И среди облаков.
Он бывает
Божественно пьян под луной,
Не желая служить -
Заблудился в цветах.
Он - гора.
Мы склоняемся перед горой,
Перед ликом его -
Мы лишь пепел к прах.
С т р. 68. Посвящаю Мэн Хаожаню.
Мэн Хаожань (689 - 740) - один из самых известных
и почитаемых в Китае танских лириков, в юности "стран-
ствующий рыцарь", а в зрелые годы поэт-отшельник. Ли Бо
был не только современником, но и другом Мэн Хаожаня.
ПОСЫЛАЮ ДУ ФУ ИЗ ШАЦЮ
В конце концов для чего
Я прибыл, мой друг, сюда?
В безделье слоняюсь здесь,
И некому мне помочь.
Без друга и без семьи
Скучаю, как никогда,
А сосны скрипят, скрипят
По-зимнему, день и ночь.
Луское пью вино,
Но пей его хоть весь день -
Не опьяняет оно:
Слабое, милый друг.
И сердце полно тоской,
И, словно река Вэнь,
Безудержно, день и ночь
Стремится к тебе - на юг.
С т р. 69. Посылаю Ду Фу из Шацю.
Шацю - местность на территории провинции Шаньдун.
В переводе это название означает - Песчаный Холм.
НА ВОСТОКЕ ОБЛАСТИ ЛУЦЗЮНЬ,
У КАМЕННЫХ ВРАТ,
ПРОВОЖАЮ ДУ ФУ
Когда нам снова
будет суждено
Подняться над озерною
водой?
Когда же вновь
у Каменных Ворот
Вином наполним
кубок золотой?
Стихают волны
на реке Сышуй,
Сверкает море
у горы Цзулай.
Пока не разлучила
нас судьба,
Вином полнее
чарку наливай.
-
С т р. 70. На востоке области Луцзюнь, у Каменных
Врат, провожаю Ду Фу.
Каменные Врата - гора в провинции Шаньдун, где одно
время жили Ли Бо и Ду Фу (подробнее смотри в преди-
словии).
ПРОВОЖУ НОЧЬ С ДРУГОМ
Забили мы
Про старые печали, -
Сто чарок
Жажду утолят едва ли.
Ночь благосклонна
К дружеским беседам,
А при такой луне
И сон неведом,
Пока нам не покажутся,
Усталым,
Земля - постелью,
Небо - одеялом.
ПОДНОШЕНИЕ ВАН ЛУНЮ
Ли Бо ступил на борт челна.
Вот и попутная волна.
Вдруг - песня донеслась она
под топот скакуна.
Глубины персиковых вод
хоть в десять тысяч чи!
Ван Луня дружеское сердце
не знает вовсе дна.
С т р. 72. Подношение Ван Луню.
"Десять тысяч чи". - Китайский фут ("чи") был равен
0, 32 метра.
Сравни с переводом Л. Эйдлина "Ван Луню":
Ли Бо уже в лодке своей сидит,
отчалить ему пора.
Вдруг слышит, как кто-то на берегу
поет, отбивая шаг.
И Озера Персиковых Цветов
бездонной пучины глубь -
Не мера для чувства, с каким Ван Лунь
меня провожает в путь!
ПРОВОЖАЯ ДО БАЛИНА ДРУГА,
ДАРЮ ЕМУ ЭТИ СТИХИ
НА ПРОЩАНИЕ
Я друга до Балина провожаю.
Потоком бурным протекает Ба,
Там на горе есть дерево большое,
Оно состарилось и не цветет.
Внизу весенняя пробилась травка,
Что ранит душу слабостью своей.
Я спрашиваю жителей окрестных:
" Куда меня дорога приведет? "
Мне отвечают: " По дороге этой
" На юге" некогда Ван Цань всходил".
Не прерываясь, тянется дорога
До города столичного Чанъань,
Садясь тускнеет солнце над дворцами,
Плывут по небу стаи облаков.
И вот сейчас, когда прощаюсь с другом,
Разлуки место ранит душу мне.
И голос друга, "Иволгу" поющий,
Мне слушать нестерпимо тяжело.
С т р. 73. Провожая до Балина друга, дарю ему эти стихи
на прощание.
Балин - название горы в окрестностях столицы Чань-
ань.
Ба - река в той же местности.
Ван Цань - известный поэт II в., один из поэтического
содружества "семи цзяньаньских мужей", сложившегося
под покровительством правящего дома Цао. До наших дней
дошло около двадцати произведений Ван Цаня в разных
жанрах. В одном из его стихотворений есть строки: "На юге
поднимаюсь на Балинскую гору ", поэтому Ли Бо и пишет:
"На юге" некогда Ван Цань всходил".
"Иволга " - название мелодии, напоминавшей о раз-
луке.
VI
СТИХИ 0 ЖЕНСКОЙ ДОЛЕ
ТОСКА 0 МУЖЕ
Уехал мой муж далеко, далеко
На белом своем коне,
И тучи песка обвевают его
В холодной чужой стране.
Как вынесу тяжкие времена?...
Мысли мои о нем,
Они все печальнее, все грустней
И горестней с каждым днем.
Летят осеннне светлячки
У моего окна,
И терем от инея заблестел,
И тихо плывет луна.
Последние листья роняет утун - .
Совсем обнажился сад.
И ветви под резким ветром в ночи
Качаются и трещат.
А я, одинокая, только о нем
Думаю ночи и дни.
И слезы льются из глаз моих -
Напрасно льются они.
ПУТЕШЕСТВИЕ ПРИ СЕВЕРНОМ ВЕТРЕ
За воротами Холода
Властвует грозный дракон;
Свечи - вместо зубов,
Пасть откроет - и светится он.
Ни луны и ни солнца
Туда не доходят лучи,
Только северный ветер
Свистит, свирепея в ночи.
Только снежная вьюга
Бушует недели подряд,
И громадные хлопья
На древнюю башню летят.
Я тоскую о муже,
Воюющем в диком краю, -
Не смеюсь я, как прежде,
И песен теперь не пою.
Мне осталось стоять у калитки
И думать одной:
Жив ли мой господин
Далеко - за Великой стеной.
Взял он меч, чтоб дракона
Сразить - и рассеять туман.
Мне оставил на память
Обтянутый кожей колчан.
Две стрели с опереньем
Оставил он мне заодно,
Но они паутиной и пылью
Покрылись давно.
Для чего эти стрелы,
Колчан, что висит на стене,
Если ты, господин,
Никогда не вернешься ко мне?
Не могу я смотреть
На подарок, врученный тобой.
Я сожгла твой подарок,
И пеплом он стал и золой.
Можно Желтую реку
Смирить, укрепив берега,
Но труднее брести
Сквозь туманы, пургу и снега.
С т р. 76. Путешествие при северном ветре.
Ворота Холода. - Согласно древней легенде, за воро-
тами Холода начиналась Страна Вечной Стужи и Мрака, где
жил священный дракон. Во рту у дракона вместо зубов были
свечи, и когда он открывал пасть, все вокруг озарялось
огнем.
ДУМЫ 0 МУЖЕ,
УШЕДШЕМ ВОЕВАТЬ
ДАЛЕКО НА ГРАНИЦУ
Когда, господин мой,
Прощались мы в прошлом году -
Ты помнишь, как бабочки
В южном порхали саду
А ныне гляжу,
Вспоминая тебя, господин,
На горы, на снег
Подпирающих небо вершин.
А до Юйгуани,
Наверно, три тысячи ли -
И как бы мне сделать,
Чтоб письма отсюда дошли?
С т р. 78. Думы о муже, ушедшем воевать далеко за
границу.
Юйгуань - пограничная застава на северо-западе
Китая.
ВЕТКА ИВЫ
Смотри, как ветви ивы
Гладят воду -
Они склоняются
Под ветерком.
Они свежи, как снег,
Среди природы
И, теплые,
Дрожат перед окном.
А там красавица
Сидит тоскливо,
Глядит на север,
На простор долин,
И вот -
Она срывает ветку ивы
И посылает - мысленно -
В Лунтин.
ОСЕННИЕ МЫСЛИ
С террасы нашей на Яньчжи
Гляжу сквозь желтый листопад:
Тебя увидеть я хочу -
Но зря глаза мои глядят.
Над морем тают облака -
Они к тебе не доплывут.
Уже и осень подошла,
А мне - одной томиться тут.
Отряды варваров степных
Опять готовятся в поход, -
Ни с чем вернулся наш посол
К заставе Яшмовых ворот.
Ужели ханьские бойцы
Не возвратятся на восток?
Ужели надо мне жалеть
О том, что сорван был цветок?
С т р. 80. Осеннне мысли.
Застава, Яшмовых ворот - пограничная застава.
Сравни с переводом В. М. Алексеева "Осенние думы":
У дерева Яньчжи желтые падают листья,
приду, погляжу - сама поднимусь на башню.
Над морем далеким лазурные тучи прорвались,
от хана-шаньюя осенние краски идут.
Войска кочевые в песчаной границе скопились,
а ханьский посол вернулся из Яшмы-Заставы.
Ушедший в поход, не знаю, когда он вернется,
напрасно грущу, что цветок орхидеи завянет.
"ЦЗЫЕ" ВЕСЕННЯЯ
Кто у нас не слыхал
О красавице нежной Ло Фу?
Как однажды она
Обрывала с деревьев листву?
Белоснежные руки
Сияли в зеленых ветвях,
И полдневное солнце
Горело у ней на щеках.
"Сударь! незачем тут
Останавливать быстрых коней -
Мне пора уходить,
Накормить шелковичных червей".
С т р. 81. "Цзые" весенняя.
"Цзые ". - Согласно преданию, во времена династии
Цзинь (265 - 420) жила женщина по имени Цзые, обладав-
шая удивительным поэтическим даром. Созданные ею на
основе народных песен стихи положили начало определен-
ной поэтической традиции. Произведения в этом жанре
стали так и называться - "цзые".
"ЦЗЫЕ" ЛЕТНЯЯ
Зеркальное озеро
На сто раскинулось ли,
И лотосы тихо
Открыли бутоны свои.
Красавица с лодки
Цветы собирает легко,
А люди досадуют -
Озеро невелико:
Уплыла красавица,
И не видать за холмом,
Как входит она,
Равнодушная, в княжеский дом.
С т р. 82. "Цзые" летняя.
Зеркальное озеро - искусственное озеро, созданное в
130 г. н. э. на территории современной провинции Цзянсу.
"ЦЗЫЕ" ОСЕННЯЯ
Уже над городом Чанъань
Сияет круглая луна.
Но всюду слышен стук вальков,
И женщины не знают сна.
Осенний ветер во дворах
Всю ночь свистеть не устает.
И помыслы мои летят
К заставе Яшмовых ворот.
Когда же, варваров смирив,
Утихнет долголетний бой?
Когда домой придут войска
И муж мой встретится со мной?
С т р. 83. "Цзые" осенняя.
" всюду слышен стук вальков " - один из самых рас-
пространенных образов в китайской поэзии. В старом Китае
женщины стирали белье, расстилая его на плоских при-
брежных голышах и колотя по нему деревянными вальками,
стук которых разносился на далекое расстояние.
"ЦЗЫЕ" ЗИМНЯЯ
На рассвете гонец
Отправляется в дальний поход.
Подбиваю я ватой одежду
Всю ночь напролет.
А замерзшие пальцы
Дрожат, продевая иглу.
Ножниц не удержать -
И все время они на полу.
Но одежду для мужа
В далекий отправлю я путь -
Может быть, до Линьтао
Ее довезут как-нибудь?
С т р. 84. "Цзые" зимняя.
Линьтао - пограничное селение на территории совре-
менной провинции Ганьсу.
ОСЕННИЕ ЧУВСТВА
Сколько дней мы в разлуке,
Мой друг дорогой, -
Дикий рис уже вырос
У наших ворот.
И цикада
Смирилась с осенней порой,
Но от холода плачет
Всю ночь напролет.
Огоньки светляков
Потушила роса,
В белом инее
Ветви ползучие лоз.
Вот и я
Рукавом закрываю глаза,
Плачу, друг дорогой,
И не выплачу слез.
Из цикла
"О ТЕХ, КТО ДАЛЕКО"
II
На луском шелку,
Знаменитом своей белизной,
Письмо написала я воину
Тушью цветной, -
Пусть к дальнему морю,
В холодный и горестный край,
Его отнесет
Покровитель любви - попугай.
Письмо небольшое -
Немного в нем знаков и строк,
Но полон значения
Самый ничтожный значок.
И воин получит письмо
И сломает печать,
И слезы польются -
Он их не сумеет сдержать.
А выльютс, я слезы,
Что так непрерывно текли,
Он вспомнит: меж нами
Не сотни, а тысячи ли.
За каждую строчку,
За милый сердечный привет
Готов заплатить он
По тысяче звонких монет.
III
Когда красавица здесь жила -
Цветами был полон зал.
Теперь красавицы больше нет -
Это Ли Бо сказал.
На ложе, расшитые шелком цветным.
Одежды ее лежат.
Три года лежат без хозяйки они,
Но жив ее аромат.
Неповторимый жив аромат,
И будет он жить всегда.
Хотя хозяйки уж больше нет.
Напрасно идут года.
И теперь я думаю только о ней.
А желтые листья летят,
И капли жестокой белой росы
Покрыли осенний сад.
НОЧНОЙ КРИК ВОРОНА
Опять прокаркал
Черный ворон тут -
В ветвях он хочет
Отыскать приют.
Вдова склонилась
Над станком своим -
Там синий шелк
Струится, словно дым.
Она вздыхает
И глядит во тьму:
Опять одной
Ей ночевать в дому.
ТОСКА У ЯШМОВЫХ СТУПЕНЕЙ
Ступени из яшмы
Давно от росы холодны.
Как влажен чулок мой!
Как осени ночи длинны!
Вернувшись домой,
Опускаю я полог хрустальный
И вижу - сквозь полог -
Сияние бледной луны.
ГОРЕЧЬ
Цветку подобна новая жена,
Хотя бы и достойная любви.
Я - старая - на яшму похожу
И не скрываю помыслы свои.
Цветок непостоянен. Непрочна
Его любви блистающая нить.
Но яшмовое сердце никогда
Не сможет разлюбить иль изменить.
И я была когда-то молодой,
Но, постаревшая, живу одна.
А ты увидишь: время пролетит -
И станет старой новая жена.
Не забывай же о царице Чэнь,
Той, что была любимою женой, -
Ее покои в Золотом дворце
Покрыты паутиною седой.
С т р. 90. Горечь.
Царица Чэнь - жена ханьского императора Уди (140 -
87 гг. до н. э. ), о которой он забыл, увлекшись новой краса-
вицей.
ПЕЧАЛЬ
За яшмовою шторою
Одна
Красавица
