- Прибыл Эффенди, поживет у тебя.
- Да я только что оттуда, - сказал Лебедев. - Могу находиться под
наблюдением.
- Ты находишься только под нашим наблюдением. Патрон велел передать,
что все средства, которыми ты обладаешь, принадлежат Корпорации. С
сегодняшнего дня ты лишь казначей и полноправный акционер. - Посыльный
оставил чемодан и ушел.
Лебедев испугался, что в чемодане наркотики, тут же открыл его,
тщательно осмотрел, но, кроме костюма, плаща и обуви, ничего не нашел и
успокоился.
"Они имеют право, - рассудил Лебедев. - Освободили меня мгновенно, Иван
Сыч, единственный, человек, который мог спалить меня, мертв. А деньги? Что
деньги? Фантики. Связь у них отлажена, власть практически не ограниченна,
лучше быть седьмым в упряжке, но на свободе, чем вожаком в одиночной
камере".
Эффенди брился в ванной у зеркала, поглядывая на Лебедева, который
стоял в дверях и крутил на пальце связку ключей. Эффенди протер лицо
одеколоном, прошел мимо хозяина и, скинув халат, начал одеваться.
Лебедев, наблюдая за гостем, отметил, как ловко тот повязал галстук, и
подумал, что недооценивает этого человека, он совсем не так прост, не зря.
Патрон благоволит к нему. Эффенди еще раз поправил воротничок белоснежной
рубашки, одернул безукоризненно сшитый пиджак, снял с вешалки плащ и шляпу,
протянул руку.
Лебедев вложил ему в ладонь ключи от квартиры, спросил:
- Деньги нужны?
- Немного, - равнодушно ответил Эффенди, взял протянутые банкноты,
небрежно сунул в карман и, заметив удивленный взгляд хозяина, спросил. -
Что-нибудь не так? Носки не в тон?
- Да нет, ты отлично выглядишь, - ответил Лебедев. - Идешь на
дипломатический прием?
- Не знаю. - Эффенди пожал плечами. - Мне назначили время, указали
место и предупредили, чтобы я был одет как следует.
- Ты одет как следует, - повторил Лебедев, проводил гостя до двери,
заперся на засов и подумал. "Да, оказывается, я мелковато плаваю. Вот каких
Патрон имеет исполнителей: в грязном кишлаке и в "Интернационале" Эффенди -
свой человек"
Денис Сергачев решил заняться самодеятельностью. Сыщик предупредил не
дергайся, тебя найдут. Прождав два дня, Денис решил, что Гуров ошибся,
позвонил подполковнику.
- Я же тебе все объяснил, - сухо сказал Гуров - Ты работаешь в журнале?
Вот и занимайся своим делом, будешь нужен, я объявлюсь.
- Лев Иванович, я никогда не сходил с дистанции, - обиделся Денис. -
Рад, что твои девочки дома, значит, первый раунд, самый главный, мы
выиграли. Как я понимаю, ты не ушел со стадиона.
- Денис, - перебил Гуров - Ты мне очень помог, я твой должник. Но я -
это я, а ты - это ты. И не говори со мной на спортивном жаргоне, словно
других слов не знаешь. Но уж коли тебе так хочется, то, используя твою
терминологию, скажу мы ничего не выиграли, нам победу просто подарили. Ты
веришь противнику, который тебе подыгрывает? Ты должен меня слушаться, иначе
вляпаешься в историю и меня затянешь по самые уши. Жди.
Он меня оберегает, решил Денис, и начал действовать. Три дня назад,
проезжая по улице Воровского, Гуров кивнул на дом и сказал:
- Здесь живет подпольный миллионер. Я его взял с поличным, а он
выскочил.
Денис улицу Воровского знал отлично, здесь, во дворе, спортзал
"Спартака". Решая, с чего начать, Денис приехал сюда, остановил машину у
обочины, рядом со зданием Верховного суда, и начал прогуливаться, поглядывая
на указанный Гуровым дом. На Эффенди он обратил внимание случайно из-за
брезентового плаща с капюшоном и сапог, которые в Москве давно не носили.
Взглянув на приезжего, Денис мельком отметил, что этот дядечка издалека и уж
точно не к миллионеру приехал, - подумал и забыл Болтаться по улице без дела
быстро надоело, и Денис свернул во двор, заглянул в спортзал. Никого из
знакомых он, естественно, не нашел, люди все были молодые, новые, уборщица
тоже новая, только ругалась по- старому. Постояв на пороге маленького зала,
где ребята громыхали железом, Денис вернулся на улицу, решил было сесть в
машину и вернуться в редакцию, но вдруг увидел, как из подъезда вышел
элегантно одетый мужчина. Может, тот самый миллионщик, подумал Денис
Остановился, пропустил мужчину, пригляделся и оторопел. Он узнал нелепого
провинциала в брезенте и сапогах. Одежда была совсем иная, но вот загар, не
мягкий, курортный, а годами въедавшийся от солнца и ветра, спутать было
невозможно Денис отвел взгляд, тихонечко присвистнул и, отпустив Эффенди
шагов на двадцать, двинулся следом. Новоявленный "джентльмен" свернул в
переулок и направился в сторону проспекта Калинина.
Переулок был узкий, у тротуаров жались редко стоявшие машины, было
малолюдно Денис оперативной работы не знал, прилепился взглядом к объекту и
не заметил, что его самого уже "ведут", а из замызганных "Жигулей" вылезли
еще двое.
Сейчас мы посмотрим на этого Аль-Рашида, рассуждал Денис, радуясь, что
приехал не зря и будет что рассказать самоуверенному сыщику. Вскоре впереди
зашумел проспект, и Денис, боясь потерять незнакомца в людской толчее,
прибавил шагу. Неожиданно в голове что-то взорвалось. В улетающем сознании
мелькнуло, что надо бы устоять на ногах, но мысль тут же исчезла, ноги
подкосились.
Ударивший кастетом мужчина и его напарник подхватили обмякшее тело и
легко забросили в подъехавшую машину.
- Парни, да это Денис Сергачев, - сказал водитель. - Он-то мне и нужен,
как говорится, на ловца и зверь бежит. Топайте себе, а я его починять поеду.
Олег Веселов, мастер спорта по вольной борьбе, понимал толк в травмах.
Ощупав голову Дениса, Веселов пришел к выводу, что жить чемпион будет, но
показать его врачам следует, и погнал машину в травмопункт ближайшей
поликлиники.
Веселов служил в Корпорации второй год, человек феноменальной силы,
среднего ума, дисциплинированный, выпивающий, когда можно, в нужный момент
всегда трезвый, он пользовался доверием руководства. Два дня назад он
получил приказ найти Дениса Сергачева и представить по инстанции. Веселов
высказал опасение, что Денис идейный, рассказал о товарищеском обеде и
встрече с подполковником из МУРа. Но бывшему борцу объяснили, что это не его
ума дело, задача у него простая, только встретиться с Сергачевым следует
"случайно". Он позвонил Денису, но тот от встречи отказался, сославшись на
занятость. Помня полученные указания, Веселов не настаивал, а сегодня,
работая "шофером", даже не зная, чем заняты "коллеги", приняв в машину
бесчувственное тело, понял, что подфартило, и решил выжать из этой ситуации
максимум.
Денис пришел в себя от знакомого запаха нашатыря, взглянул на медсестру
и ясным голосом сказал:
- Сколько лет, сколько зим1
Увидел Веселова, блаженно, несколько придурковато улыбнулся.
- И ты здесь? Может, все вернулось? Я засалился на матче?
- Ты засадился не на матче, и ничего не вернулось, - ответил, улыбаясь,
Веселов - Тебе за сорок, ты давно отпрыгался. Приляг!
Денис поднялся с койки, ухватился за Олега и сказал:
- Скажи девочке "спасибо" и "до свидания", - и пошел к дверям.
В машине Денис вяло спросил:
- А где ты меня... подобрал?
- В переулке, между Воровского и проспектом Калинина, - ответил
Веселов. - Ты лежишь, а добрые люди тебя обходят, боятся споткнуться. Кто же
тебя так?
- У меня там машина. Надо забрать, - не отвечая на вопрос, сказал Денис
и подумал: "Гуров сказал бы, что я вышел в цвет. Правда, другие слова он бы
тоже употребил. Надо срочно позвонить..."
- Олежка, поедем на Воровского, я тебе покажу, где стоит моя тачка. -
Денис с каждой минутой прибавлял в силе, оживал. - Затем отвезешь меня
домой, пригонишь тачку. Годится?
Так все и сделали. Когда Веселов привез его домой и уехал за машиной,
Денис тут же позвонил Гурову и рассказал все.
- Лев Иванович, критику пропусти, переходи сразу к наставлениям. Олег -
парень свой в доску, возьмем его в команду.
Гуров помолчал, продумывая ситуацию, затем, тщательно подбирая слова,
стараясь не обидеть Дениса, сказал:
- Лечись, ты должен быстро встать на ноги. Твой приятель уже из
команды, только из команды противника. Верь мне на слово, постараюсь
объяснить. Если он ехал на машине, увидел лежащего на тротуаре человека, то
узнать тебя не мог. Ты что, когда за рулем, у каждого пьяного тормозишь?
- Я дурак?
- Просто новичок на чужом стадионе, - ответил Гуров. - Ты даже не
знаешь правил игры. Выздоравливай. Он будет расспрашивать обо мне, так в
последний раз меня видел прошлым летом в кафе. У тебя материальные
сложности, займи у него денег. Ты ни за кем не следил, пошел переулком, где
живет знакомая, машину оставил - женщина замужняя, а машина твоя в ее семье
известная. Все понял?
- Кажется.
- Не хочу пугать, лишь констатирую факт: если они узнают, что ты был со
мной на Алтуфьевском в роще, убьют.
Положив трубку, Гуров начал бесцельно разгуливать по квартире. Ольга
была в школе, жена - на работе, делать совершенно нечего. Со дня возвращения
девочек прошло два дня. Гуров ждал звонка. Так история закончиться не может,
в этом он не сомневался. Чем дольше думал и сопоставлял, тем вернее
убеждался, что семью ему вернули не потому, что испугались угрозы; и генерал
никак не мог быть центральной фигурой Корпорации. "Они изменили тактику,
поэтому вернули девочек, - рассуждал Гуров. - Какую они преследуют цель, и
зачем я им нужен? Как информатор? Доносчики у Корпорации есть, незачем им
затевать рискованную дорогостоящую операцию ради приобретения еще одного
стукача". Он не сомневался, что не сегодня-завтра раздастся телефонный
звонок и подполковника милиции преступники пригласят на переговоры. Он на
переговоры пойдет, так как ему нужен не Потапов, а человек, который отдает
команды, принимает решения.
Глава четвертая
В ресторане международного аэропорта Шереметьево-2 за отдельно стоявшим
у огромного окна столиком сидели четверо мужчин. Генерал Потапов Сергей
Михайлович, персональный пенсионер Лебедев Юрий Петрович и еще двое.
Роговой Константин Васильевич, которого в узком кругу звали Патрон,
ростом под два метра, весом около полутора центнеров, при бороде, с голосом
выпивающего дьякона. Был он задумчив и молчалив. Сидел, отодвинувшись от
стола, в кресле помещался с трудом, рюмку в его руке разглядеть было
невозможно, потому казалось, что пьет Патрон непосредственно из ладони.
Константин Васильевич являлся главой Корпорации, и именно его пытался
найти подполковник Гуров. Сыщик и Патрон дважды уже встречались. Но в
монументальной, величественной фигуре с депутатским значком на лацкане
пиджака определить главу преступного клана мог лишь Господь, а Гуров, как
известно, был лишь человек.
Рядом с Патроном сидел Волин Руслан Алексеевич, среди своих его звали
Референт. Ему было сорок с небольшим, носил дымчатые очки, курил трубку,
голос имел тихий, интеллигентный. Референт открывал рот редко, лишь по
указанию Самого - Лично, был внимателен, умен.
- Ты с возрастом глупеешь. - Патрон смотрел на Лебедева ласково. - Тебе
следует отдохнуть, подумать о душе. Сейчас мы тебя отпустить не можем.
Инфляция, следует обезопасить себя от чужой глупости. Какую сумму ты можешь
предоставить? Учитывая всех должников, деловых, левых, правых... Нас
интересует не точная цифра, а порядок.
Лебедев задумался. Порядок? Значит, плюс-минус миллион его не волнует,
рассуждал финансист и сказал:
- Один и пять. Миллиарда. Но сконцентрировать такие деньги в одном
