачок. - Смеяться стоит над теми, кто еще не безнадежен. Чтобы
поняли. А ты - безнадежен.
Я молчал.
- Лешка, я тебе рассказывал о законах удачи?
- Рассказывал. Сто раз.
- Так вот, мой юный друг, - Денис методично утрамбовывал табак, даже
не глядя на меня, и не обратив никакого внимания на ответ. - Главный из
этих законов - ты должен быть готов к удаче. В любой момент. Если даже
сидишь на стульчаке, то это не отменяет необходимости вскочить и со
спущенными штанами побежать за ней вслед.
- Денис...
- Что? Ты не выглядишь таким уж изможденным. Ты ушел из поселка вчера
утром. Без воды можно спокойно просуществовать трое суток. Какого
дьявола ты раскупорил обменную флягу?
- Хотелось пить.
- Тогда не жалуйся. Ты утолил жажду, и тебе стало хорошо. Правда, ты
упустил свой единственный шанс выбраться из этой дыры. Но всегда
приходится чем-то жертвовать.
Он был прав, во всем прав, и на снисхождение рассчитывать не
приходилось.
- Не говори никому, - попросил я.
- Хорошо. Только ведь ты сам всем расскажешь. Не выдержишь. Напьешься
этим вечером, и будешь плакаться приятелям. Добавишь к своим прозвищам
еще одно, новенькое.
Я молчал.
- Алексей, я тебя знаю пять лет, - Денис обнял меня за плечи. - И ты
знаешь, что характерно? При первом взгляде ты кажешься человеком
чрезвычайно способным и удачливым. Даже зависть берет, хорошая такая...
добрая. Сильный, умный, талантливый юноша. Самородок с фронтира. Это
ведь правда, что в десять лет тебе предложили поступить в художественное
училище на Терре? На государственный кошт?
- Да.
- Ты расплакался, отказался улетать, еще пару лет лепил свои
статуэтки, потом забросил.
- Это не мое, Денис! Ну какой я художник, какой скульптор? Повезло
случайно, победил на этой дурацкой выставке, и что?
- Дурачок. Да пусть это трижды не твое! У тебя был шанс выбраться
отсюда. И куда - на Терру! Понимаешь? Пусть бы тебя отчислили через
месяц за лень и бесталанность, все равно государство брало на себя
ответственность! Отправлять тебя обратно стало бы дороже, чем воспитать
до совершеннолетия в метрополии! И не говори, что ты этого не понимал!
Даже в детстве!
- Понимал.
- Вот так. Потом - тебе было уже восемнадцать, верно? Когда здесь
вербовали в космопехоту? Прошел бы по всем статьям, поверь мне.
- Я хотел!
- Хотел. И сломал руку перед самой медкомиссией.
- Это не моя вина.
Денис попыхтел трубкой, глядя на разгорающиеся огни городка. Самые
яркие были в здании клуба. Прав он, сейчас я туда и отправлюсь, напьюсь,
и всем расскажу о своем позоре...
- Я и не утверждаю. Просто есть те, кто ловят удачу за хвост. А есть
те, к кому она приходит - а ее не замечают. Ты из их числа. Уж извини.
- Это просто невезение.
- Да! Да, Алексей! Просто невезение. И оно тебя любит. Ты посмотри на
себя... двадцать лет прожил в дыре, на планете, где и пяти тысяч
населения не наберется. Занимаешься - черт знает чем! Бродишь по лесам,
в надежде, что кто-то из аборигенов подарит тебе кусочек своих
фекалий...
- Жемчуг - не фекалии!
- Допустим. Хоть почечные камни. Какая разница? И уж если
начистоту... никакой ценности в нем нет. Украшение, случайно вошедшее в
моду. Вот пройдет окончательно спрос на жемчуг - и на вашей планете
поставят жирный крест. А знаешь, как это может случиться? Напишет модный
репортер статью о том, что оранжевый жемчуг добывают из кишок уродливых
туземцев, а цена ему - литр воды. И все! Богатые бабки поскидывают с
себя жемчуга. Он ничего не будет стоить.
- Денис...
- Леша, я пять лет здесь торчу. Мы, может, и не друзья уже, но ведь
хорошими приятелями остались? - Денис ухмыльнулся. - Позволено ли мне
будет сказать тебе правду? Ты ухитряешься из самой выигрышной ситуации
выйти с наибольшими потерями.
Я вскочил. Денис пожал плечами.
- Чего ты добиваешься? - спросил я. - А?
