миллионер, один из банкиров синдиката, некто Лебедев, был взят с
полумиллионом наличных в руках. Чуть позже Гуров взял штатного убийцу того
же синдиката Ивана Сыча и тоже с поличным, с "горячим" пистолетом.
Еще вчера подполковник Гуров был абсолютным победителем, но между днем
вчерашним и сегодняшним разверзлась пропасть. И сейчас Гуров балансировал на
ее краю.
Расставшись с Денисом Сергачевым, Гуров приехал в Управление. Он сделал
все, что мог, теперь надо было выжить до завтрашнего утра. Одному оставаться
не хотелось, и подполковник пришел в отдел. Через несколько минут к нему в
кабинет постучали, появился оперативник с ненужной бумагой, якобы на
подпись, за ним просочился второй, вскоре в кабинете было не продохнуть.
Вчерашние победы у Гурова отнимать никто не собирался, но все равно это были
победы отдела.
Только шум-гам улеглись, только договорились, что будут вести себя
достойно, как воспитанные дети, дверь распахнулась, и на пороге появился
начальник отдела полковник Орлов.
Не суетливо, но быстро оперативники вышли.
- Не так давно, Петр Николаевич, - пожимая полковнику руку, сказал
Гуров, - ты обвинял меня, что я на людей плюю, а ты им - отец родной.
Орлов провел ладонью по его груди, спросил:
- Где твое оружие?
Гуров кивнул на сейф.
- Открой! - приказал полковник.
Гуров отпер сейф, достал пистолет "Макарова" в кобуре. Орлов взял
оружие, осмотрел, провел пальцем по стволу, проверяя свежесть смазки,
понюхал, убрал в кобуру Гуров наблюдал за другом-начальником с нескрываемым
интересом.
- Кого-нибудь убили?
- Чистодел. Конечно, ты не будешь стрелять из своего оружия. - В тоне
полковника звучали и горечь, и удовлетворение.
- Я не стрелял лет сто, - ответил Гуров. - Клянусь твоим здоровьем.
Услышав, что клянутся именно его здоровьем, полковник смешался,
взглянул сердито.
- Я тебя из рук кормил. Из щенка волкодава вырастил. Он засопел. - Ты
сыщик? А я сюда треть века на чашку чая заглядываю? Сядь!
Гуров опустился на потертый диван, Орлов сел за стол.
- Сегодня в десять на Алтуфьевском тебя видели за рулем белой
"шестерки". В том районе стреляли.
- Обознались, Петр Николаевич. Неужто стреляли? В такую-то рань?
Бандиты, им утро-вечер - все едино. Работайте, а я в отпуске.
- Где твои девочки?
- Отдыхают, завтра встречаю.
- Точно?
Гуров запнулся лишь на секунду, но полковнику было достаточно.
- Рассказывай.
Гуров понял, что его раскусили, но упрямо ответил:
- Я не понимаю тебя.
- Если ты мне не веришь, то кому веришь?
- Петр Николаевич, я тебе верю больше, чем себе, значительно больше, -
медленно произнес Гуров. - И не скажу ничего.
Орлов молчал долго, думал, и Гурову казалось, что он видит, как в
голове полковника медленно, сбиваясь, ворочаются колесики и винтики, словно
в открытых часах. Наконец все встало на свои места, и часовой механизм
заработал ритмично, как и положено
- В то же время на том же шоссе видели машину Потапова, я сейчас от
него. Из кабинета генерала вышел врач, а у генерала физиономия, будто он еще
вчера умер.
- Надорвался на тренажерах, - попытался отшутиться Гуров.
- Что ты с ним сделал?
- Я решаю личные проблемы, тебя они не касаются.
- С каких пор твои проблемы меня не касаются?
Гуров понял, что заигрался, и решил разговор прекратить.
- Ладно, хватит. Ты меня знаешь, больше я ничего не скажу.
- Не хочешь меня вмешивать, делать соучастником? Понял. - Орлов хлопнул
ладонью по столу. - Ты докатился до преступления. Что прикажешь делать?
Отстранять от работы? Подать рапорт генералу Турилину?
- Интересное кино! - Гуров рассмеялся. - Каждый сыщик нашей конторы
знает, что генерал Потапов был связан с коррупцией. Константин
Константинович, полковник Орлов, подполковник Гуров, наверняка еще есть
люди, которые не сомневаются, что данный индивид не порвал свои преступные
связи. Перестройка! Ты, Петр Николаевич, со своей фигой в кармане в
отношении меня помалкивай. А если тебе за державу обидно, займись генералом
Потаповым.
- А чего им заниматься? - Орлов вздохнул. - Он тут последние дни.
- Это мы уже проходили, последние его дни наступили еще два года назад.
- Ладно. Тема закрыта. Ты человек взрослый, живи, как считаешь нужным,
однако не забывай, что я твой друг и пока не умер.
- Я помню.
- Твоего финансиста Лебедева пришлось освободить. - Орлов взглянул на
Гурова и продолжал: - Все было бы очень смешно, если бы не было так грустно.
Утром к нему приходят в камеру, а он сидит и спокойненько пасьянс
раскладывает. Откуда карты? Вы тут служите, отвечает, должны знать, что и
откуда. А пока не мешайте, я для короля червей место подходящее найти не
могу. И сообщите своему начальству, если меня немедленно не освободят, я
нарисую такую "телегу" на имя Съезда, что они все оставшуюся жизнь проведут
в бане, отмываясь.
Орлов засопел, словно обиженный ребенок.
- Ну, мне передали. Я угрозы в своей жизни, слава богу, и раньше
слышал, приказал героя доставить и кротко сказал, мол, ответьте мне, откуда
у вас пятьсот тысяч рублей и пять тысяч долларов, я извинюсь и подам машину
к подъезду.
- А он? - не выдержал Гуров.
- Он вкрадчиво ответил, кто, где, когда и с какой целью вручил ему
деньги и валюту. Мы пригласили кредитора, который приехать отказался ввиду
крайней занятости. Следователь прокуратуры нанес ему визит, затем позвонил и
объяснил мне, что занимаюсь произволом, деньги и валюта чистые, советские
люди - люди свободные и могут друг другу одалживать любые суммы. Все. Так
что медаль "За сообразительность", которую тебе хотели вручить, ты не
получишь.
- А Иван Сыч не рассказывал, кто ему подарил пистолет, из которого в
последнее время совершили шесть убийств? - поинтересовался Гуров. - И он
рукояткой этого пистолета пытался проломить голову капитана Крячко. Кстати,
как его здоровье?
- Станислав чувствует себя прилично. Ты вовремя поинтересовался. -
Орлов взглянул на часы. - Я был уверен, что ты в восемь будешь уже в
госпитале. Но ты о приятеле забыл и находился в ином месте .
- Значит, Иван Сыч сидит крепко, а у Лебедева оказалось прикрытие, -
рассуждал Гуров, не обращая внимания на колкости полковника. - Оказалось. А
ведь никакого прикрытия у Лебедева не было. Мы не попали на домашнюю
заготовку. Иначе Лебедев еще вчера вечером заявил бы, откуда у него деньги и
валюта, и не ночевал бы в изоляторе.
- Ясное дело. - Губы Орлова чуть дрожали, но голосом он владел. - Наша
контора течет, как дырявое ведро. Информация ушла и вернулась в виде
прикрытия. Еще и карты передали, мол, покажите этим мусорам, что даже в их
внутреннем изоляторе мы творим, что хотим.
Гуров встал, хотел взять свой пистолет, который лежал на письменном
столе, но Орлов остановил.
- Ты оставил пистолет у меня в сейфе, когда уходил в отпуск. - Он взял
пистолет Гурова и вышел из кабинета.
Гуров взглянул на часы. "Необходимо себя занять чем-то, иначе я не
доживу до завтрашнего утра. Еще этот чертов отпуск. Съездить к Станиславу в
госпиталь? Не годится, силушки на такое не хватит... Потапов вызвал в
кабинет врача, генералу все дозволено. - Гуров потер ладонью грудь. - А кто
меня откачивать будет? А если Потапов не решает? В Корпорации наверняка
знают, что он у нас не в чести и висит на ниточке. И кто-то главный, нам
неизвестный, пошлет генерала далеко- далеко. Потом этот главный направит
своего человека ко мне. Мои девочки сами по себе Корпорации совершенно ни к
чему. Им нужен я, подполковник Гуров. На кой черт, спрашивается, нужен
подполковник, когда у них генерал имеется?
Профессиональный наемный убийца Иван Сыч сидел в одиночной камере и пил
чай. Убийца знал, что пистолет, с которым его взял этот чертов сыщик, тонет
в крови, и всю эту кровь, до последней капельки, выльют на голову Ивану
Сычу. Надо признать одно убийство, только одно, и начинать с сыщиками
торговаться.
"Я теперь для этой голубоглазой сволочи - пар, ничто. С другой стороны,
подполковник может этот пар в форточку выпустить, а может информацию
получить и по ней к большим чинам поехать. И ему, как человеку живому,
желательно второе. Я беру лишь один эпизод, каюсь. Он меня на большее не
мотает. За это я ему помогу. Кого сдать? Так, чтобы авторитетов на воле не
обидеть, и сыщику сунуть кусок, от которого он отказаться не в силах?"
Рассуждения Ивана прервали шаги за дверью. Лязгнули замки, дверь
приоткрылась и тут же захлопнулась. Он сначала ничего не понял, затем увидел
на полу бумажный шарик. Иван вскочил, поднял, расправил. Текст был печатный,
четкий. Иван прочитал раз, другой, все запомнил, в голове стучали последние
слова: "В дороге мы тебя освободим".
Иван разорвал послание, растер ладонями, стряхнул в парашу.
Через час он уже сидел в кабинете Гурова, смотрел спокойно, уверенно,
говорил тихо:
- Прикинул я с одного угла, с другого и понял, Лев Иванович, что свои
меня, возможно, и убьют. Но то - возможно, а по суше - мне мимо вышки не
проскочить, это абсолютно точно. Так лучше в мутной воде свой шанс ловить,
чем по чистой струе в крематорий доехать.
- И вы решили назвать человека, который вам вчера передал этот
пистолет, - сказал Гуров.
- Ну, человека я назвать не могу, - ответил Иван. - В нашем обществе
визитки не в ходу. Однако на квартиру, где мне эту чертову пушку сунули,
отведу.
- Адреса вы, естественно, не знаете.
- Слушай, сыщик, у тебя виски серебрят, не говори лишнего. - Иван
поморщился. - За мной одно мокрое есть. Я не говорю, что вчера ЦПШ закончил.
Я вор, преступник, даже убийца. Но я хочу по честному, что мое - мое, а
чужого мне не требуется.
Говорил Сыч убедительно, искренне, Гуров не верил ни единому слову. Что
торг начнется - это известно, но не так же быстро, через три-четыре допроса,
не раньше. Чего он добивается? Хочет выехать за город? Рассчитывает бежать?
Не мальчишка, чтобы так думать... Побег в одиночку отпадает. Его позвали с
воли? А почему нет? Если мгновенно установили связь с Лебедевым, почему не
могли установить связь и с Иваном? И ему пообещали свободу. Такое
возможно... Человек под расстрельной статьей словоохотлив и потому очень
опасен.
Гуров вызвал конвой, сухо сказал:
- Я подумаю.
- Как следует подумай. Лев Иванович. Ты поймал золотую рыбку. - Иван
легко поднялся, заложил руки за спину, вышел.
Гуров остался один. "Сейчас позвонят и предложат обмен. Ты нам, мы
тебе. Буду торговаться? Нет, соглашусь, но сначала девочек в Москву. Идиот,
не может быть! Они разыскали и захватили девочек раньше, чем я взял убийцу.
Они не могли успеть... Они хотят от меня не Ивана, им нужно что-то другое".
Гуров пошел к Орлову.
Полковник что-то писал, глянул недовольно, кивнул на кресло, затем
отложил ручку и снял очки. Выслушав короткое сообщение Гурова, задумался, по
привычке вытянул губы трубочкой и стал похож на обиженного пенсионера.
- Ну? - спросил он. - Соображения?
- Ты все сам понимаешь, - ответил Гуров. - Либо он собирается бежать,
что маловероятно, либо Сыча попытаются отбить.
- Значит, у него есть связь...
- Это уже проходили. Мы должны в эту ловушку сунуться. Мы их ищем и не
имеем права отказываться от встречи. Если днем в Москве боимся встречи с
бандитами, то...
- Боимся - не боимся, - перебил Орлов. - Это сопли, секция мягких
