напоминала по форме тазобедренный мосол. И как хотите, а присутствовало во
всех четырех что-то неуловимо непристойное.
Василий, голодный и злой, присел на краешек так и не приподнятой
глыбы и, тоскливо прищурившись, запрокинул голову. В высоте, где сходились
пучком, согласно законам перспективы, гигантские опоры, кусочком
пасмурного неба проглядывал светлый дымчатый потолок. Мягкий ровный свет
играл, разливаясь, на бесчисленных выступах и вдавлинах золотистых громад.
- Ну а если логически! - сердито заговорил Василий. - Что она нам
может сделать? Рта - нет, ручонки - слабые...
Не услышав ответа, обернулся. Ромка стоял у противоположной
оконечности глыбы и смотрел на него, как на идиота.
- Так а вдруг там, в доме, еще что-нибудь!..
Василий крякнул, задумался, взялся было по привычке за козырек и
выругался - негромко, но с чувством. Козырька, сами понимаете, не было.
- Ну хорошо... - нечеловеческим усилием подавив раздражение,
проговорил он сквозь зубы. - Надпись была где? На опоре, так? Значит мужик
тот из пятиэтажки тоже выбрался. Если он, конечно, туда вообще
заглядывал... А потом?
- С голоду помер, - злобно ответил Ромка, заметно осунувшийся и вроде
бы ставший от этого еще более лопоухим.
Василий засопел.
- Да нет, - сказал он наконец. - С голоду такое не пишут. С голоду он
бы чего-нибудь жалостное написал...
Веснушчатое Ромкино лицо зверски исказилось.
- Козлы! - с ненавистью выговорил он. - Завезли фиг знает куда, жрать
не дают... - Не договорив, он взмахнул своей зеркальной кувалдочкой и в
сердцах обрушил ее на округлую оконечность глыбы.
Результат был ошеломителен. Молочно-белая глыба издала звук пушечного
выстрела и буквально взорвалась - разлетелась на тысячу разнокалиберных
осколков. Не успевший вскочить Василий с маху повалился в них спиной,
чудом не сломав себе позвоночник.
- Ты что делаешь, придурок?! - заорал он.
Ромка, выронив железяку, отлетел к стене и обмер, с ужасом глядя, как
Василий, рыча, ворочается в обломках.
- Вася, не хотел! Честное слово, не хотел! Веришь, нет?..
Василий наконец поднялся, ринулся было к Ромке, но, наступив босой
ногой на мелкий осколок, охнул, захромал и остановился, сдавленно
матерясь.
- Вась, ну я же не знал, что она такая хрупкая! - крикнул Ромка.
- Руки тебе повырвать, недоумку! - с пеной у рта проскрежетал
Василий, наклоняясь за оброненной кобурой. Сунул табельное оружие под
мышку и, страшно, по-звериному сопя, принялся ощупывать многочисленные
ушибы и вдавлины.
- Вася... - дрогнувшим голосом позвал Ромка.
Василий покосился раздраженно и вдруг понял, что Ромка смотрит вовсе
не на него, а куда-то в сторону. Почуяв неладное, он повернул голову и
тоже замер. Возле крайней глыбы, уставя на них выпуклые и круглые, как
линзы полевого бинокля, глаза, стояло некое вполне человекоподобное
существо ростом не выше метра. Оно было покрыто нежным серебристым мехом и
слегка сутулилось, свесив слабые шестипалые лапки до розовых пролысинок на
коленях.
Василий выпрямился и осторожно прочистил кашлем вконец пересохшую
глотку, заставив существо встревоженно отодвинуться.
- Здравствуйте, - сказал он, и Ромка с трудом подавил истерический
смешок: показалось, что Василий сейчас козырнет.
Существо (глаза - с пятак, зрачки - с трехкопеечную монету)
пронзительно чирикнуло и, ухватив обеими лапками обломок покрупнее,
попыталось его шевельнуть.
- Это случайно, - торопливо сказал Василий. - Товарищ просто не знал,
что они у вас такие хрупкие...
Существо напряглось и поволокло обломок куда-то прочь.
- Не понял... - охрипнув, сказал Василий и оглянулся на Ромку. Тот
тоже ничего не понимал.
Существо оттащило обломок метров на пять и вприпрыжку вернулось за
вторым - поменьше.
- Может, пойдем поможем... - неуверенно предложил Василий,
по-видимому, вообразив, что хлипкий представитель иного разума пытается
убрать мусор с проезжей части. Однако действительность быстро развеяла его
милицейские фантазии. Добравшись до места, существо, задрожав всем
тельцем, подняло ношу на уровень выпуклых глаз и что было силенок грянуло
вторым обломком по первому.
- Чего это он? - испуганно понизив голос, спросил Василий.
- Доламывает, - пояснил не менее озадаченный Ромка.
С четвертого удара нижний обломок распался надвое, и, видя, что
существо успокоиться на этом не собирается, Ромка решительно выступил
вперед.
- Эу! - окликнул он. - Оу! Ты! Козел! Жрать хотим, понимаешь?
В ответ существо заверещало, замахало ручонками, то ли указывая
куда-то, то ли кого-то подзывая. Путники оглянулись, но никого пока не
увидели.
- Вась, давай смоемся! - взволнованно предложил Ромка. - Вдруг это
опять она!..
- Стой где стоишь! - отрывисто приказал Василий, и тут из-за
ближайшей опоры проворно выкатилось нечто не имеющее аналогов в мировой
практике.
Черное, лоснящееся, слегка напоминающее огромную мокрицу, оно то ли
ползло, то ли как-то там перетекало по гладкому дымчатому полу. Заурчав,
наехало на первую груду обломков и, оставив за собой чистое пространство,
направилось к главной россыпи.
- А, так это мусорка... - с облегчением сказал Ромка.
- Похоже... - проворчал Василий.
Устройство играючи расправлялось с завалами. Вовсе не черное, как
показалось вначале, а скорее густо-чернильного цвета, оно было как бы
облито жидким стеклом, под которым, если всмотреться, вскоре начинали
мерещиться проскакивающие искорки и сложные металлические детали.
Внезапно Ромка сорвался с места и кинулся наперерез.
- Стой! - рявкнул Василий, но тот уже выхватил из-под слепой округлой
морды механизма свою зеркальную кувалдочку.
- Чуть не зажевала... - объяснил он, возвратясь. Глаза у него от
страха и восторга были совершенно круглые.
- Ш-шалопай!.. - сказал, как шаркнул по наждаку, Василий.
Устройство тем временем слизнуло последние молочно-белые осколки,
съело сброшенную Василием обувь и, укатившись в нишу, вплотную занялось
Ромкиными кроссовками. Затем выставило наружу слепое глянцевое рыло,
замерло, как бы принюхиваясь, и вдруг двинулось полным ходом к оголодавшим
путникам.
- Э! Э! - сказал Василий, на всякий случай расстегивая кобуру. Но тут
он обратил внимание, что стоят они уже втроем. Третьим был мохнатый
инопланетянчик. Собственно, он даже не стоял, а суетился, забегая то
справа, то слева, но все равно у Василия сразу отлегло от сердца.
Устройство осадило в метре от них. Затем последовала легкая вспышка,
как будто стеклянный корпус наполнился на миг молочным туманом, и
"мусорка" деловито поползла (потекла? покатила?) прочь.
Путники ошалело глянули под ноги. На полу лежали, лоснясь,
каплевидные пластиковые капсулы, граммов по сто пятьдесят каждая. Две
оранжевые, одна фиолетовая, остальные салатные.
Василий и Ромка вопросительно уставились на пушистого аборигена. Тот
ухватил одну из капсул и, почему-то отбежав, с урчанием впился в нее
мелкими зубками.
Переглянулись с сумасшедшей надеждой и быстро подобрали по капсуле.
Надкусили. Содержимое напоминало густой бульон - пряный и несколько
сладковатый.
- Спасибо... - растерянно сказал Василий. И, видя, что абориген
непонимающе таращит глазищи, на всякий случай перевел: - Данке...
Когда-то в школе Василий учил немецкий.
6
"Куда ты завел нас?" - лях старый вскричал.
Кондратий Рылеев
Поскольку единственный пригодный для сидения валун был уничтожен,
устроились прямо на полу, под самой большой и самой устойчивой глыбой -
той, что напоминала тазобедренный мосол.
- А ведь так, глядишь, и выкрутимся... - задумчиво говорил Василий,
выжимая капсулу досуха. - Другие нас за эту каменюку знаешь бы как
взгрели! А они - ничего... Пожрать вот дали...
- Ничего! - язвительно фыркнул Ромка. - А вчера?
- Ну, вчера... - уверенно начал Василий, но уверенности его хватило
как раз на два слова. Он смял в кулаке пустую оболочку и тяжко задумался.
- Ладно, - буркнул он наконец. - Пожрем - у хозяина спросим...
- Да он куда-то делся... - сказал Ромка.
Тут, как бы в ответ на его слова, поблизости раздалось гневное
чириканье, и из-за глыбы вылетел давешний знакомец с сильно похудевшей
капсулой в левой лапке. Нежная серебристая шерстка стояла на нем дыбом, и
он возбужденно указывал на что-то, располагающееся неподалеку от Ромки.
Тот взглянул и, вздрогнув, отпрянул. На расстоянии вытянутой руки к
полу припало еще одно точно такое же лупоглазое и пушистое существо. На
глазах у Ромки оно испуганно отдернуло шестипалую розовую лапку, с помощью
которой явно собиралось приделать ножки отложенной про запас капсуле.
- Брысь! - заорал Ромка, и мохнатый серебристый жулик мгновенно
юркнул за глыбу.
- Вась, - растерянно сказал Ромка. - Он у нас жратву стащить хотел...
Привскочивший Василий стоял теперь на коленях (в левой руке - кобура
с пистолетом, в правой - початая капсула) и, приоткрыв рот, смотрел на
закругление глыбы. Затем перевел взгляд на первого аборигена. Тот
пронзительно верещал вслед воришке что-то обидное и вообще ликовал.
- А этот его вроде как заложил... - ошарашенно пояснил Ромка.
Так ничего и не сказав, Василий снова привалился спиной к глыбе и
машинально поднес капсулу ко рту. Лицо у него было мрачное, глаза -
напряженные, размышляющие.
- Нет, - проговорил он наконец. - Это не хозяева...
- А кто? - жадно спросил Ромка.
- А я откуда знаю! Зверьки какие-нибудь... Ну, вроде как у нас
кошки...
- А хозяева?
- Слушай, отвяжись! - вспылил Василий. - Хозяев ему!.. Ты вон лучше
консерву эту поближе положи, а то в самом деле уведут.
Ромка отдал капсулу Василию, и некоторое время оба сидели с лицами,
одинаково недоуменными и встревоженными, видимо, пытаясь представить, как
выглядят хозяева.
- А вдруг они все уже вымерли? - упавшим голосом предположил Ромка.
Василий посмотрел на него с удивлением.
- Как же вымерли? - возразил он. - Мусорки-то ездят...
- Мало ли что... - сдавленно сказал Ромка и, встав, подобрал свою
кувалдочку, чем сильно напугал лупоглазого доносчика, с писком
шарахнувшегося от греха подальше.
- Да нужен ты мне... - горестно пробормотал Ромка и, волоча ноги,
пошел к причудливо изогнутой стене. Остановился, ссутулился. Стена
состояла из множества крохотных вертикальных стерженьков соломенного
цвета. Машинально подковырнул одну из таких соломинок и убедился, что
ломаются они на удивление легко.
- Вася, какое сегодня число? - шмыгнув носом, спросил он.
- Ты что там опять делаешь? - всполошился тот. - А ну отойди от
стены!
- Так я же не матом, - сказал Ромка. - Число только и фамилии.
Тяжело ступая, Василий подошел к Ромке и уставился в стену, из
которой было уже выковырнуто стерженьков десять.
- А чего? - с вызовом сказал Ромка. - Хоть память останется!
Василий крякнул и нахмурился.
- Ладно, - сказал он после тяжелейшей внутренней борьбы. - Только ты
это... Фамилий не надо. Василий, Роман... ну и число. И все.
Закончив надпись, отступили на шаг и с минуту молчали.
- Ну что? - вздохнув, сказал Василий. - Я так думаю, что днем нам
бояться нечего... Пойдем-ка, Ромк, на площадь... Давай только порядок
