отказался от этого предложения, мне до сих пор непонятно...
По пути Керолайн купила две бутылки красного вина. Управляя джипом, она
то и дело смотрела на меня, улыбаясь какой-то странной улыбкой.
- Ты еще узнаешь меня, Лешка, и перестанешь бояться... Вот мой Джордж
никогда меня не боялся... Она чуть было не врезалась в бок какого-то
"шевроле", подбавила газу и обошла его.
- Кстати, мой Джордж был педерастом... Да, правда... Мы с ним никогда не
спали... Но он очень меня любил... Я покажу его фотографию, тебе он
понравится... Если мужчина в меня влюбляется, то он точно педераст или на
худой конец б... Мой Джордж, один из первых, кто умер от СПИДа...
Мы приехали к крикетному полю, на котором уже началась вялая игра. За ее
течением наблюдали человек двадцать, и мы к ним присоединились. Керолайн
откупорила бутылку и стала посасывать вино.
Правила игры мне Были неизвестны, и на теплом солнышке я стал дремать..
- Джордж точно знал день, когда умрет... - доносился до меня голос
Керолайн. - Он заказал мне платье в Париже. Платье было красного цвета... Он
знал, что я люблю только лиловый цвет, но заказал красное. - В этом платье я
должна была быть на его похоронах... Я не стала с ним спорить на этот
счет... Красное так красное...
Я услышал, как Керолайн пьет вино.
- Но когда он сказал, что на похоронах должна звучать музыка Равеля, -
продолжала она, - я не выдержала и стала орать на него... Он прекрасно знал,
что я не выношу Равеля, но специально на нем настаивал... Я умираю, сказал
Джордж, хоть на моих похоронах сделай, как я того хочу!.. Хрена лысого,
ответила я, ты умираешь, а я остаюсь жить! Пусть хоть день твоей смерти
ничем не будет омрачен!..
Когда я открыл глаза, то увидел над собой пьяное лицо Керолайн. Она
хохотала, увидев в моих глазах ужас, дыхнула винными парами и сказала:
- Поехали в город.
- За руль я сяду.
- Очень хорошо. Терпеть не могу водить машину...
Я вел джип крайне осторожно, привыкая к правостороннему рулю.
- Лешка, - вдруг спросила Керолайн, - почему ты не хочешь со мной спать?
- Мы с тобой всего сутки знакомы, - ответил я, крепко сжимая руль. По
животу пробежал холодок страха.
- Ерунда... Условность...
Желая избежать продолжения неприятного разговора. решил сказать правду.
- Я не сплю с женщинами...
- Ты же не педераст?
- Нет.
- Тогда почему?
- Потому что не могу...
- Ты импотент?
- Да.
- Не может быть, Лешка!.. Это же здорово!.. Я переспала с половиной
мира... У меня никогда не было импотента!.. Всю жизнь мечтала вдохнуть в
кого-нибудь жизнь!
- На этот раз твоя мечта не сбудется.
- Я терпелива, - заплетающимся языком ответила Керолайн. - Я могу ждать.
Дальше мы ехали молча. Керолайн задремала и захрапела... Иногда я
поглядывал на нее и вместе с содроганием от ее уродства, усугубленного
алкоголем, испытывал и что-то похожее на нежность.
Мы вместе приехали в отель. Керолайн проснулась и, поднявшись со мною до
третьего этажа, пыталась проникнуть в мой номер, используя при этом все
ухищрения профессиональной проститутки. Ей казалось, что это очень
соблазнительно - облизывать краешком языка губы и вертеть глазами в разные
стороны. Мне так не казалось. Напоследок она попыталась засунуть свою
длинную руку в мои брюки, но я был начеку и уклонился. Керолайн опять
захохотала, провела рукой по своей груди и громко сказала:
- Ты боишься, Лешка!.. Боишься!..
- Боюсь, - ответил я, захлопывая перед ее носом дверь.
В эту ночь мне не спалось. Несмотря на свое нежелание; я думал о
Керолайн...
Странная женщина, наверное, очень несчастливая...
В три часа ночи в мой номер постучали. Я набросил халат и, подойдя к
двери, спросил:
- Кто?
- Лешка, это я...
Голос принадлежал Керолайн.
- Я сплю.
- Лешка, - жалобно сказала она, - мне очень плохо... Пусти меня...
- Сейчас три часа ночи...
- Я не буду к тебе приставать. Поверь, Лешка, мне очень плохо.
Еще с минуту поколебавшись, я все же открыл дверь и пропустил уже
протрезвевшую женщину в номер. Она села в кресло, достала из-под пиджака
бутылку вина и спросила:
- У тебя есть стакан?
- Есть, - ответил я и протянул ей фужер.
- Ведь ты же не будешь пить? - спросила Керолайн, откупоривая бутылку.
- Нет.
Она кивнула головой, как будто зная мой ответ заранее, налила себе вина и
жадно сделала большой глоток.
- Мне правда очень плохо, Лешка, - сказала Керолайн. - Я на всей земле
одна...
У меня нет ни одного родственника... Все друзья умерли от СПИДа... И
Джордж, зараза такая, подох... - И Лиса, и Крис... Мать моя померла, когда
мне было четырнадцать лет...
Она замолчала.
- А отец? - спросил я.
- О, эта сволочь бросил нас, когда мы приехали в Англию... Ты знаешь, -
ее глаза оживилась, - когда я летела делать фильм в Японию, в салон самолета
неожиданно вышел капитан и сказал, что мы возвращаемся в Хитроу. Все,
конечно, подумали, что произошла какая-нибудь авария. Но самолет успешно сел
в Лондоне, к нему подали трап, всех пассажиров попросили оставаться на своих
местах, на борт зашли три человека и прямиком направились ко мне. "Вы
Керолайн Ковалец? - спросил один из них. "Да", - гордо ответила я. "Дело в
том, что ваш отец умер.
Вам нужно подписать эту бумагу..." "Что это?" - спросила я. "В этой
бумаге говорится, что вы не против, чтобы его похоронили". Я засмеялась
этому человеку в лицо и сказала: "Я была против, чтобы мой отец вообще жил!
Я совсем не против, что он сдох!.. Пусть хоронит себя сам!.." Я не подписала
бумагу и надеюсь, что папашу затолкали в общую могилу со всяким дерьмом...
Керолайн захохотала, запивая смех французским вином.
Когда я летела из Японии, на таможне произошел смешной случай. Японский
таможенник попросил меня открыть этот медальон,. - Керолайн потрогала
золотой медальон, висящий на груди. - Я сказала коротышке, что не могу этого
сделать.
"Это почему?" - спросил он. Я сказала, что в медальоне - прах моего
любимого человека. Хотите, спросила я, открою вам чемодан?.. Никогда не
думала, что у япошек есть чувство юмора... Нет, спасибо, ответил коротышка.
Вдруг в чемодане лежит труп вашей бабушки!..
Керолайн заулыбалась.
- Остроумный японец... В чемодане лежали кинопленки с секретными
материалами стратегической важности. Это был сенсационный материал, на
котором я заработала сто тысяч фунтов!..
- А что в действительности в твоем медальоне? - спросил я.
- Я сказала япошке правду, - Керолайн взяла в руку медальон. - Здесь
Джордж...
Вернее, часть его... Пепел...
Она вдруг перестала улыбаться и стала разглядывать медальон.
- Может быть, мы пойдем поесть? - спросила Керолайн.
- Ты хочешь?
- Не знаю... Что так сидеть...
Я пожал плечами.
- Пойду тогда переоденусь...
Она вернулась через полчаса в костюме, приведшем меня в шок. На ней была
короткая кожаная юбка, какие носят припанкованные девочки лет шестнадцати, и
такой же кожаный пиджак на молниях, декольтированный почти до пупка.
- Тебе нравится?
Я кивнул, потуже затянул на шее галстук и спросил:
- Куда пойдем?
- Сегодня воскресенье, - ответила она. - Почти все закрыто. В Англии все
в воскресенье ложатся спать в девять... Есть пара мест в китайском городе.
Мы сели в джип Керолайн. Он долго не заводился, фырча на всю округу, а
когда завелся, половина окон в отеле были освещены и из них выглядывали
недовольные лица постояльцев.
На этот раз Керолайн вела машину спокойно. Обгонять было некого, и мы без
проблем доехали до Китайского квартала. На улицах работала бригада
мусорщиков, собирая от закрытых ресторанов мешки с отходами.
- Где здесь ночной ресторан? -- спросила Керолайн у пожилого, с торчащими
усами мусорщика.
- Их два, - он показал пальцем сначала на запад, а потом на юго-запад. -
Там и там... Только в тот не ходите, там плохо кормят.
- Вы там были? - спросил я.
- Нет. Просто слишком много отбросов увозим от этого ресторана.
От этой профессиональной логики я заулыбался и пришел в хорошее
настроение. Мы дошли до ресторанчика, сели за столик и заказали много-много
всего разного. К моему счастью и к несчастью Керолайн, продажа спиртного в
воскресенье запрещена, и мы вынуждены были общаться на трезвую голову.
- Когда я сделала свой первый фильм о СПИДе, - рассказывала Керолайн, -
все надо мною смеялись. Мне говорили - не существует такой проблемы.
Подумаешь, десять человек на весь мир больны!... Через девять лет за свой
первый фильм я получила самую престижную премию британского телевидения...
Она немного помолчала, поддевая палочками морковку, затем посмотрела на
меня и улыбнулась во весь рот:
- Лешка, может быть, мы все-таки попробуем?
- Что? - не понял я.
- Попробуем трахнуться...
- Нет... - ответил я, испугавшись. - Нет!
- Да не бойся ты, не бойся... Я пошутила. Шутка это, Лешка...
Минут десять мы ели молча, а потом Керолайн сказала:
- Ты знаешь, Лешка, п одна на всем сеете... Если я умру, меня некому
будет хоронить...
- У тебя много друзей.
- Я имею в виду родственников... Нет на земле ни одного человека с каплей
моей крови... Знаешь, как это грустно... А у тебя много родственников?
- Да, - ответил я и коротко рассказал ей о своей семье. Я рассказал ей об
отце и своих беспалых братьях. Я не сказал ей лишь одного... Что несмотря на
такое количество родных душ на земле, я, по сути, такой же одинокий, как
она.
Я завтра уезжаю. Лешка... На один день... Буду послезавтра... Позвони мне
послезавтра, я буду ждать. Позвонишь?
- Позвоню, - обещал я.
Почти весь следующий день я провел в номере. Была плохая погода и
настроение мое, вторя ей, тоже испортилось... Чего я здесь сижу, в этой
Англии?.. Столько дел дома...
В середине дня мне позвонили из отделения "Визы" и сказали, что проблемы
мои решились положительно и что я могу в любой момент прийти и получить
новую кредитную карту.
Это хорошо, подумал я.
Я побрился, спустился в бар и надрался в этот вечер, как свинья, так что
пришлось прибегнуть к помощи официанта, чтобы добраться до своего номера.
Зря ты уехала, сквозь головокружение думал я о Керолайн. Сегодня, может
быть, тебе бы и повезло. У тебя был бы шанс попробовать вернуть к жизни
человека...
На следующий день я проснулся, когда часы показывали послеполуденное
время. У меня трещала голова и во рту было до омерзения противно и сухо. Я
дотащился до ванной, залез под холодный душ и полчаса драил зубной щеткой
зубы.
Завернувшись в халат, я сел в кресло и стал набирать номер телефона
Керолайн.
Там никто не отвечал.
Я решил позавтракать в ресторане и с трудом засунул в себя один круассан,
запив его двумя большими чашками кофе.
Затем вновь позвонил Керолайн, но и на этот раз телефон молчал.
Чтобы не терять времени напрасно, я отправился в отделение "Визы". Меня
принял молодой человек в тонких золотых очках и очень улыбчивый.
- Вам повезло, - сказал он. - Мошеннику не удалось потратить большой
суммы с вашего счета.
Это хорошо, - ответил я. - Но он наверняка попользовался моими наличными
денежками!
- Тут ничего не поделаешь, - развел руками клерк и выдал мне новую
кредитную карту.
Я вышел на улицу, зашел в первый попавшийся обувной магазин и купил себе
пару новых ботинок, попробовав "Визу". Ботинки я выбрал из толстой кожи,
окрашенной в черный цвет, и придя в гостиницу, тут же их надел.
Телефон Керолайн не отвечал. Я набрал номер портье.
- Что, - спросил я, - миссис Ковалец не возвращалась?
- Как же, - ответил портье, - она вернулась еще прошлой ночью... Но она
