черные брюки, то неудивительно, что все зеленые габардиновые брюки исчезли,
как по волшебству,- сказал, смеясь, комиссар.
Еву-Лотту несколько раз вызывали для очной ставки с разными типами,
которые казались комиссару особенно подозрительными. Их ставили в ряд со
множеством других людей, одетых почти так же; затем Еву-Лотту спрашивали,
нет ли среди них того, кого она видела тогда в Прериях.
- Нет, - каждый раз отвечала Ева-Лотта.
Ей пришлось также просмотреть огромное количество фотографий, но и на них
она никого не узнала.
- Они такие все добрые,- говорила она, с любопытством рассматривая
изображения убийц и воров.
Всех без исключения обитателей Плутовской горки допросили, что они знают
о личной жизни Грена. Полицию особенно интересовало, не заметил ли кто
чего-нибудь особенного вечером того дня, когда, как было установлено, к
Грену приходил человек в габардиновых брюках. Как же, как же - именно в тот
вечер почти все заметили нечто совершенно из ряда вон выходящее. На
Плутовской горке стоял такой шум и гам, словно по меньшей мере с десяток
убийц истребляли друг друга!
Это было небезынтересно. Но комиссар быстро выяснил, что речь шла
всего-навсего о войне Роз. Правда, некоторые лица, в том числе Калле
Блюмквист, показали, что как раз в то время они слышали шум отъезжающего
автомобиля. Было установлено, что это не мог быть автомобиль, в котором
доктор Форсберг приезжал навестить Хромого Фредрика.
Дядя Бьорк поддел Калле.
- Эх, ты, а еще знаменитый сыщик! Не мог сбегать номер записать! Так-то
ты выполняешь свой долг?
- Да за мной же трое Алых гнались как угорелые! - защищался пристыженный
Калле.
Чтобы связаться с клиентами Грена, пришлось как следует поработать.
Большинство людей, фамилии которых стояли на векселях, удалось разыскать.
Они жили в самых различных уголках страны.
- Некто, у кого есть машина... Что ж, возможно,- произнес комиссар,
встряхнувшись, словно сердитый пес.- Он вполне может жить за тысячу
километров отсюда. Он мог оставить машину около Усадьбы, затем быстро
вернуться к ней и укатить к черту на кулички, прежде чем мы вообще что-либо
узнали.
- Тем более что возле Усадьбы никто не живет,- сказал Бьорк,- и дороги
вокруг пустынные. Да, трудно придумать лучшее место для такой встречи.
- А это свидетельствует о некотором знании местности, не так ли?- заметил
комиссар.
- Возможно,- ответил Бьорк.- Но это могло быть и чистой случайностью.
Сразу после того как нашли Грена, полиция тщательно изучила все окрестные
дороги - искали следы машины. Тщетно. Проливной дождь оказал преступнику
неоценимую услугу.
А как они искали потерянный вексель! Осмотрели каждый куст, каждый
камень, каждую кочку. Но роковая бумага как сквозь землю провалилась.
- Исчезла так же бесследно, как убийца,- комиссар вздохнул.- Удивительно
- чтоб человек не подавал ни малейших признаков жизни!
В передней послышались возбужденные мальчишечьи голоса. Ребята, судя по
всему, хотели видеть комиссара полиции, было слышно, как молодой
полицейский уверял их, что у комиссара совещание и его нельзя беспокоить.
Ребячьи голоса стали настойчивее:
- А мы должны его видеть во что бы то ни стало!
Бьорк узнал голос Андерса и вышел.
- Дядя Бьорк,- заторопился Андерс, как только увидел его,- мы насчет того
убийства... Теперь Калле взялся...
- Ничего я не взялся,- возмущенно перебил Калле,- только...
Дядя Бьорк смотрел на них с упреком.
- Я ведь говорил, кажется, что это дело не для мальчиков и знаменитых
сыщиков,- сказал он.- Можете спокойно доверить расследование
государственной полиции. Марш домой!
Но тут Андерс разозлился на самого дядю Бьорка, которого всегда глубоко
ценил и уважал.
- Марш домой?! - закричал он.- Марш домой, и пускай убийца отравит
мышьяком весь город, так, да?
Калле поспешил на помощь. Он вытащил остатки шоколадной плитки и объяснил
серьезно:
- Дядя Бьорк, кто-то прислал Еве-Лотте отравленный шоколад.
Глаза Калле выражали мольбу. Но Бьорк больше не упрямился.
- Идите сюда,- сказал он и пропустил мальчиков вперед.
* * *
Когда Калле и Андерс окончили свой рассказ, стало совсем тихо, долго
никто не говорил ни слова. Наконец комиссар сказал:
- Кажется, я жаловался, что убийца не подает никаких признаков жизни?
Он взвесил шоколад в руке. Да, не такие признаки жизни он имел в виду.
Потом он испытующе посмотрел на Андерса и Калле. Конечно, не исключена
возможность, что они ошибаются. Он же не знал, в какой мере можно
положиться на познания Калле в химии и насколько верить его показаниям о
мышьяковом зеркале. Может быть, у мальчишки просто фантазия разыгралась.
Ладно, химическая экспертиза покажет.
А эта история с собакой несомненно подозрительна! Неплохо было бы
произвести анализ и другой половины плитки, той, которую съела собака. Ведь
Беппо сильно рвало. Но мальчики уверили, что вчера вечером они тщательно
убрали за ним. Иными словами, сделали все, чтобы уничтожить следы... И в
довершение всего, как утверждали друзья, Ева-Лотта выбросила конверт, в
котором был прислан шоколад. "Да этот ребенок просто бросается ценными
бумагами!" - подумал комиссар. Но откуда она могла знать, что конверт будет
иметь какое-то значение? Как бы там ни было, его надо попробовать найти,
хотя шансов на успех очень мало. Он повернулся к Андерсу.
- У тебя не осталось хоть малюсенького кусочка твоей половины плитки?-
спросил он.
Андерс покачал головой.
- Нет, я все Беппо отдал. А сам только пальцы облизал.
- Ну, а в кармане? Карман, наверное, испачкался?
- Мама вчера же штаны постирала.
- Жаль,- сказал комиссар.
Он помолчал немного, потом пристально взглянул в глаза Андерсу.
- Во всем этом меня занимает одна вещь. Ты сказал, что вчера ночью тебе
что-то нужно было в кухне у почтмейстера. Ты влез в окно, когда все спали.
Сам понимаешь - как старый полицейский я нахожу все это довольно странным.
Нельзя ли точнее узнать, что именно тебе там было нужно?
- Ну... это...- пробормотал Андерс, вконец смутившись.
- Так что же?- повторил комиссар.
- Мы Мумрика...
- Ради бога, только не говори, пожалуйста, что опять он тут замешан! -
взмолился комиссар.- Этот ваш Мумрик становится уже подозрительным. Всякий
раз, когда что-нибудь случается, он тут как тут.
- Мне только надо было положить его в глобус к Сикстену,- стал объяснять
Андерс извиняющимся тоном.
Но его прервал дикий вопль Калле:
- Мумрик! На нем еще должен быть шоколад - Андерс его вымазал, когда
сунул в карман!
Лицо комиссара озарила широкая улыбка.
- Пожалуй, настало время господину Великому Мумрику предоставить себя в
распоряжение полиции,- объявил он.
Таким образом, Мумрику предстояло еще раз путешествовать в сопровождении
полицейского эскорта! Бьорк срочно направился в дом почтмейстера. За ним по
пятам следовали Калле и Андерс.
- Избалуем мы Мумрика,- сказал Калле.- Кончится тем, что он при каждом
переезде будет требовать, чтобы его сопровождала конная полиция!
Несмотря на мрачность обстоятельств, которые вынуждали забрать Мумрика, и
несмотря на подавленное настроение, друзья невольно в какой-то мере
смотрели на происходящее глазами рыцарей Белой розы. Ведь теперь, когда
выяснилось, что Андерс, сам того не зная, отравил Беппо, тайну убежища
Мумрика все равно уже нельзя было скрыть... Предстояло все рассказать
Сикстену, а это означало, что он тут же захватит талисман.
И вдруг вмешивается полиция и берет Мумрика под свою охрану! Как ни
переживали Калле и Андерс за ЕвуЛотту и Беппо, они не могли отметить, что
это получается просто здорово!
- И вообще, если хочешь знать, Мумрик спас нам жизнь,- заключил Калле,-
потому что если бы ты не пошел спрятать его в глобус, Беппо не съел бы тот
шоколад. А если бы Беппо не съел шоколад, все могло обернуться куда хуже.
Ведь не все же так хорошо переносят мышьяк, как Беппо!
Дядя Бьорк и Андерс согласились с этим.
- Великий Мумрик - особа, достойная всяческого уважения,- сказал Бьорк,
открывая калитку почтмейстерского сада.
Беппо лежал в корзинке на веранде, все еще слабый, но бесспорно живой.
Сикстен сидел рядом и смотрел на пса взглядом, полным преданности и
обожания. Ведь он взял эту собаку совсем маленьким щеночком и не собирается
с ней расставаться!
Услышав стук калитки, он повернулся, и глаза его округлились от
изумления.
- Привет, Сикстен,- поздоровался Бьорк.- Я пришел за Мумриком.
15
По правде говоря, люди помнят о совершившемся преступлении не так уж
долго. Некоторое время они говорят о нем, обсуждают, строят догадки,
ужасаются, переживают, возмущаются нерасторопностью полиции, но в конце
концов теряют интерес к случившемуся, находят новые темы для разговоров,
новый повод ужасаться и негодовать.
Быстрее всех забыли об этом, конечно, самые молодые - участники войны
Роз, завоеватели Великого Мумрика. У них столько дел и всяческих забот. И
кто это сказал, что летние каникулы длинные? Какая чепуха! Они ужасно,
немилосердно коротки, просто хоть плачь! Золотые деньки так и бегут. Жалко
упустить хоть минуту. Нельзя же позволить, чтобы последняя солнечная неделя
каникул была омрачена мыслями о страшном преступлении.
А вот матери забывают не так скоро. Они еще долго держат дома своих
маленьких светловолосых дочек, боятся выпустить их из виду. Если мамы не
слышат, как их сыновья галдят неподалеку, они с беспокойством выглядывают
из окон. Время от времени они опрометью выбегают из дому, чтобы убедиться,
что с их любимцами ничего не приключилось. И долго еще с волнением
обследуют содержимое почтовых ящиков, боясь обнаружить там что-нибудь
опасное.
Но в конце концов и матери устают волноваться. Их мысли переключаются на
другое. А сыновья и дочери, которые терпели массу неприятностей из-за всех
этих треволнений, облегченно вздыхают и снова приходят на свои излюбленные
места войн и игр.
И только один человек не забывает - сам преступник. Он помнит, что
сделал. Помнит, когда ложится спать, помнит, когда встает, помнит каждую
минуту, днем и ночью, помнит даже во сне.
Он знает, что есть человек, который видел его лицо в самый неподходящий
момент, и он боится этого человека. Насколько возможно, он пытается
изменить свою внешность. Он бреет усы и стрижется ежиком. Он никогда больше
не надевает зеленые габардиновые брюки, они спрятаны у него в "гардеробе, и
он не решается их продать, чтобы не вызвать подозрений. И все-таки боится.
Еще он боится, что кто-нибудь найдет в конце концов вексель, который он
потерял. Вексель с его именем.
Каждый день он боится раскрыть газету, чтобы не прочесть там, что бумага
наконец найдена и преступник вот-вот будет схвачен. Он в таком страхе, что
не может удержаться и время от времени идет на место преступления, чтобы
поискать в зарослях потерянный вексель, хотя знает, что это бесполезно.
Он должен еще и еще раз убедиться, что страшная бумажка не лежит
где-нибудь в прошлогодней траве или под камнем. Поэтому он иногда садится в
машину и мчится за шестьдесят километров, к хорошо знакомому месту на
окраине Прерий. Ведь он пошел на все, не остановившись даже перед
убийством, чтобы только избавиться от своих бесконечных долгов, которые не
давали ему спокойно жить. Так неужели он теперь пропадет из-за какой-то
ничтожной бумажки?
Он ни разу не подумал, что оборвал человеку жизнь, что по его вине старик
никогда не увидит, как это лето сменится осенью. Он думает только о себе.
Он должен спастись любой ценой. Но он боится. А когда человек боится, он
очень опасен.
* * *
Мумрик еще не вернулся из Стокгольма, с химической экспертизы, но полицию
уже известили, что в мельчайших частицах шоколада, прилипших к Мумрику,
действительно обнаружены следы мышьяка. А в той части плитки, что была у
Калле, мышьяку оказалось достаточно, чтобы убить человека. Какое счастье,
