чистом виде. Она стекается с разных направлений, накапливается, множится.
Она не исчезает бесследно, отдать файл с информацией - совсем не то же
самое, что отдать драгоценный камень или любимую книгу. Она рвет
пространство Вселенной, нарушает равновесие порядка и хаоса.
Гильермо замолкает, переводит дыхание. Он возбужден, он явно хотел
выговориться.
- И вот в таких точках, где человеческие поступки рождают новое
понимание мира, где меняется сам взгляд людей на жизнь - там происходит
необычное. Там рвется грань между мирами, там рождается чудо. И существо
из иного мира, может быть человек, может быть нет, так?.. способно прийти
к нам. Столкнуться с нашей моралью, культурой, нашими мечтами... вобрать в
себя все знания сети... ужаснуться и замереть...
Что я могу ему ответить?
Рассказать сон про упавшую звезду?
- Насколько я понимаю, Неудачник заявил вам, что является пришельцем
с другой планеты? - спрашивает Гильермо.
Киваю.
Хотя, может быть, я не совсем прав. Он ведь не говорил прямо, он лишь
не опровергал мои слова.
- Это была его собственная версия, или он подтвердил ваше
предположение?
- Подтвердил... - бормочу я.
- Нормальный поступок, - решает Гильермо. - Признать свою
чужеродность, но дать неверное направление. Он вправе нас бояться. Его
цивилизация, вероятно, миролюбива, а мы - не самые добрые существа...
Давно меня так не тыкали мордой в землю.
- Мы разбирали разные теории, - говорит Гильермо. - Мы приняли во
внимание версии "Аль-Кабара" - о возникновении машинного разума, о
мутации, породившей человека-компьютер. Но... наши специалисты склонны
улыбаться. Мы думали о пришельце со звезд. Это красиво, да... слишком
красиво для правды. У нас хороший штат психологов, они работают над
имеющимися данными, у нас хорошие программисты, они тоже работают. Но пока
наиболее вероятной является теория параллельных миров. "Аль-Кабар" мало
работал с людьми. Их подход механистичен, а Урман слишком далек от
современных технологий. Нет, нет. Не компьютерный разум, не человек,
сросшийся с компьютером. Может быть... - снисходительная улыбка, -
пришелец. Может быть, - лицо Гильермо становится серьезным, - существо из
параллельного мира. Давайте решим вместе. Никакого принуждения. Никаких...
драк... - Гильермо брезгливо тычет рукой в оплавленный асфальт. - Сядем
вместе, и поговорим. Забудем ошибки, обиды, претензии. Объясним, что мы не
так уж плохи, что нас не стоит бояться. Протянем руку...
Его ладонь тянется ко мне. А я молчу, я не в силах ее пожать.
Кем бы он ни был, Неудачник, он старался помочь мне.
Он был - и есть - лучше, чем многие настоящие люди.
- Я не могу принять ваше предложение, Вилли, - говорю я. - Извините.
Возможно, вы правы. Но я не вправе решать.
- А кто вправе, Стрелок? - тихо спрашивает Гильермо.
- Только он сам. Неудачник. Он не хочет ничего говорить. Он назвался
чужим, гостем, который устал от одиночества - и хочет теперь уйти. Это его
право. Это его решение. Он никому не причинил зла, он просто заблудился в
нашем нелепом мире. Я помог ему выйти. Показал... надеюсь... что глубина
не сводится к кровавым схваткам. Если этого мало - что ж. Пусть он уходит.
В свой параллельный мир, или к далеким звездам. Он свободен, так же как
мы.
Гильермо словно осунулся. Смотрит на меня, тоскливо и устало.
Наверное, он сказал правду. И вряд ли он хочет Неудачнику зла. Просто
разница в подходах.
- И вы позволите ему уйти, Стрелок? - спрашивает он. - Тайна исчезнет
надолго, или навсегда... никто не узнает, кем был Неудачник?
- Свобода, Вилли.
- Вы, русские, всегда ставили государство, общество, над человеком, -
говорит Гильермо. - Это неправильный подход, да, но ведь вы - русский!
- Я гражданин Диптауна. В глубине нет границ, Вилли.
Гильермо кивает, медленно, неуклюже, встает. Смотрит на поджидающее
такси. Там, наверняка, несколько боевиков "Аль-Кабара". Может быть, мои
друзья Анатоль и Дик...
- Неудачник хоть что-то дал вам, вам лично, Стрелок? - спрашивает
Вилли.
- Наверное.
- Я могу узнать, или увидеть? - с неожиданной робостью интересуется
он.
Смотрю на него, потом наклоняюсь над воронкой в асфальте.
Два с лишним часа назад здесь погиб дайвер-оборотень, мой нечастый
напарник, Ромка. Я не видел, как это было, но могу представить.
Пламя окутывает волчье тело - это значит, что вирус Человека Без Лица
проник на Ромкин компьютер. Винчестер его машины дергается, стирая
информацию и портя служебные программы, рвется связь, Ромка выпадает из
глубины, из своей отчаянной и безнадежной схватки.
Я чувствую запах горелой шерсти, вижу бледный огонь, тело скручивает
судорога...
И я исчезаю, проваливаюсь в нарисованный асфальт, в давно
затянувшийся канал связи.
100
Полет.
Россыпь искр пронзает тело.
Спиральные молнии хлещут в лицо.
Я чувствую боль, и первый раз в виртуальности понимаю - она не
придумана. Это слабый отголосок той боли, что терзает мое тело в настоящем
мире. Я делаю то, что не может, не должен делать человек. Общаюсь с
компьютерами напрямую. Иду сквозь сеть, вытягивая информацию из давно
отработавших программ.
Больно, трудно, но надо терпеть.
Кажется, я издаю стон. Вскрикиваю, прикладывая ко лбу несуществующие
руки. В глаза вбиты раскаленные гвозди, кожу трут наждаком.
Это расплата за невозможное...
Когда я прихожу в себя - передо мной дверь. Я валяюсь в коридоре,
длинном и унылом, куда выходит сотня таких дверей. Одна из гостиниц
виртуальности?
Боль еще не утихла, но стала слабее, бережнее. Можно подняться с пола
- очень осторожно. Прислониться лбом к холодному дереву двери.
Так ты тоже приходишь в виртуальность с разовых адресов, Ромка?
Я толкаю дверь, даже не допуская мысли, что она может быть заперта, и
вваливаюсь в комнату. На стенах - портреты полуодетых красавиц, у стены -
столик, заставленный напитками. Странно как-то все выглядит... Спиной ко
мне сидит незнакомый мужчина, колотит по клавиатуре компьютера, фальшиво
мурлыкая какой-то мотивчик. Под рукой - полупустая бутылка джина и
пепельница с сигарными окурками. Мужчина как раз дохлебывает стакан
дешевого "Хогарта".
- Привет, Ромка! - бормочу я, хватаясь за стену. Обернувшийся мужчина
растерянно смотрит на меня, потом вскакивает, подхватывает под руки и
тащит к креслу.
Теперь можно забыться...
Ромка подносит мне ко рту полный стакан джина, и запах можжевельника
окончательно приводит меня в чувство.
- Убери... стошнит... - я отпихиваю его руку.
- Ленька, ты? - недоверчиво спрашивает дайвер.
- Я...
- Да выпей, легче станет!
- Алкаш, - шепчу я то, что никогда не решался ему сказать. - Это ты
можешь чистый джин хлебать...
- Тоника добавить? - догадывается Ромка. - А мне и так ничего...
Он выплескивает большую часть стакана на пол, доливает тоником, и
вновь протягивает мне. На этот раз я не отказываюсь, пью, чувствуя, как
разливается по телу блаженное отупение.
- Как ты вошел? - спрашивает Ромка. - Дверь ведь закрыта была!
Слишком трудно объяснить, почему мне больше не мешают закрытые двери.
Отмахиваюсь и досасываю напиток.
- А как ты меня нашел?
- Вот... ухитрился... - неопределенно отвечаю я. Но Ромка, похоже,
слишком обрадован моим появлением, чтобы допытываться.
- Ты успел уйти от того гада? - спрашивает он.
- Да...
- Вот сволочь, - ругается Ромка. - Он меня загрузил капитально!
- Как ты выполз?
- Вирус был чистый. Завесил мне машину, но после перезагрузки сдох.
Все в пределах конвенции... но круто, черт! - Ромка принужденно хохочет. -
Ну и врагов ты заимел, Леня!
- Завидно?
- Ага! - искренне признается Ромка. - Я боялся, что вы не успеете
уйти...
- Успели.
- Роскошная у тебя подружка, - подмигивает Ромка.
Киваю, озираясь уже более внимательно.
И впрямь у Ромки странное жилище. Все эти красотки на стенах...
обилие спиртного и сигар на столике, на кровати валяется пара свежих
номеров "Плейбоя" и молодежная газетка о поп-музыке...
Ромка отводит взгляд.
- Я тебя не сильно отвлекаю? - спрашиваю я.
Оборотень косится на включенный компьютер, на экране которого -
строчки простенькой программы...
- Да нет... я к контрольной готовлюсь... ерунда.
- Какой контрольной?
- По информатике.
- Тебе сколько лет, Ромка? - спрашиваю я, прозревая.
- Пятнадцать.
Я начинаю хохотать, не обращая внимания на то, как мужчина напротив
меня мрачно стискивает челюсти. Я смеюсь, а Ромка встает, закуривает
сигару, плещет себе джина в стакан, и наконец спрашивает:
- Ну и что смешного?
- Ромка... - понимаю, что веду себя нехорошо, но сдержаться нет
сил... - Ромка, ты когда-нибудь пил водку стаканами, или джин в чистом
виде?
- Нет.
- Ну и не пробуй. Ромка, я дубина, что сразу не понял. Ты... ты ведь
слишком мужественно себя ведешь, чтобы быть взрослым мужчиной!
- Так заметно? - мрачно спрашивает Ромка.
- Нет, не сильно. Это непривычно, как-то...
- Почему непривычно? Среди оборотней много школьников.
- Откуда ты знаешь?
- Ну... мы, наверно, откровеннее друг с другом. Те, кому больше
восемнадцати, редко умеют жить в нечеловеческом облике. А у нас нормально
выходит.
Пластичность... пластичность психики. Я смотрю на Ромку, и думаю, что
среди моих друзей дайверов, слишком уж азартно рассказывающих пошлые
анекдоты, или постоянно подчеркивающих свою крутизну, наверняка много
подростков. Им легче проходить барьер дип-программы. Как это ни странно -
легче. Их сознание воспитано на фильмах и книгах о виртуальном мире, они
знают, что Диптаун нарисован, не только разумом, но и сердцем. Они не
утонут.
Может быть, их станет больше, и дайверы перестанут таиться.
- Ромка, ты входишь со своего компьютера?
- С отцовского. Мне влетало всегда, если заставали в виртуальности.
Отец думает, будто тут сплошной разврат и мордобой. Вот и пришлось как-то
так входить... чтобы замечать, что происходит в квартире. Если дверь
открывают, я слышу.
- Я рад, что у тебя все нормально, Ромка.
Оборотень кивает:
- А я как рад! У меня есть стриммер, но весь диск восстанавливать -
тяжело. Ты меня искал, чтобы узнать, как я?
Очень хочется сказать "да", но это будет ложью.
- Не только. Я еще посоветоваться хотел...
- А теперь раздумал?
Он прав, я передумал. Но после этих слов у меня не остается выхода.
- Ромка, со мной случилась странная история... - встаю, наливаю себе
на два пальца джина, добавляю тоник. - Я наткнулся в сети на человека...
который не совсем человек.
Ромка терпеливо ждет.
- Даже не знаю, где правда, а где ложь, - говорю я. - Может быть, он
пришелец со звезд, может быть - гость из параллельного мира. А может быть
порождение компьютерного разума, или мутант, входящий в сеть напрямую, без
машины. Его ищут. По крайней мере две большие фирмы...
Оборотень кивает. Ему не надо называть "Лабиринт" и "Аль-Кабар".
- И Дмитрий Дибенко.
- Дибенко?
- Он самый. Они хотят добиться от него хоть чего-нибудь полезного. А
он собирается уйти. Навсегда.
- И ты думаешь, стоит ли его выдать? - спрашивает Ромка.
- Задержать его никому не под силу. Уверен. Но все-таки... это ведь
иной мир, Ромка. Иные знания, иная культура. Может быть, его смогут
уговорить. Узнать хоть что-нибудь. Крупица его знаний может стать для
