правда временную. Гностику, можно сказать, нет дела до материи. А это
оправдывает любую стихийность материи.
Докетизм и либертинизм гностиков - это чудовищные символы всей
античной философско-эсте тической гибели.
[178]
КРАТЧАЙШАЯ СВОДКА
1. {Дорефлективная мифология} Античная культура уходит своими корнями
в общинно-родовую формацию, которая, перенося на природу и мир наиболее
понятные в те времена кровнородственные отношения, представляла себе также
и всю природу, и весь мир в виде универсальной общинно-родовой формации.
Такое мировоззрение и было тем, что теперь называется мифологией.
2. {Рефлексия мифа} Наступление с развалом общинно-родовой формации
нового общественно-экономического и культурно-исторического этапа, а
именно рабовладения, привело к необходимости
[179]
разделять умственный и физический труд, поскольку такое разделение
создавало новые жизненные возможности, для которых первобытный стихийный
коллективизм был уже недостаточен. А с разделением умственного и
физического труда появилось и такое общество, в котором одни занимались
умственным трудом и не работали физически, а другие работали физически и
не занимались умственным трудом. А это и было разделением рабовладельцев и
рабов. Отсюда начиная с VI в. до н. э. и кончая VI в. н. э. вся античная
философия оказалась достоянием рабовладельческой культуры. Фактически это
означало, что вся античная философия оказалась не мифологией, но
рефлексией в отношении мифа с неизбежным в таких условиях выдвижением
вместо цельного мифа какой-нибудь той или другой его рефлективно
формулируемой стороны
3. {Классика}. Поскольку миф, трактуя о всем существующем как о сфере
живых существ, не различал в этих существах отдельно их объективного
существования и отдельно их субъективной жизни, то первая же рефлексия в
отношении мифа приводила к различению в нем объекта и субъекта. Отсюда
первый период античной философии (VI - IV вв. до н. э.) трактовал старый
чувственно-материальный космос по преимуществу как объект.
В {ранней} классике (VI - V вв. до н. э.) чувственно-материальный
космос трактовался {интуитивно}, в виде системы физических элементов (так
называемая досократовская философия). В {средней} классике он трактовался
{дискурсивно} - в виде искания
[180]
надэлементных общностей (софисты и Сократ). В зрелой и высокой классике он
трактовался {диалектически} и общекосмологически - в виде категориальной
системы иерархических уровней (Платон). И наконец, в {поздней} классике
чувственно-материальный космос трактовался не категориально-диалектически,
как у Платона, но {энергийно} и дистинктивно-дескриптивно - в виде учения
об Уме-перводвигателе как о пределе всех чувственно-элементных оформлений
(Аристотель).
4. {Ранний эллинизм (IV - I вв. до н. э.)} рассматривает
чувственно-материальный космос (в противоположность классике) уже как
{субъект}, то есть как субъективно-самоощущающий, но все тот же
чувственно-материальный космос, или как универсальный {организм}. Такова
огненная пневма {стоиков}, становлением которой являются все уровни
космической жизни и которая (как субъект) является
{провиденциально-фаталистическим} принципом. Провиденциализм стал
разрабатываться здесь потому, что чувственно-материальный космос
трактовался теперь уже не как только объект, но и как субъект. А поскольку
субъект этот был пока еще недостаточно мощным, он определял собою только
структуру космоса, а не его субстанцию, которую пришлось оставить за
судьбой и тем самым проповедовать фатализм. Этот самодовлеющий организм
принял у {эпикурейцев} чисто человеческое понимание, а в {скептицизме}
подвергся критике, но опять-таки ради охраны субъективно-человеческого
самочувствия и безмятежности.
[181]
5. {Средний эллинизм} (I в. до н. э. - II в. н. э.) находит
недостаточным огненный пневматизм стоиков и начинает понимать источник
космического организма - огненную пневму - как платоновский мир идей. Тем
самым существенную эволюцию претерпело и понятие {судьбы}. Стоикам
пришлось оставить судьбу как принцип всех абсолютных объяснений,
поскольку, как сказано выше, их космический организм создавал только
рисунок космоса, а не его субстанцию в целом. Когда представитель среднего
эллинизма Посидоний (I в. до н. э.) стал трактовать огненную пневму как
мир идей, у судьбы уже была отнята та ее существенная сторона, благодаря
которой она определяла собою субстанцию космоса. Однако космос был не
только субстанцией и не только ее органическим рисунком, но и носителем
всех космических судеб, тем первоединством, которое было уже выше и
субстанции космоса, и его оформления. А это привело уже к неоплатонизму,
то есть к позднему эллинизму.
6. {Поздний эллинизм} (III - VI вв. н. э.). Неоплатонизм и зародился
как учение о таком первоедином, которое выше и тела космоса, и его души, и
его ума. Простейшая идея такого первоединого заключается в том, что ведь в
каждой обыкновенной вещи ни одно из составляющих ее качеств не есть она
сама. Она сама, эта реальная вещь, есть единый носитель всех своих качеств
и свойств и не есть ни какое-нибудь одно из них, ни их сумма, потому что
иначе все эти качества и свойства ни к чему не будут относиться и сама
вещь рассыплется на дис-
[182]
кретные и не имеющие никакого отношения одна к другой части или новые
вещи. Но тогда признание сверхкачественного носителя всех качеств вещи
есть необходимое требование разума, а так как качества вещи, не будучи
самой вещью, все же неотделимы от нее и так как сама вещь, как носитель
своих качеств, неотделима от этих последних, то ясно, что объединение
сверхкачественного носителя вещи и всех ее качеств в одно целое для
теоретической мысли возможно только в результате применения
диалектического метода. Отсюда и учение Плотина о таком теле
чувственно-материального космоса, которое движимо своей собственной душой,
направляемо в своем оформлении при помощи умственных категорий или ума в
целом и, наконец, является неделимой и сверхлогической единичностью, то
есть последним носителем всех космических оформлений. Другими словами, на
очереди оказалась {диалектика мифа}, поскольку миф как единичное живое
существо и есть прежде всего тождество тела и души, данное в виде
целесообразно действующего живого существа.
У {Плотина} (III в. н. э.) эта диалектика была разработана в самом
тщательном и, можно сказать, виртуозном виде. Но прямых мифологических
выводов Плотин пока не делает, так что его философия осталась на стадии
{конструктивной диалектики мифа}, без проведения самой мифологии в
систематическом виде. Ученик Плотина {Порфирий} в противоположность своему
учителю уже использует религиозную практику с ее оракулами, теургизмом и
вообще мистикой, но старается относиться к ней
[183]
критически, почему его неоплатонизм и можно назвать
регулятивно-теургическим. В {сирийском} (Ямвлих) и {пергамском}
(Саллюстий, Юлиан) неоплатонизме описательное и регулятивное отношение к
мифологии и к мифологической практике, то есть к теургизму, заменяется уже
диалектическими попытками объяснять мифы и даже давать их систему, пока
еще по преимуществу в описательном виде. И только в {афинском}
неоплатонизме (Прокл и Дамаский) вся античная мифология целиком и
полностью дается в виде тщательно продуманной и триадически построенной
диалектики.
7. {Античная философия и связи с историей мифологии и в связи с
историей диалектики}. Обозревая общую историю античной философии, мы
приходим к одному непреложному выводу, который не делается у многих
исследователей только потому, что большинство излагателей кончает античную
философию Аристотелем с игнорированием последующей античной философии, а
эта последующая античная философия заняла еще почти целое тысячелетие. Но
какой же вывод мы должны делать, если иметь в виду не только первые два
века античной философии, но и все ее тысячелетнее существование?
а) Вывод этот заключается в том, что античная философия началась с
мифологии и кончилась тоже мифологией. Но та мифология, которая была
вначале, была мифологией, не расчлененной в идеологических понятиях, была
полностью слитной в этом отношении, была мифологией дорефлективной. В
связи с наступлением эпохи рефлективного
[184]
мышления (а эта эпоха началась в связи с разделением умственного и
физического труда, то есть в связи только с рабовладельческой формацией)
мифология в качестве цельной и нераздельной уже стала трактоваться в
античности как преодоленный и уже архаический период. В связи с этим
античное сознание уже шло от мифа к логосу, то есть от единого и
целостного чувственно-материального космоса к его построению на основах
разума.
б) Однако отдельные элементы, из которых состоял древний миф, в конце
концов тоже приходили к своему исчерпанию, и возникла потребность снова
объединить все эти отдельные моменты мифа, но объединить их уже на основе
разума. А так как миф весь состоял из противоречий, совмещаемых в одно
целое, то новое совмещение этих противоречий, а именно совмещение на
основе разума, необходимым образом становилось диалектикой, а с
исчерпанием этой диалектики наступал конец и самой античной философии.
в) Таким образом, античная философия началась с дорефлективной
мифологии, которую она преодолевала путем рефлексии, и кончилась
мифологией уже рефлективной, то есть диалектикой. Идеальное и
материальное, общее и единичное, ум и душа, душа и тело - все эти пары
противоположностей, создававшие собою тематику всей античной философии, в
конце этой последней стали диалектически преодолеваться, почему античная
философия и кончилась диалектикой мифа. Поэтому необходимо сказать, что
античная философия началась с мифологии и кончилась мифологией. Но
[185]
при этом необходимо строжайше установить, что путь от первобытной,
дорефлективной мифологии к рефлективной мифологии периода высшей античной
цивилизации проходил через разные этапы того, что иначе и нельзя назвать
как диалектикой. При этом, несмотря на мифологическую подоплеку, античная
диалектика проходила через длинный ряд тончайших диалектических этапов и в
конце концов пришла тоже к высшему торжеству разума в виде строжайше и
систематически построенной диалектики. С исчерпанием исходной мифологии
была исчерпана и вся построенная на ней диалектика, а с исчерпанием
диалектики погибла и вся античная мифология.
8. {Падение и гибель античной философии}. Неоплатонизм (III - VI вв.)
не был гибелью античной философии, а ее последним расцветом, когда стала
ощущаться настойчивая потребность использовать решительно все исторические
достижения античной философии и свести их воедино. И косвенным образом
такая целенаправленность неоплатонизма уже свидетельствовала о наступлении
последних времен для античной философии. Однако символом подлинной гибели
античной философии явились многочисленные направления первых веков новой
эры, известные под именем синкретизма. Самой главной особенностью этого
{синкретизма} как раз была полная неуверенность в ценности чисто античных
достижений и попытка использовать такое совершенно неантичное явление, как
христианство, в те времена восходившее. "
[186]
Этот синкретизм и, особенно, гностицизм уже были отравлены новыми и
уже совершенно неантичными интуициями, а именно интуициями {личности}, в
то время как вся античная философия, будучи рабовладельческой, была
построена на понимании человека, природы, мира и божества как в основе
своей не личностных, но чисто вещественных структур. В синкретизме
развилось новое учение, которое, как оно ни кажется сейчас фантастическим,
просуществовало несколько столетий как переход от античности к
средневековью.
Это учение заключалось в том, что основой бытия трактовался уже не
чувственно-материальный космос, но абсолютная личность, которая выше
всякого космоса, которая его творит и им управляет. Это - христианство. А
с другой стороны, поскольку все античные божества, будучи обобщением
