2236 год по земному летоисчислению.
Из дневника Сержа Арно (катушка IV, реконструкция)
Надо полагать, меня простили. Это не менее странно, чем все до
этого. Кто-то хочет посмотреть, что будет дальше? Три дня меня
всячески исследовали, и "Бык" дал положительное заключение. Во всяком
случае, корабль я не взорву - гарантия! Результат: снова разгуливаю по
кораблю, проверяю боевые машины и могу спокойно поехать, куда захочу.
Но не хочется. Вообще ничего не хочется, новости словно проходят мимо.
А новости интересные. "Бык" разрешил выход; разведчики ушли на другие
"Курорты" и не возвращаются третий день; биологи подбираются к
раскрытию воздействия на наследственность, и Чандр двигается по
коридорам, как сомнамбула. Вчера вечером после ужина, ко мне подошел
Варнис.
- Кстати, голубчик,- сказал он, хотя это было совсем некстати (я
собирался в спортзал). - Вы, по-моему, совсем закисли на корабле.
Прогулялись бы в Город или съездили с разведчиками. Тем более-вы в
отличной форме.
Я растерялся и стал доказывать, что по планетному расписанию место
главного механика на корабле. Но Варнис пообещал договориться с
Комаровым.
По правде, на кораблях типа "Алена" механику делать нечего. Человек
здесь - только элемент надежности на самый крайний случай. Пока, за
всю историю исследовательских полетов, такого случая не было. Командир
боевой машины - это серьезней. Но здесь и боевая машина не более, чем
средство транспорта, утяжеленное броней, орудиями и прочими
архитектурными излишествами.
Только что получено "добро". Комаров рекомендует присоединиться к
разведчикам, но оставляет маршрут на мое усмотрение. Я, однако,
усматриваю, что к разведчикам мне не надо. А надо мне в Город...
Хочется еще раз испытать чувство сопричастности к планете, как
тогда, в подземелье. Впрочем, это чувство меня и не покидало, ему
просто труднее проявляться на корабле.
Чрезвычайно жалко этот народ. Как уютно и красиво жили они на своей
планете! Человечество предполагало или "пастушеские", или же сугубо
технические цивилизации, а само мечтало о гармонии. Вот она, гармония!
Но ведь гармония не убивает. Иду по ровной, покрытой матовым черным
покрытием улице. Справа и слева яркие домики, сады, клумбы. Все
заросло, облупилось, покосилось, зияет пустыми окнами, но не нужно
большой фантазии, чтобы представить себе, как здесь жилось раньше. И
мерзким контрастом - лежащие повсюду скелеты. Подумать страшно, что
подобная картина могла бы предстать другое цивилизации на нашей
доброй, уютной планете.
В сущности, почему я удивляюсь сходству быта? Они были такими же,
значит, физические потребности имели такие же: спали, ели, работали,
отдыхали. И искали наилучшие пути для их удовлетворения. Сходные
причины дают сходные результаты.
В этом домике, очевидно, жила большая семья. Я сужу по тому, что в
центральной комнате вокруг массивного стола восемь чрезвычайно уютных
кресел. С момента гибели жителей прошло приблизительно 100 лет - для
планеты не срок. Подумать только, еще каких-нибудь 100 лет назад отец
семейства садился в это кресло в кругу детей. Что они делали? Смотрели
телевизор? В углу плоский четырехугольный экран, приблизительно метр
на метр, а вот, по-видимому, пульт управления экраном. Представим...
Интересно, карманной батареи хватит?.. Надежно делали все-таки сто лет
назад. Волна разведчиков - неинтересно, волна корабля - мимо, волны
прочих групп - пропускаем... Что?
Спокойно. Волны разведчиков, корабля, групп... Не может быть.
Спутник? Какой? Тот, который заря космической эры, - "бип-бип-бип?.."
Маяка на этой волне у нас нет. Она вообще резервная - какой смысл ее
использовать, когда основные не загружены? Вот это да! И как никто не
додумался поискать в эфире? Хотя, конечно, искали. Искали станции,
переговоры, а это просто писк - автомат, и где-то неподалеку. Хоть
что-то не мертвое, пережившее своих создателей. Хороший подарочек
будет всем. А ведь мой переговорник работает как пеленгатор:
переключить тумблер и следовать за красной черточкой на шкале.
Что такое? Третий поворот, а она ни с места. Возможны три
объяснения. Неисправен переговорник - мимо, я слышал переговоры, их
направление он фиксирует исправно. Второе: сигнал поступает со всех
сторон одновременно. Исключено - сигнал одинарный. И третье - источник
сигнала я сам, ходячий передатчик, маяк самодвижущийся.
Ай да Варнис, ай да добрый дядя: "Пойди погуляй, сынок!" А за тобой
приглядят! Я же механик, я же наощупь до десятой миллиметра различаю.
В пояс запихнули, гадость какая! Лучше уж сразу бы за мной пустил -
как это... шпиона. Музейные методы. Что, нельзя сказать прямо? Да я на
себя стационарный передатчик взвалю и пойду. Тьфу!
Однако чего я возмущаюсь? Вполне понятное беспокойство и желание не
обижать. Я бы просто не выпустил такого из корабля. Хорошо, им хочется
знать, где я нахожусь - пусть знают. Просто хожу по Городу. просто
захожу в дом, просто сижу в кресле. И вижу пыль, мусор, запустение и
немного мебели, самой земной. Еще какието истлевшие клочки на полу да
полоска чего-то слабо блестящего под широким низким диваном. Твердая
пластина, похоже картина или портрет, не разобрать под толстым слоем
пыли.
О, черт!.. Залитый прозрачным пластиком, на меня смотрит
постаревший и усталый Серж Арно!
Дорога.
2238 год Откровения. РЕАНДА
И вот час настал! Ряды неофитов застыли в священном молчании. Они
тянулись через весь огромный полутемный зал, обступая небольшое
возвышение. Тускло блестели окованные наконечники посохов. И у
каждого, - видишь, светоносный Ур? - у каждого "серый кубик", орудие
твоего гнева. Страшный был год, не хватало продовольствия, разрушалось
хозяйство, холодно и сыро становилось в гигантских лабиринтах. Но не
зря. Вся Дорога трудилась в едином порыве и для единой цели. Спал ли
он, Учитель, хоть одну ночь спокойно? Но вот они стоят, а у него нет
слов, только ликующий вопль: "Час настал!.." Волею Ура... и нет
почетней задачи, чем вернуть Грассу на Дорогу.
Кон Морт еще раз обвел взглядом ряды и начал нараспев, как некогда
Аман. Словно рябь пробегала по сомкнутым шеренгам в такт его словам.
Волею Ура и славою вечною Ура
Кружат светила н день заменяется ночью.
Вечна Дорога и вечно движенье Идущих,
Волею Ура ведомых к сиянью Свершенья!
Дождавшись, когда под сводами прекратилось "А-о-ой!", уже не
жалобный вопль, а боевой клич, кон Морт понизил голос:
- Что видим мы, братья? Камень. Холодный, тяжелый камень окружает
нас. Бледны лица детей наших, печальны глаза жен. Даже у "Несущих
жизнь" не светятся они счастьем. Выросли дети, не знавшие солнца, не
смеявшиеся под летним дождем! Горсть камней - только и радости,
бешеный подземный водопад - только и развлечения, поворот гранитного
перехода - весь горизонт. "А-о-ой!" нам, братья! В чем провинились мы
перед Уром? Может быть, ошибся великий Аман? Может быть, выйти,
слиться с братьями в единую семью? Радостно жить под ласковым солнцем?
И пусть по иной Дороге, к иному Свершению, но вместе, единым
неразделенным народом?
Кон Морт вдохнул и до звона в ушах прислушался к обвальной тишине.
Но вот сначала отдельными всплесками, потом все громче до него долетел
протестующий гул, рычание тысячеголового зверя. Кон Морт властным
жестом призвал к молчанию.
- Нет, верные! Долгие поколения Идущих встречали новый день, взывая
к великому Уру. Чего требовал он? Покорности. Веры и покорности,
покорности и движения. Вас же он призвал на помощь. Только подобие
смерти, только очистительный сон несете вы заблудшим. Неслыханно
доныне и это, но разве слыхано, чтобы Грасса сошла с Дороги, разве
слыхано, чтобы забыли заветы великого Болла? Неслыханно. И неслыханные
нужны меры! Даже если принесенный вами сон станет вечным, то ведь
только на Дороге заповедана насильственная смерть. А разве по Дороге
идут заблудшие? Разве грассиане они, дважды и трижды повторяющие себя?
Нет, ибо посягнули на суть Учения. Суть - в движении. И единственно
возможная остановка - смерть. Вот кто нежится под радостным солнцем
Грассы - трупы! Холодные трупы рожают мертвых детей. Холодные трупы
ползают по поверхности нашей планеты! Нет, братья, это их место -
подземелье, это их участь - сумрак сводов, это их доля - вечное
прозябание. В Учении нет слова "кара". Выйдя на поверхность,
напутствуйте, убеждайте, проповедуйте, но и карайте! Карайте тех, чьи
уши закрыты, глаза слепы, а души мертвы. Такова воля Ура, чтобы новую
и гордую страницу Учения написать вам!
Кон Морт снова вспомнил покойного Амана. Это у него учился кон Морт
разговаривать с толпой, у него и у проклятого Уром Ведущего Мука.
Разговаривать?.. Подчинять.
Кон Морт всем телом впитывал единение, сгущающееся в зале. Прикажи
он им сейчас умереть - они умрут так же, как стоят, рядами падут
плашмя и умрут. И от этого кон Морт ощущал себя не Учителем, даже не
великим Учителем, а равновеликим Боллу. Разве может простой Учитель
решиться на такое?
- Волею Ура, предвиденьем Болла, снова Дорога выводит на свет, -
заговорил Морт. и от звуков собственного голоса по телу прошел
торжествующий озноб:
Мы не разрушим священной надежды,
Мы не преступим великий Завет!
Не отомщенье, не кару, не злобу -
Сон искупленья заблудшим несем.
Дом их разрушим, след их затопчем -
Этим поможем и этим спасем.
Слепы их лица - глаза им откроем,
Высохли души - прольемся дождем.
Волею Ура, предвиденьем Болла
В этом клянемся и с этим идем!
Ряды зашевелились, перестраиваясь. Тяжелый, слитный шелест наполнил
зал, ударился о своды. Кон Морт резким жестом двинул колонны в путь.
Они качнулись и пошли, все теснее сжимаясь по мере движения, плечо к
плечу, грудь к спине, - чудовищная пружина, готовая сдвинуть всю
Грассу. И долго по переходам отдавалось, слабея:
Волею Ура, предвиденьем Болла
В этом клянемся и с этим идем!
Дорога.
35 год Свершения. ОРТА
Нет, не такой видел кон Ропур новую Дорогу! Не таким грезил он
Свершением, не таким Ведущим мечтал остаться в памяти грассиан. Кон
Мук сошел с Дороги и наказание досталось ему, Ропуру. Разве помочь
другому в смерти - не значит убить? Видит Ур, он ни разу не сжал рукой
серый кубик - к все же принес Грассе тысячи смертей. Такова воля...
Чья? Только не его, кона Ропура, Главного Ведущего. Да он ли это,
седой, усталый, с дергающимся веком? Веко задергалось в день похорон
"Шагнувшей первой". Это был день великого траура и день величайшего
торжества, потому что за гробом шла Мина-II, и все видели, что смерти
нет. Один он, кон Ропур, не радовался и не печалился. Страшная истина
лежала на его столе во Дворце - страничка предсмертного письма конны
Мины. Как это сказал великий Мук, сын Болла?.. Лист опадает, чтоб
вырос такой же... природа бессмертна... И далее: вновь возродиться как
день, как листва, как трава...
Что надо, чтобы вырос новый лист? Смерть старого. На чем растет
трава? На перегное. Дождь пойдет, когда испарится и соберется в тучи
прошлый дождь. А они хотели нарушить этот закон.
"Мы были первыми, - писала Мина, - и первым это коснулось нас. Дети
и родители живут вместе, потому что они разные. В детях ищем мы
исправление своих недостатков, в родителях видят дети пример и опору.
Можно ли видеть пример в себе самом? Можно ли ждать исправления
недостатков от самого себя? Радостно ли видеть повторяемый со всеми
