душераздирающим голосом. Акула протащила его несколько сот футов, потом он
скрылся под водой.
Я плыл вперед, надеясь, что это была последняя голодная акула. Но
была еще одна. Была ли это одна из тех, которые напали на негров вначале,
или она насытилась где-нибудь в другом месте, я не знаю. Во всяком случае,
она, кажется, не спешила, как другие. Теперь я уже не мог плыть так
быстро, как раньше, потому что я тратил много сил, стараясь не терять ее
из виду. Я видел, как она начала первую атаку. Мне повезло - я обеими
руками стукнул ее по рылу, и, хотя ее внезапный толчок чуть не увлек меня
под воду, мне все-таки удалось ее отогнать... Потом она повернула и начала
кружить подле меня. Так же мне удалось спастись и во второй раз. Третий
бросок был неудачен для обеих сторон. Она повернула в тот момент, когда
мои кулаки были возле ее рыла, и прикоснувшись к ее боку, напоминавшему
наждачную бумагу, я на одной руке содрал кожу от локтя до плеча: на мне
была безрукавка.
Теперь я уже совсем выдохся и потерял всякую надежду на спасение. До
шхуны оставалось футов двести. В то время, когда я опустил лицо в воду и
наблюдал за акулой, которая готовилась к следующей атаке, я заметил
промелькнувшее между нами коричневое тело. Это был Отоо.
- Плыви к шхуне, господин! - сказал он. И голос его был весел, словно
речь шла о веселом приключении. - Я знаю акул. Акулы мне братья.
Я подчинился и медленно поплыл вперед, а Отоо был рядом, все время
лавируя между мной и акулой, отражая ее атаки и подбадривая меня.
- На боканцах снесло такелаж, и они его крепят, - объяснил он через
минуту-другую и сразу нырнул, чтобы отбить очередную атаку хищника.
Когда шхуна была в тридцати футах, я выдохся окончательно. Я с трудом
двигал руками и ногами. С борта нам бросали веревки, но они падали слишком
далеко. Акула, убедившись, что имеет дело с безобидными существами,
осмелела. Несколько раз она меня чуть не схватила, но в решающую секунду
ей помешал Отоо. Конечно, сам Отоо мог спастись в любой момент. Но он не
хотел бросать меня.
- Прощай, Чарли! Это конец, - задыхаясь, выговорил я.
Я знал, что это конец, что через секунду я опущу руки и пойду ко дну.
Но Отоо засмеялся и сказал:
- Я покажу тебе новый фокус. Этой акуле плохо придется!
Он нырнул между мной и акулой, которая плыла за мной.
- Забирай влево! - крикнул он. - Там веревка. Еще левее, господин,
левее!
Я повернул в другую сторону и поплыл вперед. Когда я ухватился за
веревку, на шхуне раздался крик. Я оглянулся. Отоо не было... В следующее
мгновение он показался на поверхности. Кисти обеих рук были у него
оторваны, из ран лилась кровь.
- Отоо! - негромко позвал он. И взгляд его был полон той же любви,
что звучала в его голосе.
Только теперь, единственный раз, в последнее мгновение своей жизни,
он назвал меня этим именем.
- Прощай Отоо! - крикнул он.
Потом он исчез под водой, а меня втащили на борт, где я упал на руки
капитана и потерял сознание.
Так ушел из жизни Отоо, который спас меня в молодости, сделал меня
человеком и потом снова спас. Мы встретились в пасти урагана, и нас
разлучила пасть акулы. Между этими событиями прошло семнадцать лет, и я с
полной ответственностью могу заявить, что в мире никогда не было такой
дружбы между темнокожим и белым. И если Иегова на своем высоком посту
действительно всевидящ, то в его царстве не последним будет Отоо,
единственный язычник с острова Бора-Бора.
