были припаркованы полицейские машины. Место вокруг ковра с
двумя креслами на нем было отгорожено выкрашенными в желтую
краску козлами, на которых болтались красные предупредительные
лампочки. Толпа зевак прибывала.
-Давай-давай, проходи,- орал на них полицейский,- сейчас
тут будет взвод саперов. Что. не терпится всем скопом взлететь
на воздух?
Честер остановился, ища глазами в толпе Енэ. Ее не было.
Ее не было также в тюрьме: по крайней мере. в той ее части,
которую Честеру удалось обследовать. Если бы она была на
свободе, наверняка она бы пришла сюда. Хотя это мало что
изменило бы. Никто не сможет проскользнуть через полицейский
кордон.
Честер глубоко задумался. Если бы только Кейс был здесь
или Енэ. В любом случае, если он не прорвется к ковру, ему
никогда не увидеть их обоих.
Кейса, должно быть, сейчас медленно поджаривают, конечно,
в случае, если костер, который Честер увидел в последний
момент, предназначался для этой цели. А может, он чересчур
пессимистичен? Не жонглирует ли до сих пор Кейс, время от
времени бросая взгляды на тропинку в джунглях в ожидании
подмоги?
А Енэ? Она, не исключено, поджаривается под ярким светом
тюремных ламп, направляемых ей в лицо полицейскими, которые,
несмотря на то, что они носят розовую форму, являются
полицейскими с головы до пят.
Один из полицейских посмотрел в направлении Честера.
Прогулочным шагом, насвистывая, Честер дошел до первого
дверного проема, быстро юркнул в него и очутился в магазине;
казалось, весь магазин был оклеен объявлениями "Продается по
сниженной цене" и забит шаткими столами, на которых
громоздились стопки кричаще раскрашенных товаров, среди которых
со скучающим видом бродили пытающиеся что-то выбрать
покупатели.
Честер лихорадочно соображал. Ему нельзя здесь долго
находиться: еще немного, и полицейские наверняка заметят его.
Может быть, если попытаться сделать внезапный бросок к ковру...
Он посмотрел через витринное стекло. Полицейские были
здоровенные, как на подбор, и их было много: козлы стояли
вплотную друг к другу, патрульные машины наготове зловеще
фыркали. Нельзя было и надеяться, что ему удастся преодолеть
это мощное заграждение, используя лишь внезапность; ему
придется сделать что-то, чтобы отвлечь их внимание, и затем
тихонько проскользнуть на ковер.
-Отвали с дороги, ублюдок,- извергла из себя тучная дама
с усиками, оттесняя Честера в сторону.
-О простите, мадам...- Честер перместилсяo к другому
прилавку и оказался перед стойкой прозрачных пластиковых
пакетов, нервно теребя их пальцами.
-Это на два литра,- сказал продавец покупателю, стоявшему
слева от Честера.
Честер взял один пакет и стал рассматривать его. Он был
из хорошего и прочного полиэтилена.
-Заклеивается горячим утюгом,- продолжал объяснять
покупателю продавец.
Честер порылся в кармане. Гм-м-м... По его кредитной
карточке, здесь, конечно, ничего не дадут. Значит, ему
придется...
И тут прямо перед глазами он увидел большую табличку: "В
кредит не продаем!"
-Откуда мне знать, для чего вам они?- продолжал
продавец.- Ну так вы покупаете их или нет?
Покупатель слева что-то промямлил. Продавец повернулся к
нему спиной. Честер стянул с прилавка добрую стопку пакетов и,
сунув их под пиджак, направился к двери. Едва он сделал
несколько шагов, как позади раздался хриплый голос.
-Эй, ты, парень в забавных штанах!
Честер проскользнул между двумя почтенного возраста
женщинами в кричаще ярких ситцевых платьях с неровными подолами
и бросился наутек. Покупатели начали поворачиваться в его
сторону. Сзади раздался пронзительный звук свистка. За углом
Честер, увидел короткий лестничный пролет с железными перилами.
Он взлетел по нему, перепрыгивая сразу через четыре ступеньки,
и, с грохотом хлопнув массивной застекленной дверью, оказался в
полутемном коридоре, в котором сильно пахло прогорклым
растительным маслом, инсектицидами и дешевым дезодорантом.
Впереди был покрытый ковром лестничный пролет, лестница вела
куда-то наверх по узкому проходу, оклеенному пожелтевшими от
времени обоями. Честер начал взбегать по ней, проскочил одну
площадку и услышал, как внизу с грохотом хлопнула дверь.
-Сюда! - закричал кто-то.
-Проверь внизу! Я побежал наверх!
Еще три пролета, и лестница сменилась узким коридором,
оканчивающимся стеной с серым окном за тонкими занавесками. На
лестнице уже близко раздавался топот ног. По обе стороны
коридора было пр три двери с фарфоровыми шарообразными ручками.
Честер прыгнул к первой слева. Она затрещала, но не поддалась.
Вторая открылась, но он тут же понял, что в комнате кто-то
есть. Честер рванулся к третьей, открыл ее, прыгнул внутрь и
резко захлопнул дверь.
В два прыжка он достиг ванной и прильнул к заляпанному
зеркалу. Он схватил тюбик крема для бритья, выдавил крем на
ладонь и быстро размазал его по лицу и шее. Затем сорвал с
себя пиджак и спортивную куртку, отбросил их в сторону, схватил
с полки станок для бритья, в котором не было лезвия, и провел
им по щеке, оставив в пене широкую полосу. Затем он бросился к
двери и настежь распахнул ее.
Мимо, громыхая ботинками, пронесся полицейский, бросив на
него быстрый взгляд.
-Всем оставаться на месте,- прорычал он. Честер отпрянул,
тихонько закрыл дверь и облегченно вздохнул.
-Кто скажет, что программа для полуночников всего лишь
бессмысленная трата времени?- пробормотал он.
Честер из окна посмотрел на запруженную людьми улицу.
Ковер выглядел маленьким и жалким в центре баррикады из
оградительных козел, полицейских и толпы зевак. По вертикали
где-то около 15 метров, прикинул Честер, и столько же по
горизонтали от фасада здания. Звуки в коридоре наконец затихли.
Он зашел в ванную, выкрашенную зеленой эмалью, вытер с лица
пену, взял в комнате с пола рубашку, затем осмотрел полки в
кладовке, в спальне и в кухне. В шкафчике под раковиной он
нашел электрический утюг. Тут же в углу вертикально стояла
гладильная доска. Он установил ее, включил утюг и сосчитал свои
пластиковые пакеты. Их оказалось 42. Однако, подумал он, не
стоит начинать с них, пока не ясен способ доставки. Внимательно
обследовав квартиру, он обнаружил моток толстой бечевки,
гвозди, молоток, тяжелый степлер, несколько старых подшивок
порнографического журнала и небольшую пластиковую корзину для
мусора. После этого он принялся за работу.
Стараясь не слишком громко шуметь, он забил два толстых
гвоздя в подоконник на расстоянии 20 сантиметров друг от друга
и два - в стену напротив на таком же расстоянии, но на метр
выше уровня подоконника. Затем натянул на них через всю комнату
две параллельные бечевки. Потом аккуратно вырезал дно у
мусорной корзины и прибил ее к стене над ранее вбитыми гвоздями
дном вниз. Следующие два гвоздя были вбиты в правую стену, а
еще два - на таком же расстоянии в противоположную стену почти
под потолком. И снова он натянул бечёвку на них так, чтобы
образовались две параллели.
Честер прислушался. С улицы доносился неясный шум, капала
вода в ванной, где-то ревел, прибавляя обороты, двигатель. Он
подошел к холодильнику, вытащил банку пива и, отпив добрую
половину, вновь принялся за работу. Он раскрыл один из
журналов, с изумлением глядя на разворот, на котором
красовались вымяподобные женские прелести в цвете. Повесив
журнал на бечевку у самого подоконника, он с помощью степлера
закрепил его так, что между двумя параллельными бечевками
образовался мелкий желоб. За первым номером он закрепил другой,
третий и так далее. Быстро работая. Честер из журналов
соорудил желоб, доходящий до самой стены и заканчивающийся под
мусорной корзиной без дна.
Он сделал шаг назад, оглядывая свою работу. Было заметно,
что желоб, к сожалению, провисал на сгибах журналов так, что
бечевки почти сходились. Поэтому он пошел в кладовку, извлек
оттуда полдюжины проволочных вешалок, согнул их, превратив в
У-образные распорки, которые потом вставил между бечевками с
интервалом 1 метр. Теперь желоб напоминал плавную кривую,
идущую от корзины к подоконнику. Через пятнадцать минут была
готова вторая часть желоба, идущего плавной кривой от левой
стены к верхнему, отверстию корзины. Взяв со стола большой
моток клейкой ленты, Честер с ее помощью прикрепил несколько
вырванных страниц с фотографиями обнаженных женщин к нижней
части желоба, чтобы закрыть стыки между журналами.
Вернувшись на кухню, он допил оставшееся в банке пиво,
затем наполнил водой один пластиковый пакет и с помощью куска
бельевой веревки выровнял верхний край пакета, затем провел по
нему горячим утюгом, запаяв таким образом пакет. Он вернулся в
комнату, встал на стул и положил наполненный водой пакет в
корзину. Опустившись не более чем на 3-5 сантиметров, пакет
прочно застрял в отверстии корзины. Честер снова сходил на
кухню, достал из шкафа почти полную поллитровую бутылку
растительного масла, вернулся в комнату и щедро плеснул из нее
на пакет. Пакет легко скользнул вниз и плюхнулся в нижний
желоб, из которого Честер вытащил его и отставил в сторону.
Честер вернулся на кухню и аккуратно наполнил водой и
запаял утюгом остальные пакеты. Затем ножом проткнул отверстия
по бокам корзины и через эти отверстия продел бечевку. На одном
ее конце он завязал крепкий узел, а другой конец зацепил за
деревянную палку так, что веревка натянулась, как бы заменяя
дно корзины. Встав на стул, он дотянулся до приподнятого края
верхнего желоба и плеснул в него добрые полбутылки
растительного масла, размазав его по всему желобу. Остатками
масла он смазал нижнюю более крутую часть.
Честер вернулся на кухню, - где, напоминая груду
гигантских яиц, лежали наполненные водой пакеты. Он взял один
из них и поместил его в начало верхнего желоба. Пакет легко
соскользнул по нему в корзину и остановился, упершись в
натянутую бечевку. Честер загрузил желоб оставшимися пакетами с
водой. Расположившись по всей его длине, блестя выпуклостями,
пакеты лежали один к одному.
Честер пересек комнату и выглянул в окно. Полицейские
внизу расхаживали с рулетками, складывали руки на груди,
позируя перед фотографами, взмахивали руками, отгоняя
наседавшую толпу, которая уже была готова поглотить этот
крохотный клочок активности полицейских. Честер приподнял
оконную раму на 30 сантиметров. Растительное масло каплями
стекало с конца желоба на подоконник. Поднырнув под лотком, он
прошел в ванную, умылся, пригладил волосы, заправил рубашку, -
накинул пиджак, затем снял с пальца свое массивное серебряное
кольцо и положил его на полочку аптечки рядом с кремом для
бритья.
Затем он открыл дверь и выглянул в коридор. Все тихо. На
столе возле двери лежала коробка спичек. Он зажег одну и поднес
ее к палочке, на которой держалась бечевка в дне мусорной
корзины, и, когда та воспламенилась, пулей бросился к лестнице,
перепрыгивая через пять ступенек, пронесся, по площадке, сбежал
по второму пролету и дальше до самого нижнего этажа.
Тяжело дыша, он на секунду задержался, чтобы выглянуть на
улицу. Люди толпились уже возле самого угла дома. Он вышел на
улицу, быстро дошел до угла и, расталкивая зевак, протиснулся к
месту, откуда были хорошо видны окна третьего этажа. Одно окно,
точно над самым оживленным местом, было открыто. Занавеска
слегка колыхалась; был ясно виден край желоба.
